Его Величество

Сомнение — страшная зараза, раз в сердце прокравшись пускает корни, и вот уж в друге видится враг, в свете солнечном мрак.

***

Свечи в опочивальне не горели, не трещал камин, чуть приоткрытый ставень впускал в комнату ровную полосу света, которую, казалось, можно было приподнять с пола, сжать в ладонях, на плечи набросить, шалью вокруг шеи обмотать. — Уезжай. Ярдана, вся пунцовая, тяжело дышащая, лежала рядом с Василисом, прижимаясь к нему обнаженным телом. И платье, и вуаль валялись где-то на полу в непроглядной темноте. Из всех нарядов на ней остались лишь жемчужные бусы, которые король задумчиво перебирал, подушечками пальцев задевая чувствительную кожу. — Нет, по доброй воле осталась, теперь не прогоните, — хватило же сил на твердый ответ и уверенный голос. — Тогда моей будь. Такого не предлагают, не просят просто, бесхитростно, прямо. Только не после страстных поцелуев, не после ласк, сводящих с ума. — Я ваша. — И не жалеешь? Если о чем Яра и жалела, так только о том, что не хватило ей духу ни на что, окромя поцелуев. — Нет. Уютно было в опочивальне, по-домашнему, а в объятьях у Василиса — тепло и спокойно. — Смешное создание, — ласково шепнул правитель. — Я не смешная! — Яра закусила губу и уткнулась носом мужчине в грудь. От непонятной всеобъемлющей радости и впрямь смеяться хотелось. — Вот и думай теперь, потерял я больше или приобрел... Вопрос ответа не требовал, девушка еще крепче прижалась к Василису и закрыла глаза. — Расскажи про корабль побольше, и про флаг расскажи, — Яра бы еще о многом хотела расспросить, но побоялась разрушить зыбкую призрачную идиллию, заполнившую комнату. — Всегда об этом корабле ходило много баек, особенно среди детворы, — задумчиво заговорил мужчина, его голос мягко баюкал, прохладная ладонь скользнула вверх от локтя до плеча девушки, заставляя ее тело покрываться мурашками. — В юности не было мне интереса большего, чем истории старого моряка, прислуживавшего в ту пору на кухне, — Яра слушала и не слышала почти, дрожала как в ознобе, но вовсе не замковый холод был тому причиной: Василис сызнова огладил нежную кожу плеч и, укутав девушку в покрывало, продолжил свой рассказ. — Я был предоставлен сам себе и мог подолгу бродить за пределами замка. Тогда-то, совершая очередную затяжную прогулку, и набрел я на Печальный берег и влюбился в него с первого взгляда. Эту бухту я разыскивал, движимый желанием увидеть пугающий черный корабль, а нашел покой и уединение. Через полгода бесконечных попыток я понял, как попасть на палубу корабля. Тогда на мачте и зареял впервые королевский флаг, который по недомыслию считал я своим собственным. — Немало потребно смелости на такой поступок. — Безрассудство со смелостью путают почти так же часто, как и трусость с осторожностью. Я безрассуден! — заговорщицким шепотом признался Василис и рывком взвалил девушку себе на грудь. — Сейчас буду безрассудствовать! — Злодей! — хохотала Яра, извиваясь под гибкими сильными пальцами, вдруг перепутавшими её ребра с лютней. — Щекотно же! — Иначе, Горянка, до бесстыдства тебя не довести. Спохватившись, девушка подтянула покрывало, чтобы прикрыть обнаженную грудь. Румянец, едва только сошедший, сызнова ожег щеки. Василис, удобно расположившись на спине, сверкал в полутьме шальной улыбкой и игриво поглаживал Яру выше колена. — Радость моя... Беспокоить разгневанного короля никто не решался до самого позднего вечера. Обед принес Рогдан, неслышно вышедший из комнаты прежде, чем Яра успела сообразить, как он вообще оказался в покоях. Укрытая легким, но теплым покрывалом, счастливая и пригревшаяся, Ярдана думала, вспоминала, мечтала... Еще и месяца не прошло с того дня, как Рогдан привез ее в замок, а она без Василиса себя уже помыслить не могла. Самое время за челнок браться и покрывало ткать всем злоязыким на зависть, чтоб лебяжьим пухом, луну как настоящую да цветы дивные. Нашла же суженого, ради которого прыть поубавить готова и за кропотливое ремесло взяться! И взялась бы, кабы не знала: королю она не ровня, а посему не уместен такой