Мелодия погасшего солнца

«Где ты, когда никак не согреться в холодной постели с чёрно-белыми снами». И.Чёрт «Пилот».

      Северус Снейп вздрогнул от прохладного потока воздуха. В подземельях всегда было довольно холодно, но к этому профессор давно привык. Что-то неуловимое скользило возле стен, среди книжных шкафов, и на миг даже почудилось, что страница книги, небрежно оставленной на столе рядом с кроватью, пошевелилась. Реакция бдительного зельевара, даже в столь неожиданно застигшем его положении, была отменной. Привстав на кровати, он заметил метаморфозы, несомненно связанные с этим пресловутым потоком прохладной энергии. Очертания сначала преобразились в неясную тень, а потом она прорисовалась чётче и обрела человеческие черты.       Северус Тобиас Снейп, Мастер Зельеварения, не особенно привык к ночным визитам в личную комнату: в неприкосновенную спальню, охраняющую его недолгий и временами тревожный сон. И как сегодня удалось нарушить и без того беспокойный сон зельевара, проникнув в его заветную обитель, защищенную Паролем и ещё парой заклинаний (Савьвия Гексиа, Каве Инимикум и обязательный Коллопортус), пока оставалось загадкой.       Северус был утомлен книгой и измучен мигренью, приобретённой, по его логическим размышлениям, после беседы с Альбусом Дамблдором, который и рекомендовал к прочтению сей литературный шедевр.Книга, однако, его привлекла, и вернувшись от директора, Северус поспешно скрылся в своих покоях, с намерением поскорее с ней ознакомится. Направившись к другой своей гордости, к прекрасному старинному стеллажу из цельных пород дерева, потертому от времени, он подумал, что «Грейнджер» обзавидовалась бы его приобретению, и подумал, что зря вспомнил на сон грядущий эту всезнайку. — Ну, вот…, — подумал зельевар, — теперь будут кошмары сниться.       Усевшись в уютном кресле возле стеллажа, он готовился насладится вечером, свободным от вольдемортово-дамблоровских важных совещаний, ночного инспектирования Хогвартса и попыток предупредить неискоренимое поттеровское везение. Он любил эти редкие вечера, любил расслабится с бокалом в руках, полуприкрыв глаза, в окружении своей коллекции. На полках стояли изящные флакончики с заманчивыми на вид жидкостями и специями, на менее видимых полках пузырьки с зельями, в основном собственного изготовления, а на основной полке располагались бутылки различных цветов, форм и размеров. Пройдясь кончиками пальцев по стеклянным сосудам, и, дёрнувшись от очередной нервно-болезненной вспышки, Северус остановил свой взгляд на одной из них: изящной, изготовленной из толстого стекла, наполненной зелёной жидкостью. Сегодня он всё же предпочёл абсент. Неспешный взгляд, умиротворённый и спокойный, который мало кому доводилось замечать за строгим зельеваром, блуждал по его маленькой мрачной комнате, освещенной свечами на полках. Северус любил запах самого обыкновенного воска, а потому изредка зажигал свечу с запахами сухих луговых трав, можжевельника или полыни: всё-таки, ему, непревзойдённому зельевару, необходимо было сохранять чистое обоняние. Переворачивая страницу за страницей, Снейп тонул в кресле и наслаждался абсентом, стараясь не пропустить ничего значительного. Горький напиток, иногда действовавший чуть психоделично, сейчас подействовал возбуждающе, но вскоре он все равно устало захлопал глазами и отложил книгу, поскольку читать дальше стало абсолютно бессмысленно. Было еще без четверти три, но с утра ему нужно было встать пораньше и проверить уже давно надоевшую хрень, которой особо выдающиеся студенты из года в год пачкали пергамент — Может, конечно, снять со всех по двести баллов и не заморачиваться, — усмехнулся Северус. Но какие бы забавные выдумки не приходили в голову профессору и как бы сильно они его не забавляли, он все же лёг спать. И вот, растянувшись на кровати, буквально мгновенно выключившийся мозг начал уносить его в страну сновидений, где в неизвестной комнате стоял ряд котлов, а над ними МакГонагалл, Трелони, Хагрид и Аргус Филч! — что-то помешивали ложками. Уважаемый профессор зельеварения, в некотором замешательстве, хорошо скрываемым сарказмом, прохаживался рядом на безопасном расстоянии. Насколько мог судить почётный зельевар, у МакГонагалл в котле было что-то золотистого цвета с приятным умиротворяющим запахом, но к сожалению его опытный глаз не смог определить что.       — Даю пять минут, и если не доработаете, — ухмыльнулся он, маскирую под ухмылкой свою досаду, — минус десять очков Гриффинору!       