Туманная коллекция

Сидим, как две белых вороны — в купальниках, в то время, как все окружающие без малейшего стеснения загорают в костюмах Адама и Евы. Самая натуральная морская военная база, подчинённая ОФ ООН. Судя по представленной картине — на полшишечки подчинённая. Европа, чо. — Нас не побьют? Немка, усмехнувшись, качает головой: — Здесь толерантность превыше всего. И пока не навязываешь своё мнение другим и не пытаешься заставить всех окружающих вести себя в соответствии с личным мировоззрением и в полном подчинении собственным тараканам, тебя не тронут. Грейс, вздохнув, добавляет: — По крайней мере, на базе. — Заждались?! Сесилия, облачённая только в прозрачный парео, выглядит просто обворожительно и вполне конкурентноспособно даже для канмусу. Кузина Дюнкерк с лёгкостью падает на шезлонг, опускает на зеленющие глаза солнцезащитные очки. — А чего одеты? Ледок пожимает плечами, лаконично отрезая: — По Уставу не положено. — Девчонки, выходной же! Устав остаётся за пределами пляжного КПП! Тем более с такими фигурками — все мужики вас мороженым закормят, — Сесилия быстро и незаметно скользнула взглядом по булочно-сосичной выставке под открытым небом, — да и женщины, смотрю, от них не отстанут. Грейс молча слегка сдавливает двумя пальцами композитную трубку пляжного шезлонга повышенной прочности. Металл жалобно скрипит и сминается в лепёшку. Я, так же молча орудуя двумя пальцами, возвращаю материал почти что в исходную форму. — Поняла, впечатлилась. Простите дуру, совсем пример кузины из головы выпал. — Всё в порядке, — отмахиваюсь я. — Ну а тебе — удачной охоты. Офицер смеётся: — Не надо мне никакой охоты, Андрэ неправильно поймёт. — А Андрэ — это?.. — Муж, — поясняет Сесилия. — Вон тот здоровяк на гидроцикле. — Внушает, — комментирует Грейс, пристраиваясь головой на мои колени. — И это ещё вода холодная, — самодовольно усмехается девушка. Некоторое время лежим в полном расслаблении. Солнышко припекает, волны плещут, лёгкий бриз разносит специфичный йодисто-солёный запах моря, Грейс едва ощутимо водит коготками по икрам и под коленкой, отчего внутри всё сладко-сладко сжимается и хочется мурчать и обнимашек с закономерным постельным итогом. Парео Сесилии сброшено, не мешает светилу ласкать обнажённое красивое тело. Ледок чуть приподнимает голову: — Никки, ты видишь то же, что и я? Я честно верчу головой, пытаясь понять, что же узрела немка: — Ничего интересного не вижу, Грейс. — Ну вон тот парень, высокий, с крепкой, подтянутой жопкой. — Тут все такие, все же военный нудистский пляж. Здесь только высший командный состав жирком перетекает. — Да ну тебя! Никки, ты посмотри, какой у него der große Schlange[1]! Ориентир достаточный, чтобы найти парня, столь впечатлившего подругу. Не то, чтобы у меня вдруг резко изменилась ориентация и мужской пол начал-таки интересовать, не дождётесь, как говорится, в конце концов, и в той, доаватарной жизни, я любил исключительно женщин, и в этой менять нечего не планирую. Но любопытно же! — Мда… Богатырские колбасы, ничего не скажешь, — подытожил я. — С такой фурнитурой прямой дорогой в порно, буквально буем деньги зашибать. — Вы о ком? — офицер сладко зевает, видимо, прикорнула под шум прибоя. — На два часа вон тот носитель стратегического орудия. — А, ты про этого. Не советую рассчитывать на что-либо продуктивное, — Сесилия с едва заметной грустинкой улыбается. — Печальный Эд вряд ли сможет порадовать тебя. — А почему печальный? С таким великолепным агрегатом от девчонок отбоя быть не должно! — Если бы не ментальное поле связи, решил бы, что Грейс всерьёз возжелала оседлать обсуждаемого вояку. Но — нет, просто праздное любопытство. Тем не менее, в полемику решаю вступить со своим особо важным мнением: — Угу, до первого секса. Глубина конечна, а с таким лотом только гланды чесать изнутри. Из Грейс могла бы получиться отличная актриса, не случись с ней Пробуждения, — столь правдоподобно вскинулась девушка: — Ты все опошлить норовишь! И вообще, может, и от парней ему отбоя нет? И да, почему — Печальный? Сесилия совершенно по-кошачьи потянулась, деликатно зевнула в ладошку: — На базе все знают: Эдвард Дайбен носит прозвище «Печальный Эд» ровно из-за того, что его питон всегда в нокауте и голову не поднимает в принципе. Грейс сочувственно вздыхает: — Неужели ему не довелось познать обволакивающего тепла уютной женской… Договорить она не успевает, Сесилия с опережением воздевает изящный пальчик вверх и назидательным тоном поясняет: — Во-первых, от баб отбоя не было — каждое утро с одной, двумя, а то и пятью просыпался, как истинный мачо. Но, во-вторых, загруженный день сержанта морской пехоты вкупе с беспорядочными половыми связями, безудержным приёмом энергетиков, алкоголем в неумеренных количествах, легальными наркотиками и прочими сомнительными радостями не в том месте просвещённой Европы бьют по организму резко, больно и с грустными последствиями. Ему теперь работать лет десять, чтобы накопить на курсы регенерационно-эстетической медицины и психокоррекцию у нормального специалиста, и это с поправкой на льготы, положенные действующему морскому составу. — Так дорого? — В бою его дубинка нафиг не нужна, — пожала плечами Сесилия, — ранения починят в рамках стандартного медобслуживания, а приобретённая за счёт пагубных привычек эректильная дисфункция в страховку морпеха не входит. — Amen, — вздыхает Ледок, возвращаясь на излюбленное место отдохновения, сиречь — на мои колени. — Аминь, — вздыхаем и мы с офицером. — Богу —богово, — заключает Сесилия и приветливо машет рукой выбравшейся на берег горе злых мышц, насквозь пропитанных тестостероном. Я подытоживаю: — А Цезарю — кесарево. Грейс, на вечер есть планы?..