***
Кажется, мы с Мано погорячились, подумала я, окинув взглядом четыре полных миски и два полных котелка наконец-то (!) дочищенных змей. Так… Один котелок придётся освободить, замочу бобы, утром отварим. Второй котелок поставлю вариться сейчас, до утра не испортится, а утром добавлю к бобам и ещё поварю. Этого должно хватить на сегодня и на половину завтрашнего дня. А с остальным чего делать? Закоптить? Нет, и долго, и соли не хватит, и в темноте возиться придётся. Если только пожарить в углях сейчас?.. Где, спрашивается, Мано с Паоло до сих пор носит? Как бы не подрались, а то касеры на них не напасёшься… Поморщившись от собственного лицемерия, я переложила последний кусок на угли, и отставила миску в сторону. Кому-кому, но не мне, умудрившейся довести себя до второго приступа за день, ворчать на вытащившего меня из Заката Паоло, и на Мано, чья быстрая реакция и сообразительность помогли мне не отправиться в него снова. Пусть дерутся, пусть трахаются, пусть делают, что хотят. Заслужили. Все равно, многовато гадов останется. В котелок их, под крышку и в воду? Не дай отче Литэ, ещё приманится кто-нибудь крупный, а мы с Паоло лишь условно на ногах… Мано — рыжая напасть! По головке погладил, к груди прижал, а мне словно того и надо оказалось. Как на духу ему все выложила, да ещё и слезами полила. Своим стал, зараза, родным, будто ещё одна рука или нога отросли, и двигаются пусть пока неловко, но с каждым днём все легче и легче. И пойди, попробуй, утаи что-нибудь от собственной руки… Может, на наживку остаток пустить, вдруг дальше по течению рыба есть? Ладно, пожарю, сколько получится. Подгорит — ничего, все равно съедим. Аррохадо — ещё одна напасть. Есть все же зерна истины в эсператистских бреднях: жадность — смертный грех. Деньги понадобились, вот и обрадовалась первой подвернувшейся возможности заработать. И заработала, ведь! Не от отца унаследовала, а собственными потом и кровью добыла себе врага. Знала бы, чем дело кончится, добила бы, ей-ей! Да-да-да, мешок надо было не вешать, а просто сдавить посильнее, и все, конец птичке!.. Ой, ну кого я тут опять пытаюсь обмануть? Окажись он, паче чаяния, настоящим вороном, как сыр в масле у меня катался бы. Сама бы голодная осталась, а ему с розовым птицем нашла бы, что покушать. Ну, а живому человеку-то, и подавно. Пристроить котелок, долить воды, чуть-чуть соли… Кажется, вчера я видела дикий виноград, еслив темноте найду, надо будет добавить листьев для аромата… Варвары кэналлийские! Учила землеописание, учила, и без толку. Хоть в одной книжке, хоть малюсенький намёк, про деньги эти долбаные! Честно, я бы не пропустила… Твари дёрнули меня доверить Мано назвать сумму выкупа! Ну, конечно, они, кто ж ещё… Не льсти себе, Эйриша Роксана, не твари это были, а твои собственные жадность и неуверенность в себе. Подумала, что раз деньги придётся делить, так пусть уж Мано, знающий и что, и где, и почём житель столицы, решает, сколько надо взять с ворона, чтобы и мне побольше досталось, и себя заодно не обидеть. Досталось мне пока только головной боли. «Соберано передашь, с него шестнадцать тысяч таллов», были его слова. Не письмо напишешь, не через третьих лиц сообщишь, а сам пред светлые очи явишься, и скажешь. Что бы я сделала на месте Аррохадо? Мда… А ведь пошла бы передавать, как овца на заклание! Ну, или прикинулась, что говорить не могу, написала записку и передала из рук в руки. Шансы бы повысились, но не намного. Что сделает соберано, если один из его… кстати, кого? Подданных? Вассалов? Твари его знают! Что бы сделала я, если бы мне кто-то из вассалов сказал… ну… не знаю чего. Борделем попрекнул, если б узнал? Живым бы от меня гад не ушёл. До смерти, на месте. И обязательно чтоб все видели. И плюнуть ему потом не забыть, в