Змеиной тропою

Ханхье знала толк в секретах и в том, как их хранить. Именно поэтому её главный секрет знала только давно покойная мать, да и то потому, что стала его причиной. Стоило начать с того, что Хань – не чистокровная нага, но и не имела в ближайших родственниках людей. Родительский союз, несмотря на соседство видов, был необычен. Её мать из зоальцев, что объясняло сразу несколько вещей: миниатюрность – по нажьим меркам – Хань, её бесплодие – частое последствие союза, из-за чего он и был редким, а также наличие дара ведуньи, который она и скрывала даже от мужа. Потому что чем меньше о даре знали, тем эффективнее его применение. Ханхье умела становиться невидимой, что нажьей магии недоступно до сих пор при любых ухищрениях. Проникнуть в чужой дом – не вопрос. Дар скрывал от чужих глаз, а особое служебное положение давало возможность открыть любую дверь, ведь Хань из тех врачей, что подчиняются напрямую Шассу. Был ряд случаев, по которым её могли выдернуть в любое время. И иногда не до возни с закрытыми дверьми. Поэтому у таких врачей имелся универсальный зачарованный ключ. За реальное злоупотребление полномочиями полагалось суровое наказание, но в данной ситуации речь шла о простом восстановлении справедливости. К девяти утра Ханхье пришла в университет. Она хорошо знала это место:первое высшее тоже получала здесь. Вместе с Невхьей и Эльхьей, на одном направлении, но в разных группах. Ей понадобилось убедиться, что Эль пришёл на конференцию. Да, неявка слишком маловероятна, но осторожность требовала всё перепроверить. Что ж, все оказались в сборе и уже успели сыграть в гляделки. Жалко стало Нева – амулет, притуплявший действие брачных чар, должен был начать барахлить, наградив букетом неприятных ощущений. Но тут она ничем помочь не могла. Из университета поспешила домой. Хань не всегда жила в альсессе – Валь перебирался туда только в сезон Невест, а она делала это за компанию. В остальное время они проживали в Среднем городе. Пустой дом – идеальное место, чтобы скрыть своё присутствие. А ещё Хань прихватила амулет для замыливания глаз: те, кто видел носящего, не запоминали его лицо. Это не могло заменить невидимость, но требовалось для подстраховки. Адрес Хань знала, но ещё заранее уточнила у Кай. Конференция – мероприятие долгое, да только и дорога туда-обратно занимала много времени. Надо знать, куда идти и где искать. Нельзя слишком спешить, суета создавала много шума, но также нельзя расслабляться. Вот она нужная улица, вот он нужный дом. Было безлюдно – это хорошо. Вряд ли кто-то воспримет адекватно двери, которые сами по себе открываются и закрываются. Кстати о дверях. Хотелось бы знать, насколько скрипучая у Эля калитка... И лучше заранее, а не проверять сейчас. Ханхье осмотрела забор. Не слишком высокий, позади трава. Тихо через такой перелезть она точно сможет. Что, собственно, и сделала – не настолько стара, чтобы заборы преградой стали. Дверь со стороны дороги слишком заметная, и стоило обойти дом. Сзади располагалась вторая: ведущая в сад. И от любопытных соседских глаз её скрывала растительность. В этом плане Верхний город гораздо удобнее: насажал деревьев с кустами и от мира отгородился. Хань достала ключ и приложила к замку. Он подстроился за несколько секунд. Щелчок, ещё один. Дверь открыта, а Хань прошмыгнула внутрь и закрыла за собой. Теперь требовалось сориентироваться, где библиотека. Это кухня. Значит, нужно выйти в коридор, а потом налево. Ничего сложного, планировка из типичных. Сам дом Ханхье не интересовал от слова совсем. Во-первых, она в принципе желала знать об Эле как можно меньше, тем более о его жилищных условиях, любимом шампуне и цвете диванных подушек. Во-вторых, она пришла сюда только за книгой, и ничего иного трогать не собиралась, вопреки всем желаниям оставить подлянку. Даже в нечестных методах нельзя заходить слишком далеко. К счастью, за прошедшую неделю Эль книгу никуда не переложил, поэтому она оказалась на том месте, которое назвала Кай. Действительно, зачем перекладывать, если тебе оно не нужно, а больше дома никого нет. «Отлично. – Хань убрала записи и посмотрела на время. – Успеваю. Надеюсь, Кай их задержит». Ханхье покинула дом тем же путём, убедившись, что не наследила, и поспешила к себе. Сначала надо снять невидимость, потом – вернуться в университет. И надо бы перекусить, потому что завтрак был давно, а столовая в альма-матер с годами принципиально не хотела становиться лучше. Серьёзно, университет хорош всем, кроме еды. Чтить традиции надо, но только не такие же! На самом деле, Хань пришла к тому времени, как Кайли поймала Нева и они начали объясняться, но ей стало очень интересно понаблюдать за развитием событий и дождаться последнее действующее лицо. В том, что Эль придёт обламывать малину, она не сомневалась, и потому затаилась. Так, чтобы не привлечь внимание раньше времени. Страсти накалились, из себя уже вышла Кай, а Эльхья слишком заманчиво подставился. Честно, Ханхье очень старалась, но таки не смогла удержаться. Не только ж всяким Элям эффектно появляться. Она тихо подошла со спины – всё равно все были слишком увлечены друг другом – и с размаху – от души! – хлопнула по чужому горбу. Давно хотелось это сделать. Ибо нечего над маленькими издеваться! – Ну что, дружочки-пирожочки... Хань была довольна. Гримаса Эля была бесценна и стоила того, чтобы обычно держать себя в руках. Но после извлечения книги стало ещё лучше. – Нев, ты дурак. Кай, ты молодец. А если я попытаюсь высказаться про тебя, – обратилась она к Элю, – то меня из университета прогонят за ругань. Итак, как ты можешь объяснить наличие этого у тебя дома? – Это, между прочим, воровство! – воскликнул он с видом возмущённого праведника. – Да ладно? Спасибо, что просветил. Но ведь ты сделал то же самое. – С чего ты взяла, что это был я? – А с чего мне подозревать кого-то ещё? Она же была у тебя, – Хань пожала плечами и передала книгу Неву. – Это ещё не значит, что её забрал я. – Слушай, охлади... То, на чём сидишь. И признай свою вину. Если потребуется, я всё докажу где надо и кому надо, но тебе оно зачем? – Ханхье упёрла руки в бока и исполнила свой любимый номер – «посмотри как на говно, когда смотришь снизу вверх». – Если думаешь, что я побоюсь подставить себя, потому что вернула украденное, то зря беспокоишься. А вот если научное сообщество узнает о случившемся, то ты такое пятно будешь очень долго отмывать. Иди, празднуй свою «победу», а от нас отстань. По Эльхье было видно, что он очень хочет возразить, но здравомыслие побеждало. Он же действительно причастен и при серьёзных разборках имел мало шансов на успех. – Ладно, мальчики, сами договоритесь. Нев, будем ждать где обычно. Хань взяла за руку Кайли и повела к выходу. Если эти двое захотят что-то обсудить – пожалуйста, но нечего в свои разборки втягивать других. Они же остановились в первом холле, где между лучами-коридорами также имелись пуфы. На один из них и плюхнулась Хань, вытянула ноги и выдохнула вверх. Прямо годы студенческие вспомнились. Как они, совсем юные, сорокалетние, постоянно сюда приходили. Опаздывали, прогуливали, терялись в коридорах и засиживались почти до ночи. Слишком многое произошло с тех пор. Порывшись в сумке, Хань достала воду и большой бутерброд – догадывалась, что Кай за это время тоже проголодаться успела. Сейчас для перекуса самое время. Кайли приняла еду и с улыбкой кивнула. – Думаю, сегодня вам стоит провести время вместе, – между делом сказала Хань, следя за коридором. – Я там дела поделаю, а вы все новости обсудите. – Мы не помешаем? – Нет-нет, не беспокойся. Но это ближе, чем до него, и спокойнее, чем в альсессе. А дома всё равно больше никого нет. Мы с Валем переберёмся туда только осенью, ведь ваше обучение тогда уже закончится. Кай хмыкнула. Да, Невесты учились до осени, а потом у них идёт время определиться, чем будут заниматься дальше. По словам прошлых Невест, к концу первого месяца все куда-нибудь перебирались. А лето заканчивалось уже через две недели. Время пролетело очень быстро. Кай посмотрела на руки. Она свыклась уж и с этим миром, и с метками. В первый день лета их ещё не было, и ничто не предвещало крутого поворота в жизни. А на второй день жизни изменилась. И так бывает: ждёшь суженого, а находишь ряженого. Бутерброд был съеден, но они продолжали сидеть в тишине. Отвыкла Кайли вести беседу ради беседы, а Хань просто задумалась. В хорошей компании молчание не должно тяготить. Обеим было комфортно. – О, пришёл! – Хань поднялась и помахала Неву. Он выглядел немного лучше, слегка улыбался. – Пошли ко мне. Голову твою