Принесите счет

В конце концов, нам удалось поговорить на несколько отвлеченных тем. Арсений за последнее время как-то изменился. То он был беспечным эгоистом, а теперь… Я даже не знаю, как описать. Это просто нужно видеть. Он даже смотрит на меня несколько по-другому. Но он мне все равно нравится любым. И плохим,и хорошим. Лариса не принесла ужин в положенное время, я решил сам за ним сходить. Так даже спокойнее что ли. Вот только я невольно оглядывался, когда выходил из палаты. Вернувшись, я увидел, что вместе с Арсением сидит его врач. — Здравствуйте, — сказал я. — Добрый вечер. Уже семь двадцать. Время для посещений у нас до семи, не забыли? — обращается ко мне. — Ой, да, точно… — расстроенно говорю я. — Тогда мне сейчас уходить? — Да. Завтра ведь еще придете, — оставляю еду на тумбочке и плетусь к выходу. — Семен Петрович! — начинает Арсений. — А вот смотрите, здесь же сейчас никто кроме меня не лежит, правильно? — Попов, я понимаю к чему вы клоните. Нет, не положено. — А что если мне одному спать страшно? — Не несите чушь. — Не несу. Ну, пусть он останется… Ну, Семен Петрович, вы меня уважаете? — Я, конечно, уважаю всех своих пациентов. Но ваша просьба ни коим образом от этого не зависит. — Пожалуйста, вы же знаете, что мне скоро в ментуру. И я бы хотел провести время с п… лучшим другом. Это же я не прошу вас организовать мне встречу с Трампом. Просто пусть он останется, — смотрит на меня. — Это не положено. У вас не такое тяжелое состояние, чтобы кого-то оставлять на ночь. — Вы, бл… блин, можете тупо закрыть на это глаза?! — он резко поднимается и повышает на врача голос. — Вы как со мной разговариваете? — он поправляет очки. — Извините, — скрещивает руки на груди. — Сделайте исключение, а? — Вы что, еще сто раз попросите? — Да. — Ох, ну что с вами делать? — Вам так трудно что ли? — врач смотрит на Арсения с укором. — Семен Петрович, я же никогда от вас ничего не требовал особенно. — Попов, вы наглеете. — А что мне еще остается?! — он хватается за голову. Вот это игра, конечно. — Я вот пойду тогда сейчас и ударюсь обо что-нибудь с разбега головой. Вам же все равно на меня. Буду вечно у вас лечиться и на нервы действовать! — Это что, шантаж? — Нет, с чего вы взяли?! — больше всего сейчас неудобно мне стоять посреди комнаты и слушать этот разговор. — Все, вы меня уже выводите из себя. — мужчина встает, затем смотрит на меня, потом на Арсения, делающего весьма страдальческое лицо; устало вздыхает, — Хорошо, оставайтесь, молодой человек, — говорит мне, — Мне уже не хочется спорить с его упрямством. — Хоть до конца реабилитации. Только больше никаких исключений. — Спасибо большое, Семен Петрович, вы крутой мужик! — радуется Арсений. — Э… Я не разбираюсь в современном сленге. Пожалуйста, — выходит из палаты.— Только не шумите, — снова вздыхает. Я все еще стою посредине палаты. Серьезно? Он разрешил? Ничего себе. — Вот видишь, как надо людей уговаривать! — произносит Арсений, вальяжно ложась на подушку. — Ты просто его задолбал, — говорю, подходя к нему ближе. — Все способы хороши, — тянет меня за карман штанов. — Зато теперь ты будешь здесь, — сажусь. — И что мы делать будем? — А что ты хочешь? — как-то подозрительно улыбается. — Не знаю, — он опять поднимается и опять шипит, но не смотря на это все равно остается на том же месте, придвинувшись ко мне. — Арсений, блин, нельзя тебе вставать! — И что, — насильно возвращаю его обратно. — Антон, у меня все Ай! нормально, — блин, наверное, я нечаянно надавил на какой-то его синяк. Виновато отстраняюсь, но он сцепляет свои руки за моей шеей. — Тебе поесть надо. — Ты заебал уже с этой едой! — Врач сказал следить за этим. — Ну нахуй. — Ты тоже тогда туда иди, — вылезаю из его рук. Перемещаюсь на кровать, стоящую у соседней стены. Нехотя и ворча что-то себе под нос, он поднимается и берет в руки вилку. — Я могу рассчитывать на какое-то вознаграждение за это? Ну, знаешь, мне в детстве давали конфетку после того, как я сделал то, что не очень хотел, — смотрит мне в глаза. — Окей, — говорю, думая что же такое сделать. Бля, почему сейчас все мысли о неприличном? Да, он тогда сказал, что ему как бы вот это необязательно, что он хочет там разговаривать и все такое, но… Я реально хочу его в том самом смысле. Сам не понимаю себя. То романтики хотелось, теперь наоборот. Ох, а он сначала наоборот хотел, а теперь романтику пытается воссоздать. Мда. И вот что он имел сейчас ввиду под вознаграждением? — Арсений, а в каком смысле? — В каком хочешь, мне не принципиально, — вот не люблю эту полную свободу выбора. Сразу начинаю запутываться и теряться. Пока я думал, на улице уже успело стемнеть, а он уже успел закончить с ужином. — Так что? — А? — вырываюсь из раздумий. На самом деле у меня еще даже вариантов не появилось. — Ты не придумал еще? — Нет пока, — говорю ему. — Я сейчас, — он устроился поудобнее, накрылся одеялом и решил подождать. Может просто его поцеловать? Хотя, нет. Банально. А хочется все-таки оригинально как-то. Ой, а может… — Арсений, тогда я… — черт возьми, он уснул. Мне не хотелось его тревожить, поэтому я расположился на кровати, на которой сидел.