гляделки мертвые. И голову на кол… Нет, завоняет… Ладно, денёк повисит, и сниму. Тьфу, вот же гадость какая в голову лезет! От Паоло понабралась, не иначе… Лусию надо поближе к костру переместить, ночи холодные. Сколько она уже лежит? Так и простынуть можно!.. Вместо того, чтобы шутки с кэналлийцем шутить, надо было поинтересоваться, зачем он вообще явился и к нам полез. Чего он хотел этим добиться? Одно дело, бешеный ворон, с птицы-то какой спрос?.. С птицы?.. С птицы!!! Мне же Мано останавливать пришлось! А если и у Аррохадо то же самое было? Тогда он не виноват, а я ему, получается, ни за что, ни про что крыло сломала?! Нет уж, даже если он вообразил себя птицей, решил отогнать нас с Мано от Лу и плотно ею пообедать, допустить я этого никак не могла. Значит, все правильно, сам полез, сам и получил. Или все же?.. Устала, мысли путаются. Поесть, да поспать бы, да только Лусию оставить не на кого. Ну когда уже они вернутся? Если Аррохадо все-таки не виноват, что на нас бросился, то... Тьфу, вот привязался, из головы не могу выбросить! Да пошел ты к кошкам… Ой! То есть, к милым, ласковым, красивым кошечкам, с комфортом, ненадолго, и не один, а в хорошей компании, а то мало ли, поцарапают… Сама не ожидала, что в тандеме с Мано у меня получится вчитаться в чувства постороннего человека, будто в книгу. Древнегальтарскую. Решёткой шифрованную. По крайней мере, поняла я из прочитанного ровно столько же. Сиди теперь, и гадай, то ли Ри…мне!.. то ли мне померещилось, то ли нашёлся на белом свете парень, Мано с Паоло не в счёт, с которым я могу находиться рядом, не прилагая специальных усилий чтобы побороть липкий страх и дрожь в коленях. Сидя у меня на руке, отвечая на вопросы, он ждал чего-то страшного, словно я вот прям там шею ему сверну, ощипаю и съем. Будто и не слышал, что я его в плен брать собиралась, или слышал, но не поверил. Под конец, когда мы добрались до паролей и отзывов, это ожидание вдруг ушло из него, как дверь захлопнулась, и на смену ему пришла отчаянная и гордая решимость сделать… что-то. И была она настолько острой и яркой, что вспомнив наш побег из Замка, я подумала, что когда мне опять доведётся взглянуть в глаза своей смерти, я бы хотела встретить ее, как он, не дрогнув, с высоко поднятой головой. Восхитившись его отвагой, я забыла, что передо мной враг. Раненый, вызывающий безмерное уважение и симпатию, но не сломленный враг. С насмешкой брошенная мне в лицо «Закатная Тварь» заставила меня задохнуться от обиды, а Мано — упустить узы. Потеря контакта оставила меня в недоумении, чего он хотел этим добиться, но справившись с обидой, я поняла, что иного от врага ждать было бы глупо. Мысленно отсалютовав ему в признание своей ошибки, я даже испытала благодарность за напоминание о том, кто есть кто в нашей ситуации, но его насмешка лишь подогрела мой зародившийся интерес. А потому, как только Мано в очередной раз вспомнил, что без поддерживаемой им между нами связи я глуха и слепа, я попробовала снова в него вслушаться. Лэйе Литэ, ворон смеялся, да так, что будь он в своём человеческом теле, то валялся бы на земле дрыгая ногами и утирая слезы! Проанализировав свои действия с момента побудки, я не нашла ничего, что могло бы вызвать у него такую реакцию. Вслушавшись ещё, поняла: смеётся он вроде бы не над нами. Его веселье оказалось таким заразительным, что я тоже решила пошутить… Моя рука сорвалась с точила. Облизав свежие ссадины на костяшках и вытерев о чью-то забытую портянку нож, я снова провела им по бруску. Спасибо, сапог себе не порезала. Благородным эрэа нервничать пристало деликатно, а не вымещая досаду на ценном снаряжении… Гр-рр-р, дожила! Мано даже рядом нет, а в собственном мысленном голосе мне слышатся его интонации… Розовый птиц должен был быть