Skinny bitch

Курсивом выделена смс-переписка, орфография и пунктуация сохранены, наши мальчики грамотные на самом деле :D ________________________________ бек, а бек а я соскучился почему ты не отвечаешь бросил меня тут одного :'C а я ведь могу и глупостей натворить а может уже натворил..... блядь ты где D: Юра, я тебе вчера говорил что у меня пресс конференция только несколько часов назад виделись я тоже скучаю давай потом в скайп сейчас уже выходить скоро а хочешь покажу кой че       Отабек сидит на заднем сидении машины вместе со своим тренером Даиром Сагитовичем и отцом, и старательно отворачивает от них экран телефона. С него хватает того раза, когда Юра присылает ему фото своего изящного голого торса, нарочито указывающего пальцами, как будто и так не видно, на тёмные отметины засосов под ярким, выделяющимся на незагорелой коже соском. А ещё на тазовой косточке, у красивой впадинки пупка и у самой линии трусов. Мол, посмотри, что ты натворил. Отабек обожает целовать след от белья на белой коже с просвечивающими венами, но быстро увлекается и вонзает зубы в мягкую плоть. Юра, конечно, верещит, но сам же ловит кайф от этого и хвастается потом этими отметками. Присылая ему после откровенные «негодующие» фото. Отабек едва не палится тогда, открыв сообщение при всех. Больше так не делает.       Вот и сейчас он ждёт от мелкого провокатора подставы. И опасается не напрасно. Тот хоть и спрашивает, хочет ли Отабек, но разрешение ему явно не требуется. На весь экран выскакивает фото Юры. Верхняя часть его груди, с темнеющими пятнами под острыми ключицами, которых касаются кончики длинных светлых волос. Отабек напрягается. Над левым соском явно следы зубов. Это он, Отабек, сделал? Нет, это точно какой-то другой Отабек, дикий и необузданный. Станешь тут диким с таким Юрой, который то ластится, как кот, то отталкивает, но недалеко, а чтобы можно было притянуть к себе обратно. У Отабека самого спина, плечи и бока расцарапаны, некоторые царапины особенно глубокие и саднят, когда Отабек принимает душ. Так что все в расчёте.       Он скользит взглядом, жадно изучая снимок, увеличивая и двигая пальцем по экрану. А следующее пришедшее фото заставляет его вздрогнуть и задержать дыхание. Камера на этот раз направлена чуть выше, и видна нижняя часть лица Юры с далеко высунутым языком, на кончике которого скопилась слюна. Выглядит так запретно пошло, словно ему только что кончили в рот… Губы припухшие от вчерашних ночных поцелуев, или ещё от утреннего минета, заманчиво блестят. Отабек сглатывает. Господи, что он делает. юра, прекрати мм? а что я такого делаю мне выходить через 5 минут, а у меня стояк там человек 200 будет и все будут на меня смотреть сфотай свой член       Отабек качает головой. Не то чтобы он осуждает такое распутное поведение, но не за пять минут до пресс-конференции, к которой он готовился, между прочим. Всю ночь не спал. Да-да, Отабек, не спал и готовился, кого ты наёбываешь? Он косится на тихо переговаривающихся рядом отца с тренером. не буду я ничего фотать как ты себе это представляешь я в машине и не один все тебе подсказывать надо зайди в туалет и сфотай ну пожалуйста ну бекаааа       И нестройный ряд сердечек и прочих смайликов. Не отстанет, пока не получит своё. Отабек отворачивается к окну и принимается считать окна в домах, мимо которых они проезжают. Он сбивается, кажется, на восьмом, где ему видится стоящий у подоконника и снимающий голые сэлфи Юра. Отабек зажмуривается и считает до десяти. А потом смотрит в телефон, где уже висит новое сообщение. Ухмыляющееся пафосное лицо Юры крупным планом в бейсболке с прямым леопардовым козырьком, повёрнутым набок. Что-то новенькое. Новый стиль? Гангста-рэпер Юра. Отабек улыбается краешком рта. Юре всё к лицу. мне идет?       