***

Утром я проснулся с мыслью реально попробовать то, о чем вчера подумал. Конечно, блин, немного непривычно. Я никогда даже не представлял, чтобы я это делал. Но оно вроде бы должно нравиться… Арсений проснулся позже меня. — Доброе утро, — говорит он мне, потягиваясь. — Доброе. — Что ты на меня так смотришь? — да, я правда весьма пристально и изучающе на него взирал. — Я придумал. — Что? А, я уже и забыл, — улыбается. — У тебя хорошая память. Ну-ка, что же ты придумал? — я решил не отвечать, а подойти к нему вместо этого. Он в небольшом замешательстве, но ничего не говорит и просто наблюдает за тем, что я буду делать. Забираюсь под белое одеяло, пахнущее не самым приятным стиральным порошком. Да, я правда хочу попробовать. Нащупываю резинку на свободных хлопковых штанах. Их на него надели врачи. Опускаю, надеясь еще потянуть время с нижним бельем, но его нет… Ох, ладно. Забираюсь на кровать с ногами, поджимая их под себя. Стесняюсь как-то, блин. Устраиваюсь между его бедер. Протягиваю руку к его члену. Касаюсь кончиками пальцев. Наверное, снова начинаю краснеть. Только я хотел подумать, как хорошо, что меня скрывает одеяло, как Арсений его сбрасывает на пол. — В таком случае я хочу видеть твое лицо, — говорит он, хитро ухмыляясь. Закатываю глаза и цокаю языком. Не смотрю на него. Стараюсь сосредоточиться на его достоинстве. Я… блин, я не могу. Или могу. Ааа, не знаю! Чуть смелее обхватываю пальцами. Начинаю передвигать руку. Здесь же большого ума не надо… Просто туда и обратно… — Ты что, до вечера будешь так медленно все делать? — вздыхает Арсений и кладет свою руку на мою, сжимает ее и резко тянет вверх по стволу. Я понял. Понял. Начинаю сам держать заданный темп. Подключаю вторую руку. Нечаянно сдавливаю выступающую венку. — Аах… — тихо простанывает он. Не останавливаюсь. Снова оставляю только одну руку, а другой поглаживаю низ его живота. Он подаётся вперёд. Значит, я все правильно делаю? Перемещаюсь на внутреннюю сторону его бедра, одновременно с этим чуть сжимая головку. — Антон… — произносит, еле шевеля губами. Добирается до моих волос и не резко, но не без намека собирает их в своем кулаке. Я в курсе, что он имеет ввиду. Но у меня даже представить не получается его член у себя во рту. Это же, наверное, не очень… Но ему же должно понравиться. Приоткрываю рот и, перестав дышать на пару секунд, медленно и осторожно наклоняю голову вперед. Дотрагиваюсь языком. Такой себе солоноватый привкус. Возникает желание все бросить, но я хочу получше распробовать. Отстраняюсь. Накапливаю слюну в ротовой полости. Облизываю губы. Я… Ну, впрочем… Я готов… Медленно скольжу ими по верхушке. — Ааа… Ммм… — отзывается он. — А!.. Радость моя, только зубки свои убери! — сначала теряюсь, затем всё-таки делаю, как он сказал: развожу пошире верхнюю и нижнюю челюсти, слегка накрываю зубы губами, — Ах, вот да… Именно так!.. — опускаюсь ниже. Он немного двигается вперед. С непривычки поднимаюсь. — Тебе вставать нельзя же. — Вот так значит, да? — чуть смеется. Внизу живота как-то скручивает. Но я не могу сейчас отвлечься на себя. Мои руки заняты нижней частью его члена. А все-таки этот процесс меня увлек. Вожу языком по зигзагообразной траектории на поверхности того участка, который находится у меня во рту. Слышу одобрительные стоны Арсения. — А-Антошенька… Я хочу, чтобы ты еще смотрел мне в глаза… Аа… — мне весьма трудно это сделать. В том смысле, что мое стеснение никуда полностью не исчезло. Пытаюсь его перебороть. Поворачиваю голову на бок, в мою щеку кое-что упирается. Робко поднимаю глаза. — Блять, Арсений, что это такое? — говорю, выпуская его член изо рта.