на моей стороне, а не на стороне этого ворона!! Шуток не понимает от слова «совсем»! Десять минут подождать не мог, метёлка безмозглая! Обрезала бы я этот несчастный носок как надо! Как только Аррохадо проникся, так сразу и обрезала бы… И вообще, думать надо, чем отвлекать! Откуда мне знать, во что они там у себя в Олларии играют! Лэйе Литэ, так стыдно мне не было с тех пор, как Эйлин о’Лири наступила мне на платье, и схваченная на живую нитку юбка осталась одиноко лежать у неё под мыском туфельки, открыв взорам всех присутствующих мои тощие ноги в почти прозрачных от бесчисленных стирок панталонах… Почему я не оставила ворона там? Глупый вопрос. С моей неразделенной любовью к пернатым я никогда бы не бросила умирать голодной смертью беспомощную раненую птицу. Да и оставлять за спиной врага, пусть и пленного, тоже глупо… Угу. А враг на голом беззащитном животе, лучше что ли? Клювом долбанул бы посильней, попал бы в правильное место, и все… В штаны себе его засунула бы ещё, бестолочь. Первый встретившийся мне после побега мужчина. Рядом с ним мне было… хорошо? Не то, чтобы. Спокойно? Да, пожалуй, спокойно, но! Спокойно-то мне с ним, когда он в перьях и гладить дается. А будь он на двух ногах, в пару раз меня больше и с оружием в руках, что бы я сделала? Могу я поручиться, что не сбежала бы, бросив на произвол судьбы Лу и Мано? Не закатила бы истерику? Чем раньше я узнаю об этом наверняка, тем лучше для всех, чтобы не получилось, как с тем поцелуем. Необходимо убедиться, что встретив своего врага в мужском, а не в птичьем теле, я не потеряю от страха голову проиграв бой ещё до его начала. Ри…я!.. я права, это мой шанс встретить свой самый большой страх лицом к лицу в наиболее благоприятных условиях. Аррохадо надо найти не только за этим. Я должна официально освободить его от обещания выкупа, пока он не отправился к соберано со своей печальной историей и тем самым не привлёк ко мне его внимание. Зацепок я старалась не оставлять, герцогскую цепь спрятала сразу, связать меня с Окделлами будет сложно, но кто знает, что может всплыть, начни он копать. Время сейчас работает против меня, хотя… Ворон не выглядел здоровым, то есть, придя в себя в том месте, где теряется все ещё различимая ниточка, он должен будет встать на ноги, прежде, чем идти к соберано. Сколько мне это даст форы, неделю? Две? А сколько до того, как наша с ним связь ослабнет? И вообще, смогу ли я решиться ею воспользоваться? Ниточка, созданная мной из собственной крови в покинутом нами страшном месте, теряется вдали, и одна мысль о том, чтобы пройти по ней рождает страх. Похожая нить привела меня за Лусией. Даже сейчас, как вспомню, мороз по коже. Неведомо куда попавшая глухая, слепая, немая дура. Кошка, вскарабкавшаяся на дерево за птичкой, и орущая, чтобы ее оттуда сняли… Я не стала ничего говорить Мано, но окажись я там одна, или не найди мы с ним Лусию, быть бы нам с ним тамошними вечными пленниками, потому что дороги назад я не чуяла, пока не дотронулась до Лусии и не почувствовала через неё Паоло. Не знаю, что может заставить меня опять ринуться по ниточке неведомо куда без уверенности что я смогу в любой момент вернуться. Нет. Не хочу. Не буду. Ни за какие призрачные шансы. Мано прав, он первый, но не последний. Не верю, что соберано его убьёт. Аррохадо сообразительный, сначала подготовит его к неприятной новости, скажет, что мы не знали, что случайно получилось, найдёт правильные слова, и… И всю оставшуюся жизнь будет в лучшем случае думать, что я трусиха, а в худшем — что я мстительная дрянь. Проклятье!!! А если попросить Паоло, чтобы он меня поймал, как Лусию? Может и выйти. Но Паоло чуть не надорвался, таща четверых… Решено, как только он восстановится, буду просить его помочь. А перед этим неплохо