Цветы в Пустоте: Книга Вторая

По одной из версий, именно из кипариса Ной построил свой ковчег. Архивы Старой Земли: «Мифология растений».

Космопорт был достаточно людный, чтобы на них не обращали внимания: провожающие и встречающие всех цветов, размеров и форм толпились вокруг, спеша в разных направлениях. Не все из них были людьми: на Греднасси находился один из самых крупных транзитных космопортов в галактике. К телепорту очередь шла живее, чем на обычные рейсы: услуга стоила намного дороже переправки кораблём, зато и отправления происходили чаще. На Эрландерану отправляли бесплатно: требовались только документы, подтверждающие личность, и скан сетчатки глаза на случай, если тот, кто хотел переправиться, числился в списке разыскиваемых Новым Судом преступников. Они стояли и молчали, пока вокруг непрерывно шумел порт. Остров тишины в море кипящей жизни. — Я… — начал Сильвенио. Сглотнул, не поднимая глаз. — Я просто хотел сказать… спасибо, что проводил меня. Звучало так натянуто и неловко, что в другое время Аргза бы посмеялся. Но теперь он стоял молча и неподвижно. Смотрел на Лиама, почти не моргая. Бездумно разглядывал его лицо. Руки. Шею, скрытую под воротником: ошейник был надёжно спрятан от любопытных глаз. — Мне жаль, — попробовал Лиам снова, — что всё так закончилось. Аргза продолжал смотреть — и молчать. У него больше не было слов: они всё равно были бы здесь бесполезны. Он чувствовал себя преступником в зале суда: вердикт вынесен, приговор обжалованию не подлежит. Уведите заключённого прочь. Сразу на электрический стул, чтобы не тянуть. Лиам поднял голову. Аргза не мог прочитать его взгляд — слишком много всего там было намешано — да и, признаться, не то чтобы усердно пытался: боялся, вопреки всему, увидеть там триумф. Злорадство победившего над проигравшим. Но Лиам не торжествовал. — Скажи что-нибудь. Пожалуйста, Аргза. Я… — Береги себя. Голубые глаза Лиама мигом увлажнились, как будто он изо всех сил сдерживал слёзы. Глупый, глупый птенец. Всего два слова — с чего вдруг такая реакция? Аргза говорил ему вещи и поинтереснее. Когда-то в прошлом. [Внимание: следующее отправление на Эрландерану состоится через пять минут.] Хотелось коснуться его. Погладить по голове, заверить, что всё будет хорошо. Но тело не слушалось, словно действие дурацкого магического кристалла так и не закончилось: Аргза не мог заставить себя поднять руку. Сдвинуться хоть на сантиметр. Если он его коснётся, то уже не сможет отпустить. Может, так и стоило поступить. Просто — схватить его в охапку и унести отсюда, подальше от телепорта, от города. Посадить на свой корабль и увезти в любом направлении. Что он сделает, этот задохлик? Как будет сопротивляться? С ошейником, лишающим его магии, он совсем ничего не… Лиам отступил от него на шаг. Взгляд его похолодел. — Прощай, Аргза. Не ищи меня больше. Спасибо за всё. Повернувшись, он решительно направился к кабине телепорта. Аргза остался на месте. Он смотрел, как Лиам называет на пропускном пункте себя, даёт просканировать сетчатку и проходит через металлодетектор. Смотрел, как он заходит в кабину, когда до него доходит очередь, и встаёт в телепортационный круг вместе с ещё двадцатью другими людьми, одним из последних. Когда круг вспыхнул, активируясь, Лиам вдруг повернулся и посмотрел на него в ответ, словно пытаясь что-то в его лице найти. Нашёл он искомое или нет, Аргза уже не узнал. [Внимание: следующее отправление на Эрландерану состоится через двадцать минут.] В круге больше никого не было. Место в кабине уже начали занимать новые пассажиры. Телепортация завершилась. Какое-то время Аргза продолжал стоять, ожидая сам не зная чего. На душе было пусто: как будто кто-то выпотрошил его, как рыбу, и зашил заново, не оставив ни внутренностей, ни мыслей, ни чувств. И только потом, когда ещё две очереди подошли к концу, Аргза смог пошевелиться. Развернулся и направился к выходу из космопорта, а потом — дальше, дальше и дальше, пока не нашёл свой припаркованный за городом