— Ты зачем на телефон снимаешь?! — хватаюсь за простынь и начинаю добираться до его руки, держащей гаджет. — Выключи уже! — он берет меня за волосы и оттягивает назад, я никак не могу дотянуться. — Антош, мне же обязательно захочется по дороге в тюрьму подрочить. И чтобы было на что… — спутывает в руке несколько моих прядей и подносит камеру к моему глазу почти впритык. — Ты… Блин, Арсений! — я просто не знаю, как это прокомментировать. — Антош, ну пожалуйста-а, — делает жалобные глазки, как обычно дети смотрят на родителей, чтобы им купили новую игрушку. Отпускает мои волосы, перемещает руку на скулу, потом большим пальцем нажимает на мою нижнюю губу. Кусаю его. — Ай. Это значит нет? — спрашивает, а его палец все еще зажат у меня во рту. Ничего не отвечаю. Смотрю на него. Теперь на его телефон. Ох, ну я даже не знаю… Запись все еще идет? С одной стороны, мне стремно что-либо делать на камеру, да даже просто дышать, а тут… Но, с другой стороны, ему же действительно будет, что вспомнить в таком случае, и не просто вспомнить, а еще и увидеть… Забираю у него телефон и возвращаюсь вниз. Он непонимающе смотрит на меня. Я переключаю фронтальную камеру. Арсений улыбается и расслабленно кладет руки под голову. Да уж, совсем себя не узнаю. Он меня развращает. Держу экран в левой руке ровно напротив. Собираюсь с мыслями. Итак… Открываю рот, придерживаю его член правой рукой и завожу настолько далеко, насколько могу. Как только он касается стенки моего горла, у меня появляется рвотный рефлекс. Совершенно непроизвольный. Чуть отъезжаю назад, а потом снова пытаюсь проделать то же самое, но рефлекс никуда не пропадает. Я хочу взять его еще глубже, но он попросту не помещается в моем рту. — Расслабь горло, — советует мне Арсений, я стараюсь, — А теперь… Короче, постарайся сделать так, чтобы рот и горло были как бы на одной линии, — внимательно слушаю его. Класс, делаю минет по инструкции. Ну, а что, учусь и практикуюсь на ходу. На одной линии значит? Мне приходится подняться на локтях и выгнуть спину вверх. Вижу себя на экране телефона. Начинаю аккуратно погружать в свой рот его плоть. На самом деле сейчас она проходит гораздо дальше, но мне приходится задержать дыхание. В горле снова появляется спазм. С этим нужно что-то делать. Ощущение, что сейчас я подавлюсь. Случайно делаю глотательное движение. — Ааха!.. Охуенно сейчас было!.. — он возбужденно двигает ногами. Мне не хватает воздуха. Поднимаю голову вверх, но не выпускаю ничего изо рта. Тем временем продолжаю одной рукой водить почти по всей длине. Делаю носом вдох, наполняя легкие кислородом, и вновь опускаюсь. Опять этот гребанный спазм. Иммитирую глотание, и неприятное ощущение как будто уносится внутрь меня и исчезает. Так-то лучше. Арсений в это время лежит, запрокинув голову и еле сдерживается, чтобы не застонать в полный голос. Мне начинает это еще больше нравиться. Я чувствую, что он мне сейчас целиком и полностью доверяется. Губы немного подсохли, поэтому, когда я в следующий раз поднимаюсь, то облизываю их. Возникает идея так же тщательно пройтись языком по уздечке. Пытаюсь отделаться от столь пошлой мыслишки, но затем думаю: «А почему бы и нет?» Смотрю в камеру телефона и начинаю сначала кончиком языка, а потом уже и им всем водить по этой линии. Рука Арсения спускается на мое плечо, перевожу теперь взгляд на него. Его грудь часто вздымается, а от светло-голубого цвета глаз остается тонкая полоска, лежащая вокруг расширенных темных зрачков. Я теряю голову. Кажется, он тоже. Опускаюсь к основанию члена, и из моего приоткрытого рта случайно падает ниточка слюны прямо на его мошонку. — Ммх!.. Мне не показалось?.. — да, после этого я не могу не продолжить. Арсений просто меня не поймет. Аккуратно беру в рот небольшой мягкий участок и не сильно всасываю. Отвлекаюсь на мигающую на экране телефона надпись «REC» над красным