МакГонагалл мяукнула, и из её котла запахло валерьянкой. Заглянув в котёл Сибиллы, взгляд Северуса чуть не потонул в чёрному водовороте иллюзорно крутящихся спиралей, которые затягивали в центр зелья. Снейп быстро отвел взгляд и потряс головой, пытаясь прийти себя, контролировать свое рассеянное сознание, но тому мешали и гипнотический водоворот, и запахи каких-то экзотически-плесневелых специй, могильных червей и хереса. Может быть, это был фирменный херес для прорицаний (с сильными галлюциногенными свойствами) или просто отражение третьего ока Трелони. Вместо того, чтобы высказать свое мнение или пошутить насчет штрафных баллов, Снейп поспешил ретироваться и оказался рядом с Хагридом.Сначала нервная дрожь пробежала по мужественной щеке зельевара, но потом выяснилось, что в котле, слава Мерлину, всего лишь средство от плотоядных слизняков. Снейпу даже невзначай пришло в головупохвалить лесника за вклад в борьбу с вредителями и помощи хогвардскому растениеводству, но, вспомнив, что его ждёт ещё лицезреть нечто страшнее, чем когда-либо выдавал Лонгботтом, он сдержался, собрал всё свое мужество и шагнул к котлу Филча. Да… Это оказалось самое чудовищное, из всего видимого им сегодня в кошмаре. Пытаясь сдержать все естественные и неестественные порывы, Северус отвернулся и выразился громким, выразительным, не в меру изощрённым матом: в котле завхоза в некой непонятной субстанции плавала Миссис Норрис. Такого безобразия и беспредела он, скрывающий свою любовь к кошачьим, вытерпеть не смог, и уже хотел долбануть смотрителя Сектумсемпрой, как вдруг того и след простыл. После того, как он опробовал на зелье Филча Экскуро, безоар и Фините Инкантатем, Миссис Норрис, как ни в чём не бывало, потянулась в уже пустом котле и принялась осматриваться в поисках нарушителей её порядка, и не успел Снейп обрадоваться, как услышал добродушный голос, приторно-сладкий и липкий, как сахар с лимонным соком       — Слава Мерлину, мальчик мой, ты уже спасаешь кошек! Постепенно в тебе проявляется всё то хорошее, что в тебе есть и что ты так усердно прячешь.       — Вот дерьмо! — тихо выругался Снейп и отвернулся от своего нового собеседника.       — И что ты всё так драматизируешь, Северус? Жизнь полна радости и приключений, — протянул Альбус Дамболдор. — Да… Только ты, Волдеморт и Поттер можете сделать мою жизнь интереснее. И, быть может, экстраординарные преподаватели ЗОТИ…       — А может, что всё же моя жизнь немного перенасыщена разного рода приключениями? — почти не слышно прошипел Снейп. Но директор либо не услышал его, либо сделал вид, что не слышит, и продолжил помешивать зелье в своем котле. Северусу, как никогда захотелось проснуться, но вдруг невольно взглянул на зелье Дамболдора и застыл, пораженный его видом. Оно походило на полупрозрачный туман, вв котором проплывали облака, и Снейп усматривал в этом обман, то ли из-за свежего запаха с непонятной ноткой, то ли из-за этих маленьких облаков, которые так и норовили превратится в тучи. И прежде, чем он успел высказать свое предположение, кошмар рассеялся и стало очень светло и тепло. Солнце коснулось его лица, повеял ласковый бриз и стало так уютно, пока он не проснулся, потревоженный прохладным потоком воздуха, проникнувшим в его спальню. И самое странное, что он, как непревзойдённый знаток Темных Искусств, никак не ощутил в этом потоке энергии и намека на темные чары. — «Нужно наложить Конфудус на личные комнаты», — ведь пронеслась в голове эта ироничная шуточка. — «Тогда тот, кто посмеет потревожить меня, забудет зачем я ему понадобился, и я хотя бы раз в жизни смогу выспаться». Оставив шутки, он стал присматриваться к тени, обретшей свои черты. Белоснежная фигура, нежные руки казались ласковыми, но холодными. Тонкая шея, грива ярко-рыжих волос, длинных, мягких, шелковистых, какими он их и запомнил. На него смотрели блестящие изумрудно-зелёные глаза, зелёные, как весенний луг, но тех огоньков, отражающих саму жизнь, в них больше не было. Сомнений в том, что перед ним стоит именно она, у Снейпа не осталось.       — Лили? — прошептал он хриплым голосом, и его чёрные холодные бездонные глаза мгновенно ожили и потеплели.       