Трудно быть Фукутайчо.

- Да что же здесь за вакханалия творится-то? - озираясь и нервно поёживаясь, по пескам Уэко Мундо короткими перебежками передвигался худощавый юноша среднего роста с растрепавшимися до уровня "я у мамы вместо швабры" чёрными волосами. То накручивая на руку, то разматывая длинную тонкую косу, идущую до самой поясницы, парень сверкал глазами цвета чистого золота, стараясь по максимуму контролировать обстановку вокруг него. - Мать твою, а я-то думал, только угомонились... Джио Вега, фрасьон Сегунда Эспады, похожего чем-то на пожилого, но опасного и умудрённого боевым опытом викинга Баррагана Луизенбарна, остановился, напрягая чутьё и не веря тому, что он сейчас ощущал. Точнее, тому, кого он сейчас ощущал. Да, откровенно говоря, когда сбежавшая из плена Ичимару рыжая синигами разворотила пол-замка, капитально выведя из строя Тоусена, когда следом в замок явились ещё трое синигами и устроили там жестокую сечу, валя рядовых солдат Эспады одного за одним, даже такому умелому и решительному бойцу, как Джио, стало страшно. И... к своему великому стыду, он, поняв, что его владеющий страшной магией стремительного превращения противников в глубоких и немощных стариков начальник тоже запропастился неизвестно куда, решил попросту дать ноги от превращающегося в обломки замка Уэко Мундо и страшнейшей битвы, которая там завязалась. Конечно, для проформы молодой человек постоял и хорошенько подумал, а хорошо ли так поступать, всё-таки его сослуживцы бьются здесь с этими словно озверина нахлебавшимися синигами... но едва не раскроивший ему голову окровавленный, жутко острый и нереально огромный для метательного оружия серп на длинной цепи, который пустил в него похожий на кусок кровоточащего мяса синигами с испещрённой шрамами мордой, как-то сразу ускорил принятие решения покинуть поле битвы. Причём, если Джио ничего не перепутал из тех обрывочных слухов, что разносились по Эспаде вкрадчивыми шепотками, это был тот самый Хисаги Шухей, который во время вторжения арранкаров в Готей положил в одиночку весь цвет Эспады - Ннойтру, Койота, Лилинетт и даже бедолагу Луппи не пощадил... правда, слыхивал Вега и то, что это не сами Эспада были, а талантливо созданные Заэльаппоро Гранцем клоны, которые, хоть и зверски сильны были, до уровня оригиналов не дотягивали. Да даже если и так, матюкнулся Вега, стремительно отпрянув от едва не обвившей его лодыжку и вымазанной в крови противников цепи, и этого ему стало вполне достаточно для того, чтобы сделать вывод - с Хисаги Шухеем связываться у него нет ни малейшего желания. И Джио Вега, пользуясь тем, что в пылу сражения никому нет дела до того, что с ним, попросту исчез, уйдя в максимально стремительное сонидо, на какое только был способен. Правда, что искренне расстраивало молодого арранкара - скача резвым сайгаком подальше от замка Уэко, он где-то умудрился сигареты потерять... а Уэко Мундо, как известно, не оживлённый город в мире живых, и даже не те же самые Сейрейтей с Руконом - закурить тут особо спрашивать не у кого: половина Эспады перебита, а Пустые низшего ранга не то что про курение не знают - речь-то человеческую не разумеют. Непонятно для чего постучав костяшками ободранных в кровь пальцев по собственной маске, которая сидела на его разрывающейся от стыда за побег и страха за будущее Уэко Мундо голове на манер шлема и похожа была на череп саблезубой кошки, Вега нервно вздохнул. Потому что, похоже, убежав с битвы из-за того, что тошнотворно веющий смертью дзанпакто едва не прибил его, он снова умудрился на этого чудика с мордой в шрамах нарваться. Причём, что наводило на затаившего дыхание и старательно улавливающего происходящее по потокам разрывающей пространство в неровные клочья духовной энергии Джио дополнительную тоску - смертью от этого клинка и тогда веяло так же тошнотворно, как от раскрытого меча его начальника... а теперь стало ещё хуже. Неизбежность того, что никому не выжить, распространялась не только