Мелодия погасшего солнца

«Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?» Дж.К.Роулинг «Дары Смерти».

      Северус просидел в кресле остаток, прокручивая в голове произошедшие фантастические события. Печаль, мучившая его столько времени, вновь ожила в его сознании, высвобождаясь тонкими нитями боли. Он подумал даже, что с удовольствием применил бы к себе Круциатус: все, лишь бы не испытывать многолетней тоски и почти ностальгического чувства безысходности.       Скоро он пришел в себя, вспомнил о своей репутации сильного самодовольного хладнокровного профессора, кошмара студентов и ужаса подземелий, и встал, оглядываясь в поисках одежды. Неожиданно для самого себя он решил натянуть чёрный тёплый свитер ручной вязки, оставшийся в память о матери, и на мгновение вспомнил семейку Уизли, испытывая толику уважения к жене Артура и слабую зависть к этим рыжим оболтусам, и помотал головой, прогоняя прочь этот внезапный образ. Отыскав среди бумаг чистый кусок пергамента, он написал Альбусу записку, в которой сообщил, что болен, но в состоянии о себе сам, «во избежание нервного кризиса», и отправил её совиной почтой. Камином пользоваться не хотелось.       Снейп вышел из спальни в личный кабинет, окинул взглядом ряды пробирок и стеллажи с книгами. Подойдя к столу, он взял с него элегантный, увесистый подсвечник, поднос с завтраком, доставленный эльфами-домовиками и равнодушно выругался: «Вечно тут шастают». Переставив это на другой стол, расположенный у имитации окна (ниши в готическом стиле с узорами и лепниной вместо стекла), Снейп подошёл к стеклянному шкафчику с очередными склянками зелий. Взяв одну из них, он направился к стеллажам с книгами и, немного поколебавшись, выбрал несколько довольно старых, со стёршимися корешками. Устроившись за столом у ложного окна, он невербально «призвал» стакан, наполнил его огненным виски, на сей раз игнорируя многообразие маггловского алкоголя, и принялся листать книги. Книги оказались совершенно бесполезными, виски кончился, а Северус разозлился и сходил в спальню за другими, запретными книгами и красивой хрустальной бутылью отменного коньяка. Он хотел налить коньяк в стакан, но передумал, и нервно дернувшись, схватил стакан и швырнул в стену. Один из осколков задел его щёку, но напряжение, в котором профессор зельеварения прибывал всё утро, спало. Не обращая внимания на устроенный им же бардак, он взял новый стакан, плеснул в него немного прозрачно- коричневатой жидкости и поднес ближе к лицу, вдыхая аромат. Насладившись вкусом коньяка, Северус успокоился и перестал нетерпеливо просматривать книги, тщательнее анализируя каждую идею. Он, конечно, мог воспользоваться одним зельем, но оно могло бы изменить некоторые аспекты чувств и заглушить тревогу и боль, которые были ему сейчас так необходимы, чтобы найти ответ. Постепенно книги, одна за другой, летели на пол, дополняя горку разбитого стекла, а профессор, усталый, истощенный отсутствием еды и сна, опьяненный алкоголем, замер на стуле, прикрыв глаза и сложив руки на груди, полностью выпал из реальности и долго сидел в одном положении, пока его не одолела острая необходимость действовать. Потому он поспешно встал, принял душ в своей личной ванной, привел себя в порядок и нырнул в тёмные коридоры замка, направляясь в Большой зал, где оказался среди галдящей толпы студентов со всех четырёх факультетов. Он немного опоздал, и потому ему казалось, что все смотрят именно на него. Справившись с замешательством, Северус невозмутимо прошёл к роскошному преподавательскому столу и занял свободное место возле директора. Дамблдор, пригладил длинную белую бороду и жалостливо взглянул на профессора поверх очков-половинок и сочувственно кивнул.