успокоим, пообщаетесь. Кажется, Нев хотел что-то ответить, но в итоге вздохнул и махнул рукой, соглашаясь. Если Хань так решила, значит, ей это необременительно, и надо воспользоваться предложением. Сама же Ханхье поставила парочку рядом и пошла вперёд. Так сказать «я вас проведу, но за ручки держаться не мешаю». Кайли тут же воспользовалась возможностью и взяла Нева за руку. Как всегда прохладную. Дом располагался в направлении альсессе, но в сторону от того пути, которым добиралась до университета Кайли. Уже не самая оживлённая часть города с длинными двухэтажными домами. Почти как частный сектор, только с несколькими стоящими вплотную домами и без своего участка. Если так подумать, то неплохой район. Почти тихий и до всего близко. – Прошу, – Хань пропустила пару в дом. – Нев, ты знаешь, где гостевая. Идите туда, я принесу тебе таблетку. Они поднялись наверх. Гостевая выглядела как комната для тёплых посиделок с аастом, беседами, пледом и настольными играми. Вдоль правой стены стояли шкафы, возле левой – большой диван с клетчатым пледом и тремя подушками. Очевидно, раскладывающийся, – на случай с если гости останутся на ночь. Перед диваном стоял кофейный столик со стеклянной крышкой. Большие окна были занавешены белыми шторами, на подоконнике грустно краснел подземный кактус. В углу у окна стояли кресло и торшер. Нев сел на диван и откинулся на спинку, прикрыл глаза. Он услышал, как Кай забралась рядом, а после погладила его по голове. – Ты плохо спал? – Да, есть такое... – откликнулся он и посмотрел на Кайли. – Но думал, что будет полегче. А что-то пошло не так. Когда они разобрались с Элем, стало легче, но только морально. Отпали выбивавшие из строя подозрения, труды возвращены. Но больная голова и слабость выматывали сильнее переживаний. Хорошо, что дома можно расслабиться, не делать вид, что всё в порядке. Нев наклонился и коснулся губами лба Кай. Она была такой милой и обеспокоенной. Просто душечка. – Не волнуйся, всё не так плохо. Я не умираю. Он улыбнулся и тяпнул Кай за щёку, чтобы та тоже немного расслабилась. Кай вздохнула и обняла его, уткнулась носом в шею. Нев обнял её в ответ. Он тоже скучал. В дела с головой уходил, но между тем всё равно скучал по милой сердцу чужачке. В комнату тихо вошла Хань, с умилением посмотрела на обнимавшихся и поставила на стол чайник, рядом положила таблетку, достала из шкафа чашки, протёрла и оставила рядом. – Вот. Подействовать должно быстро. Если что, то я внизу, – она подмигнула и так же тихо ушла. Нев наполнил чашки отваром и выпил лекарство. После этого они ещё некоторое время просидели в тишине, обнявшись. Головная боль отступала, но начало клонить в сон. Нет, не сейчас... Невхья понимал, что если сейчас отключится, то это до утра. Поспать с Кай в объятьях было бы хорошо, но хотелось и поговорить. Обниматься им уже приходилось, а вот говорить – нет. Открыв глаза, Нев понял, что его рассматривают. Не пристально, но внимательно и с интересом. Это немного смущало, но что тут скажешь, если после встречи он делал то же самое? Незаметнее, но делал. – Хань права: я дурак, – признался Нев и сел прямее, а то завалиться успел, пока засыпал. – Я не прав, что подозревал тебя, но... Он оставил на столе записку, а почерк в ней – твой. Я дурак... И не подумал в тот момент, что он хорош в подделывании почерков. Но... В тот момент... Кай приложила к его губам палец. Приблизилась. Ей, похоже, было легче говорить тихо. – Я понимаю, это было слишком большое потрясение для тебя. Но ты прислушался ко мне, не продолжал обвинять. Я рада этому и не держу зла. – Спасибо. – Нев с благодарностью погладил Кай по щеке и поцеловал в нос. – Но как давно это случилось? – Недели три назад. – Ты поэтому не писал? – Я был очень занят. – Понимаю... – Кай усмехнулась. За молчание она тоже не в обиде. – Полагаю, Хань не рассказывала тебе, что произошло за эти дни. Она бы не стала лишний раз беспокоить. – Ты права, но... Что-то случилось? – Нев напрягся. Не думал, что в мирной жизни Невесты может быть что-то, способное обеспокоить. А Кай сейчас выглядела так, словно может. – Точно хочешь знать? – уточнила осторожно. Нев кивнул. Он видел: ей есть, что рассказать, и не мог оставаться в неведении дальше. – Ладно... Три недели назад я познакомилась с твоей мамой. Мы очень мило побеседовали