на участников гремевшей совсем неподалёку от него битвы, но и на таких вот невезучих бедолаг, как Вега, по воле случая оказавшихся рядом с местом жестокого сражения, действие своё оказывала. Так мало того, что эта рожа располосованная из Готея бушевала где-то рядом с ним и стала во сто крат сильнее, чем там, во время боя у замка, ещё и с хмурым синигами этим бился не кто иной, как Канаме Тоусен, что окончательно выводило бедного Джио из равновесия. А ну как прознает хитрый слепец, что он сбежал с места побоища, а ну, как почувствует по трепету его духовной энергии, что он попросту струсил и дезертировал?.. Хотя, внезапно выпрямившись и гордо выставив спрятанную под замаранной в крови белой формой Эспады мускулистую грудь, усмехнулся юноша своим мыслям, чего это он?.. Может, хватит уже врать самому себе и внушать причины побега, которые и правдой-то вовсе не были, и которыми он пытался зашорить собственное сознание на случай, если вскроется его дезертирство, и какой-нибудь Гранц по приказу Айзена начнёт ковыряться в его мозгах и в прямом, и в переносном смыслах, чтобы выведать истину?.. На самом деле Джио Вега последовал примеру своего Эспады не из простого страха быть убитым. Баррагану арранкар был предан, старик, хоть и был страшен во гневе, хоть и проявлял порой граничащую с жестокостью строгость к своим подчинённым, он был справедлив. Да и... именно он некогда подобрал блуждавшего по пустыне в одиночестве Джио, предложив тому в обмен на получение формы арранкара стать его верным солдатом, на что тосковавший от ощущения точащей его изнутри никому-не-нужности Вега с радостью согласился. О, это были золотые времена, когда Барагган царствовал в Уэко Мундо, улыбнулся черноволосый своим воспоминаниям, аж начав косу свою раскручивать с залихватским присвистом... Да, некоторый беспредел присутствовал - Луизенбарн захватывал всё новые и новые территории по ту сторону миров, дозволяя своим солдатам творить всё, что им вздумается, с теми, кто проживал в порабощённых краях, сам Владыка нет-нет да позволял себе роскошь в виде прогулки в Сообщество Душ или даже в мир живых ради уничтожения душ плюс... нет, не ради насыщения, набить свою утробу старик и в мире Пустых мог до отказа. Ради чисто "эстетического удовольствия", как говаривал сам Король. Хотя... если присмотреться к его поведению, взглядам на жизнь и манере общения, смело можно было предположить, что про слово "эстетика" старик знает только понаслышке, и особо даже до конца его истинного смысла не осознаёт, когда его употребляет, рассказывая о том, как давеча в Руконе души молодых братьев-близнецов поглотил, славно погоняв их перед этим и величественно-издевательски дав им фору, чтобы они смогли отбежать от него на какое-то расстояние в наивной надежде спастись. Да плевал Джио на эти заскоки старика, он их, в целом, не считал какими-то предосудительными... В конце концов, своих он не обижал, давал им относительную свободу, взамен требуя только участия в захватнических битвах. Уж что-что, а постоянно расширять свои владения старый агрессивный вояка ещё как любил... В общем-то, за правление в стиле "делайте, что вам вздумается, только мне помогайте, и я закрою глаза на любые ваши косяки" большинство примкнувших к Баррагану во времена становления королевства Уэко Мундо арранкаров согласны были выходить с ним плечо к плечу на поле битв, даже возможной гибели не боясь. Ну а те, кто не очень-то согласен был видеть Луизенбарна на посту короля, как-то быстро мнение своё переменили, увидев своими глазами, как, использовав свой рессурексион на тех, кто своё недовольство рискнул высказать и помогать старику в захватнических войнах отказался, и в мгновение ока превратив их в ползающие у его ног трухлявые скелеты, он покарал тех, кто попытался скинуть его с пусть и силой занятого, но воистину королевского трона. Так бы и жили себе Пустые в своём царстве, подвоёвывая с синигами, развлекая себя кровопролитными битвами в новых и неизведанных