Северус понял, что теперь ему никак не спастись от повышенно внимания старого волшебника. Стараясь не смотреть в сторону гриффиндорского стола, он окинул зал внимательным взлядом, присмотрелся к блюдам, расставленным перед преподавателями, и, облизнув пересохшие губы, наполнил свой бокал чистой эльфийской водой.       — Вы ведь получили мою сову? — напряженно спросил Снейп, сделав несколько глотков.       — Получил… ваших сов, — ответил Дамблдор и посмотрел на него еще жалостливее.       Снейп повел бровями, стараясь не подавать виду, что слова профессора его смутили. Не помнил он других сов. Их не было и быть не могло.       — Да-да, вы писали, что приболели. И перенервничали.       Он ничего не ответил отвлекшись на пролетающего мимо Пивза. Обычно ему было просто не замечать кривляний полтергейста, но только не сегодня. Он извлек волшебную палочку из внутреннего кармана мантии, швырнул в полтергейт заклинанием и промахнулся: Пивз громко взвизгнул, рассмеялся и унесся прочь.       — Вот о том я и говорил, — вздохнул Дамблдор, заметив его оплошность. — Ваше психическое здоровье меня беспокоит, профессор Снейп. А ещё вся эта магия, которой нет места в нашем мире.       Снейп, конечно, мог списать всё на похмелье и особые обстоятельства, но он слишком хорошо знал уважаемого директора, и потому видел, что тот нагло врёт и, конечно, ради общего блага. Повернувшись к Дамблдору, он смерил его холодным гневным взглядом и самой саркастичной злой улыбкой, которая заставила его собеседника отвернуться. — А что у нас сейчас? — невозмутимо протянул Снейп. — Обед или ужин? — Завтрак, — спокойно сказал Альбус. — Сегодня уже понедельник, Северус. Вот, попробуйте форель: она содержит множество микроэлементов и витаминов, улучшает обмен веществ, влияет на цвет кожи и блеск волос. Вам полезно, а то все эти испарения от зелий…       Снейп удостоил его еще одним злобным взглядом и сменил тему, думая уже о предстоящих занятиях. Похоже студентов ждал насыщенный, интересный урок, учитывая настроение их строго, бескомпромиссного учителя.       Этим утром в подземельях стоял такой холод, что даже привыкший к сквознякам зельевар время от времени предательски вздрагивал. Ловя себя на этом, неприсущим ему жесте, он стремительно начинал расхаживать между рядами, похожий на чёрную летучую мышь, окидывая ледяным взглядом лица студентов и не «приободряя» класс своими колкостями и усмешками — обыкновенными знаками внимания на его уроках. Даже слизеринцы поняли, что с их деканом творится что-то не ладное и вели себя исключительно тихо, ожидая беды. Гарри Поттер тихо сидел в конце класса и радовался, что профессор совершенно не обращает на него внимания. Рональд Уизли, встревоженный сильнее своего знаменитого друга, придвинулся поближе к озябшей мисс Грейнджер вместе со своими вещами и низко-низко склонился над котлом, отчаянно пытаясь превратить свое варево в то, что требовал от него профессор.       — Вы собираетесь улизнуть с моих занятий, утонув в своём бездарном зелье, Уизли? — холодно отчеканил зельевар, внезапно остановившийся за его спиной.       От этого едкого замечания, первого за целый час, повеяло таким холодом, что казалось, будто весь кабинет вот-вот превратится в ледяную пещеру. Цвет лица Рона стал гармонировать с цветом волос. Гермиона подпрыгнула на месте и прошлась серебряным ножом по пальцу, а Снейп прошел мимо, сделав вид, что ничего не заметил, и остановился у витражных окон, бесстрастно глядя на тёмно-зеленоватые воды озера, и размышляя, что такой же холод стоял ночью в его комнате, тогда, когда к нему приходила призрачная гостья. Возможно, здесь таилась некая связь. Тем не менее, урок