Трудно быть Фукутайчо.

- Когда-то точно так же Ренджи, Идзуру и Хиннамори ослушались приказа оставить меня с Пустыми наедине, - отчеканил Хисаги, глядя в полыхнувшие вспышкой сконфуженного удивления серые глаза капитана шестого отряда. - И, если бы у них в тот раз "не хватило мозгов" преспокойненько смыться, ещё неизвестно, стоял бы я тут сейчас перед вами или нет. Капитан Кучики, если вас не затруднит, пожалуйста, отправьте бабочек кому-нибудь из капитанов, кому вы доверяете, попросите, чтобы они назначили бойцов на ту миссию, на которую нас пытался направить Ямамото-сан... Бьякуя аж бровь удивлённо приподнял, про себя отмечая, как же резко Шухей перескочил с одной темы на другую, и сделал это столь категорично, что и неловко было как-то возвращаться к тому, как они с Абараем уволокли его подальше от гнева Ямамото, и сознание как-то само переключалось на решение задач, казавшихся по своей важности куда более первостепенными, чем выяснение отношений. "Неспроста в девятом отряде бойцы спят и видят, чтобы Шухей капитаном стал", - покивал своим мыслям Бьякуя и принялся за плетение бабочки для своей старой подруги, с которой в своё время он прошёл и огонь, и воду, и те самые медные трубы, в которых и закаляются настоящие воины. Йоруичи Шихоин точно уж должна была помочь ему разрешить один вопрос, который во всей этой истории с подозрительно неожиданно возникшим желанием Ямамото отправить именно тех, кто знает всю правду о трёх капитанах-предателях, на какое-то там задание, не давал покоя молодому, но очень проницательному капитану. - Кучики-тайчо, а почему именно госпожа Йоруичи? - увидев адресата послания, над созданием которого корпел брюнет, удивился Ренджи, которому всегда, везде и до всего дело было. - Она, конечно, хороша в своём деле, но она ныне не действующий капитан, проще было бы обратиться к тому, у кого есть капитанские полномочия... - Не видишь ты скрытых подоплёк ни в чём, Абарай. Это-то и делает тебе как потенциальному капитану огромный минус, - завершив работу над посланием, Кучики перебил своего лейтенанта. Заглядевшись на мгновение на то, как улетает крылатая вестница, и лишь потом резко спохватившись, он быстро заговорил: - Сдаётся мне, это не простое назначение на очередную миссию, а попытка угробить именно нас, потому что мы те, кто знает правду про Айзена и его дружков. Потому-то я и хочу, чтобы Йоруичи навела справки о том, что там на самом деле. А так добывать информацию, как она, не умеет никто. И, пусть Йоруичи сейчас не капитан Готей 13, если нужно будет что-то где-то разведать, я ни к кому, кроме неё, не обращусь. Окончив свою речь, Бьякуя развернулся и поспешил за убедившимся, что послание отправлено, и сорвавшимся с места в дальнейший бег Шухеем, а Ренджи на миг замер, не веря тому, что он только что услышал. Кучики - тайчо считает, что у него, у Ренджи Абарая, есть все задатки для того, чтобы стать капитаном?.. Нет, не может быть, тряхнул головой Ренджи. Либо ему почудилось, либо Бьякуя на нервах чего-то лишнего наговорил. Отметя даже возможную мысль о том, что когда-то и он сможет возглавить один из отрядов Готей 13, Ренджи крепче сжал в руке дзанпакто и помчался догонять уже достаточно далеко упыливших от него товарищей. *** Рангику выла, давясь проклятым куском тряпки, так и норовящим забраться ей в горло и отобрать последнюю возможность делать слабые вдохи. Тяжёлый кашель мучил девушку, оставшуюся неизвестно где полураздетой, со связанными руками, с мешком на голове и предоставленной самой себе и своему унижению. Мало этого, её ещё и отымели, даже не интересуясь, хочется ей того или нет. Мацумото понять не могла, почему она так болезненно это перенесла. В конце концов, даже сходясь с Хисаги, девочкой она уже не была - пара интрижек с потерявшими голову от её знойной красоты аристократами оставили свои следы. Да и с Гином ей доводилось спать, как она на тот момент думала, по доброй