челнок. Сел в него, по-прежнему ни о чём не думая, запустил двигатель и ввёл случайные координаты: на Греднасси оставаться не хотелось. Чего хотелось — так это напиться. Аргза решил, что так он и поступит: терять всё равно было уже нечего. Бар на Тэйффе встретил его спёртым воздухом, пропитанным алкогольными парами, дешёвым пойлом и безразличными ко всему пьяницами, доканчивающими уже которую бутылку: словом, всем, что полагалось иметь бару в портовом районе. Пахло рыбой, пивом и кислой капустой. Здесь не было слышно моря, шумящего совсем неподалёку от пристани, зато сюда каким-то образом всё ещё просачивались раздражающие крики чаек. Люди вокруг носили на шее странные амулеты в виде кальмара с одним огромным глазом посреди «лба». Аргза уселся за стойку и заказал себе сразу ром — нечего размениваться на то, что не приглушит хоть немного его дурацкие мысли. Ром казался безвкусным. Сидевшее рядом тело заплетающимся языком попыталось Аргзу оскорбить: кажется, это был хороший повод затеять драку и поколотить тут вообще всех, а заодно и владельца, если его вдруг вздумают вышвырнуть вон — но странное дело: драться не хотелось тоже. Злости не было. Не было вообще ничего. Он проигнорировал упитого в хлам соседа и продолжил угрюмо топить свою пустоту в спиртном. — Плохой день? Он повернул голову: рядом с ним уселась за стойку роскошная дамочка — короткая светлая стрижка, приятные формы, одета спортивно. На щеке красовался давний шрам, словно кто-то глубоко порезал её ножом: боевая. Одобрительно хмыкнув, Аргза отвернулся обратно к своему — теперь уже — абсенту. — А что, предлагаешь мне его скрасить? Он флиртовал лениво, даже не пытаясь звучать ни насмешливо, ни соблазнительно. Никак не получалось выбросить из головы этот последний взгляд Лиама: что именно он искал? Что он хотел сказать напоследок? Может, если бы Аргза сумел найти какие-то нормальные, правильные слова, то его получилось бы убедить остаться? Да нет, наверное. Не получилось бы. Всё уже было сказано между ними там, в этой чёртовой лаборатории. Лиам ясно дал понять, что считал всё, что их связывало, досадной ошибкой. Не больше. — Может, позже, — боковым зрением он заметил, как дамочка тоже заценила его опытным взглядом, заказывая себе имбирный эль. — Сначала мне надо закончить одно дельце, дружок. А потом — посмотрим, — она пронаблюдала за тем, как уверенно он вливает в себя очередной стакан и заказывает новый. — Если, конечно, к тому моменту ты не упьёшься в хлам. — Посмотрим, — ответил ей Аргза в тон. Только теперь он заметил, что дамочка здесь не одна: вместе с ней в бар зашли ещё трое крепких мужчин, одетых примерно так же. Они прошлись по залу, зачем-то заглядывая под столы. Один заглянул в кухню, другой сунул взятку местному вышибале, чтобы тот им не препятствовал. — Что-то потеряли? — спросил он у дамочки, надеясь отвлечься хоть на что-нибудь. Она фыркнула. Села поудобнее: под расстёгнутой курткой он заметил у неё на поясе кобуру с огнестрелом. — Можно сказать и так. Ты, кстати, не видел тут случайно ребёнка? Мальчишка лет двенадцати, щуплый такой и шустрый. Аргза поморщился. Только чёртовых детей в этой дыре не хватало. — Нет. — Что ж. Жаль. Это упростило бы мою работу. Очевидно, поиски результатов не принесли, потому что они обыскали весь бар вдоль и поперёк, поговорили с поваром, но никаких детей так и не обнаружили. Поняв, что тут ловить нечего, дамочка допила свой эль и наклонилась к Аргзе: чёрная майка туго обтягивала её грудь. — Ну, с дельцем не срослось пока. Так как насчёт перепихнуться по-быстрому? Мальчики меня подождут. Он взглянул на неё ещё раз: хороша, чертовка. Гораздо лучше Аниты. И, кроме того, теперь он был вроде как свободен. Никаких раздражающих синеволосых помех рядом, никаких осуждающих взглядов в его сторону. Никакого чтения морали. Но в том-то и фишка, правда? Он был свободен всё это время: мог спать направо и налево с кем угодно, итога бы это не изменило. Лиам всё равно ушёл бы так или иначе. Горло сдавило. Аргза