бы потренироваться. И мне, и ему, и Мано… Место, где мы нашли Лусию, было жутким. Не Лабиринт, его я теперь ни с чем не перепутаю, но что-то общее есть. Что из виденного нами там было реальным? В преддверии Изломных катаклизмов хорошо бы разобраться. Ладно, до дому доберусь, расскажу все Мэг. Хоть бы ещё жива была! Первая партия готова. Нарвать лопухов, сполоснуть, переложить на них еду… Вторую заложить, быстрей, не обжечься бы… Снимать пробу — поварская прерогатива, примиряющая меня с кашеварской повинностью. Змейка, змеечка, змеюшечка… Сочная, вкусная, а главное, МОЯ!!! Издали донёсся плеск воды и хохот Мано, к которому вскоре присоединился Паоло. Заслужить-то, они, конечно, заслужили, но я тут одна с Лу, поздний ужин готовлю, а они там купаются. Без меня! Трудно было подождать, ызарги?.. Змейка, я тебя сейчас люблю больше, чем Паоло, Лу, Мано и Аррохадо, вместе взятых…***
-Р-Р-РИСЬЯ!!! БЕГОМ СЮДА!!! ПАОЛО ПЛОХО!!! Змею на землю, нож в сапог, метнуться за аптечкой, и бегом. Что с ним может быть? Голодный обморок? Опять ушибся и сознание потерял? Камни... Двое впереди, сотни две бье, далеко не ушли, молодцы. Мано... Испуг и удивление. Да что там у них? Перемахнуть через упавшее дерево и ходу. Сотня… пятьдесят… замедлиться, шагом марш, восстановить дыхание… Голос Мано, ещё немножко… Вот они! Не обморок. Сидит посереди небольшой заводи, молчит, на трясущего его за плечи Мано внимания не обращает. Оба одеты, мокрые с головы до ног. -Мано, рапорт, подробно. -Мы сначала с ним долго говорили, потом я его в воду толкнул, несильно. Потом он сделал вид, что ногу ушиб, я полез ему помогать, и он меня окунул. Мы просто шутили и играли, эрэа! -Успокойся, верю. Дальше. -Я за ноги его поймал и щекотать принялся. Он сначала смеялся, а потом вдруг перестал, сел, сидит, и смотрит в одну точку… -Поняла. Вылезай оттуда, иди ко мне. Ступор? Вроде не с чего… Отходняк после пережитого страха? Случись это раньше, я бы и не сомневалась, а сейчас для такой реакции поздновато, да и не похоже на него. -Паоло, иди сюда. Ничего. -Мано, локоть подставь, я сапоги сниму, хоть… Штаны закатать, рукава закатать, аптечка?.. Сначала посмотрю-пощупаю, там видно будет… Брр-рр, вода не тёплая, а он сидит, и хоть бы хны. -Паолито, вставай. Пойдём, покушаем. Взгляд перевёл на меня, значит, слышит. Видит ли? В темноте не понять… -Мано, узы держи, помочь не пытайся. Послушаем. С незнакомым Аррохадо у меня получилось, неужели с любимым братом не получится? Мягко отвести со лба мокрые волосы, потянуться… и отшатнуться, как обжегшись. Ещё раз. Теперь я готова к боли. Помогайте нам, Четверо… Взять за руки и потянуться, опять. Отчаяние, ярость, страх, ужас, что-то неприятное, и опять страх. Ещё раз: отчаяние, ярость, страх, ужас, непонятно что, другой страх, мелькают, как спицы крутящегося колеса. Передохнуть, и по новой: ужас, что-то ещё, страх, отчаяние, ярость, опять страх… -Ricia, va a bailar(1), — голос тихий и спокойный, подумаешь, напугал уставших и испереживавшихся соратников, невелика печаль, зато сколько внимания сразу, и всё его. Я перевела дух. Ну, братишка, погоди! Сейчас я тебя из лужи достану, быстренько утешу, покормлю, а потом сама в круг тебя позову, и наваляю от души… -Hasta el final de mi camino, — уточнил он, чтоб я не расслаблялась. — Por favor, querida, te lo ruego!(2) Угу. Драма — наше все. Достать бы твою тупую башку из задницы, да в воду в холодную макнуть, только ты в ней и так уже сидишь, ар-р-ртист недоделанный… -Ricia, es tu deber(3), — добавил он в голос убедительных ноток, видя, что я не впечатлилась. Да ну! А я ночей не спала, все думала-гадала, в чем же мой долг! -Mi deber es para ayudarle a sobrevivir en el camino a Taliga! Sobrevivir y no entrar en del Atardecer!