Отабек не успевает натыкать «да, очень, Юр», как приходит следующее сообщение и вместе с ним фото. а так?       На снимке — сидящий по-турецки практически голый Юра, в своей любимой растянутой skinny bitch футболке, задранный край которой он держит в зубах, оголив грудь и живот в россыпи укусов. И леопардовый с чёрным снэпбэк уже не на его дурной голове, а между скрещенных ног. Отабек прикрывает глаза и выбывает из реальности, уплывая мыслями туда, где был ещё недавно и самозабвенно трахал это безбашенное создание до умопомрачения, а тот просил ещё. классная кепка, да? сегодня купил       Он точно издевается. Ладно, поиграем по его правилам. да, Юр, классная и то что под ней тоже ничего так хочешь посмотреть? а что я там не видел?       Отабек знает, что Юра сейчас обидится и пошлёт его нахуй, и уже готовится. Как вдруг телефон сигналит, и выплывает очередное сообщение: ну например вот такого ты точно ещё не видел :D       И прикреплённое фото, от которого Отабека моментально кидает в жар. Потом в холод, и он оглядывается на своих соседей сбоку и кладёт телефон на бедро экраном вниз. И снова в жар. Печку, кажется, врубили на полную. Филиал ада. А машина уже притормаживает. И тренер ему что-то говорит, трогая за плечо. А Отабек не слышит, ему в уши словно ваты напихали. И в голове стучит. А перед глазами — то фото с Юрой, и оно прожигает ему сейчас кожу сквозь ткань брюк.       Едва передвигаясь, он идёт за тренером с отцом в бизнес-центр, сжимая в руке телефон с блядскими фотографиями Юрия Плисецкого. Видели бы сейчас его фанаты, что он вытворяет, сразу бы переименовались из Ангелов в Фурий. У этого испорченного в край подростка не может быть ангелов. Но Отабек обманул бы сам себя, если бы сказал, что ему это не нравится.       Сославшись на недомогание, Отабек сливается от взрослых и, стараясь шагать спокойно, ищет ближайший туалет. Конференция уже началась, все ждут в аудитории, но такие мероприятия всегда начинаются с опозданием. Отабек надеется, что кроме него, никому больше не приспичит. Подрочить. Отабек усмехается. Вот гадёныш.       Телефон снова пиликает, напоминая о себе. бек, ты там живой? телефон что ли разбил :DDD или дрочишь уже без меня? так че там насчет твоего стояка? я жду       Отабек смотрит на фото и трудно дышит. Он хочет этого засранца так, что яйца гудят. Хотя они не вылезают из постели все выходные, а перед отлётом Юра заталкивает его в туалет аэропорта и отсасывает ему прямо там. Видите ли, это его давняя мечта. Выжимает его просто досуха так, что мошонка кажется пустой и лёгкой, как и голова Отабека, когда он проходит регистрацию. А теперь этот ненасытный зверёныш снова дразнится. Член его хочет, значит? Ладно, будет ему член. Хотя Юре, судя по этому фото, и без него хорошо. И когда только успел, и где достал?.. Вместе с кепкой что ли по акции продавали?       Отабек нервно усмехается, сглатывает слюну и настраивает камеру, прислушиваясь, нет ли шагов за дверью. И вот как Юра хочет, чтобы он сфотографировался? Брюки у костюма слишком тесные, пояс не оттянуть, как на спортивках. Отабек встаёт перед зеркалом. Член в полной боевой готовности и очень недвусмысленно натягивает штаны спереди.       — Я сошёл с ума, — бормочет Отабек, оглядываясь на запертую дверь.       