труд. Рогдан разбудил её с утра, легонько дотронувшись до плеча: — Барышня, проснись, — он нависал над Ярданой, спросонья пугающий своей громадностью. Едва девушка открыла глаза — великан кивнул в сторону потайной двери. — Приоденься тихонько, мне поговорить с тобой надобно. Ярдана сонно кивнула и натянула одеяло повыше, прикрывая нагие плечи. Она стеснялась Рогдана, как приличной девице положено стесняться любого мужчины. С платьем пришлось повозиться: Василис ночью вырвал все шнуры из петелек. В безрезультатных поисках недостающего жгута Яра даже под кровать заглянула. Рогдан терпеливо ждал её в железной комнате, поэтому девушка спешно зашнуровалась тем, что было. Василис спал, и губы его нет-нет да и складывались в едва уловимую нежную улыбку, которую в остром лице и заподозрить было невозможно. Ярдана задержалась на пару лишних секунд, запоминая это чудо, затем тихо постучала в деревянную панель. Дверь отъехала сразу же. — Что-то случилось? — Много чего, барышня. Присядь, — Рогдан приглашающе кивнул в сторону постели: больше сидеть в комнатушке было не на чем. Яра устроилась посредине кровати. В ногах волчий мех свалялся и был покрыт коркой грязи, великан не утруждался разуваться. — Справно мы вчера постарались. В городе такой шум поднялся! Советники, что уже зашевелились из-под королевской пяты выползать, попритихли, но этого мало. Теперь потребно Василиса уговорить провести совет. — Зачем его уговаривать, неужто сам не надумает? Рогдан огладил бороду и оперся спиной о дверь. — Как оно вернее сказать... отчаялся он. Я ведь не раз предлагал ему конно выехать, баронов и прочих стервятников собрать, а он ни в какую! А как ты появилась, оживать стал. Любо-дорого смотреть! — Я попробую, — Ярдана поерзала на жесткой постели, ей некстати вспомнилась красавица и весомые угрозы, позабытые во время волнительной прогулки. — Дама, приехавшая в замок, кто она? — Дама? Ты о ком, барышня? — Сама не знаю, а знала бы — не спрашивала. Да не её ли приезд вас так взбудоражил давеча, что вы короля мало не пинками будили? — голос от волнения задрожал и сорвался. Рогдан не смутился, а ежели и смутился — виду не подал. — Понял-понял, — басисто протянул он. — А почто это тебе о ней справляться? Если раньше Ярдана надеялась сыскать у него защиты и помощи, то теперь усомнилась. Очень уж странно вел себя великан. Недоверчивость Василиса оказалась весьма заразительной, но все же кроме Рогдана обратиться было не к кому. — Я с ней вчера в коридоре столкнулась. Неприятно вышло. — Да, Ариза чопорна, и отец её собака не из последних, но опасаться не стоит. Ничего она тебе не сделает. — А её брат? — щеголь с кинжалом занимал девушку меньше: после памятного раза к угрозам не прибегал, словно затаился, но, если уж к слову пришлось, и о нём упомянуть стоило. — У неё нет брата, барышня. Ты чего-то напутала. — Высокий, худощавый мужчина, питающий слабость к пышному кружевному туалету. — Хо, да ты описала высочайшего советника Его Величества — графа самых плодородных земель Фаля Эмес! Он батюшка Аризы, человек неприятный, вспыльчивый, но его род всегда был верен короне. — Сомнительно это все... Про род Эмес, который велся от Зрецов забытого бога, Яра слышала от отца. Давным-давно король пожаловал главному Зрецу Алого алтаря титул и плодородные земли. Корона приложила множество усилий, чтобы кровавый культ канул в небытие — жертвенники отпугивали торговцев из Дармака, уже полвека как изжившего своих Зрецов, и мешали развивать королевство. Потомкам Зрецов приписывали всякие способности: от предвидения скорой смерти до умения повелевать погодой. Странно было бы ждать хорошего от человека, чей предок резал на алтарях девиц и младенцев. — Тебя не тронут, барышня. Подумай лучше, как Василиса склонить к проведению совета. Пользу ему принесешь, а я пока за завтраком схожу. Великан ушел, задорно подмигнув у двери, а на Ярдану вдруг такой озноб обрушился, заколотило так, будто в ледяную воду кто окунул. И не с чего вроде бы тревожиться, а страх уже за сердце схватился, сжимает да потягивает. Девушка