Принесите счет

Много людей с чемоданами. Большое помещение. Высокий потолок. Мы в аэропорту, да? Табло с расписанием рейсов. Шумно. Эхо. Не могу найти Антона. Люди бегают как муравьи. Я стою на месте. Оглядываюсь по сторонам. Его нигде нет. Пробираюсь через череду проверяющих багажи дорожек и металлоискателей. У меня с собой ничего нет. Только билет и паспорт. — Остановитесь! — слышу сзади. — Руки за голову! — видимо, здесь какие-то преступники или террористы, спокойно иду дальше, не оглядываясь. — Попов, не двигайтесь, иначе будем стрелять! — вольяжно разворачиваюсь. Ну-ка, кто это? Ой, как смешно. Копы. — Здрасте, здрасте! — говорю, пародируя старинный приветственный поклон. — Давно не виделись! Один приближается с наручниками в одной руке и пистолетом в другой, с ним еще пара людей в форме. — Надеемся, что это последняя встреча, — говорит полисмен, стоящий дальше. — Я тоже, — быстро улыбаюсь и со всех ног пускаюсь к выходу на взлетную полосу. Сбиваю все и вся на своем пути. Извините, я не специально. Просто хочу свалить наконец, пока ко мне не прилипли новые проблемы. Слышу выстрел. Народ в панике начинает метаться. Блять. Это существенно затрудняет передвижение. Все толпятся у основных выходов к самолетам. Ебаный в рот. Резко разворачиваюсь к аварийным. Приходится идти против всеобщего потока. Мусора запаздывают. Это хорошо. Голос диктора говорит что-то по громкой связи. Не разбираю слов. Надеюсь, Антон уже в самолете. Спускаясь быстро по полупустой лестнице. Люди спешат скорее улететь. Я тоже. Но у меня как всегда все идет через жопу. Вижу дверь с желто-черными полосками вдалеке. Ничего, расстояние преодолимо, бегу к ней сломя голову. Не открывается. Бью по ней, разочарованно и отчаянно. Сука! Замок! Что делать?! Они уже близко. Людей все меньше. Мне никак не затеряться в толпе. До вылета 5 минут. — Живо, на пол! — на меня направлены дула нескольки пистолетов. Я понимаю, что в тупике. Медленно поднимаю руки. Слышу звон наручников. — На пол! — опускаюсь сначала на коленки, затем полностью ложусь лицом вниз. — Руки вдоль тела! — всё, это конец… Просыпаюсь. Фух. Блять. Ебучий сон. Протираю глаза, как бы прогоняя его. От руки что-то отошло. Похоже на иголку. Смотрю дальше. Капельница? Я что в больнице? Так. Стоп. Я ехал за Антоном. Значит, повернул на ту дорогу. И… И что потом? Что потом было?! Я его спас? Или нет? Или что?! Смотрю на белый потолок. Пиздец, нихуя не помню дальше. Перевожу взгляд ниже. О, окно знакомое. Утреннее солнце. В этой палате уже третий раз лежу, наверное. На койке напротив сидит мой уже постоянный лечащий врач. — Попов Арсений Сергеевич, вы к нам зачастили, — говорит он, качая головой. Его очки сдвинуты на нос. Белый халат как всегда без единого пятнышка. Как и его седая борода. Всегда задавался вопросом, не мешает ли она ему в работе. — А, да, рад встрече, Семен Петрович — отвечаю ему. — А что со мной, кстати? — меня больше тревожит, где Антон. Я же за ним ехал. Бля, хули я делаю в больнице? — В этот раз черепно-мозговая, — вздыхает врач. — Вы где-то сильно ударились головой. Рентген мы сделали. Завтра напечатают снимки, — хватаюсь за голову и нахожу бинты. — Скорее всего сотрясение. Но мы должны исключить возможность ушиба или перелома, — отказываюсь понимать эти диагнозы. — У вас есть нарушения в памяти? — В памяти?.. в памяти… Да, есть… Вроде я помню, что я ехал в своей машине и все… Остальное — пустота, — он записал что-то, в карточке. — Головные боли сейчас присутствуют? — Небольшие. — Тошнота? — Нет. — Следите за пальцем, — он поднял руку и стал чертить в воздухе какие-то фигуры. Я следил, как он и сказал. Чуть болели при движении глаза, приходилось часто моргать. — Есть дискомфорт? — Да, — он снова взял ручку и стал чирикать в карточке. Какое-то время спустя, Семен Петрович поднялся, сказал мне что-то там про «побольше спать», «поменьше двигаться» и бла, бла, бла. Поправил капельницу, снова засовывая иглу, идущую от тоненькой длинной трубочки, мне в руку и закрепляя ее на пластырь. — … в лучшем случае через неделю выписка. — Чего?! — возмутился я, но он уже выходил за дверь со словами: «А потом еще неизвестно „чего“ будет с вами». Ебануться. Неделя блять. Поворачиваюсь к стене и утыкаюсь в нее лбом. Что, блять, было? Слышу, как снова открывается дверь в палату. — Ну что ещ… — раздраженно смотрю в ту сторону. — Быстро. — Что? — Антошенька, быстро сюда подойди, — он настороженно садится на мою койку. Я мгновенно налетаю на него, заключая в свои руки. С ним все в порядке. Ура. — Тебе нельзя вставать, — говорит, пытаясь меня положить обратно, но ему не удается. У меня просто железная хватка. — Мне похуй, — произношу в его плечо, свыкаясь с волной боли в голове из-за резкого подъёма. — У тебя отошел какой-то провод, — он смотрит на мою руку, опять дурацкая иголка. — Да ебал я эту капельницу, — говорю, все еще не отпуская его. Он кладет руки мне на спину и вздыхает. — Арсений, там есть проблемы… — не слушаю его, у меня пока есть вопросы. — Сначала скажи мне, что произошло, — смотрю в его глаза. — В смысле? — Я все же доехал до заправки? Что было? Почему у меня голова забинтована? — Ты не помнишь?.. — округляет глаза. — Ну… — Антон как может начинает пересказывать все произошедшие события. Какие-то картинки обрывками всплывают в моей памяти, но не полностью. Я все же доехал. Понятно. Уебали мне чем-то. Наверное, как раз кейсом с деньгами. От этого, может быть, и сотрясение. Об асфальт грохнулся. Или от этого травма всё-таки? Таблетки фальшивые. Да. Их помню. Так, а Стас все их вытащил? Поехали на Пашиной машине. Так. Так. Так. Это уже хуже помню. В обморок грохнулся? Вот это вообще не помню. Стоп. Мы, блять, им все деньги там оставили. С собой надо было… Хотя, нахер. Все нахер. Может, отъебутся теперь. Я надеюсь. Однокурсник его мимо проезжал. Мда, от бабушки ехал и нас заметил. Повезло так повезло, что я могу сказать. — … и Федя подбросил нас до больницы, — Антон смотрел на мою голову. — Прости, ты не хотел ложиться в нее, но у тебя была кровь, и я испугался… — Ничего, — отвечаю ему, гладя по щеке. — А то умер бы я от кровопотери. А тут бинтики-хуинтики всякие, — смеюсь, пытаясь вызвать его улыбку. Но он чем-то взволнован. Тыкаю пальцем по кончику его носа. Хэй, почему ты никак на это не реагируешь? — Арсений… — Да? — пытаюсь понять, что не так. — У тебя есть адвокат?