(4) — медленно, как маленькому, объяснила ему я. -No quiero vivir(5). Раз — вдох, два — выдох, три — вдох, четыре — выдох. Третьего приступа за день могу и не пережить. Дыши, Рисья, ты не имеешь права поддаться панике, ведь заменить тебя некому. Теперь некому. Уступив мольбам горько плачущей и рвущейся наружу из тёмных глубин моего сознания девчушки, я обняла Паоло, уткнувшись лбом в его голую шею, и вслушалась. -Vamos de nuevo(6)? — пропустив первую волну его боли через себя, спросила я, и затаила дыхание, готовясь проверить искренность его ответа. -Yo dijo no quiero vivir(7). Вот вам, Твари, и Зимний Излом. Плач Риш в моей голове сменился воем смертельно раненого животного. Бешеная круговерть чувств Паоло заслонила все, и я даже не смогла понять, насколько он был правдив с нами… ...Да что со мной такое? Прости, Риш. Прости, сердечко мое. Ты — это я, а я — это ты. Мы с тобой одно целое. Утешительной лжи нет и не должно быть места между нами… Не смогла? Да все я смогла!!! Не захотела, трусиха. Тупо и просто не захотела поверить, что ставший мне за прошедший год роднее родных человек решил бросить все и уйти из жизни с моей посильной помощью, то ли забыв, то ли наплевав на то, что я тоже человек, и моим моральным и телесным силам существует предел. -Esperar un poco. Mi cabeza da vueltas(8)… Скормив ему пустую отговорку, я закрыла глаза и нашла давно созданный, но ни разу не использованный по назначению потайной люк в дальнем уголке моего сознания. Я не имею права позволить ужасу того, что хочет от меня Паоло, лишить меня способности ясно рассуждать и принимать решения. Собрав в один ком своё горе от неминуемой потери, страх не справиться одной и боль от… да называй ты уже вещи своими именами, Рисья!! Пряча что-то за дверь, ты должна знать, что именно прячешь, иначе не сможешь потом это достать!!! Боль от предательства, вот. Его добровольный уход из жизни — это предательство не только меня, но и Лусии, и Мано. Собрав все в один ком, я кое-как запихала все в лаз, мысленно потопталась на получившейся куче, чтоб влезла, и захлопнула дверь. Чем открыть — придумаю потом, а сейчас у нашего отряда проблема, которую надо решить с наименьшими затратами. -Ven conmigo!(9) — позвала я, поднявшись на ноги, и направляясь к берегу. Для задуманного разговора земля под ногами должна быть твёрдой. -Отойди подальше и не лезь под руку, — вполголоса проинструктировав Мано, я оглянулась. Чего сидим, доблестный рэй? Кого ждём? Не вы ли только что пригласили даму на танец? Так вот она, я, вся в томлении ожидания… Достав из сапога нож, я многозначительно принялась им поигрывать. -Se necesita una invitación especial(10)? — поинтересовалась я у засевшего в луже ызарга в облике любимого брата. Молчание стало мне ответом, и мысленно я благодарно смахнула пыль с двери люка, сдерживающей мои эмоции. Вовремя я о ней вспомнила, иначе не смогла бы осознать всю странность происходящего с Паоло. Он, лично учивший меня, как обдурить собственное осознание опасности, чтобы в итоге выиграть бой, внезапно потерял волю к жизни. Это с его-то любовью к ней и бывшим очевидным ещё считанные часы назад пониманием нашей теперешней ситуации? А откуда взялась обжигающая болью и не находящая выхода круговерть чувств внутри у владеющего множеством трюков сознания воина Кэналлоа? Трюки сознания… Мне они давались тяжело, и не будь необходимость продержаться в плену столь острой, я бы никогда не воспользовалась ими. Потому что трюки эти — не что иное, как костыли для не могущих справиться с ситуацией самостоятельно. Самообман, возведённый в ранг искусства, чтобы не было потом слишком уж стыдно перед самим собой. У каждого из них есть цена и условия использования, которые мы с моим альтер эго, кстати, сегодня бессовестно нарушили! Что, если