кружочком. Это я там? Не может быть. Нечаянно расслабляю губы и получается мокрый хлюпающий звук. — Аа!.. — слышу от Арсения. Открываю рот пошире и полностью вбираю эту часть. Так, зубы. Забыть вообще, что они есть. Усиленно вожу языком, создавая влажные дорожки, постепенно сливающиеся друг с другом. А что если?.. Втягиваю щеки, создавая некий вакуум, не переставая работать языком. — М… Аах… Антошенька, у тебя просто… Ааха!.. Талант, блять!.. — он сжимает руками простынь и одеяло. Арсений просто не знает, куда деться. Я перевожу камеру на него, он это замечает и чуть поднимает руку с поднятым вверх пальцем аля «Like». Улыбаюсь, все еще держа во рту его мошонку. Свободной рукой стимулирую ствол. Снова на экране вижу себя. Начинает сводить челюсть. Постепенно освобождаю ротовую полость, немного зажимая содержимое губами при выходе. — Что же ты со мной делаешь… — взбудоражено шепчет Арсений. Когда мой рот опустевает, я пытаюсь снять напряжение с нижней челюсти. Вожу ей вперед, влево, вправо… В общем по кругу. Арсений недовольно мычит. Видимо, его не устраивает всего лишь рука, снующая то вверх, то вниз по его члену. — Секундочку, — говорю ему тихо, утыкаясь носом во внутреннюю сторону его бедра. Целую бледную кожу, затем трусь об нее щекой. Поднимаю над собой камеру и смотрю в нее взглядом полным нежности и одновременно с этим дикого желания. Когда Арсений включит этот момент на видео, то точно обалдеет. Включит… Видео… Мы же вряд ли теперь скоро увидимся… Нет! Я не хочу в это верить! Не могу это осознать! Нет! Перемещаюсь обратно к члену и сразу же беру в рот головку. Я наклоняюсь в разные стороны, хаотично бегаю языком, не контролирую то, как постоянно выгибается моя шея. Мне хочется передать ему все свои эмоции до последней таким образом. Я не представлял, что когда-то в моей жизни появится такой человек, как он, но теперь я просто не могу представить её без него! Наверное, эти несколько сумасшедших дней с ним я прожил и запомнил лучше, чем все прошедшее время с моего рождения. Кто-то скажет, что я спешу с выводами, но я просто констатирую реальные факты. Арсения мне никто и никогда не сможет заменить. Таких странных людей больше не существует. Эта история не повторится. Она только начиналась, но уже заканчивается… Мне снова очень больно в душе. — Антон… — зовет меня он, чуть сжимая плечо; я поднимаю печальные и завороженные глаза. — Ах… Ты будешь по мне скучать?.. — в качестве ответа заглатываю практически по самые гланды его член. — Аа!.. Я… я тоже… — вот и поговорили. Мне нравится слушать то, как он стонет. У него такой классный голос. Как я буду без него жить? Не представляю. Интенсивнее двигаю головой. Он шепчет мне всякие милые глупости. От этого прямо бабочки в животе летают. Да еще как. Я буду приезжать к нему постоянно, когда это будет возможно. От трех до пяти лет — не пожизненный срок. Я обязательно дождусь. У нас все будет, как… Не как, а лучше, чем в книгах или фильмах. Я… я не знаю, наверное, это так быстро нельзя понять, но мне кажется, я люблю его. Иначе как объяснить все то, о чем я думаю, и что я делаю? Преимущественно сейчас. Приостанавливаюсь. Жду, пока во рту накопится довольно много слюны и начинаю облизывать от начала до конца его член. Господи, я с ума сошел скорее всего, но мне так по кайфу. Сейчас ничего вокруг не существует. Только я и Арсений. У меня в штанах неимоверно тесно. Но я никак не могу к себе притронуться. В одной руке телефон, в другой еще более важный предмет. Ох, придется потерпеть. — Ах!.. — вот именно ради этих звуков я согласен на все. Арсений, я от тебя зависим. Ты наполняешь все смыслом. Не знаю сколько уже прошло времени. У меня снова затекает челюсть, но мне все равно. — Антош, я сейчас… — он неровно дышит. Я