Быстро расстёгивает пиджак и вынимает из-за пояса тщательно заправленную рубашку. Он точно пожалеет об этом. Но пальцы уже расправляются с ремнём и пуговицей на ширинке. Одной рукой Отабек приспускает всё вместе с бельём. Несильно, чтобы в любой момент сделать вид, что только что отошёл от писсуара и застёгивается. Господи ёбаный стыд! Член тяжело покачивается от его движений, подёргивается от прилива крови, и до одури хочется провести с силой по стволу. Отабек чувствует себя извращенцем, возбуждаясь всё сильнее от одной мысли о том, чем занимается.       Телефон в очередной раз пиликает. Да сейчас, сейчас, дай хоть красиво сделаю, композицию там. Вываленный наружу член, глядящий из-под белой рубашки, смотрится очень пошло. И перепачкает сейчас всё в смазке, чёрт. Отабек думает ещё пару секунд и поддевает трусы кверху, натягивая резинку на головку. Член прижимает к бедру силой натяжения. Не так откровенно, конечно, как у Юры, но всё видно. Ну и что, что головка зацензурена, как в манге. Времени уже нет, Отабек быстро делает снимок, отправляет и поспешно приводит себя в порядок. Прячет член, прижимая его поудобнее трусами, аккуратно заправляет рубашку. Телефон, брошенный на туалетный столик, надрывается от звонков.       — Да, пап, уже иду.       Отабек пролистывает около десятка сообщений, которые Юра отправил, пока он решался на эту фотосессию. Ничего интересного — умоляющие «ну пожааааааалста», нетерпеливые «ну и где ты» и угрожающие «больше никаких тебе минетов и трахаемся теперь только в миссионерской позе, хуй тебе». И — уже после отправленной Отабеком фото — «ого» и «нихуя себе», и «красиво», и «а ты эстет хуле :D». И «блядь ты такой сексуальный в этом костюме и галстуке» и «хочу тебя».       Отабек с чувством выполненной миссии одёргивает пиджак и проводит рукой по волосам, небрежно растрепав макушку. Осторожно, чтобы не обрызгаться, несколько секунд держит ладони под ледяной струёй воды, пока пальцы не начинают неметь, и прижимает их к разгорячённым щекам. Помогает не очень. На лице всё написано. Менее палевно было бы выйти в майке с надписью «я только что потрахался и мне классно». Но улыбка так и хочет расползтись на губах. Отабек снова проверяет сообщения. это ты так от фото завёлся? ну хотя че я удивляюсь я молодец :D       Отабек всё-таки довольно усмехается. Хочет задать волнующий его вопрос, но торопится и выходит из туалета. Он представляет, как сейчас будет красться в конференц-зале по стеночке на своё место, стараясь никого не задеть своим стояком. Возбуждение не спадает. Пиджак что ли снять и прикрыться, типа жарко. Да ему пиздец как жарко, просто ёбаный адище, как сказал Юра, прилетев летом к нему в Алматы. Он тогда заявил в такси, что от жары даже трахаться лень, и что проведёт все эти дни под кондиционером, и чтобы Отабек даже не думал к нему притрагиваться. И вяло сопротивлялся, когда его разморенное от жары тело повалили на кровать, стащили облепившие его узкие бёдра джинсы и отсосали до полного изнеможения, сидя между его раскинутых ног. Юра выгибался тогда как никогда ещё. Стыдливо прикрывал лицо волосами и отворачивался, кусая в кровь губы, а Отабек настойчиво ловил его взгляд, не отрываясь от дела. Слизывал солёное с его члена, держа Юру под ягодицы, и чуть не причмокивал от удовольствия, настолько тот был вкусный. Немного вспотевший, жаркий. Но Отабека вело от его запаха, и он мотал головой и убирал от себя Юрины руки, которыми тот слабо пытался отпихнуть его, когда Отабек забирался ниже, намереваясь вылизать всего…       Отабек встряхивает головой, выныривая из жарких воспоминаний о тех незабываемых нескольких днях. А теперь надо сосредоточиться. Аудитория полна гостей и журналистов, они ещё рассаживаются. А его ждут за длинным столом на сцене, и папа машет ему с дальнего его конца. Отабек быстро занимает своё место, стараясь не привлекать много внимания. Сдержанно здоровается, извиняется за опоздание. Кладёт телефон экраном вниз и ставит на беззвучный режим. Выдыхает.       