Его Величество

Монаршую гордость ничем не сломить, ни хвори, ни беды духу королевскому не страшны. Через все пройдет, гордо голову подняв, а ежели и нет, то в легендах все равно силу духа его воспоют.

***

Афрона поняла все сразу, как только Яра с подносом полным битой посуды вошла на кухню, на истории про скользкие полы только покивала сочувственно, поохала над погибшим фарфором и стала собирать новый завтрак: печеные яблоки, к этому моменту как раз поспевшие, и еще неостывшую кашу. Кухарка ненавязчиво предлагала провожатого снарядить, но Ярдана категорически отказалась, подхватила поднос и вместо королевской опочивальни пошла в свою спаленку, где у перепуганной Скетты стребовала ключ от дорожного сундука и, услав девушку за горячей водой, принялась наряжаться. Толка от этого не было и на медяк ломаный, но Ярдана упрямо расчесывала волосы и от неумения долго подводила глаза. Платье выбрала неприлично маленькое, без пышных юбок, без тугих корсетов, парча, шелк да злато, из-за песков наряд батюшкой привезенный, дивный, каких окрест не сыщешь. Косы заплела, вуаль накинула, самоцветами украсилась. Была Ярдана, а теперь точно Луира из зеркала глядит. Покачав головой, девушка убрала рубиновые бусы, зацепив заместо них нитку жемчужную, заперла сундук, кивнула оторопевшей служанке и вышла из комнаты. Ярдана с идеально прямой спиной вышагивала по коридорам замка, руки, вцепившиеся в серебряный поднос слегка, совсем незаметно дрожали, волосы, заплетенные в излишне тугие косы, неприятно тянуло, а в ало-золотом платье с открытыми плечами, казавшемся вначале таким холодным было удушливо жарко. По обнаженной спине, щекоча кожу, к искусно расшитому корсажу стекали бисеренки холодного пота, но это никак не убавляло её решимости идти до конца. Зачем злить опасную даму, Яра сама не понимала, но сидеть сложа руки, рыдать да кашу по волосам размазывать было ей противно настолько, что отвращение это победило страх. Караульные пропускали вперед, вслед оборачивались, чего доселе никогда еще не было, и Ярдане подумалось, что сестры должно быть не так уж и не правы, часы перед зеркальцем коротая и пудрами да притирками красоту наводя. В злополучном коридоре рядом с королевскими покоями, Яра переступила размазанную по полу кашу и решительно подошла к маленькой дверце, сразу же постучав тяжелым кольцом об железный лист. Не искушать же судьбу, даму с ее служанками дожидаясь. Рогдан мрачнее грозовой тучи отпер дверь и пропустил Яру в комнату. — Я ж тебе сказал у себя сидеть? — не скрывая недовольства, вопросил мужчина. — Дошло уже до беды? — Не дошло, — подвинув бутылки и пристроив поднос на столик, без испуга ответила Ярдана. — А вы, какую беду мне прочите? Посланец только сердито хмыкнул и кивнул в сторону королевской опочивальни: — Иди, корми, раз уж пришла, красавица. Отвесив неглубокий и полный достоинства поклон, Яра вошла в спальню. Василис сидел за столом, безжизненно уронив руки на колени. Увидев девушку, он слегка подобрался и даже попробовал ухмыльнуться, но вышло до того жалко, что у Ярданы сердце защемило. — Чего же это ты сегодня такая красивая? — ядовито протянул мужчина. — Продала уж королевский секрет? Дорого, небось, взяла. Хватка-то, как у батюшки? — Нет, разбила ваш фарфор и перепачкала старое платье кашей, — под колючим пристальным взглядом говорить шутливым голосом было ох как не просто. — Фарфор жалко, — Василис пододвинул поднос поближе и взялся за приборы. — Жалко, — эхом ему вторила Яра. Куда деваться теперь, она не знала, король молча трапезничал, около дверей огромной мрачной тенью маячил Рогдан, а в комнате витало ощутимое напряжение. — Погода сегодня солнечная, — выдавив улыбку, пробормотала Ярдана. Рогдан стоял уже очень близко, практически дыша ей в затылок, а взгляд короля сделался невыносимо злым и колким. — Оставь нас, — отрывисто бросил мужчина. Яра понятливо подхватилась, но не успела она сделать и шагу, как властный голос толкнулся в спину: — Стой, Горянка, а ты, Рогдан, в комнате своей подожди. Девушка от непривычного обращения вздрогнула, но остановилась. Не так уж и плохо цветком называться. — Может вас на постель перенести? — неуверенно спросил великан. Какие бы не были у них разногласия, мужчины мирились быстро. — Нет, иди. Когда за Рогданом закрылась дверь, Василис похлопал себя по колену: — Сделай одолжение. Просьба звучала уж очень в приказном тоне, но Яра все же аккуратно присела, изготовясь Василиса в любой момент ловить, если