Его Величество

Поёт близкое море, свистит ветер в скалах, дозорным плывет над заливом черный корабль. Все для Яры волшебно и ново, все для короля памяти эхо.

***

У выезда с дворцовой площади короля окружила конница. Солдаты, одетые в легкую кожаную броню, снаряженные круглыми щитами, короткими мечами и луками, ловко, словно играючи, создали для своего правителя непроницаемый живой коридор. Намертво вцепившись в поводья, Яра пыталась вести Онику ровно за Кахрабом, но у кобылицы на сей счет имелось свое мнение. Вырвавшись на корпус вперед, вороная загарцевала подле королевского скакуна. Девушка беспокойно поискала глазами Рогдана, но нигде его не увидела. Похоже, великан замыкал процессию. В голове отряда клином скакали передовые. Четверка крепких, приземистых воинов с большими, почти ростовыми щитами, совсем неудобными в седле, и худощавый молодец, чьим буйным рыжим кудрям позавидовала бы любая красавица. Он, несмотря на явную молодость и нежную внешность, возглавлял кавалькаду. Его звонкий выкрик и привел колонну в движение. Щитоносцы перестроили коней, с боков заслонив Василиса и Ярдану. Необычайно было нестись сквозь столицу с правителем стремя к стремени. Лететь мимо домов и переулков, мимо двориков и площадей, выхватывая взглядом то причудливый орнамент фасада, то радугу над большим фонтаном золотого города, ловить ветер разгоряченным лицом, чувствовать его шелковую вуаль на обнаженных плечах и не замечать больше ничего. Холодком Яре ударило в спину лишь когда пронеслась их кавалькада мимо знакомой каменной ограды, надежно скрывающей от посторонних глаз богатый сад, по осени примеривший охру и золото. Сердце у девушки сжалось, и крылья, развернувшиеся было за спиной, истаяли, оставив после себя клонящую к земле тяжесть. У ворот из города король придержал коня и обратился к Ярдане: — Куда дама желает прогуляться? Не искушенная в светских беседах и не привыкшая к такому обходительному тону, девушка слегка опешила, но быстро нашлась: — В Вашем обществе куда угодно! Из многочисленных прочитанных книг Яра знала, что именно подобным образом следует говорить с кавалером, но Василису ее ответ отчего-то не понравился. Он свел тонкие брови и будто поморщился. — На побережье! Отряд развернулся на Печальный берег. Там лучше всего был виден Ятаган – черный, покрытый соляными наростами горный хребет, пополам перерезавший тонкое горло залива. С детства питая ум рассказами отца и многочисленных его заморских гостей, девушка мечтала о дальних странствиях, а сама ни разу не покидала столицы, поэтому открывшийся вид показался ей настоящим чудом. На неприветливой скале, темным языком лизнувшей берег, возвышался огромный двухпалубный корабль. Его паруса давно пообтрепались, а грот-мачта была обломана выше середины. Как зашел он в залив, миновав рифы Ятагана, как очутился на воистину колоссальной высоте, никто не знал, но слухов ходило видимо-невидимо. К Печальному берегу не примыкала ни одна деревенька, рыбаки не ставили там сетей, только босоногие ребятишки иногда прибегали во время отливов искать на оголившихся камнях нерасторопную рыбешку, ракушки и съедобные водоросли, но об огнях, горящих в капитанской каюте старого корабля, рассказать мог любой. Некоторые из этих рассказов Яра, всматриваясь в величественное и трагичное зрелище, вспоминала с замиранием сердца. Утром, к большому сожалению девушки, огней видно не было, только черные доски бортов, гнойно сочащиеся влагой. — Корабль плачет, Чертознай злится, плохая примета, — пробормотал подъехавший ближе Рогдан. — Примета, значащая, что седмицу подряд дожди пытались смыть корабль обратно в море, — со смешком возразил Василис. — Караул, занять позиции вдоль берега, тропу перегородить. Кто такой Чертознай, Ярдане было дюже любопытно, но девушка решила Рогдану вопросами не докучать. Рыжий молодчик Лаилар ловко соскочил с седла и в одну минуту разослал воинов на позиции. Трое солдат остались стеречь коней, лучники полезли на скалы, а щитоносцы перегородили единственную узкую дорогу, петляющую меж острых камней. — Превосходная погода, не находишь? Василис повел коня вдоль берега, не удостоив всю эту суету даже взглядом. Яра как привязанная последовала за ним. — Да, сударь. Погода и впрямь радовала ласковым солнцем и легким теплым ветерком. О прошедших дождях напоминали только темные подтеки на скалах, не успевших высохнуть за столь краткий срок. Кони шли ровно, отдыхая после быстрого бега, мутные воды залива с шелестом пробовали берег на вкус. — Да. Мимолетная улыбка слегка вздернула уголки красивых губ и вновь исчезла с лица короля. — Славная мысль – эта конная прогулка. Я уж и забывать стал, каково под синими небесами дышится. На побережье Яре сделалось зябко, открытые плечи защекотали мурашки, но девушка не жаловалась, слушала, чуть наклонив голову и любуясь украдкой точеным профилем Василиса. — Люблю это место. Закаты тут волшебные. Волны на гребне Ятагана алеют и плещут бурлящей кровью по лезвию рифа. — Должно быть, это очень красиво, — несмотря на всю поэтичность описанного зрелища, Ярдану слегка передернуло. — Интересно, почему рыбаки не ставят тут сетей? — Так уж повелось. За разговорами, оставив охрану далеко позади, они прошли под каменной аркой, ветрами и морем выгрызенной в скале. — Видишь, на мачте флаг развевается? — Василис перехватил поводья Оники и теперь лошади стояли так близко, что стукали крупами. На сохранившейся мачте действительно реял пообтрепавшийся и выцветший, но все еще различимый флаг королевства. — И впрямь, а я и не приметила сразу! – все мысли про высоту скалы и недосягаемость корабля Яра оставила при себе, смирив любопытство. — Мальчишкой я каждый год забирался на корабль и вешал новый флаг, — произнес Василис, глядя куда-то за горизонт. — Последний раз это было лет семь-восемь назад. — Скала выглядит неприступной, — горло сдавило, и Яра заговорила почему-то шепотом, едва различимо сквозь шелест волн. — Она такая и есть. Неприступная. — А корабль? Каков он вблизи? — Черный, осклизлый, но крепкий. Больше ста лет, а мог бы быть на плаву. Прочное, хитро просмоленное дерево. Очень мне хотелось разгадать секрет его пропитки для нашего флота, но ничего не вышло. Больше подобных я не видывал. — Из каких земель он пришел? — Неизвестно. Там нашлось несколько целых свитков, но язык неведом ни одному из придворных мудрецов. — Должно быть, с палубы видно город. Король не ответил, его взгляд, направленный куда-то в пространство, остекленел. Ярдана молчала, часто смаргивая непрошено выступившие слезы. Ее пальцы на ощупь нашли прохладную ладонь Василиса и крепко ее сжали. — Нам пора возвращаться.