Вопросы сыпятся со всех сторон. Отабек отвечает кратко и по существу, как всегда, и никто даже не подозревает, какой пожар сейчас творится у него внутри. И в штанах. Юра прочно засел в его голове и никак не хочет выходить, а то фото словно отпечаталось на сетчатке. Отабек отчётливо видит его, глядя перед собой, словно его и собравшихся в зале отделяет прозрачный экран, куда выведено изображение одного гибкого парня. Во время долгого пространного обсуждения между его тренером и вице-президентом Международного союза конькобежцев новых правил судейства, Отабек снова уплывает в своё сознание. Думает о том, давно ли у Юры та штука? И почему не показал её вчера?       Отабек незаметно кладёт руку поверх телефона, делая вид, что задумчиво стучит по задней панельке пальцами. А затем, убедившись, что на него не смотрят, скользит ладонью по столу, убирая её на колено вместе с телефоном и скашивая глаза вниз. Снимает блок. Новых фото нет, зато ещё с десяток сообщений. Тот снимок уплывает наверх, а то бы он сейчас стол перевернул стояком, а своё в туалете он удаляет. Юра в смс хвалит его член и необычное фото, но ему мало и он хочет больше. Он в игривом настроении и его явно тянет на поговорить. Отабек решается: где ты взял эту штуку? а ты плохой мальчик оказывается ;D на конфе значит сидишь и дрочишь при всех на мои фотки плохой плохой отабек       Отабек стискивает зубы. Со стороны, наверное, смотрится устрашающе, и слава богу, к нему пока не лезут. Кто бы знал, как его это заводит — переписываться с этой несносной дрянью на глазах у ничего не подозревающих репортёров. заказал в инете сегодня пришло а что, тебе понравилось? да у меня еще кое-что есть хочешь покажу?       Телефон едва не выскальзывает из вспотевших пальцев. Отабек быстро сканирует глазами зал, внимающий его тренеру. На него, кажется, никто не обращает пока внимания, насколько это возможно на таких мероприятиях под прицелами десятков камер. да нет стой не сейчас потом       Да что ж такое! аккуратнее там, следи за словами для инвью :D а то спросят какие у вас планы на будущий сезон, мистер отабек алтын? и ты такой: выебать юру плисецкого… ой простите, нагнуть…ой извините, взять золото конечно же ахаххха       Угорает он там. Отабек представляет Юру, расслабленно развалившегося на кровати, ещё смятой с ночи, и ржёт с телефоном в руках. не смешно, юра а по-моему очень смешно а что, кончил уже в трусы? ты подрочил в туалете? нет но хочешь, да? хооочешь, я знаю ммм я бы тебе подрочил сейчас ооо а прикинь бы я рядом с тобой сейчас сидел и руку тебе засунул в штаны при всех а не не, погоди не так я типа ручку уронил и полез под стол и сижу счас у твоих ног и меня никто не видит только ты и я кладу руки на твои колени       Отабек ёрзает и резко выдыхает, стискивая корпус телефона. Отец наклоняется к нему и что-то спрашивает. Да, всё хорошо, жарко и душно просто очень, и джетлаг ещё этот, отвечает тот. Хоть телефон не сказал убрать. Не заметил что ли? Тренер всё что-то вещает. Отабек прислушивается, пару раз кивает в ответ на его взгляд. Даир Сагитович может очень долго и красочно говорить, его всегда заслушиваются, в отличие от немногословного Отабека. Вон как все застыли в зале и даже почти не щёлкают камерами. Интересно, на