о тебе, науке и смерти. Недели две назад была у Нальхе, она рассказала о брачных чарах. Неделю назад узнала, что твоя книга у Эля, но ничего сделать не могла, поэтому рассказала Хань. Между этим всем меня похитили сектанты. На последних словах Невхья выпал в осадок. Всё прочее его просто удивило – неожиданный интерес, но сектанты... Просто. Что? Он ошарашенно смотрел на Кай, та спокойно смотрела на него. Мол, да, случилось, бывает. – О, Шасс... Подожди, какие ещё сектанты? Чего? Как это произошло? – Нев схватил Кай за плечи, заглянул в глаза, всё ещё надеясь, что всё обернётся шуткой. – Пошли мы как-то раз за тортиком... – начала Кайли и пересказала, как помнила, события того дня. По ходу рассказа Нев чувствовал, что если бы он мог, то обзавёлся бы седыми волосами. Просто понимая, что поход за сладким мог убить Кай, а он ещё неизвестно когда об этом бы узнал. Нев крепко прижал её к себе. – Ну что ты, – Кай положила руку ему на грудь и немного отодвинулась, чтобы не быть раздавленной. Она могла почувствовать, как быстро забилось от волнения сердце. – Всё прошло, я в порядке. Отделалась испугом и небольшой простудой. – Моё счастье, что ты такая везучая, – нервно усмехнулся Нев и ослабил объятья. Они отвлеклись на отвар и обсуждение житейских мелочей, просто чтобы скорее отойти от неприятной темы. А между обсуждениями – обнимались и робко целовались, избегая губ, ведь, пока жили вместе, не позволяли себе даже подобного. Хотелось большего, но на этого не хватало решительности, а момент и без того был очень милым. Кайли вспомнила разговор с Аслеей и с интересом посмотрела на Нева, который в этот момент решил переплести волосы. Она стащила ленту и вызвалась помочь, потому что имела при себе расчёску. – Я, может, лишнее спрошу, – начала, расчёсывая волосы, – но вот твоя мама говорила, что когда-то у тебя были отношения. А насколько давно? Нев усмехнулся. Нормальный вопрос, естественное любопытство, пока не пытаются всё-всё прознать. – Очень. Уверен, тогда ещё твоих родителей в проекте не было. Или даже их родителей... Кай притормозила, осознавая эти числа. Её родителям за сорок, самому старому дедушке – почти восемьдесят. Значит, Нев... Она свыклась с мыслью, что наги живут очень долго, но не пыталась реально осознать – насколько. Хань сто девяносто семь. Нев – её ровесник. Это получалось... Сто семьдесят девять лет разницы! Это он ей четыре раза в прадедушки годился. Это вообще законно? Нев обернулся, видимо, почувствовав её замешательство. Он рассмеялся, забрал расчёску и ленту, отложил их на стол, и взял Кайли за руки. Слегка тряхнул их, пытаясь вывести из оцепенения. – Кай, ассале аис, я седой не потому, что старый. Наш век куда длиннее человеческого, но мы и годы ощущаем иначе. И чем дальше – тем меньше что-то меняется. Для нас пятьдесят – как для вас двадцать, а сто – как двадцать пять. Не думай о разнице – эти числа ни о чём не говорят. – Но ведь... Сто... – с трудом выдавила она, отходя от математического ступора. Растерянная Кай выглядела слишком мило. Милее, чем корзинка с котятами, щенками или любой другой живностью, которая вызывала в сознании спазмы умиления. Большие глаза, поджатые губы и приподнятые брови. Ребёнок, увидевший на витрине желанную, но недоступную конфету. «Я так буду ощущать себя педофилом. С совершеннолетней девушкой. Это слишком», – подумал Нев и наклонился. Медленно, чтобы не спугнуть милое создание, он коснулся её губ своими, коварно провёл языком по нижней и отстранился. Кайли теплее, и это приятно. Нагам действительно не хватало тепла. – Неважно. А когда ты станешь женой, то поймёшь, насколько короток год и быстр век. Ведь будешь жить столько, сколько и мы. И забудешь о разнице в возрасте. Кай почувствовала, как потеплели щёки. Вряд ли покраснели, но горячими точно стали. Этот поцелуй не первый в жизни: у неё были отношения в шестнадцать лет. Но она всё равно смутилась. Мысли ещё не пришли в порядок, а попытки что-то осознать только добавляли им сумбурности. – Я так имя своё забуду, чешуйчатый искуситель. Искусатель, – поправила себя Кай, вспоминая о нажьих клыках. Длинных, острых... А ведь длинные нажьи одежды наверняка скрывали и другие отличия, что могли быть даже в человеческом облике. И их хотелось узнать, увидеть. Когда-нибудь, но ещё не сейчас.