отвернулся, покачав головой. — Прости, дорогуша. У меня тут свидание с зелёным змием, никак не могу пропустить. — Как знаешь. Хмыкнув, она встала со стула и вместе со своей компанией покинула бар. Аргза не оглянулся ей вслед. Он допил стакан и заказал себе новый. Когда Аргза вышел из бара, снаружи было уже темно: над портовым городом сверкало полотно звёзд. Шатаясь, как от морской качки, он брёл по пустеющим улицам, сам не зная, куда; из теней навстречу ему выходили то проститутки, то мошенники, то такие же пьяницы, цепляющиеся за стены домов. Похоже, городок был тихий — и отсталый: машин не было, окна в домах гасли одно за другим, уличное освещение отсутствовало. Молчаливые ребята с глазами убийц, уже вышедшие на промысел и собирающиеся в узких переулках, провожали Аргзу задумчивыми, оценивающими взглядами, не делая, впрочем, никаких движений в его сторону: знали, с кем лучше не связываться. Но один взгляд… Аргза остановился, покачнувшись. Один такой взгляд преследовал его уже какое-то время, хотя в поле зрения давно не осталось никаких ночных работников. Он резко обернулся, только чудом сохраняя равновесие. Никого. Улица, на которой он находился, была пуста — только пара бродячих кошек шли куда-то по своим кошачьим делам. Одна из них гордо тащила в зубах большую рыбу. Голова закружилась. Решив, что рано или поздно неведомый наблюдатель или покажется сам, или скроется окончательно, потеряв к нему интерес, Аргза продолжил путь. Он вышел на песчаный пляж: тёмное море на горизонте сливалось с таким же тёмным небом. Только белые буруны волн отличали одно от другого. Пена накатывала на берег с тихим шелестом, лениво шевеля какой-то прибитый к пляжу мусор. У пристани неподалёку мерно покачивались на воде старомодные парусные лодки. Запрокинув голову, Аргза посмотрел вверх. Звёзды мерцали и переливались у него перед глазами. Холодные. Далёкие. Равнодушные. — Ты мне не нужен, — пробормотал он заплетающимся языком, икнув. — Кому ты… вообще сдался, щ… щенок? Глотнул из бутылки, прихваченной из бара. Там было пусто: на язык попало всего несколько капель. Разозлившись, Аргза швырнул бутылку куда-то в направлении этих раздражающе далёких звёзд — она приземлилась на песок всего в паре метров от него, так и не долетев до цели. — Ты мне не нужен! — прокричал он, остро желая что-нибудь пнуть или помесить чьё-нибудь лицо кулаками. — Ясно?! Я буду… грабить, убивать… что там ещё? Да, чёрт в-возьми! Так я и сделаю, ясно тебе, пташка? И ты меня не остановишь. Но никто не собирался его останавливать. Если эрландеранцы поймают его, то, вероятно, сразу казнят, учитывая, что свой «шанс на исправление» он благополучно провалил. Они не будут больше возиться с ним, воспитывать, читать проповеди. Просто убьют. А тот, кто мог бы — заняться им, тому было… Совершенно всё равно. Обхватив руками голову, Аргза грузно осел на песок. Надо было прихватить ещё бутылку: может, её бы как раз хватило, чтобы вырубиться, вместо того чтобы сидеть и думать всякий бред. — Он умер? Аргза обернулся. В нескольких метрах от него стоял мальчик: тёмные вьющиеся волосы, смуглая кожа, неприметная изношенная одежда, явно с чужого плеча и великая на пару размеров. Слишком взрослое лицо с запавшими глазами. На шее поблёскивала цепочка, уходившая под одежду. — Ты ещё к…кто? — Аргза нахмурился. Почти сразу решил, что это неважно, и отвернулся снова. — Брысь отсюда! Денег не дам. Он слышал, как мальчишка неуверенно переступил с ноги на ногу. Шагнул ближе, но вплотную подходить не стал: молодец, осторожный. Лиам бы… Лиам бы, наверное, уже суетился, как обычно, чтобы дать ребёнку какой-нибудь еды, и спрашивал бы, где его родители. Почему он продолжает о нём думать? Какая вообще разница, что этот глупый птенец сделал бы или не сделал? Сейчас он сидит себе там, на своей Эрландеране, гладит кроликов и проповедует своим фанатикам, глядящим ему в рот или — чёрт знает, чем он ещё занимается. Эта страница закрыта. Пора её перевернуть. — Тот… человек, о котором