каком-нибудь фото потом всплывёт его офигевшее пылающее лицо с руками под столом? провожу ладонями вверх по твоим бедрам глажу твой член через ткань брюк я люблю смотреть как у тебя встает встает на меня а потом наклоняюсь и накрываю член ртом прям так через брюки а ты должен спокойно сидеть и делать вид что слушаешь журналистов отвечаешь на вопросы пока я вожу губами по твоему стояку и ты хочешь чтобы я коснулся языком я тоже этого хочу, бек и у меня тоже стоит и в трусах мокро как подумаю о тебе хочу расстегнуть молнию, не трогая пуговицу и ремень вытащить член через открытую ширинку ты позволишь мне? я хочу сосать его медленно а потом взять глубоко как ты любишь до самого горла чтобы дышать трудно и трахать свой рот твоим членом потому что ты двигаться не сможешь двигаться буду я и брать глубоко так что слезы потекут и слюна по подбородку       Сообщения сыплются одно за другим, и у Отабека в глазах всё плывёт. Он так чётко видит картинку отсасывающего ему Юры, стоящего сейчас на коленях перед ним. Свой член в его тонких длинных пальцах, скользящий между его губ, исчезающий в его глотке. Юра любит увлажнить его слюной и водить потом по своим губам, как чёртову помаду, размазывая по ним смазку. Мокро шлёпать по высунутому языку. Толкаться во внутреннюю поверхность щёк. Малолетний совратитель. Отабек едва в состоянии унять дрожь в пальцах, он снова быстро оглядывает аудиторию и набирает: и у тебя эта штука в заднице пока ты отсасываешь мне о даа бек ты не представляешь даже я с утра хожу с ней и думаю о тебе я такой растянутый счас и запрещаю себе дрочить но мне так хочется пожалуйста можно мне?       Отабек судорожно сглатывает комок в горле. Это что началось такое? Он поверить не может, что делает это, но набирает: нет я запрещаю тебе ну пожалуйста папочка разреши мне кончить       Отабек ясно слышит в голове хнычущий голос Юры и тихо сходит с ума. Ему нужно время передохнуть и осмыслить то, что они творят. Всё начинает приобретать совершенно неожиданный поворот. И это то ли пугает его, то ли заводит с новой силой. Как можно незаметнее быстро печатает: ты сейчас прекратишь мне писать и будешь ждать меня пока я закончу здесь и вернусь в гостиницу и ты не притронешься к себе пока я не выйду в скайп       Юра не отвечает долго. Долгие несколько секунд, растянувшиеся на вечность, пока Отабек сгорает в аду и желает, чтобы эта конференция скорее закончилась, а он оказался один в номере. блядь бек я счас только что чуть не кончил от твоих слов ты серьезно счас? серьезно не смей кончать       Три точки в плашке прыгают по очереди, а потом прекращают, так и не решившись. Отабек не сильно верит в то, что Юра не пошёл дрочить. Но через минуту приходит фото сидящего на подогнутых ногах Юры, покорно сложившего руки на коленях. Голова опущена, волосы свешиваются на лицо. Ракурс взят такой, что член практически не видно, но Отабек сам в мыслях дорисовывает его, весь багровый от прилившей крови. И наверняка болезненный и очень чувствительный. Приглядевшись ещё, он видит пушистый кончик длинного хвоста, лежащий рядом с бедром. Если бы не предыдущее фото, Отабек бы не понял, что это и откуда. Как будто Юра с плюшевой игрушкой сидит рядом. а если я ослушаюсь, мм? накажу будешь ходить с этой штукой весь день и не дам тебе кончить а папочка вошел во вкус мне нравится я тебя понял и буду ждать ммм черт скорей уже там заканчивай       Отабек выдыхает и убирает телефон в карман, ловя недовольный взгляд отца. Вытирает вспотевшие ладони о брюки, старается сконцентрироваться на аудитории. Но легче не становится. Ему кажется, что все в курсе, чем он там занимается под столом. Кажется, будто его переписку с Плисецким транслируют онлайн на экран позади их стола. Отабек представляет крупным планом фото Юры во всю стену и прикрывает глаза. Пиздец.       