воле. Но почему-то именно сейчас, когда всё прояснилось, когда единственным, чего на самом деле хотелось этой казавшейся этакой развратной тигрицей, а на деле просто радующейся тому, что в её жизни есть то самое плечо, на которое можно со смелостью и всей тщательно скрываемой от прочих доверчивостью опереться, девушке, было желание просто быть с человеком, которого она полюбила всей душой, пережитое изнасилование вызывало у неё отвращение к самой себе и нескончаемую тоску. Сейчас плачущей во весь голос под скрывающей и слёзы, и распухшее лицо, и тяжёлую красноту отёкших век, плотной чёрной тканью Мацумото хотелось лишь одного - или пусть всё это поскорее кончится, сюда поскорее ворвётся Шухейка, всех её обидчиков поколотит, а её возьмёт на руки и унесёт к себе в домик, пряча её от всего и всех в этом проклятом мире... Или пусть она прямо сейчас и сдохнет. Тогда всё это тоже кончится. Но ни того, ни другого не происходило, и заходящаяся в приступе приглушённого кляпом воя откровенной истерики, взращённой на отчаянии и растерянности, Рангику начала с остервенением дёргаться в путах в надежде освободиться и буквально кататься по кровати, на которую её швырнул Ичимару. Правда, вместо столь желанной свободы рыжеволосая получила несколько иной результат. Слишком уж активно билась связанная синигами, и потому через несколько бешеных кувырков через саму себя она и понять не успела, как неуклюже грохнулась с койки прямо на пол, впечатавшись лицом в оказавшийся на удивление мягким ковёр. Оголённая грудь коснулась неприятно чиркнувшего по соску ворса, и Мацумото глухо выдохнула, скорчившись от того, насколько же болезненным оказалось это мимолётное касание для её тела, для которого сейчас любое дуновение ветра могло ощущаться как хлёсткий и жгучий удар. Изо всех сил напрягая мышцы в надежде разорвать впиявившиеся в нежную кожу и растирающие её до крови верёвки, Рангику снова попыталась вскрикнуть чисто на уровне рефлекса, но чёртов кляп настойчиво не пускал наружу ничего, кроме глухого и теряющегося в складках смятой во рту у девушки ткани тихого стона. Чёрт, начала лихорадочно размышлять рыжая, где же её верная песчаная кошечка - Хайнеко... Вот сейчас бы её сюда, вместе они тут устроили бы экзекуцию посмевшему похищать её и насиловать Лису! Так, подёргавшись, начала приходить к неутешительному выводу Рангику, чудесного спасения в лице сказочным образом отыскавшего её Шухея ожидать не придётся. Нет, возможно, что Хисаги её ищет. Да что там - пленница прекрасно понимала, что Шухей, даже будучи слепым, не сможет усидеть на месте, зная, что её похитили. Только вот там ли ищет её неугомонный Шухейка - вот в чём вся диллема и заключалась. Чёрт, каково ему, глухо выдохнула Мацумото, чувствуя, как плотная чёрная ткань на её лице, лишавшая её возможности даже видеть место, в котором её заточили, начинает сыреть из-за снова набежавших так некстати слёз, он же слепой, бедолага... Не зная того, что её израненный, державшийся на ногах лишь благодаря помощи своего кровожадного дзанпакто, и до дрожи обожаемый ей лейтенант девятого отряда со своими верными товарищами и напарниками по немалому количеству победоносных миссий уже мчит на всех парах ей на выручку, и вполне себе так неплохо видит благодаря одной приведённой в исполнение и казавшейся просто смертоубийственной затее капитана Кучики, Рангику решила - надо как-то пытаться избавиться от пут, выбираться отсюда и искать Хайнеко. Не видя того, как жалко и нелепо смотрятся эти её попытки освободиться, как её полуобнажённое тело, и чего греха таить, великолепно сложенную фигуру сотрясают судороги болезненного напряжения, она не сразу поняла, что уже на протяжении минут десяти один тщательно скрывший свою духовную энергию синигами просто стоит и с откровенной издёвкой любуется этими её потугами. - Ран-чан, может, хватит уже? - услышав до боли знакомый голос с дразнящими насмешливыми