вошёл в нужное русло. Драко Малфой по-прежнему сохранял спокойствие, но уже заметно расслабился. — «Наконец-то Снейп, вошёл в свою любимую язвительную манеру поведения», — подумал Драко. — Может, скоро приступит к раздаче взысканий гриффиндорцам?» Промёрзшая насквозь Гермиона тем временем пыталась справится с плачевными последствиями своей неосторожности. Внутри неё поднялась горячая волна негодования, затем ярости на этого мерзкого, отвратительного, нахального, беспринципного…       — «Ядовитого подлеца! Не зря он варит эти свои яды… Возможно ещё в юности пропитался их испарениями», — пронеслось в голове у Гермионы. — «Ему бы чарами заниматься или историей. Хотя историю, похоже, он в совершенстве знает, да и остальные науки».       Жгучая обида заставила её представить, как со временем профессора Снейпа отравляли пары ядовитых веществ, и она совершенно злорадно ухмыльнулась, но потом пожалела зельевара.       — Мисс Грейнджер, вас веселит эта ужасающая гадость, получившаяся в вашем котле? Или всё же то, что вы потеряли свой статус книжной всезнайки? — прозвучал совсем рядом насмешливый голос Снейпа. — Или выскочки, вроде вас истерически несдержанны, страдают кризисом общения, пытаясь, хоть как-то привлечь к себе внимание… посредствам дурацких смешков?!       Секундная жалость Гермионы тут же улетучилась. Она отложила нож и высыпала отвратительно измельчённые корни валерьяны в котёл. Желание готовить зелье полностью пропало, и ей захотелось утонуть в согревающем потоке собственной злобы и ненависти, который Снейп безусловно почувствовал, и это неожиданно вернуло ему самообладание, заставило на минуту забыть о ночной встрече. На долю секунды он даже пожалел о колючих словах, которые выплюнул в адрес амбициозной Гермионы Грейнджер, и неловко помявшись возле ее парты, он направился к кафедре, окончательно уставший от роли язвительного оратора, и велел ученикам сдать их работы. Пробирки, наполненные зельями, выстроились на столе с рекордной скоростью.       После занятий Северус решил навестить Дамблдора и задать несколько вопросов, не раскрывая истиной сути своего положения и, разумеется, не посвещая его в детали. Возможно было бы разумнее поделится, но Лили обратилась именно к нему, а Дамболдор не вызывал у него доверия, пусть и предполагал, что Северус, бывший Пожиратель Смерти, сильно увлекся некромантией и кровной магией. — Да, я догадывался, — чуть позже подтвердил Альбус, спокойно взирая на Снейпа своими небесно-голубыми глазами. — Ты всё думаешь о Ней?       Снейп скривился, многозначительно повел бровями и замкнулся в себе.       — Живущим на земле не дано знать, что за гранью смерть, Северус.       Снейп по-прежнему молчал. — Или ты решил раскрыть какие-нибудь невиданные аспекты пророчества про Гарри? — Может быть, — наконец сухо ответил зельевар, и решил пойти напролом: — Что вам известно о крестражах, Альбус?       Дамблдор чуть оцепенел, опустил глаза глубоко задумался. Снейп молчал наблюдал за ним, стараясь не упустить ни единой детали в поведении директора. — Хм… Насколько я знаю, это очень специфический раздел Тёмных Искусств, запрещённый более века назад. Но откуда вам это известно? — холодно начал повествовать Дамблдор, — Неужели Темный Лорд…       Дамблдор взглянул в чёрные глаза Снейпа, надеясь проникнуть в его мысли, но потом сосредоточенное выражение лица сменилось приторным сочувствием.       — Это как-то связано с Лили?       — Вы ведь знали про крестражи, — холодно продолжил Снейп, — Что их создание могло повлиять на убийство избранного врага Тёмного Лорда. Особенно при столкновении с неведомой ему магией.       — Здесь всё очень спорно, Северус. Я подумаю над этим. Я считаю, что пока нам не стоит делится этой информацией с Гарри.       Голос директора был неприятен Северусу, отчасти потому что Дамблдор был предельно неискренен и внутренне досадовал на то, что Северус спутал ему все карты.       — Это УЖЕ связано с Поттером, — надавил профессор Снейп. — Пророчество разбилось, и вы, Альбус, как знающий маг, понимаете, что оно не было пустышкой.       — Да. Оно оказалось развоплощённым, и из прорицательного шара вышел истинный поток неизбежной реальности.       — Признаться, я не думал, что Трелони, действительно способна предвидеть одну из альтернативных линий, а теперь, как вы понимаете… Эта линия альтернативности замкнулась на себе. Это могло случиться в любой момент. Отдел Тайн на то и существует, чтобы хранить то, что не дано знать иным.       — Я думаю, рано или поздно, это бы случилось. Не зря Волдеморт так был обеспокоен своим неопределённым состоянием, невозможностью справиться со столь простой задачей, как убийство мальчика, потому и потратил столько усилий, чтобы понять, — сказал директор. — Да, между ним и Гарри невероятная связь.       — Это было известно ещё при падении Лорда. Не зря я пытался учить его ограждать своё сознание. А вы не боитесь, что разум Поттера полностью захватит Тёмный Лорд, отыскав ту самую лазейку? — многозначительно произнес профессор Снейп, желая заставить Дамболдора говорить с ним откровенно.       — Северус, я наблюдаю за Гарри, так же как и вы, и общими стараниями, он пока жив.       Снейп недоверчиво скривился.       — Придёт время и всё решится. Я верю в Гарри Поттера.       — А что на счёт крестражей?       — Я думаю, вам не стоит сейчас поднимать эту тему, — сказал директор, давая понять, что разговор закончен.       — Куда отправляется душа после смерти, не становясь призраком? — продолжил Снейп.       Дамблдор знал Снейпа в таком расположении духа. От навязчивости зельевара было нелегко избавиться, и поэтому он устало вздохнул, приготовил, и как, можно спокойнее, продолжил:       — Вы слишком утомлены. Мне кажется, на вас сейчас свалилось множество проблем, помимо этого. Необходимость оправдывать ожидания Темного Лорда. Драко Малфой. Помните, что я говорил вам о Драко, Северус?       Северус помнил.       — А что на счёт моего вопроса?       — Никому не дано знать ответ.        Это была неоспоримая истина. Но, сам не зная зачем, он тешил себя надеждой, что какой-нибудь ответ найдется. Разговор был закончен, нетронутый чай дымился на директорском столе, а Снейп попрощался с директор и стремительно покинул его кабинет. По пути в свои комнаты, он снова и снова прокручивал в голове минувшие события, пытаясь прийти к важному решению. Наверняка он знал только то, что жизнь Темного Лорда связана с пребыванием Лили между мирами. Ему лишь нужно было найти ритуал, чтобы связаться с ней, и найти ее саму, а потом отпустить её. Забыть. Невозможная задача. В древнейших книгах магии было упомянуто о заклятьях и о Не-Ушедших, но ничего не говорилось о том, где искать границу между миром живых и тем, в котором прибывала Лили. Он так сильно увлекся, что не заметил Минерву МакГонагалл, которую едва не сбил с ног.       — Вы патрулируете этаж, профессор Снейп? — сонно спросила она, уже привычная к ночным похождениям Снейпа, так же, как и к ночным вылазкам Поттера.       — Вроде того, — буркнул Снейп, а потом с непривычной вежливостью добавил: — Профессор МакГонагалл, Минерва, прошу оказать мне небольшую просьбу. Не упускайте Поттера из виду. Я очень надеюсь на ваш энтузиазм. Доброй ночи!       Снейп развернулся на каблуках и растворился во тьме. МакГонагалл удивленно смотрела ему вслед, обескураженная его просьбой и пугающим дружелюбием.