ещё краях междумирья... но нет же, припёрлись три синигами из Готея и всё с ног на голову перевернули! И вот тогда-то обомлевший от того, с какой лёгкостью всего лишь три капитана из Сообщества Душ умудрились разгромить целую армию прежнего короля Уэко, Вега понял, что упустил Барраган из-за своей недальновидности. Он просто не учёл того, что не только арранкары развивали и совершенствовали свои навыки. Синигами на месте и подавно не стояли, к миру живых были более близки, чем вечно жаждущие крови Пустые (хотя, Джио знавал некоторых, даже любящих прогуляться в мир живых ещё во времена правления воинственного Барра, как называли порой нынешнего второго Эспаду, те же Джаггерджак с Шиффером и милашка Неллиэль, к примеру)... и, в конце концов, не зря облачённых в чёрные одежды воинов Готея звали Богами Смерти. В день нападения Айзена и Тоусена с Ичимару Джио Вега это на своей шкуре ощутил. Даже бравый и неспособный преклонить меча своего ни перед кем, будь противник трижды силён и страшен, Барраган опешил, увидев, с какой быстротой синигами расправились с его армией, и от неё осталась лишь горстка самых выносливых... как раз тех, кому и предстояло потом войти в состав нынешней Эспады. И да, Джио поклялся себе, что никогда не забудет того, на что пошёл казавшийся алчным и кровожадным узурпатором Луизенбарн ради того, чтобы их, выживших после сражения, не трогали. Сам владыка Уэко Мундо преклонил колени перед свергнувшим его с трона синигами, взамен прося оставить тех, кто выжил, в покое. А потом глупый очкарик понавводил кучу запретов, ограничений, клеймил их, словно племенной скот, да ещё и заставил под страхом жестокого наказания таскать идиотскую белую форму, которая при малейшем походе, тренировочном поединке, да даже прогулке по пескам Уэко становилась похожа на сборище грязных тряпок, из-за чего переодеваться вообще не любившему заморачиваться над внешним видом Джио приходилось по десять раз на дню, дабы не мозолить глаз нового Владыки замаранностью своей одежды. Мелочь, конечно, на фоне принудительного клеймения и ограничения свободы тех, кто раньше никаких границ нигде не ведали... но тоже бесило жутко. Белого Лиса сам Джио воспринимал с подчёркнутым безразличием хотя бы из чувства некоего подобия уважения за то, что он особо в дела подчинённых не совался - ходил себе, лыбился, шуточки дебильные отпускал, да и всё на этом. Признаться честно, Вега не особо понимал при таком откровенно наплевательском отношении со стороны Гина к делам в Уэко, зачем Ичимару вообще за Айзеном последовал. А вот слепец Тоусен его раздражал ничуть не меньше Айзена - вечно лез, куда его не просят, навязывал свою поперёк глоток всем вставшую справедливость, да ещё и не чурался покалечить или изуродовать тех, кто рисковал ему перечить. Кстати, вспомнилась вздрогнувшему от колоссального выброса реацу сражающихся Хисаги и Тоусена Джио одна интересная вещь... Когда им раздавали номера, которые, как оказалось, были показателями их уровня духовной силы, выяснилось, что Барагган занял лишь почётное второе место, звание Примеры уступив ленивому, вечно пытающемуся поспать везде, где только можно это сделать и постоянно таскающемуся с зеленовласой худощавой пигалицей Лилинетт Джинджербак Койоту Старрку. Похихикивала вся Эспада, потому что взбесился сверженный с трона владыка весьма знатно, аж до разгрома собственных покоев в замке и близлежащей к ним территории дело дошло. Правда, в открытую ржать решился лишь Джаггерджак, на что удостоился полетевшего в него и едва не отсёкшего ему руку топора от Бараггана, пришедшего в бешенство от такого нахальства со стороны получившего лишь шестой номер в Эспаде кошака... правда, ржать и подкалывать от этого славящийся своим раздолбайским поведением Гримм отнюдь не прекратил. После же, правда, Джио здорово удивился, услышав следующий разговор между Гином Ичимару и пытающимся прикорнуть прямо за столом тронного зала Койотом: - Послушай, если ты, оказывается, сильнее