нотками, Мацумото аж вздрогнула и напряглась каждой мышцей своего тела, замирая, словно натянутая до предела струна. Тем временем Ичимару схватил её на руки, водворил обратно на кровать и, напевая прыгающий то вверх, то вниз, и так раздражающий Рангику сейчас маловразумительный мотивчик, уселся верхом на забившуюся в путах пуще прежнего и задыхающуюся девушку. - Придётся привязать тебя к кровати, чтобы больше ты не пыталась уползти, - не меняя насмешливого тона, пропел Лис. Рангику сначала замерла, думая, что, может, для того, чтобы привязать её по-другому, Гин освободит её хотя бы на несколько секунд, чем она и сможет воспользоваться. Мацумото даже сжала руки в кулаки, уже готовясь двинуть в глаз капитану третьего отряда, вспомнила распарывающее путы заклятье кидо, которое действовало при условии, что руки будут свободны, напрягла мышцы перетянутых верёвками ног, уже представляя, как освободившись от оков, она даст хорошего пинка в промежность похитившему её капитану Ичимару... Да только Гин и в этот раз оказался на сто шагов впереди. Даже не посчитав нужным снимать верёвки с затёкших рук пленницы, он просто усадил её на кровать так, что спиной она упиралась в сделанное на манер не то решётки, не то каких-то прутьев, изголовье кровати, и по всему телу глухо охнувшей от сильного перетягивания груди девушки зазмеились новые верёвки, которые хихикнувший на ухо задёргавшейся синигами Лис просто накладывал поверх старых, словно намекая этим, что, раз Рангику Мацумото угодила к нему в плен, на свободу она может никогда не рассчитывать. - И больше не дури, Ран-чан, - издевательски протянул Гин, приблизившись вплотную к обмотанному проклятым мешком лицу Мацумото. - А то мне придётся тебя ударить, и не раз, а этого я делать не хочу. Пока не хочу... Не дав ему договорить, Рангику не то от отчаяния, не то со злости, не то нарываясь на новую порцию неприятностей по принципу "сгорел сарай - гори и хата", дёрнулась всем телом, и, пользуясь тем, что её шею к бортам кровати Ичимару привязывать не стал, шарахнула что было мочи с головы прямо в капитанскую переносицу. Фыркнув, закашлявшись, прошипев порцию ругательств в адрес строптивой пленницы и, судя по шороху, утерев кровь с разбитого лица Гин произнёс всё тем же своим неизменным издевательски насмешливым тоном: - А вот это ты зря, Ран-чан. А потом блондин ударил девушку наотмашь, да с такой силой, что её запрятанная в мешок голова аж откинулась набок, и Рангику сдавленно застонала, ощутив, как крепко она приложилась виском к борту кровати, к которой и была теперь привязана. - Больно? Мне тоже было больно. Раз! - и ещё один удар. Теперь голова забившейся в путах Мацумото откинулась на другую сторону, и следом за правым оказался отбит ещё и левый висок. Не успела она прийти в себя, как разозлившийся похуже растормошённой кобры Ичимару схватил её за горло и начал трясти и колошматить её головой об изголовье кровати так, чтобы каждый раз Рангику посильнее ударялась затылком, потом отхлестал её по щекам с такой силой, что ожоги от пощёчин осели на лице девушки, пробравшись даже через плотную ткань холщового мешка, и на каждый стон или попытку вскрикнуть из её забитого кляпом рта Гин находил пару-тройку едких комментариев, продолжая то душить, то избивать не желавшую покорно сдаться пленницу. Чёрт, чувствуя, как кровь из носа и разбитых губ расплывается мокрым пятном по начавшей прилипать к лицу ткани, обречённо подумала Рангику, да Лис же так её убьёт. Ну и пусть, внезапно вздрогнула она, сама поразившись тому, с какой решимостью она приготовилась принять смерть от жестокого и болезненного избиения. Лучше уж сдохнуть, чем вспоминать всё то, что ей тут довелось пережить, да простит её Шухейка... *** - Твою ж бабулю! - крикнул Ренджи, тыча в пространство перед ним, Бьякуей и Хисаги всегда придерживаемым наготове клинком. - Мы уже и без твоих комментариев поняли, что у нас проблемы, - отчеканил