***
… -О, Предки… Знаешь, Росио, когда в следующий раз Диего или я опять пристанем к тебе с женитьбой, напомни нам этот разговор. Прав был ты тогда, все зло от женщин… -Хулио! Во-первых, ты мне поклялся, так что Диего останется в неведении, но я тебя услышал, и, будь уверен, напомню. А во-вторых, это не она мне такую свинью подложила, а её ручной фламинго. Ну, ничего, бастардов у Манриков не настолько много, рано или поздно я его найду! РАМЭ, ПОДСВЕЧНИК!!!.. -Альмирантэ, вы чего.? -А ну, убавили быстро паруса, вы, оба! Слушать противно! Хулио, прекращай на дориту бочки катить! Подумаешь, в мешок засунула, проветриться повесила и носочком прямо с нежной ножки одарила! Не сделала она ему ничего, что не сделал бы с пленным врагом на её месте любой из нас. Росио, они тебе вообще-то жизнь спасли, ты не понял, что ли? Лично я бы им за такое не то, что шестнадцать тысяч, а всё бы простил. Тем более, что никто тебя, скорее всего, и не оскорблял. -Что?! -Ну, знаешь, Рамэ!!! -Да, знаю! Ваш фламинго, если вы не заметили, «no hablo Caenalli». С чего вы взяли, что если он не говорит по-кэналлийски, то и шестнадцать тысяч таллов для него должны означать что-то помимо суммы денег? Молчите? Ну, слава Астрапу, никак, дошло…***
-Рамэ, а Ротгер-то где? -Вице-адмирал Вальдес находится при исполнении служебных обязанностей и его местонахождение в данный момент мне неизвестно, соберано. Разрешите спросить о причине вашего интереса? -С каких это пор мне требуется особая причина интересоваться делами своих друзей и родичей? -Росио, ты же кричал ему, что если он попадётся тебе на глаза… -И поэтому вы с Рамоном решили убрать его от греха подальше? Хорошего же вы обо мне мнения! -Соберано, вы изволили заявить, что, цитирую: «…если во всей узретой мною твоими стараниями кошачьей хрени отыщется хоть малая толика правды, то ты, засранец, можешь забыть, что я твой соберано…» -«…и защищаться, когда я приду тебе морду бить!» У вас прекрасная память, господин Первый Адмирал. Если бы вы внезапно не посчитали, что скатерть доры Хулианы будет смотреться у меня во рту лучше, чем у Ротгера на столе, и не поспешили бы в этом лично удостовериться, то сами услышали бы и это, и все остальное, что я имел ему сказать по поводу его затеи… Погоди, Рамэ. Вы что, подумали, что я…? -А что мы должны были подумать? Ты орал, как больной багряноземельский элефант, выпили мы все изрядно, мыслей я читать не умею, так что уж извини, но рисковать я не стал! -Рамон, я тебе обещаю, здесь и сейчас: никто из моих подданных, какой бы не была его вина, не услышит из моих уст запрета называть меня «соберано»! Ротгер Вальдес — не исключение. Ну, успокоились? Теперь скажете, где Бешеный? -Я его сам наказал, не волнуйся. Выдал ему задание и выписал подорожную. На море сейчас спокойно, эскадра без него пару месяцев перекантуется, предполагалось также, что ты за это время успеешь остыть… -А он и вправду чуть не остыл. Совсем. Росио, можешь мне ещё кое-чего пообещать? -Чего тебе пообещать? Давай, проси, пока я лежу здесь весь такой добрый, беззащитный, кругом перед вами виноватый, родичей обижающий, за языком в гневе не следящий… К-кошки, Хулио, отпусти меня! И встань с колен, дурак!! -Не встану. Росио, умоляю тебя, никогда больше не мешай вино с сакоттой! … -Не буду. Обещаю. -Поклон тебе низкий, Росио. И от нас с Хулио, и от всея Кэналлоа с Марикьярой… Хулио, ты, кажется, выпить хотел? Тогда, будь добр, принеси нам вина, старой «Крови». Сам принеси, не буди никого. И дверь за собой закрой…***