облизала пересохшие губы и неверной походкой вернулась в опочивальню. Василис уже проснулся. Свежевымытый, с блестящими от влаги волосами, он штурмовал кровать, стоя коленями на приступочке, и пытался подтянуть тело руками, но мешали одеяла, а слишком мягкий матрац служил плохой опорой. — Горянушка моя, сделай милость — позови Рогдана, — Василис был весел и бодр, откинул волосы со лба и тепло улыбнулся девушке. — Да не смотри на меня так! — Он за снедью пошел, — только и смогла вымолвить Яра, виновато потупив взор, а потом и вовсе отвернулась. Чутье подсказывало: бросься она сейчас помогать — и у Лиса настроение испортится до самого вечера. — Что ж он не вовремя-то всегда! — в сердцах воскликнул мужчина. — Ну ничего, и так сдюжу, ты только оборачиваться не смей! — И не подумаю. Лучше скажите, куда мой шнурок от платья вчера забросили? — Опять на "Вы" меня величаешь? Забавная — не могу! Иди сюда, — судя по звукам, Василису удалось взобраться на постель. — Кто же это ложе таким высоким выдумал? Ярдана вовсе не разделяла королевской веселости: её томил состоявшийся с Рогданом разговор, но виду девушка не подала, юрко нырнув в постель и вжавшись лицом Василису в бок. От короля шло приятное убаюкивающее тепло, быстро унявшее озноб. — Вот твой шнур, — кисточка волос пощекотала шею, и Яра неохотно перевернулась на бок, покидая уютное убежище. Король задумчиво играл с её косой, собранной сложным замысловатым плетением и закрепленной золотым атласным жгутом. — Пошалил вчера, не удержался, — Василис с неохотцей выпустил свою добычу, острые костяшки пальцев мимолетом прошлись по щеке девушки. — Что ты такая смурная? — Лис, как так получилось, что твою тайну только Рогдан знает? — Он был егерем королевского леса и сопровождал меня на каждой охоте, — Василис заговорил без былого задора, смешинки истаяли в его голосе. — Когда я упал с коня, он был рядом. Помог подняться, обратно на седло взгромоздил, я его при себе прислуживать оставил и не прогадал. Мой недуг остался для всех тайной. — А лекаря? Придворный Магистр? — Ярдана хмурила брови, давя нарастающее беспокойство. Как опытный наездник упал с коня, а если это конь споткнулся, то как он потом на нем верхом в замок воротился? Тошнота подступила к горлу, надежно запирая рот от лишних вопросов. — Магистр - выживший из ума старик, из тех, что абсолютно бесполезны, но не вредны и давно прикормлены, от чего в шею гнать жалко. Лекаря... был один, он еще матушку мою пользовал, да умер в запрошлом году. Время, знаешь ли, никого не щадит. Остальные наносят визиты по многим богатым домам, и большинству совсем не по вкусу, что я урезал содержание двора. Напрасный риск, я обучался целительству и знаю, что от моей беды никакие припарки и пиявки не помогут. Ну, чего переполошилась? Сердечко стучит- того и гляди выпрыгнет, вопросы странные задаешь. Может расскажешь? Яра поджала губы, она не хотела наговаривать, и Рогдан с ней по-доброму обходился. Василис увидел её нерешительность и улыбнулся. — Рогдан Лаилару - капитану верховых лучников брат старший. Девушка тряхнула головой, будто отгоняя назойливую мысль. Лаилар носил аристократические знаки старшего сына рода - кольцо и золотую тесьму на правом рукаве. Василис устало вздохнул и приподнялся на локте, нависая над Ярданой. — Беспокойная ты, Горянка. Беспокойная и недоверчивая. Что ж, думаю вреда не будет если расскажу. Лайлар сын благородного человека - графа Варлая Алайора, а Рогдан незаконнорожденное дитя сестры графа. При дворе об этом мало кто знает. Рогдан долго был наймитчиком, служил охранителем знатных особ в Дармаке, потом Варлай попросил меня назначить Дана егерем. А теперь прекрати испытывать моё терпение и ответь, что заставило тебя об этом спрашивать. — Варлай Алайор - граф предельных земель, именуемый раньше Князем морских границ. Ныне отвечает за королевский флот, — Яра была поглощена своими мыслями настолько, что не заметила легкого раздражения в последних словах короля. — Верю, что ты достаточно образована, — сухо бросил мужчина, он еще пробовал