Она подошла ближе. Она была абсолютно голой. Её беломраморное, неестественное, лишенное изъянов тело было совсем рядом, и ему захотелось коснуться её, провести руками по плечам, хрупкому изгибу шеи, обхватить ладонью круглые упругие груди, тронуть пальцем твердый сосок, заскользить руками по плоскому животу, бёдрам… Лили опустила голову, рыжие волосы прикрыли лицо, и он уже хотел привстать, запустить пальцы рук в такие послушны рыжие волосы, заглянуть в её лицо, прижать к себе, как вдруг она бесстыдно ими встряхнула, открывая всё больше участков соблазнительного тела, и села на край кровати, жадно похотливо глядя на мужчину своими пустыми зелёными глазами. Это было так непохоже на Лили Эванс, но мужское начало Снейпа брало верх над разумом, и ему все еще хотелось прижать её к кровати и овладеть ею.       — Ты… Ты — Лилит, — ответил он уже своим уверенным голосом и начал успокаиваться, хотя страсть и плотское желание еще давили на него, и ему все еще поиметь это «тело» за подлый обман, в надежде, что его отличная окклюменция и другие тёмные штучки не позволят Ей взять его в свою власть.       Но от неё веяло таким мёртвым холодом... И этот холод окончательно его отрезвил.       — Нет, — почти взмолилась тень, — Ты ошибся, — прозвучал голос. — Я Лили Эванс, которую ты обозвал как-то грязнокровкой. И Лили, которой ты первый открыл, что она волшебница. Конечно, сейчас, я совсем не та. Мне всё время холодно…       Она прижалась к стене, похожая на молодую невесту, только вместо платья была её белоснежная кожа. Сердце Снейпа сжалось в комок. Он хотел что-то сказать, но не смог. Что с ней произошло потом? Он хотел прибегнуть к легиллименции, но понял, что это бессмысленно: сейчас он был не в состоянии сотворить даже элементарное заклятие, и с её стороны он не смог бы почувствовать ничего. У мёртвых другая энергетика, и то, что находится по другую сторону завесы или на том вокзале, куда отправляешься ПОСЛЕ — тайна. Здесь этим знаниям не место. Даже в самых тёмномагических книгах о некромантии, об этом было сказано мало. Он протянул руку, желая просто дотронуться до нее, но девушка отдёрнулась и чуть хрипло зашептала       — Ты не сможешь прикоснуться ко мне. Я думаю, ты даже не почувствуешь, как твоя рука пройдёт сквозь меня, как бывает с призраками. Я просто морок, видение, лишённое всяких магических уз… - она продолжила, голос был немного хриплый, но ностальгически ласковый. — Ты всё время думаешь обо мне, Северус… Стал ещё более угрюмым и унылым. Конечно, ты и раньше был мрачной загадочной персоной, увлекающейся Темной магией, занимался тем, что пугает тебя больше всего. Твой подход к жизни неисправим, и ты всегда и привлекал и пугал меня этим, но сейчас не стоит жить прошлым… — Но, Лили, - оборвал её Снейп, — Ты ведь знаешь, я не теряю надежды, пытаюсь найти способ тебя вернуть… — Северус, — теперь не дала продолжить ему она, — Ты ведь действительно умнейший из магов, ты понимаешь… — голос стал еле слышен, а силуэт начал мерцать и сбудто таять, но ей удалось задержаться в мире живых. — Ни одному из ныне живущих, на какой бы грани он ни был между смертью, этого не узнать… Представь, что я упала за арку смерти, и никак не могу окончить своё падение. Или сижу в пустующем вагоне поезда на вокзале Кингс-Кросс, а вместо очертания вокзала серые тени, неясные очертания, люди, безвременно ушедшие, едва различимые мелькают, заходя в вагоны, и отправляются, а мой вагон — отцеплен, или он в другом измерении: на краю… Такое случается. Часто. Иногда из запотевшего окна я вижу тех, кто сидит и ожидает поезда…       Лили прикрыла глаза. Так она меньше была похожа на какое-то из некротических существ, Северус все равно с ужасом подумал об инферналах и подобном, но, слава Мерлину, это было здесь совсем не причем.       — У меня получилось найти тебя, - снова заговорила Лили. - Сейчас я невероятно далеко, лишь вижу иллюзию, где всё же появился ты. Я долго не могла поймать эту иллюзию. Но теперь, я прошу твоей помощи. Мой сын в опасности. Я не знаю, что произошло. Когда я, пожертвовала собой, и сын остался жив, — говорила она теперь ясно, без придыхания, как бы, отключив все эмоции: — Авада не убила его под моей защитной магией. Но Волдеморт всё-таки сильный маг. Заклинание было настолько сильным… Ты ведь знаешь, что для Непросительных необходимо сильное желание и эмоции наложить их, уметь получать удовольствие от власти над жертвой, от его мучений, смерти. Реддл желал этого так сильно, для него это было манией, наркотиком, постоянно испытывать адреналин от наложения Тёмной Магии.       — Уж мне-то это прекрасно известно.       — При моём самопожертвовании я вложила всю свою немыслимую последнюю энергию. Наложив Аваду, он столкнулся с неизвестной ему и не интересовавшей магией родственной крови, основанной на любви, и дальнейшее не так важно...       — Да, а то я начинаю чувствовать, что слушаю речи нашего достопочтенного директора.       — Это откололо кусок его души, который остался в Гарри — живая часть Тома Риддла, — обречённо тихо сказала Лили, — Я не могла это не почувствовать, находясь, там откуда не могу уйти. Возможно, такое случилось со мной из-за стихийного выброса магической энергетики, ведь я отдала свою жизнь, значит взамен не получила смерти. За всё надо платить.       — Какая изощрённая ирония, — с горечью сказал Мастер Зелий. Северус знал, насколько всегда была умна эта прекрасная женщина, но такие подробности… Догадывается ли об этом Дамблдор? Догадывается ли об этом Тёмный Лорд?       — Ты ведь знаешь о пророчестве, — сказала она не без упрёка.       Северус отвёл газа. — Мне было приказано подслушать… Я не всё донес Лорду, — вздохнул, он, не желая оправдываться, перед ней.       Ему хотелось умереть, встать на колени, но есть вещи, которые простить было невозможно.       — Прости, — очередным камнем упало в сердце.       — Я знаю, ты был зол, я бросила тебя, променяв на твоего злейшего врага. Давай не будем ворошить прошлое, - вкрадчиво сказала Лили и продолжила: — Помоги теперь. Отпусти меня, смирись с моей смертью. Ведь ты всё ещё не можешь смириться с этим, а я не знаю ритуалов, которые освободят меня. Быть может, тогда я смогу пойти дальше. Магия самопожертвования войдёт в полную силу, моя жертвенная кровь убьёт часть души Волдеморта. Иначе, ты ведь знаешь, «ни один из них не останется жив, пока жив другой». Откуда знаю это я? Такая же магия родства крови. Ячувствую многие ключевые события, связанные с Гарри, посредством моего заклятья, а также, потому, что я не смогла уйти по предначертанному мне пути, и осталась связана тонкими нитями с этой полужизнью.       Северус задумался, хотя было чертовски сложно думать, когда перед тобой стоит образ возлюбленной.       — Ритуал я найду и совершу, — уголки его губ скривились в горькой усмешке, когда он припомнил некоторые трактаты, да и легенды о Не-Ушедших, и потом продолжил, с уже своей привычной интонацией: — А как мне стоит забыть: повеситься, ограбить малфоевский сейф… хотя я, конечно, предпочитаю яды.       Уголки губ безжизненной Лили слегка приподнялись.       — Просто смириться с моей смертью. Я знаю, ты никогда не признаешься в этой своей слабости, каким бы ни был сильным и невозмутимым. Может… хм… попробуй полюбить кого-то. Ты ведь совсем закрыл своё сердце.       — Моё сердце закрыто навсегда, — холодно ответил Северус.       — Ты можешь оставить обо мне свои воспоминания. Возможно, я сразу смогу уйти из этого пограничного места жизни-смерти. Я точно не знаю. Спаси моего сына. Я почувствовала, что моя магия, переданная сыну, стала истощаться, Волдеморт возродился? Ведь в Гарри остался живой осколок его души, а мёртвая ипостась осталась в моём убийце. Возможно, он будет искать себе какую-то некротическую сущность вроде вампира или зомби, потому что он с каждым днём должен терять свои силы, я права? Но больше всего я боюсь, что произойдёт с Гарри, что Волдеморт полностью завладеет сознанием Гарри и переселится в него. Или же найдёт какое-либо тёмное колдовство «оживить» себя, отняв жизнь моего сына. Я просто не знаю. Не тебе ли лучше разбираться в Тёмных Искусствах?       — Я разберусь во всём, я обещаю, — заверил Северус, — После битвы в Министерстве Волдеморт не пытается никаким образом подобраться к Поттеру.       — Значит сначала он боялся смысла пророчества, а теперь почти на верном пути к разгадке того, как одолеть Гарри. Если моя магия крови сможет уничтожить Волдеморта — пророчество развеется. Тогда стоит просто уничтожить мёртвую сущность Лорда.       — Ты всегда отличалась сообразительностью, Лил, — нежно сказал Снейп, — Но почему сейчас я не смогу ничего сделать? Если бы ты могла явиться ещё...       — Моя душа ещё заключёна в том «междумирье». Я не могу понять, кто я теперь. Там, где я, царит полная анестезия чувств. Просто помни меня как осенний ветер на ярко-рыжем закате.       — Это будет очень непросто.       Когда её тень растаяла, как рассветная дымка, и принесла за собой рыжеватый восход, Северус накинул халат, сел в кресло возле стола, опустил на него скрещенные руки и склонил на них голову. Наступил новый день, пятница, и ему нужно было вести занятия, но он не по пошёл пары, закрывшись в своих комнатах.