-Росио, вылезай, он ушёл… Вылезай, кому говорю! Да что с тобой такое? Абвении.! Иди ко мне, глупый воронёнок. Все хорошо, все обошлось, ты жив, я здесь… Ну все, все… Ну, хватит уже… Ох, Лэйе Астрапэ, что ж с тобой делать-то? Давай-ка, ложись. Да, вот так… Сейчас, все будет… -Ра…мэ, сду…рел.? -Не сдурел. Лежи спокойно, и наслаждайся. Сам знаешь, вино и любовь — лучшие лекарства от такой хвори. Вино Хулио принесёт, когда найдёт. А любовь — ну, уж какая есть, не взыщи… -О-ох, Рамэ… Что ты творишь!!? -Помогаю, как могу, брату и боевому товарищу. Хватит языком молоть, погреб у Ротгера не настолько большой, и Хулио может в любой момент вернуться… -О, да-а… -Да, воронёнок, да… Ну же, отпусти себя, не думай ни о чем, просто чувствуй. Давай, хороший мой… -К-карр… Карьярра! Рамэ, я сейчас кончу… -Ну и кончай себе… -А ты.? -Не важно. Хватит болтать, горе мое… -Но, Рамэ… -Вот неугомонный! Все, считай, до греха довёл… -РАМЭ!!! А-АХ!!! Ох, Предки… да, да, да… Ещё! Да! Вот так! О-ООХХХ… -Ну вот и славно. И сам теперь бодрячком, и пёрышки благородный синий отлив прямо на глазах обретают. -Рамэ! Ты… -Не думай лишнего, Росио. Все хорошо. Мне тоже это было нужно, после всего. На, возьми, вытрись. Приподнимись чуть-чуть, я тебе рубашку одерну, да, вот так… Может, поспишь теперь? -Нет. Я слышу, Хулио идёт. Вовремя мы… -Это точно. Быстро он обернулся…***
-А бокалы захватить ты не догадался? -Я не настолько хорошо знаком со здешней топографией, чтобы среди ночи их найти, никого не разбудив. Держи, Росио. Удержишь, или мне все же отправляться посуду искать? -Хулио, день, когда я не смогу удержать в руках бутылку «Чёрной Крови», будет… УУ-УМММ… -ОТСТАВИТЬ!!! Хулио, ты там что, ведьмовки втихушку нахлебался, пока ходил? -Простите, соберано, мне вдруг показалось… -Когда кажется, заговоры читать надо, а не на людей бросаться! -Погоди, Рамэ. Что тебе показалось, Хулио? -Что тебя очень внимательно слушает кто-то помимо нас с Рамоном. Кто-то готовый и могущий сделать все, что ты скажешь. По-настоящему сделать, сразу и не рассуждая, как в сказках, знаешь? «…И сказал он, и стало посему». -Даже так… Хулио, тебе ведь тридцать два на Зимние Ветра сровнялось… -Ну, да, а что? Или ты опять, со своей мистикой.? -Не опять, а снова… Дважды по шестнадцать. Грядёт Излом Круга, чтоб его… Ты, Хулио, если опять чего покажется, действуй в том же духе. Считай, у тебя есть мое высочайшее разрешение. Кстати, напрягись-ка и вспомни, до сегодняшнего дня тебе ничего такого не казалось? -Вроде, нет. Росио, ты серьёзно? -Я серьёзен, как сердечный приступ. -Ладно. Слушаю соберано, в Полдень и в Полночь, на Закате и на Рассвете. -Я услышал. Благодарю тебя, рэй Салина…***
-Ты их искать собираешься? -Собираюсь. Они мне очень нужны. -Все-таки отомстить решил? -Да Создатель упаси! Мстить я ни ей, ни пипидастру её розовому не собираюсь. Рамон прав: если бы не они, я бы там до сих пор летал. Я о другом. Мне нужно узнать все, что им известно о Лабиринте, начиная с того, как они там оказались, кончая нашим эффектным уходом оттуда. На Изломе такое знание может сыграть решающую роль. -Понял. Есть идеи, откуда лучше начинать поиски? -Зацепок достаточно. А ты что, помочь решил? -Да. Я считаю себя должным им как минимум, жизнь родича. В отпуске я не был уже года четыре, альмирантэ не откажет, так что можешь располагать мною по своему усмотрению. -К чему такая жертвенность, Хулио? До Излома ещё пять лет, времени полно! Не волнуйся, никуда они от меня не денутся. -Мысль мне пришла, нехорошая, вот и хочу я их найти как можно скорее. Ну, или хотя бы считаться официально находящимся в активном поиске, если дело обернётся плохо. -Ты полагаешь, им грозит какая-то опасность? -Не «какая-то», а смертельная. Я согласен с Хулио, поиски должны начаться прямо сейчас. Выспаться тебе надо бы, Росио. По-настоящему выспаться. -В Закате отоспимся. Излагайте. -По старшинству, позволь, начну я. Итак, ты попал в Лабиринт, или в то место, что ты считаешь Лабиринтом, находясь при смерти. Дорита Васкес, по твоим словам, тоже была близка к смерти. В связи с