Принесите счет

Я смотрел в потолок. Почему это происходит со мной? Хотя, блять, карма, наверное. Когда-то жизнь должна была дать мне за все по ебалу. Да уж. Вовремя. Мне бы хватило просто задержания в полицию. Нет, сука. Давайте поговорим про всех, кого я когда-то трахал! Мне не хочется. Мне вообще до них всех дела нет! — Мне кроме тебя никто не нужен, — говорю с надеждой, всматриваясь в его лицо. — Ты так всем своим пассиям говоришь? — Я никому это никогда не говорил. — Конечно, — встает с кровати. — Антон, ты куда? Стой, — ничего не отвечает мне. Дайте мне иголку от капельницы. Я воткну ее в свое сердце. Наверное, сейчас он уйдет и оставит меня одного. Я не могу его остановить. Не могу орать. У меня как будто разом вырезали все внутри, вытащили, растоптали и снова закинули обратно. Одиночество. Я всегда был на него обречен. Антон не идет к двери, а разворачивается в другую сторону и садится на подоконник. Мне радостно осознавать, что он все еще где-то рядом. Я поворачиваю голову на него, пусть она и кружится, и замираю в неудобном положении. Это неприятно, понимать, что тот, кто тебе нравится, спал с кем-то другим. Да. Понимаю. Мне жутко стыдно. Блять, мне. Стыдно. — Да я даже не помню, как ее зовут! — говорю, собрав себя морально, как могу. — Антон, там совершенно ничего серьезного, — он смотрит куда-то вниз на улицу. — Я тебе правду говорю! — свешиваю руку с кровати, он не обращает на меня внимание. — Ты разве не говорил, что ты гей? — в его голосе присутствуют горечь и обида. — Я сказал, что «есть немного», — отвечаю ему негромко. — И как это понимать? — обернись же. Посмотри на меня. — Знаешь, что такое бисексуальность? — вздыхаю, начиная как-то что-то объяснять. — Это когда… — Когда ты и баб, и парней, и то, и то, и то, и вообще все, что движется можешь поиметь? — пинает дальнюю от меня тумбочку. — У тебя, я так понимаю, вообще разницы никакой нет! — я не могу слушать это. — Антош, это не так… — А как?! — он краем глаза кидает в меня мимолетный режущий взгляд. — Вот скажи мне, сколько у тебя было?.. — Я не считал. — Не успевал считать, может?! — Мне на них на всех похер, слышишь? — На меня тебе когда-нибудь тоже будет похер. Если не уже. — Нет! — Нет никаких гарантий. — Антон, я правда… — Вот что ты еще хочешь от меня? Еще один раз? Да? Не хватило типо? — Прекрати, — я совсем не хочу ссориться. В эти последние дни. — Точно! Да тебе только это и нужно! — Пожалуйста, замолчи, — он говорит верно, но по отношению к прошлому мне. Сейчас я стал не таким. Из-за него. Ради него. Для него, блять. — Ничего не выйдет у нас. Сто процентов. Нет вообще этих «нас». — Заткнись! — выкрикиваю громко. И наступает тишина. Слышу свое дыхание и небольшой фоновый шум. Антон все еще сидит там, на подоконнике. У нас слишком шаткое взаимопонимание. Я хочу встать и подойти к нему, но просто не могу и ногой пошевелить. Голова трескается как будто по швам. Он смотрит вдаль. Мне плохо больше от его слов. Антон резко встает и устремляется к выходу. — Я тебя… — я не договорил, стены чуть вздрогнули от хлопка дверью. Блять. Ушел. Со всей силы бью кулаком по капельнице. Она звонко разбивается, и на полу блестит все ее содержимое. Как же так… Блять, из-за какой-то шлюхи! Смотрю на свои руки. Они дрожат. Пиздец как сильно. Складываю их у себя на животе. В таком же положении в гробу лежат? Всё! Закапывайте! Я готов! Сука, я уже умер внутри. Как только закрылась эта дверь. Чувствую, как по щеке ползет одинокая слеза. Никогда не умел плакать. Мне не хочется рыдать, захлебываясь в соплях. Это бессмысленно. Я просто не контолирую, как вокруг глаз образуются