До гостиницы добирается, как в тяжёлом мороке. Отец и Даир Сагитович взволнованно спрашивают о его самочувствии. Всё нормально, лучше не бывает, только яйца сейчас лопнут. Они зовут его на кофе-брейк, обязательный после пресс-конференций. Он отказывается. Отабек готов бежать по лестнице, потому что лифт спускается слишком долго, а потом едет наверх слишком медленно. Он прижимается горячим лбом к прохладной зеркальной створке и смотрит на себя. А потом вынимает телефон из кармана и набирает: сейчас буду       В ожидании ответа пролистывает наверх до того самого фото, где Юра сидит на кровати в полоборота к камере, на коленях, красиво выгнув спину и выставив задницу, из которой торчит пушистый длинный чёрный хвост. Чёртов Плисецкий с его неуёмными фантазиями! я жду папочка       И даже без смайлов. А в голове это озвучивается тихим Юриным шёпотом.       Отабек ковыряется в замке ключ-картой, вваливается в номер, ногой закрывает дверь и приваливается к ней. В кармане брюк зудит, хотя телефон всё ещё на беззвучном. Отабек скидывает пиджак и вынимает смартфон, проходя вглубь номера к креслу. Загружает скайп и тычет в контакт, не глядя садится в кресло, другой рукой расстёгивая ремень и нетерпеливо выправляя рубашку.       — Блядь, Бека, ты так долго, у меня член сейчас взорвётся! — хнычет Юра, только появившись на экране.       Его несчастная мордочка словно светится, он покусывает губы и явно перевозбуждён, судя по ярко-малиновым щекам и лихорадочному блеску во взгляде. Футболка, то появляющаяся на нём на фото, то исчезающая, сползает с одного острого плеча. Глаза Юры жадно следят за Отабеком.       — Хвост там? — спрашивает тот.       — А где ему ещё быть?       Явно недоволен задержкой и хочет побыстрее, грубит, но сам нарвался. Отабек его ещё помучает.       — Покажи, — требовательно просит он, и это звучит, как приказ.       — М-м, чего папочка захотел, — сразу меняет тон Юра, заискивающе улыбаясь и ведя оголённым плечом. — Сначала ты покажи.       — Кто тут папочка, я или ты?       — Ну-у…       Юра широко улыбается, покусывая палец, а потом отодвигается от камеры ноутбука и поворачивает её так, чтобы видно было кровать. Садится на неё и не спеша разворачивается спиной, располагаясь так же боком, как на том самом фото, снёсшем крышу Отабеку. Длинная футболка прикрывает верхнюю часть упругих белых ягодиц, но не то, что вызывающе торчит из-под неё. Отабек кусает губы, наблюдая за всем, и сжимает член через брюки. Едва сдерживает себя. Юра поглаживает себя руками, начав в шеи, спускаясь по груди, животу и в конце концов кладёт их на бёдра, оборачивается через плечо, соблазнительно опустив подбородок так, что видно одни порочные глаза. Улыбается едва-едва.       — Папочка доволен? — слышит он тихий голос, но Отабек всё равно вздрагивает. И надеется, что стены в номере не картонные, потому что за наушниками идти он не собирается.       — Блядь, Юра…       — Что?       — Покажи мне.       