ты говорил сейчас, — продолжил мальчик, о присутствии которого Аргза в своём дурмане успел уже забыть. — Который тебе якобы «не нужен». Он умер? Аргза зарычал, начиная раздражаться. — Проваливай, кому сказано, сопляк! Ещё пара мгновений молчания. Мальчишка снова потоптался на месте. Шагнул ещё немного ближе, судя по шороху песка. — Я хочу заключить с тобой сделку. Это заставило Аргзу в недоумении обернуться. — Что? Мальчишка смотрел на него без страха, сосредоточенно, решительно. Этот взгляд ужасно напомнил Аргзе того, о ком он совершенно не хотел сейчас вспоминать. — Я хочу заключить с тобой сделку, — повторил он. — Увези меня с этой планеты. А взамен я дам тебе великую силу. Даже пьяный в стельку, Аргза не мог не воспринять это заявление с определённой долей скептицизма. — Да? — спросил он, против воли почти заинтригованный. — И какую же? Силу под…крадываться к незнакомцам по ночам? — Нет. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, мальчишка взмахнул руками. Его глаза вспыхнули голубым светом, как и некий предмет, скрытый под одеждой. Странный гул заставил Аргзу посмотреть на море. У самого берега нависала над пляжем огромных размеров волна, угрожающе капая на песок и переливаясь белой пеной в темноте. Ещё одно движение мальчишки — волна, закрутившись в спираль, оторвалась от поверхности воды. Задержалась на мгновение в воздухе, образовав почти идеальную сферу. И потоком пролилась вниз, плавно возвращаясь в море. Аргза хмыкнул. Ладно: он был немного впечатлён, но стихийную магию ему видеть уже доводилось — ничего нового. — И это — твоя «великая сила»? Видал я и покруче. Мальчишка снова неуверенно потоптался на месте: кажется, он совершенно не такой реакции ожидал. Забывшись, Аргза поискал бутылку рядом — и предсказуемо её не обнаружил. Протянул Тёмной техникой руку на корабль, пошарил там. Там тоже выпивки не было. Он раздражённо потёр лоб. — Если ты поможешь мне, — продолжил этот странный ребёнок таким тоном, как будто прощупывал почву, — я буду перед тобой в долгу. На многих планетах есть море. Я могу повелевать им. Я расскажу тебе секрет, и ты сможешь повелевать водой тоже. Это — наверняка с помощью этого можно заработать. Тебе ведь нужны деньги? Так? Они нужны всем. Я могу сделать тебя богатым. Аргза был уже достаточно пьян, чтобы чуть не спросить на полном серьёзе: «Но можешь ли ты вернуть мне мою пташку, малец?» — и только в последний момент сдержался, разозлившись на себя. До чего же он жалкий. Хенна бы сейчас от души над ним посмеялась — и была бы совершенно права. Он поднялся. Шагнул к сопляку — тот, к его чести, даже не дёрнулся, хотя не доходил Аргзе даже до пояса. — Или, — сказал Аргза низким, угрожающим тоном, недружелюбно осклабившись, — я могу сдать тебя тем, кто тебя ищет, и получить от них награду. Это ж за тобой гоняются наёмники, верно? Даже в темноте было заметно, как мальчишка побледнел. Но гордо вздёрнул подбородок, и его глаза — и амулет на груди — снова зажглись голубым. — Ты можешь попробовать, — отозвался он неожиданно высокомерно. За Аргзой снова загудело море: даже оборачиваться не требовалось, чтобы понять, что там опять вздыбилась волна. Если сопляк и правда «повелевал водой» — то драться с ним на чёртовом пляже — не лучшая идея, это Аргза понимал даже сквозь дымку алкоголя, затуманивающую сознание. Впрочем, если попросту перерезать ему лесками горло, пока тот и сделать ничего не успеет… Аргза посмотрел на звёзды. Рядом не было никого, кто прочитал бы ему лекцию о том, что «детей бить нельзя», но он всё равно прекрасно мог эту лекцию себе вообразить. Больно много чести для этого замухрёныша — драться с ним ещё. Покачав головой, Аргза прошёл мимо мальчишки, так и не выпустив когти. — Ищи другого простака, — пробормотал он неразборчиво. Чувствовал, как тот долго, внимательно смотрел ему вслед. Спать в корабле не хотелось. Аргза, не разбирая дороги, набрёл на какую-то кривую деревянную скамейку на набережной — да там и уснул. Было тепло: с моря дул