старика, почему же ты ни разу не пытался захватить власть? - удивлённо спросил Белый Лис зевнувшего во весь рот арранкара. - А оно мне надо? - лениво приоткрыв уже готовые сомкнуться в столь желанном сне глаза, хмыкнул Старк. - Делать мне больше нефиг, править там кем-то, думать за кого-то... Не, это не моё, мне главное, чтоб все живы-здоровы были... и давали мне высыпаться, а не доставали глупыми вопросами. Недвусмысленно намекнув, что сказанное относится к сощурившему и без того вечно полузакрытые глаза Гину, Койот положил голову на руки и мерно захрапел уже спустя буквально минуту с момента их разговора. Как бы что ни было, бродящему ныне кругами в замешательстве арранкару настолько не по нраву пришлись новые правители, что на первых порах он хотел взбунтоваться так же неприкрыто, как это сделали Гриммджоу Джаггерджак, Неллиэль Ту Одельшванк и Улькиорра Шиффер впоследствии. Но... Барраган категорически запретил ему соваться в это, стоило Джио завести разговор на тему "а не поднять ли нам бунт". - Не для того я мрази этой очкастой трон свой уступал, чтобы ты башки лишился, попытавшись на него полезть! - ругался старик, при этом для пущего устрашения не забыв в юркого, вёрткого и будто бы дразнящего его фрасьона парой плевков серо запустить. Ни разу так и не попав, Барр угрожающе взмахнул топором... и тут же устало опустил его, ударив лезвием по тут же пошедшему змейкой кривых длинных трещин и отделанному благородным камнем полу. - Не смей гробиться, мальчишка! Вспомни, как я даже с огромной армией, вставшей защищать Уэко, и своей нехилой силой облажался... просрал всё. Этот очкастый тип вооружён магией, которая даже такого, как я, в два счёта поломает, я уж про тебя вообще молчу! Так что не пытайся что-то изменить... я не для того перед этой гадиной очкастой и её дружками на колени встал, чтоб ты сейчас взял и вот так бездарно сдох от их рук! Однажды я поднимусь с колен и сам лично поотрубаю три этих наглых башки... а ты жди заветного часа, когда мы сможем восстать против этих сволочей синигамских! И раньше рыпаться не смей, только подохнешь зазря! А потом, отведя взгляд украшенных кустистыми седыми бровями тёмных глаз, Барагган негромко произнёс, наивно полагая, что Вега его не слышит, увлечённый тем, чтобы ускользнуть из зала его покоев, пока он размышлениям своим предался: - В конце концов, не для того я тебя в песках Уэко подобрал, не для того ты мне за сына стал родного, дурачина... А Джио Вега всё прекрасно слышал, аж на пороге зала покоев седовласого арранкара замер, ушам своим не веря. Но, даже несмотря на оказавшееся куда более глубинным, чем простое беспокойство за своего фрасьона, переживание Луизенбарна, внешне согласившись не нарушать запрет на бунты и выпендрёж в адрес захвативших власть в Уэко синигами, Джио втайне восхищался смелостью троих из Эспады, кто осмелился бросить вызов Айзену и не стал выполнять его приказов. Да-да, с того дня на Джаггерджака, Шиффера и прелестную Нелл (чего греха таить, по миловидной и обходительной, да ещё и очень эффектной внешне Неллиэл пол-Эспады тайно вздыхало) он смотрел чуть ли не как на героев народного фронта, которые отваживаются организовывать такие революции, от которых всё королевство гудит и встаёт с ног на голову. Он воодушевлялся их смелостью, он восторгался тем, как они держали себя, даже зная, что со дня на день с ними непременно расправятся те, кому Айзен отдаст приказ это сделать... но кончилось всё именно так, как предсказывал его старик. Горько становилось от того Джио, но, увы - Нойторе Джируге, пятому воину Эспады, было поручено разбить при помощи своего меча маску Трес Эспады, и та не то погибла, не то сильно искалечена была... в общем с того дня Джио больше Нелл в замке Уэко Мундо не видел. Гриммджоу тоже ждала незавидная участь - Тоусен отрубил ему руку и вышвырнул следом за Ту Одельшванк умирать в песках бескрайней пустыни. А потом за этими двумя отважными бунтарями, коими стала видеться