Юра снимает футболку одним движением, схватив её сзади за воротник. Волосы сбиваются, снова рассыпаются по плечам. Он ёрзает, потирается бёдрами о кровать и издаёт такие сладкие стоны, облизывая губы и прикрывая глаза. Отабек садится в кресле глубже, почти ложится, упираясь пятками в пол, судорожно дёргает за язычок молнии. Глаз не сводит с манящих нежных половинок, между которыми так сладко и туго — он помнит. Юра поглядывает на него с экрана из-под ресниц, кончиком языка тычется в угол рта. А потом прогибает спину сильнее и потягивается, закинув руки за голову. Отабек жадно оглаживает взглядом тонкую фигуру, проступившие лопатки, изгиб позвоночника. Глаза останавливаются на округлых маленьких ягодицах, между которых игриво болтается тот самый хвост. Чёртов блядский хвост, чёрный с рыжим, такой мягкий на вид. Юра приподнимается и, повернувшись спиной, пару раз заманчиво качает попой из стороны в сторону, так что хвост мажет по бёдрам. А потом он встаёт на четвереньки, выгибая спину, как только проснувшийся кот, бесстыдно выставляя себя всего напоказ и оглядываясь через плечо. Словно бы даже смущаясь. Отабеку плохо видно через экран, но он может представить, как основание хвоста — чёрная широкая пробка — заполняет Юру, заткнув его дырку и не давая ей закрыться. Вытащи он её сейчас, Отабек сможет без труда вогнать в него свой член. Он так этого хочет. Чёрт, нельзя быть таким соблазнительным, нельзя!       — Папочка, — доносится умоляющий голос Юры, — не молчи, пожалуйста.       Отабек не отводит взгляда, сминая в кулаке каменеющий всё сильнее от этих разговоров член и зная, стоит только провести — и позорно быстро кончит. Он сгребает в горсти мошонку.       — Я хочу… господи, я не могу, Юр.       — Давай, — волнующим низким голосом говорит тот, — скажи, что хочешь сделать со мной.       — Хочу… выебать тебя.       — Ну это и так понятно, иначе для чего это всё? — самоуверенно хмыкает тот. — Как ты это хочешь?       Отабек длинно выдыхает, собираясь.       — Как долго он в тебе?       — Достаточно, — уклончиво отвечает Юра, обернувшись и кокетливо пожав плечом, не меняя позы, — чтобы ты смог войти в меня, не растягивая пальцами.       — Я так и думал. Чёрт, Юра!       — Давай, расскажи мне, как ты будешь это делать. Я могу помочь. Хочешь расскажу, что я хочу сделать? Я бы тебя связал, или просто не разрешил к себе прикасаться, и ласкал бы тебя, пока ты не начал бы меня умолять дать тебе кончить. А потом, — Юра громко сглатывает, медленно покачивает выставленной в камеру задницей с покачивающимся хвостом, — медленно начал бы насаживаться на твой член и трахал себя им, а ты бы смотрел. Бек, у тебя такой большой, красивый, охуенный…       — М-м, Юра, замолчи. Я сейчас хочу смотреть, как ты виляешь передо мной своей задницей с этой штукой внутри тебя, и дрочить на это, а потом я бы медленно вытянул из тебя этот хвост и кончил на твою незакрывающуюся дырку, по сперме вошёл бы в тебя, дотрахал и спустил бы ещё раз.       Судя по звукам, Юра там задыхается и давится воздухом. Он со стоном опускает голову, а ладонью скользит между своих ног, трогая основание пробки, к которой прикреплён хвост. И попутно трётся членом о свою же руку.       — О господи блядь, Бек, ты совсем охуел? — говорить у него получается с трудом, сам едва удерживается, чтобы не кончить. Но Отабек ещё не разрешал.       — Это я охуел?! Руку убери со своего члена.       — А что мне делать? Может, так?       Юра заводит руку назад уже через спину и снова трогает пробку, чуть двинув её глубже. Края отверстия натягиваются, Отабеку видно, как они чуть припухли. И он стонет в стиснутые губы, пережимая член. Он хочет сам трогать там Юру, у него тоже красивый член, не меньше его, с тонкой кожицей, пропускающей бирюзовые венки, и влажной тёмно-розовой головкой.       — Бек, она так распирает, блядь, — чуть не плачет Юра, — ты не представляешь, у меня горит там всё. Она огромная, пробка, у меня так стоит от неё. Но твой член больше. Я хочу твой член. Бек, ты трахнешь меня? Папочка… позволь мне, пожалуйста, так хочу кончить! Не могу больше.       — Можешь.       Отабек прикрывает на секунду глаза, не в силах больше видеть это, слышать эти стоны. Юра снова поворачивается к камере боком, и Отабеку так хорошо видно его член, жестокой эрекцией прижатый к животу. Юра широко расставляет колени, опираясь руками позади себя, сильно выгибая поясницу и запрокинув шею назад. Соблазнительный прекрасный монстр. Несдержанно ползает попой по покрывалу, красиво напрягая бёдра, такой горячий, старательный, послушный. Весь его. Нежно вышёптывает имя Отабека, закрыв глаза. И Отабек явно ощущает в комнате фантомный запах их секса, словно Юра здесь, рядом с ним.       — Юра…       — Да, папочка, — Юра косится на него в камеру, трясясь, как от озноба.       — Кончай.       Тот благодарно выдыхает, тянется рукой к члену, обвивая его дрожащими пальцами. Рот широко распахивается в немом крике и глаза закрыты, голова откидывается назад, он дёргает рукой быстрее, подаваясь бёдрами, сотрясаясь в крупных судорогах. И дышит часто-часто. И Отабек следует за ним и пропускает момент, когда на пике сжимается живот, и их обоих срывает в оглушительный оргазм.       Закрыв глаза, Отабек слышит, как с грохотом летит на пол его телефон.       — Охуеть! Бек?       — М-м?       — Кажется, у меня был анальный оргазм.       Голос раздаётся откуда-то снизу. Отабек косится туда. Он сползает с кресла и подбирает телефон, садясь на пол. Лицо у Юры пьяное и абсолютно счастливое, расплывшееся в глупой улыбке, с расфокусированным взглядом. Он так красив, и Отабека переполняет привычной уже знакомой нежностью. Улыбается ему в ответ. Ему нравится, как Юра каждый раз отдаётся, как в последний, с головой срывается в удовольствие, не думая, как выглядит со стороны. Отабеку хочется ему показать это. Он любуется и мысленно гладит своего Юрочку, наслаждаясь тихой, успокоившейся чувственностью парня. Глаза начинают чесаться от недосыпа, но Отабек не хочет заснуть на полу. Не хочет отключаться, а хочет Юру сюда, чтобы поцеловать его красные накусанные губы. Прижать к себе расслабленное, отходящее от оргазма тело. Видит, как Юра возится по ту сторону экрана, но ему не видно, чем он там занимается. Слышит, как он болезненно шипит и потом облегчённо выдыхает, пробормотав «фу наконец-то». В кадре показывается извлечённый хвост, довольный Юра машет им Отабеку. Неслабая такая пробка.       — И как оно с ним? — спрашивает он.       — Охуенно, — кряхтит тот, и Отабек наблюдает, как Юра изворачивается, чтобы посмотреть, как там у него с тыла, всё ли цело. Ещё бы зеркало взял. А Отабек чувствует, что снова начинает возбуждаться, глядя, как он ещё и пальцами проверяет. — А что, хочешь попробовать?       — Может быть, — хмыкает он, отвечая на Юрин хитрый взгляд, — как приеду в следующий раз.       — Кла-асс! — восторженно тянет тот, как объебавшийся наркоман.       Отабек смеётся. Накатывает приятная усталость, и рука уже почти не держит телефон, прислонив его к согнутому колену.       — Юра…       — А?       — Ты хоть представляешь или нет? Я на всех фото с конфы буду с красной рожей. И ты в этом виноват.       — Именно, — довольно усмехается тот, разваливаясь по кровати на животе и уложив подбородок на руки перед собой. — И никто не будет догадываться, что у тебя там за маленький грязный секрет под столом.       — Ты — мой маленький грязный секрет? Мне нравится.       Юра серьёзно кивает, а потом довольно смеётся. Ведь у него он тоже есть.