мокрые круги. Я не всхлипываю. Не хныкаю. Не ною. Это тихая апатия. Не знаю, сколько я так пролежал. Сначала думал о нем. Этими мыслями выжег все, что осталось в моей душе. Потом не осталось никаких сил. В голове поселилась пустота. Медсестры приносили мне еду из больничной столовой. Я не приступал ни к завтраку. Ни к обеду. Ни к ужину… Та особа пыталась со мной говорить. Я просто ничего вокруг не слышал. Ночь. Я не могу уснуть. Так и лежу, устремив взгляд в потолок. Бессонница. Давно мы с ней не встречались… Слышу, как за окном начинается ливень. Затем раздаются раскаты грома. Самая настоящая гроза. Антон, я надеюсь, что ты сейчас где-то в безопасности. Тебе следует обо мне забыть и жить счастливой жизнью. А мне следует сидеть в тюрьме и страдать. Секундная вспышка молнии. Капли бьют по стеклу с новой силой. Я ужасный человек. Всем порчу жизнь. Теперь и самому себе. Мое прошлое убило мои настоящее и будущее. Беру свой телефон и открываю «Галерею». Я постоянно незаметно фотографировал Антона. Вот это он в кафе. Увидел меня и идет прятаться на кухню. Он так сильно тогда удивился. И когда приносил счет так мило выглядел. Как будто хотел еще встретиться. Да уж. Встретились. Смотрю на количество заряда батареи. Пятнадцать процентов. Ну и ладно. Зачем-то вспомнил, что я в школе любил писать стихи. Сейчас захотелось тоже чего-нибудь да сочинить. Ага. Мне больше ничего не остается. Все перестало иметь хоть какой-то смысл. Открываю заметки и добавляю новую страницу. С чего бы начать? Это всегда сложно. Принесите счет, Не может быть хэппи-эндов Не высокохудожественно, конечно, но сойдет. Лично мне кажется, хорошо описывает ситуацию. Теперь с чем-то надо срифмовать. Не знаю. Пока подумаю. Свертываю заметки. Листаю фотографии дальше. О, а это пьяненький Антон на полу. Понятно, что он никогда не был на вписках. Ох, блять, я не могу простить себе то, о чем я тогда думал по отношению к нему. Что я хотел сделать. Я себе противен. Это же как можно было: быть таким животным?.. Секс не единственное, блять, что в жизни есть. Да. Я так реально утверждаю! Я! И как только ко мне пришло осознание этого, так все скатилось ниже плинтуса. Пиздец. Почему так быстро все кончилось. Я ведь… Мы ведь только… Снова открываю заметки. Принесите счет, Не может быть хэппи-эндов. Я до дна выпиваю Коктейль из моментов. Поэт из меня так себе. Глаза начинают болеть от света экрана. В голове чувствую какое-то давление из-за этого. Нет, я все равно хочу дописать. Сразу стираются Все прежние лица. Я смотрю на тебя И хочу раствориться. Эти фотографии меня убивают и одновременно с этим возвращают к жизни. Да, смотрю и хочу раствориться. Именно так… И, черт возьми, я какое-то время ощущал себя… счастливым? Я бы сам не поверил, Что счастье бывает На краю безысходности У негодяя. На краю. А я, видимо, уже переступил черту и упал в бездну. Что одни глаза Могут стать целой вселенной, И кровь быстрее Бегать по венам. Я бы и не поверил, что возьмусь писать такие сопли. Ох, что со мной происходит… Ну, зато хоть узнал, что могу чувствовать во всем смысле этого слова. Хоть немного прожил с этим ощущением. Теперь можно и помирать, как говорится. Одиннадцать процентов. Какой же хуевый аккумулятор. Ладно, пока есть зарядка, попробую в интернет зайти. Да, я набираю в поиске «Вконтакте» его имя и фамилию. Нахожу почти сразу. Вижу «Был в сети 24 мая». Это я тогда заходил в его профиль. Ох… Понадеялся, что смогу ему написать сейчас… Вдруг… А нихуя. Вот так вот резко мы разошлись. Видимо, я без шансов на объяснения и «разборы полетов». Принесите счет, Но имейте в виду, Я не смогу расплатиться И с ним же уйду. Открытые раны, Закрытые двери. Как жаль, что я только Начал верить. Думаю, на этом стоит закончить. Глаза реально сильно болят от этого телефона. Восемь процентов. Бля, надо будет утром поспрашивать зарядное устройство. Врачи же должны исполнять просьбы пациентов, ну вот. Хотя, еще чуть-чуть посижу «Вконтакте», и все. Антон Шастун. Дата рождения. Место работы. Это я уже видел. 