лелеявшему мечту о том, как старик Барр однажды вернёт себе трон Уэко, Джио эта троица, последовал и Улькиорра Шиффер. Что там конкретно случилось - Вега не знал, но кончилось всё битвой между Айзеном и Шиффером, в которой Шиффер тоже оказался жестоко изувечен и сброшен с крыши замка Уэко в холодные пески, которые покрывали собою огромные камни. В общем, герои пали, а Джио остался в замке изображать, что он вроде бы как и не против правления Айзена... пока не настал день, когда в Уэко явились синигами и устроили сущий ад, губя солдат Эспады одного за одним и превращая замок в сущие руины. И, поняв, что он не видит смысла цепляться за эту груду каменных развалин, его патрон тоже пропал, решив отстраниться от битвы, в которой он не хотел защищать того, кто некогда сверг его с трона, да и сам он не горит желанием умирать за того, кого Владыкой звал лишь через силу и из боязни огорчить своего старика да сдохнуть под ударом Айзенова дзанпакто, Джио просто покинул поле того сражения. А теперь, когда он очутился совсем рядом с местом схватки Шухея и Тоусена, он вдруг понял, как он может переломить исход их боя в нужную ему, его старику... в нужную всей Эспаде сторону. Тоусен, судя по волнам смешавшейся с реацу синигами реацу Пустого, принял форму чудовища, в которое он научился превращаться, слившись с Шарлоттом Кулхорн - арранкаром, силой и рангом, конечно, не дотягивавшим до десятки сильнейших в Эспаде... но бывшим по уровню реацу помощнее, чем тот же Джио, к примеру. Шарлотт вообще был странным типом, Джио даже подозревал, что он, как это в народе называют, искоса глядя на собеседника и заговорщицки приподнимая бровь - "по мальчикам", и потому сторонился этого кучерявого черноволосого мужика с голубыми глазами и (ну сто пудов инфа, усмехался Вега, даже Нелл в своё время подтвердила) густо накрашенными и завитыми длинными ресницами. Как бы там Кулхорн странно себя ни вёл, как бы ни кричал, что он самое красивое существо в Уэко Мундо, как бы педиковато он ни одевался - при всех своих заскоках он был сильным и опасным воином, за что Барраган его и ценил. Его оружия в полном раскрытии никто не видел... потому что те, кому доводилось, живыми из битвы с Шарлоттом не выходили. Ему бы реацу посильнее, как всегда подмечал Айзен, и на тройку сильнейших в Эспаде он запросто мог бы претендовать. Но однажды сложилось так, что всем планам и мечтам искренне считающего, что однажды он откроет свой дом высокой моды в Уэко (ржала вся Эспада, но расстраивать не реализовавшего себя дизайнера никто не хотел, поэтому с ним на эту тему разговаривали до тех пор, пока животы от с трудом сдерживаемого хохота ломить не начинало, после чего скоренько сматывались под всяческими надуманными предлогами) Кулхорна стало раз и навсегда не суждено сбыться. А всё потому, что, видите ли, Тоусену приспичило ради того, чтобы обрести зрение, забрать его с собой в лабораторию Гранца, наврав, что туда они отправляются ради совершенно безболезненного взятия анализов... и вернуться уже без Шарлотта. Почти никто так толком и не понял, куда же их "принцесса", как сам Кулхорн себя называл, подевалась... а Барраган за ужином, давясь виски стопка за стопкой и постоянно утирая старательно скрываемые от подчинённых слёзы горькой досады, поведал Джио, что Канаме Тоусен в лаборатории у Заэльаппоро Гранца прошёл процедуру слияния с арранкаром для того, чтобы самому в бою уметь перевоплощаться в Пустого, обзавестись тем, чего с рождения у него никогда не было, а именно - зрение... ну и новыми навыками там овладеть. Так как доминирующим по силе реацу всё-таки был Тоусен, не надо было озвучивать, что Кулхорн во время этого слияния как самостоятельная единица погиб, оставив хозяину лишь свою сущность Пустого, духовную энергию да магию перевоплощения. Джио и без лишних слов всё понял, ведь сами они, арранкары, родились после многочисленного слияния множества Пустых, пройдя путь от простой души со знаком минус до человекообразного