Кучики, внутренне подбираясь и настораживаясь. И было тут, из-за чего насторожиться. Дорога в Уэко Мундо у трёх отчаянных синигами, отправившихся на выручку Рангику Мацумото, прошла на удивление легко и просто, и потому по опыту прошлых похождений и боёв все трое постоянно находились в напряжении, ожидая какого-то подвоха или неожиданного возникновения какого-нибудь труднопреодолимого препятствия. И, разумеется, это самое препятствие ждать себя не заставило, явившись пред очи замерших и готовых атаковать синигами в виде целого стада озлобленных и натравленных на то, чтобы убивать всех, кто попытается пересечь без приглашения границу Уэко Мундо, меносов. Высокие и до ужаса одинаковые фигуры мерно раскачивались туда-сюда, приближаясь к сжавшим крепче свои клинки синигами, их белые маски на месте, где должны были находиться лица, с заострёнными носами сверкали краснотой давно омертвевших глаз, зубы их белели, рты искривили одинаковые до оторопи оскалы, и каждый из них по очереди раскрывал пасть, издавая режущий слух неприятный протяжный крик. Так меносы пытались напугать непрошеных гостей и дать им понять, что, если понадобится, они будут атаковать, используя свойственную им убийственную силу, подобную магии кидо у синигами, и называемую серо. Да только разве трёх бравых бойцов Готея напугать было стадом этих состоящих каждое из несметного количества Пустых чудищ?.. - Жни, Казешини, - первым, разумеется, сорвался движимый желанием поскорее отыскать томящуюся в плену Рангику и готовый ради достижения своей цели на что угодно Хисаги. Серповидные клинки замелькали, свистя в воздухе, потоки обжигающего и режущего кожу ветра заплясали вокруг взбешённого появлением так не нужных сейчас противников лейтенанта, после показались столпы разносящего оглушительные и горячие взрывные волны пламени - желая поскорее расквитаться с меносами, Шухей начал использовать свои хранящие древнюю и очень мощную магию кидо браслеты, взрывая их прямо на себе и от нетерпения даже не дожидаясь, пока они хоть немного отойдут от его шеи и рук и наплевав на то, что его тоже нехило обожгло. Шухей не хуже пока наблюдающих за ним товарищей знал, что есть у меносов один совсем не играющий им на руку в бою секрет. Да, эти монстры были нереально сильны, если серо, которым они плевались, как гадюки ядом, достигало своей цели, то противник мог не сомневаться - его ждут сильнейшие ранения, и вообще надо будет радоваться, если в живых удастся остаться. Но меносы не то из-за своих чрезвычайно внушительных размеров, не то из-за того, что, состоя из десятков, а то и сотен Пустых, хранили в себе разного рода и подчас не сочетающиеся между собой силы, были очень неповоротливы. Даже, чтобы развернуться слева направо, например, им столько усилий приходилось прилагать, и так уж всё это медленно происходило, что при хорошем владении оружием и достаточной силе их группками можно было убивать. Чем и пользовался Хисаги. Сейчас Кучики и Ренджи только офигевали, едва успевая следить за тем, как мечется между гигантскими раскачивающимися из стороны в сторону фигурами меносов в сливающихся в одну сплошную красноту вспышках серо силуэт Шухея, еле виднеясь в этой какофонии ужаса то появляющейся, то исчезающей тенью. А уж за Казешини уследить и вовсе возможным не представлялось. Понять, что уже блестящее от крови противников лезвие довольного происходящим дзанпакто достигло цели, можно было лишь по тому, как валились разрубленные напополам тела монстров, или слетали спрятанные за масками головы с плеч, беспомощно дёргающихся в последнем рефлексе агонии смерти. Но, насколько бы силён и ловок не был Шухей, и Ренджи, и Бьякуя понимали, что парень ранен и держится лишь благодаря помощи своего духовного меча, и потому, позволив себе с минут десять понаблюдать за тем, как расправляется Хисаги с меносами, тоже обнажили клинки и ринулись в бой. - Реви, Дзабимару! - Цвети, Сенбонзакура.