этим, у меня вопрос: как ты оцениваешь вероятность того, что тварь с фламинго попали туда находясь в добром здравии? -Не называй её так, Рамэ… Вероятность я оцениваю как малую. -Все верно, Росио. Даже если мы начнём поиск прямо сейчас, и он увенчается успехом, для них может быть слишком поздно. Поэтому будь добр, отдай хотя бы нам с Хулио соответствующий приказ. Я не хочу уйти в Закат с ярмом в виде подобного неоплаченного долга на шее. -Рамон Альмейда, маркиз Альмейда. Хулио Салина, граф Сагнара. Я, Рокэ, герцог Алва из Дома Ветра, соберано Кэналлоа и Марикьяры, приказываю вам, мои верные вассалы, приложить все ваши усилия к поиску и обеспечению безопасности жизни девушки, известной нам под именем Крисии и её спутника, чьё имя нам неизвестно. Выполняйте. -Слушаем соберано. Спасибо, Росио. Теперь ты, Хулио. Что там у тебя за мысль появилась? -Да так, ерунда. Мне всего-навсего подумалось, что если они не знали про наносимое тебе шестнадцатью тысячами оскорбление, то и на выкуп могли рассчитывать всерьёз. А ты, насколько я понял, отправил их к своему управляющему. Вот я и вспомнил сначала твоего Суавеса, потом слухи о том, что он был замешан в работорговле, а потом представил, как он получает письмо с таким требованием… -De puta madre!!! -Mierda!! -А ещё я представил, как они, решив не полагаться на письма, встречают его где-нибудь на улице в Олларии, и, глядя ему в глаза, доступным языком доверчиво излагают свои требования. А дальше мне интересно стало, в каком случае от них останется больше материала для будущего опознания: если Хуан вспомнит, чьим псевдонимом является «теньент Рубен Аррохадо» или если забудет…? -Если забудет. Хулио, подай бумагу и перо… М-мать… Сам пиши, я продиктую. Так… «Хуан, если к тебе подойдёт кто-нибудь за шестнадцатью тысячами, ты их не убивай, а заплати, поблагодари, и проследи, чтоб ничего с ними не случилось. Приеду — сам разберусь.» -Э-э, мой соберано… -Росио, да он тебя за такое в круг позовёт, и будет прав! -Сами тогда сочиняйте, умники! Я подпишу. -Ладно. Как тебе такое: «Хуан, мне девчонка с парнем жизнь спасли, и потребовали выкуп в шестнадцать тысяч. Они не знали, а я сказать не успел…» -Почему не успел-то? -«…запятая…так как дело было в Предзакатном Лабиринте, где и я, и они были не во плоти, так что не убивай их, пожалуйста, а заплати, спасибо скажи и проследи, чтобы…» -Рамэ, вот что бы ты на его месте подумал, получив такое письмо? -Что ты умом тронулся… Брось это, Хулио, такую правду в письме не расскажешь, только лицом к лицу, да и то… Закатные твари! Как хорошо, что я не на твоём месте, Росио. -Проклятье! Ладно, что делать будем? -Да ровно то же, что и собирались: искать их и молить Ушедших, чтобы не было поздно. А Хуану своему все с глазу на глаз объяснишь по возвращении. -И с чего начнём, альмирантэ? -Ну, очевидно, с дориты Васкес. Росио пошлёт человека в… Кальявэру, да? Он её расспросит, она-то уж всяко должна знать, кто её из Лабиринта вытаскивал вместе с тобой. -Две проблемы, Рамэ. Первая и главная: она все это время была без сознания, следовательно, не видела ни меня, ни тех, кто её выручил. -М-да… А вторая? -А второй я поделюсь только под клятву о неразглашении. Кровную. -Ты шутишь? -Что?! -Не шучу. -Лэйе Астрапэ… Хулио, периметр. -Альмирантэ, я тоже хочу знать! И поклянусь, если надо! -Не тупи. Никто без тебя не начнёт, но нужно удостовериться, что поблизости нет лишних ушей. -Так может, лучше на гору тогда пойдём? -А Росио ты на себе понесёшь простужаться? -Почему? Вместе понесём. В одеяла завернем, не простынет. -Росио? -Я безумно польщен вашим стремлением носить меня на руках, но стесняюсь спросить: а кареты у вас что, нет? -Тьфу! Всем нам выспаться надо… Хулио? -Слушаюсь. Ждите. И, Росио, ты бы хоть ночную рубаху снял, да штаны надел, что ли…