монстра, и внешний вид их, характер, привычки в бою и всё такое прочее зависело от того, чья душа в них оказалась сильнее прочих во время слияния. Остальные же пали в этой борьбе, оставив лишь силу тому, кто смог подавить всех прочих. Джио содрогался, до того омерзительной показалась ему форма Пустого Тоусена, решившего похвастаться новым обликом перед всеми и для этого вместе с Айзеном и Ичимару собравшего всю Эспаду в тронном зале. Даже Аарониро Арруруэри, носящий в Эспаде девятый номер, та ещё образина, на плечах таскавшая вместо башки стеклянную банку, в которой в чьей-то там крови плавали две маленькие головы Пустых, болтавшие хором, но на разные голоса, на фоне превратившегося Тоусена Веге милахой показался. По тронному залу летало нечто наподобие гигантской мухи с жутко волосатыми чёрными телом и лапами, на голове у этого существа осела маска Пустого с огромными глазами, зрачки в которых вращались во все стороны, причём один мог смотреть вверх и вправо, а другой при этом преспокойно сканировал местность внизу и слева... В общем, та ещё чупакабра была. - Ну и страхолюдина, - сплюнул тогда стоявший поблизости от Веги Гриммджоу прямо себе под ноги. - Во сне увидишь - трусами замызганными не отмашешься. Испугавшись, что кружащий под потолком тронного зала Тоусен это услышит, Нелл тронула любимого за руку, до слуха сидевшего за столом Гина это точно дошло, потому что Лис как-то резко закрыл лицо рукой, будто бы у него стрельнуло в виске, и затрясся от тщательно подавляемого хихиканья. За одно обидно стало тогда не верившему, что Айзен позволяет вот так запросто пускать подчинённых в расход, лишь потому, что его приближённому сильнее стать захотелось, Джио. Шарлотт ведь, хоть сам от идеала красоты был весьма далёк, стремился ко всему красивому всю свою жизнь. Изяществу его покоев даже девчонки из Эспады завидовали и спрашивали его совета, когда свои покои в замке отделывали. А в итоге стремившийся привнести в мир как можно больше красоты арранкар был принесён в жертву ради превращения одного синигами в настоящую уродину. Вот и привело всё это нагромождение печальных событий к тому, что теперь Джио Вега, стоя в одиночестве среди песков Уэко, вдруг встрепенулся, а золотые глаза его полыхнули решимостью, которая была недалека от яростного и неистового безумия. Он мечтал отомстить за гибель Шарлотта и вернуть своему старику трон, который ему полагался? Мечтал. И, кажется, он придумал, что можно сделать. Неспроста он почувствовал ту мерзкую образину, в которую ныне превратился Тоусен. Очень вовремя и неспроста. Не зря он оказался именно здесь и именно в этот момент. Те синигами, что пришли ради рыжей громить Лас Ночес, явно настроены против Айзена, Тоусена и Ичимару. Значит, если этот тип с покрытой шрамами рожей прибьёт Тоусена сейчас, получится минус один из приближённых того, кого и Владыкой называть язык не особо-то поворачивался. Убить того, кто слился с Пустым, сможет лишь тот, кто стал таким же. А, значит, сжав кулаки, нервно выдохнул Джио, ему ничего не остаётся, кроме как ворваться на поле их битвы, уволочь Шухея ненадолго в сторонку да предложить ему сделку, по условиям которой он ценой своей жизни дарует ему способную сломать даже такого, как Тоусен, силищу, а Хисаги взамен сделает всё, чтобы истинному королю вернули то, что ему причитается. Жаль одного, прикрыл на миг глаза грустно улыбнувшийся Джио - старик будет расстроен, когда обо всём узнает. Хотя... можно ведь ему ни о чём не говорить и выставить всё так, что он якобы погиб в той битве у замка, а его тело растерзали бродячие гиллианы, к примеру. Душам со знаком минус ведь, так-то, ничто человеческое не чуждо. Давай, тряпка трусливая, сделай хоть что-то полезное для старика, который открыл тебе двери в настоящую жизнь, сжал кулаки Вега. И, сделав шаг, юноша предусмотрительно подавил свою реацу, сорвавшись в стремительное сонидо туда, где шла ужасающая по размаху и жуткая по кровопролитию и накалу схватка...