мое выпадение из реальности случилось не от усталости?.. Захлопнув крышку люка за осознанием собственной глупости, я сосредоточилась на Паоло. Мастер трюков сознания, тонущий в собственных чувствах, потерявший над ними контроль. Чем такое могло быть вызвано? Круговорот повторяющийся, я трижды слушала и ничего не прибавилось и не убавилось. На ум приходит лишь дверь… Если он поставил ее на что-то из прочитанного мной, а потом добавлял к этому все остальное, то… Fuck, ключи!!! Нажраться до изумления, потрахаться, затеять драку или ещё как громко самовыразиться, чтобы все спрятанное вышло. После нашего возвращения у него не было ни сил, ни возможности это сделать, а сейчас, похоже, уже поздно, и дальше будет только хуже… Чего мне с ним теперь делать? Пока он ещё связно говорит и хоть как-то реагирует на меня, но время уходит, как песок сквозь пальцы. Делай, что должно, и будь, что будет, вспомнилась мне вычитанная где-то когда-то умная мысль. Так… в его состоянии талиг или надорлэнг он может и не воспринять, да и Мано не стоит этого слышать. Отослать бы его вообще отсюда, но нельзя, одна я не справлюсь. -А я-то удивлялась, чего Мано к тебе лез! — всплеснув руками, громко и выразительно удивилась я на кэналли. — Чудны дела ваши, Четверо! Думала, у меня братишка будет, а у меня ещё одна сестрёнка появилась. Даже ухом не повёл, как сидел, так и сидит. -Вылезай из лужи, керида, кушать подано. Вылезай, растяпа. Где яйца-то свои посеяла, болезная? Ой, да о чем я вообще, какие яйца, ты ж и клинок, поди, обеими руками теперь найти не сможешь. Вылезай, горе-командирша, давай, станцуем, что ли, а то смотреть на тебя тошно. Или ты и танцевать разучилась? Абвении, ну хоть что-нибудь, ну пожалуйста… -Слушай, детка, я чего подумала-то, — смущённо почесала затылок я. Больше чувства, это не игрушки, наизнанку вывернись, но заставь его себе поверить! Вспомни свою злость и обиду в начале разговора, дай им просочиться в голос. Этот бой ты должна выиграть… — Если уж ты теперь не воин, так может, тебя обратно до Замка проводить? Нет, ты подумай, подумай, там тепло, сытно кормят, юбку носить научат. А ты им задницей отработаешь. Свобода тебе ж ни к чему, свобода живым нужна, а ты у нас вроде как покойница теперь ходячая, да? С размаху, отравленным кинжалом… Ты будешь, наконец, чувствовать хоть что-то, помимо своей дикой карусели? -Паолита, лапочка, водичка-то не тёплая. Вылезай, родная, пока не застудила себе все ценное. Что тебе твой будущий хозяин скажет, если понести не сможешь? — спасибо вам, Четверо, есть! Смотрит!! Темп не теряем, склочнее, язвительней… -Что так пристально смотришь, дорогая? Думаешь, парнем на свет родилась, так женские радости не для тебя? Ну что ты, хорошая, ты у нас такая талантливая, тебе и не такое по плечу. Вылезай, говорю! Не дотягиваю, мало у меня все-таки фантазии на гадости… Ладно, проверю, не слишком ли ты, братишка, драматизировал ситуацию, когда рассказывал нам с Мано про ваши варварские заморочки… -Конрайо, краса моя, ненаглядная! Я тут план кампании придумала, тебе понравится. Мы тебя за шестнадцать тысяч сторгуем, в хорошие руки, не бойся. И до дому доедем, как нормальные люди, и по оврагам больше прятаться не придётся!.. Твою же спаржу! Ждала-ждала, а удар все равно пропустила, дубина стоеросовая… Нож отбросить подальше, чтоб не напоролся или не подобрал и не использовал сам, ногами в корпус, вскочить, догнать отлетевшее тело и растянуться рядом от рывка за щиколотку… Только бы не переборщить, а то лекарство станет ядом… Высвободить руку, головой в лицо, перекат…удар! Выбраться из-под обмякшего тела, быстро проверить пульс и дыхание… Спасибо тебе отче Литэ. Спасибо вам, нухутские танцоры. Спасибо, мэтр Зиндакис, чтоб вам заблудиться по дороге в Закат…