Принесите счет

Я бежал со всех ног по лестнице. В голове звучала только одна мысль: «Успеть». Я был уже на шестом этаже, когда услышал сверху топот и своё имя. Я отлично понимал, что пути назад уже нет. Да и зачем мне обратно? Как же я рад тому, что мои ноги еще не отвыкли к спуску по ступенькам. На улице гуляли женщины с маленькими детьми. Они окидывали меня обеспокоенными взглядами. Я все еще стремительно двигался вперед, не оглядываясь. Нельзя останавливаться. Я понимал, что далеко из этого района убежать не смогу. Выносливость подводит. Через дорогу виднелся радужный забор детского сада. Ко мне пришла гениальная идея. Я моментально перелез через прутья. Вроде бы Арсений еще меня не нагнал. Здесь было много веранд, где личинки играли в свои куклы и солдатиков. Я не хотел приближаться к детям, потому что они облепят меня со всех сторон, будут громко спрашивать что-нибудь в своей шепелявой и громкой манере, и пиши «пропало». Мне на глаза попалась старенькая полусгнившая веранда, стоящая далеко за всеми остальными. Там меня ни дети, ни он не достанут. Я пересек расстояние в считанные секунды и спрятался за облезшими окошками. Отсюда было слегка видно забор и то, что за ним. Вон он! Я присел, увидев за территорией садика взъерошенного и злого Арсения. Проходит прямо рядом с воротами. Не зашёл. Фух. Я вытер лоб от капелек пота и опустился на деревянный, еще не полностью провалившийся пол, облокотившись спиной на чуть более крепкую стенку. Мое сердце бешено стучало. Я еле восстанавливал дыхание. Главное — все получилось. Побег удался. Теперь нужно как можно быстрее купить билет в другой город и свалить отсюда, чтобы все это дерьмо наконец закончилось. Я не знаю, как забрать из дома паспорт. Арсений же точно будет меня караулить. А может, Федю попросить зайти? Блин, а как, у меня же телефона нет. В универ тоже идти опасно. — Эй, Золушка. Кажется, кто-то потерял хрустальную туфельку, — он просто притворился, что не заметил, что я здесь. — Нет, пожалуйста, не подходи! — я понял, что не смогу убежать. Ноги так подкашивались, и бок неимоверно болел. Я не мог подняться. Это был тупик. Арсений очень разозлен. Его глаза светились нездоровым блеском. Наверное, так выглядит безумие. Я понимал, что сам вырыл себе могилу. — Замолчи, — он присел ко мне и приставил к виску пистолет. — Я был, видимо, слишком добрым, — схватил меня за ворот футболки и приподнял, прижав к стенке. — Даже навстречу тебе, блять, шел иногда, — он больно сдавил мне шею. Я стал задыхаться, Арсений резко свалил меня на пол одной рукой. — Если на твои крики сбегутся люди, поверь, никакие принципы меня не остановят, — я только повернулся, как он уже навис надо мной. — Арсений, что ты… — он задрал мою футболку и больно укусил чуть ниже ребра, я закричал, за что получил удар по челюсти. — Ты не понял, мать твою, что я сказал? — я умоляюще поднял на него глаза, вытирая около правого уголка рта кровь. Он никак на это не отреагировал и продолжил оставлять отметины от зубов вместе с темными пятнами на моем животе. — Я прошу тебя, остановись! — моя рука сжала его плечо, когда он стал спускаться ниже. Он резко вывернул её, перевалив меня спиной к себе. Больно. Я чувствовал, как по спине пробежали мурашки от прикосновений к ней холодных рук. Я перестал дышать, когда по вдоль моего позвоночника Арсений провел мокрым указательным пальцем и спустил его же под джинсы. Мне стало одновременно противно и страшно. Я не мог ничего сделать. Надо было бежать куда подальше. Я тогда сказал, что это гениальная идея, здесь прятаться? Идиот. Неудачник. А теперь еще и потенциальная жертва изнасилования. Меня стало передергивать от мысли, что будет дальше. Лучше бы он меня побил. Да даже убил. Я не хочу, чтобы со мной такое делали. Чтобы такое делал парень. Он расстегнул мой ремень, и стал стаскивать джинсы вместе с нижним бельем. Я лихорадочно протестующе задергал ногами, на что получил болезненный шлепок со всего размаха. Все, это конец. Мне хотелось просто исчезнуть со стыда. Пусть он сделает это быстро, если кто-то сюда вдруг зайдет, то, не представляю что со мной будет. Я почувствовал, как кожа на пятой точке покрывается мурашками. Звук молнии его ширинки. Я зажмурился. Ничего не произошло. — Одевайся, — сухо сказал Арсений. Я обернулся на него с огромными теперь скорее не от страха, а от непонимания глазами. — Не ясно что ли? — я поспешил надеть штаны и подняться на ватных ногах. Обратно мы шли, ни о чем не разговаривая. Он даже ни разу не посмотрел на меня. С какой-то стороны я был этому рад. Арсений по дороге выкурил три сигареты. Никогда раньше не видел, чтобы он курил при мне. Сейчас бы задохнуться табачным дымом.