понимаю, что сейчас произойдет. Арсений тянет меня вверх, думая, что мне не захочется поглощать его сперму. На самом деле изначально да, мне не хотелось. Но теперь я очень хочу. Он кидает на меня удивленный взгляд. Я всем своим видом показываю, что настроен серьезно. Арсений пытается играть со мной в гляделки. Засасываю получше его член. Он стал сильнее пульсировать у меня во рту. Снова взираю на Арсения. Закатывает глаза, запрокидывает голову назад, и через пару секунд по уголкам моих губ стекает беловато-прозрачная субстанция. Горьковато. Арсений лежит и пытается восстановить дыхание. Осторожно освобождаю его достоинство. Слизываю последние капельки. Реально горько. Но мне все равно хочется проглотить. Что я уже только что и сделал. Все. Его сперма движется по моему пищеводу. Осознавать это необычно, но так круто. Алло, стеснение, где ты? Теперь можно выключать камеру. Кладу телефон куда-то в сторону. Смотрю на Арсения. Он как будто не здесь. Лежит себе, лыбится, все еще не открывает глаза. Я не могу оторваться от такого его вида. У меня что-то замирает внутри. Если можно очень детально запечатлеть какой-то момент в памяти, то я выбираю этот. Фак, я все еще дико возбужден сам. Выбираюсь из положения между ног Арсения и сажусь на край кровати. Расстегиваю брюки. Запускаю руку вниз. Наконец-то. Теперь можно и самому кончить. Начинаю спешно водить правой рукой. Думаю о парне, лежащем рядом. Ах, как же он мне нравится. Его глаза, голос… Я моментально сейчас изольюсь себе в руку, если он назовет меня… — Антошенька… — о чем я только что и сказал; организм незамедлительно реагирует на это. — А что это ты там делаешь? — чувствую, как по ладони растекается семя. — Уже ничего, — медленно и аккуратно вытаскиваю руку, чтобы не запачкать штаны. — Дай сюда, — неприлично улыбается он. Я подвигаюсь ближе. Протягиваю ему руку, как он и попросил. С нее начинает чуть стекать, но Арсений вовремя резко тянет её на себя, и немного густой жидкости падает на его подбородок. Я виновато смотрю на него, но он только ухмыляется и, сжав мою руку с тыльной стороны, водит ей по своей щеке, а затем и по шее. Его кожа блестит от того, что по ней растёрли. — Арсений, ты странный, — говорю, радуясь не пойми чему. — На самом деле это хорошо увлажняет кожу, — я невольно рассмеялся. Он тоже. Тянет меня к себе и проникает своим языком в мой рот. Да, пусть хозяйничает. У меня у самого уже сил нет что-то делать своим языком. Проходит по небу и внутренней стороне щек. Вместе с этим сладко терзает мои губы. Чувствую его руки в своих волосах, потом они спускаются на плечи и спину. Когда заканчивается воздух, я мягко устраиваюсь на его груди, прислушиваясь к биению сердца. Тук-тук. Тук-тук. Прямо как моё… Сейчас я действительно счастлив. Не хочу, чтобы это мгновение заканчивалось. — Это был лучший минет в моей жизни… — О, я превзошел даже всяких продвинутых шлюх? — понятно, на кого я намекаю. — Ой, ну не начинай. Еще как, солнышко, — обнимает меня крепче. — Ты же полежишь так со мной? — спрашивает Арсений, утыкаясь носом в мои волосы. — А куда я денусь, — все так же по-дурацки улыбаюсь, поднимая на него глаза. Он накрывает нас сверху одеялом. Мне вообще по боку, если кто-нибудь сейчас сюда зайдет и увидит сию картину. — Антош. — М? — Весь мой смысл в твоих глазах. Когда я вижу его мне нравится. Плюс зеленый мой любимый цвет. Зеленый мой любимый цвет, — я начинаю смущаться. — Иногда они смотрят так, что внутри меня что-то плавится. Но зеленый мой любимый цвет. Зеленый мой любимый цвет, — красиво, я даже не знаю, что сказать. — Это снова твои стихи? — Это Noise Mc, — его зрачки все такие же широкие. — Но я с ним полностью солидарен, — улыбается, зачесывая пальцами мою челку назад. Я просто счастлив…