шутить. Ярдана подвинулась повыше и устроила голову на плече Василиса, ей совсем не хотелось гневить короля. — Тревожится что-то внутри, — тихо призналась она. — Глупости всякие. Девицам частенько по глупостям тревожится. — Мне тоже тревожно, хоть я и не девица. После вчерашнего дня поменьше, но все равно, — помедлив признался мужчина. — Вот думаю, может совет собрать, не ждать переворота. Рогдан давно уж настаивает. И снова по спине поползли мурашки. — Он мне с утра об этом обмолвился, — осторожно произнесла девушка. — Дан толковый. Образован куда лучше, чем о нём можно подумать. Соберем совет. Пора уже, залежался я в покоях. Разговор как-то сам свернул на вчерашнюю прогулку. Василис шутил, рассказывал про Ятаган и про Злые скалы, то и дело невзначай прикасаясь к Ярдане. То прядь за ушко заведет, то кончиками пальцев коснется открытой ключицы. Почти через час пришел Рогдан, в массивной двери опочивальни с хрустом, от которого Яра всем телом вздрогнула, провернулся ключ. — Доброе утро, Ваше Величество. Завтрак на двух персон. Девушка поглядела на широко улыбающегося великана и сама себя обозвала дурехой. На грубость он был способен, да, но не на коварство. Рогдан перечил Василису не скрываясь, бывало даже потешался в открытую. Не так козни строят. — Дан, после того как Яра поест, сопроводи её в комнату переодеться, а мне гобелен-карту из кабинета принеси. Буду в родные просторы заворачиваться. — Неужто снова на прогулку? — Нет, сегодня соберем совет. — Не все господа на месте, многие разъехались по поместьям, — расставляя тарелки на маленьком столике, аккуратно сообщил Рогдан. — Стоило объявить о совете вчера. — Брось, я король, разъехались не сообщив - будет за что выволочить их на следующем совете. — Вы сами не велели к себе никого пускать. — Кончай уже перечить! — без намека на гнев в голосе прервал спор Василис. — А то велю казнить... ммм... за утрату королевского доверия. — Замолкаю, Ваше-ство, — не без ехидства сообщил великан. — Карайте всех как хотите. — Он бывает страшно зануден, — шепнул Василис Яре на ушко, пока тянулся к подносу за кубком. — Даже не знаю как выжил в его компании так долго. Молоко в серебре? Да ты что, издеваешься!? Рогдан отчетливо усмехнулся. — Действительно как? — пробубнил он себе под нос, забрал отставленный кубок и залпом его осушил. — Вы-то образец кротости. Смех короля глубокий и громкий заполнил комнату и вырвался, в распахнутое по случаю прекрасной погоды окно. Ярдана глотала остывшую кашу, переводя настороженный взгляд с одного мужчины на другого. Великан с довольной улыбкой развалился в монаршем кресле, солнце, гонявшее крошечные пылинки в застывшем воздухе, зажгло пожар в его бороде и волосах. Перепалка была не первой и, наверняка, не последней. Она доставляла обоим несказанное удовольствие, что легко было понять по расслабленной, немного рассеянной как после нескольких кубков вина улыбке Василиса и лукавому блеску в глазах Рогдана. Быть частью этих ленивых переглядок оказалось неожиданно приятно. Ярдана впервые ощутила себя в компании добрых друзей, способных подколоть, но непременно помогающих в трудную минуту. Все сомнения касательно Рогдана истаяли сами собой. — Барышня, если поела, пойдем до комнат провожу. Яра уже успела мельком глянуть на себя в зеркало, и теперь сгорала от желания немедленно переодеться. В её комнате зеркала в полный рост не было, только ручное, прихваченное из дома, и то, что девушка с утра увидела в отражении, смутило и огорчило её. Без легкой вуали, прикрывающей плечи, платье выглядело ошеломляюще откровенно, лишившись одного из шнуров, оно норовило убежать на пол, явив миру все возможные прелести, ибо нижней рубахи под нарядом не подразумевалось. За такой вид строгий батюшка мог и розгой пригрозить. — Бери гобелен и чтобы через полчаса были у меня. — Оба? — Оба, Дан, не оставляй Яру одну на долго. Девушка могла бы пошутить про конвой до срамного ведра, но воспитание не позволяло, и Василис беспокоился за неё. Это грело. Кроме того, второй встречи со взбешенной Аризой хотелось бы избежать.