34 фотографии. 59 друзей. 1260 аудиозаписей. Музыку любит. Не знал. Возможно, если бы мы больше пробыли вместе, то он бы сам много о себе рассказал. Если разобраться, я же совсем ничего о нем не знаю… Кто так начинает отношения? Бля, просто понятия не имею, как правильно. Мне просто он очень сильно нравится. Совершенно ни за что и полностью за все. И я теряюсь. Блять, что за сентиментальности посреди ночи? Случайно читаю список друзей Антона. Первым стоит Федор… А, наверное, тот самый, что подобрал нас с трассы. Онлайн. Так. Нужно ему написать. Я уверен. Но только зачем? Может, он знает, где Антон. Ну, я должен хотя бы попробовать спросить. Как же хорошо, что у меня нет комплекса «страшно написать незнакомому человеку». Я же сам страшный человек, точно. —Привет, ты друг Антона? Вот только бы сейчас не выдалось, что он вышел из сети. О, печатает. —Да, по какому поводу интересуетесь? Хуясе вежливый. —Он меня кинул. А мне херово без него. Все говорю, как есть. Честно и откровенно. Зачем, собственно, теперь о чем-то кому-то врать? —А, вы тот, кого мы отвозили в больницу? Извините, сейчас я не имею понятия, где Антон. Ну и нахуй. Я заблокировал телефон и положил куда-то на тумбочку. Все потеряно. Нужно просто смириться. Я был бы рад сейчас поспать. Но, блять, ни в одном глазу. Чуть поднимаюсь, держа одеяло. Голова не так сильно кружится. Интересно, сотрясение все-таки или что посерьезнее? Встаю на ноги. На мне белая больничная одежда. Куда они мою дели? Завтра поругаюсь по этому поводу. Сейчас, думаю, не время. Прохожу мимо пустых кроватей. Хорошо, что я в палате один. А то не сладко бы спалось моим соседям. Иду к подоконнику. Сажусь именно на то место, где был Антон. На улице огромные лужи, светящиеся в свете фонарей. В них бьют дождевые капли, пружиня и создавая медленно расходящиеся круги. Гром. Молния. Ветер. Окна чуть трещат, будто наровят выпасть. С советских времен здесь не делали ремонт. Здесь обычное стекло. Не пластик. Слышу звук уведомления о новом сообщении в соцсети. И кому я сдался? Лениво иду обратно к тумбочке. Федя этот. Он же мне и так все сказал, не так ли? —А что ты сделаешь, если вдруг узнаешь, где я? В смысле? Нахуя мне знать, где ты, парень? Мне не ты нужен. Перечитываю это предложение. Этот мистер вежливость написал на «ты». Хм. —*он Так. Опечатка? А что если нет? Не верится вообще. Все слишком сильно указывает на то, что это писал не Федя. Я снова надеюсь… — Я хотел бы много ему сказать. — Ну, говори. — А тебе-то зачем мне это говорить? Антош, ты похоже жестко спалился. Я уверен теперь. — Допустим, я могу ему передать. Конечно, блять. Это же ты. Сердце начинает быстрее стучать. Ох, что писать? Я же не буду в переписке с левым чуваком объясняться Антону в том, какой я долбаеб. Два процента. Сука! — Я хотел бы лично с ним пообщаться. — Много хочешь. — Скажи ему, что я написал стихи. — Не ври. — Антон, я знаю, что это ты пишешь! — И что с того? — Я тебе не вру. — Тогда отправляй свои стихи! Ну всё. Сейчас я не упущу эту последнюю ниточку, как-то связывающую нас. Не верит он, блять. Копирую содержимое заметок. Один процент. Вставляю в сообщение. Осталось только отправить. Нажимаю на эту кнопку. Выключение телефона…