его в сторону кренить начнет. — Я долго думал и решил все же отпустить тебя домой, — король говорил тихо, чуткими пальцами гладя девушку по обнаженной спине. — Пребывание в замке не помешает тебе все выболтать, а так, ежели до сих пор молчишь, значит, и дома не расскажешь лишнего. — Не могу я домой, — слезы сами катились по лицу, и от прикосновений ли в дрожь бросающих, или от слов удивительно болезненных, Яра понять не могла. Просто вдруг заплакалось, как с девицами нередко бывает. — Отчего же не можешь? — Сестра мне написала, что отец переезжать надумал, а я теперь ломоть отрезанный и обратно домой меня батюшка не ждет. Ярдана никогда бы предпочла не вспоминать, что Луира в последнем письме ей поведала, но такое просто не забывается. — Дурная ты совсем. Отец твой и впрямь переехать грозился за песчаное море, и золото все свое туда увезти, и товары, и лавки закрыть, а торговлю уже с востока продолжить королевству в убыток. Твой батюшка налога ведь больше иных графов платит. Грозился, если я тебя домой не отпущу, а ты сама остаться согласилась. Он остыл, извинился и еще золота казне ссудил. Солгала тебе сестра. — Ваше Величество, да к чему же все эти сложности? Зачем меня из отчего дома вытащили, зачем теперь прогоняете? — Яра вскочила и развернулась к Василису лицом. Король выглядел постаревшим, даже взгляд всегда жгучий, всегда живой потух. — Мое Величество. Величество, — тихо повторил он. — Я полон величия, девочка. Настолько велик, что боюсь собственной тени, что к срамному ведру меня на руках носят. Настолько велик, что девица, которую я раньше мог сослать подальше, без спроса заявилась и свои порядки в замке теперь чинит, а сделать я с этим ничего не могу. Ярдана в ужасе смотрела на сумасшедшую улыбку, змеящуюся по тонким губам мужчины, на его нервно сжатые пальцы и пустые глаза. — Василис, — Яра робко опустила руки на напряженные плечи короля, такие горячие под тонкой тканью хлопковой рубахи. На ум никак не шло, что же надо говорить. — Лис, — меня кормилица так звала. — Говорила, что я хитрющий и проворный как лис. Василис немного оттаял и даже улыбнулся по-человечески. Яриных рук он не отстранял. — Ты хорошая девушка, Рогдан в тебе не ошибся, поэтому уезжай домой. Помочь ты мне все равно не сможешь. — Ну зачем-то же я вам тогда понадобилась, — склонившись к мужчине и обняв его за шею, возразила Яра. Не осталось прежних страхов, последние границы истерло прозвище домашнее-ласковое. Теперь она точно знала, что не уедет. Из-за Василиса останется и как-нибудь, да поможет ему. — Жениться я хотел, — со смешком ответил правитель. Ярдана даже ушам своим не поверила, и язык разом будто отсох, а Василис, положив ладони девушке на спину, продолжил, шепча прямо в ухо: — Пока могу наследника зачать, чтобы династию сохранить. А девушку чистую хотел, скромную и такого роду, чтобы и жениться не стыдно и на престол бы родственники ее не могли претендовать, — спокойно разъяснил мужчина, а потом, подумав, с горькой улыбкой уточнил, — тоесть, сначала наследника хотел зачать, а потом уж и жениться, но не получилось, как видишь. — А теперь? — А теперь считанные дни до переворота. Я беспомощен и за мной никто не пойдет. Яра обессилено сползла на ковер, ткнувшись лбом королю в колени. Так глупо и неправильно все получилось. — Но вы же долги отца погасили, вы казну наполнили, вы же хороший король, — напряженно вспоминая, все что до жизни в замке знала о монархе, выпалила девушка. — И Рогдан вам поможет! — Забавная ты какая… — Василис мягко гладил Яру по голове. — Я велю заложить повозку. Вечером будешь дома. От бессилия к горлу подкатывал ком. Ярдана совсем не беспокоясь о том, как выглядит, вцепилась пальцами в хлопковую брючину и разрыдалась в голос. — Неужто так королевой хотела стать? — с притворным удивлением шутливо спросил Василис. — Еще как хотела! — Яра смахнула слезы, совсем размазав краску, которой еще недавно подводила глаза. — Значит все дело в том, что кто-то прознал о вашем недуге? — Сложно тут не прознать, когда я из комнаты неделями не выхожу! — Значит, надо чтобы вышли! — не спросив дозволения, девушка подскочила с места и заколотила к Рогдану в комнату. — Чего шумишь, барышня? — великан отозвался сразу. — Вели лошадей седлать. Троих. И жеребца королевского! — задыхаясь от собственной дерзости, выпалила Яра. — Ты чего это удумала? — нахмурившись, спросил Рогдан. — Делай, как она говорит, — неожиданно вмешался Василис. — Деваться нам все равно некуда.