освежающий приятный ветерок. Если бы Лиам был с ним, он бы, конечно, попытался найти более комфортабельное место, чем скамейка под открытым небом; но Лиама не было — для кого теперь стараться? Ему самому доводилось спать в условиях и похуже. — Несправедливо, — пробормотал он, чувствуя, как тяжелеют веки. — Это просто… неспрал… неправд… нечестно. Звёзды оставались всё такими же равнодушными. Он погрузился в сон. Проснулся он от того, что кто-то грубо ткнул его в лоб дулом пистолета. — О-о-о! Надо же, глаза открывает, братцы! Ну наконец-то: мы уж думали, что придётся что-нибудь тебе отстрелить, здоровяк, чтобы ты почтил нас своим сраным вниманием! Голова раскалывалась. Во рту как будто умерло и сгнило бродячее животное. Беспощадное солнце выжигало глаза: Аргза с трудом сфокусировал взгляд на угрожающем ему пистолетом человеке. Оказалось, вокруг скамейки собралась целая компания наёмников с огнестрелами, и все они целились в него. Остальные прохожие благоразумно спешили мимо, делая вид, что ничего не замечают: похоже, законники здесь работали не слишком усердно. Обычно Аргза был бы этому обстоятельству даже рад — но не тогда, когда какие-то наглые типы мешали ему спать в общественном месте. — Какого хрена, — больше утвердил он, чем спросил. — Где мальчишка? Тошнило. Аргза прищурился, стряхивая с себя сон: оглядел оружие и то, как эти самоубийцы одеты. — Какой ещё, нахрен, мальчишка? Ответ человеку над ним не понравился. Его ткнули дулом ещё менее вежливо. — Того, который дал тебе Знак Благословения, умник. Аргза открыл глаза окончательно — и тихо зарычал от досады: на груди у него, ослепительно сверкая на солнце, покоился такой же амулет в виде кальмара с глазом, который носили местные, только больше и сделанный из странного, отливающего синевой металла, похожего на серебро, с какими-то незнакомыми символами по краям — и эта штука, чёрт возьми, слишком уж походила по форме и размеру на то, что светилось вчера у мелкого мага воды под тряпьём на груди. Ушлый сопляк. Когда только успел? Ну, ничего: с ним можно разобраться и позже. На то, чтобы справиться с этой кучкой любителей лишать людей законного права на сон, ушло до обидного мало времени. Они не были готовы ни к лескам, ни к Тёмной технике, ни к тому, какой Аргза быстрый — даже с гудящей от похмелья головой. Меньше чем через минуту жухлая парковая трава уже пропиталась кровью: люди лежали в одной стороне, покорёженное и разрезанное оружие — в другой. С несказанным удивлением Аргза обнаружил, что никого даже не убил. Только обезвредил — возможно, чуть более радикально, чем кое-кому понравилось бы, но этого кое-кого всё равно уже не было рядом. Аргза неверяще разглядывал собственные руки, не обращая внимания на хрипы и агонизирующие стоны наёмников рядом. Когда это он, дьявол его раздери, успел так размякнуть? Но он знал, когда. Помрачнев, Аргза присел рядом с одним из «обезвреженных», приподняв его за грудки. — Итак, — прорычал он ему в лицо, сытый всем этим по горло, — я повторяю свой вопрос. Какого. Мать его. Хрена?! — Они решили, что ты со мной сговорился. Аргза повернулся. Вчерашний сопляк, будь он неладен, стоял неподалёку, выйдя из-за какого-то заброшенного прилавка. Неужели там и прятался всё это время? Аргза прищурился: пацан, похоже, вёл какую-то свою игру. А Аргзе никогда не нравилось чувствовать себя чьей-то пешкой. Злой на себя, на этого малолетнего манипулятора и на отсталых наёмников, посмевших ему угрожать, Аргза в несколько движений добил лесками всех своих жертв. Вокруг было по-прежнему пустынно: если какие-то редкие прохожие ещё наблюдались в самом начале заварушки, то теперь этот участок набережной благоразумно обходили по широкой дуге. Мальчишка вздрогнул, наблюдая за расправой, побледнел, отступил на пару шагов, но так и не бросился бежать прочь. Только смотрел своими слишком взрослыми и слишком умными глазами. — И с чего же они, интересно, так решили? — Аргза подтащил мальчишку к себе, чтобы даже не думал сбегать. — Может, потому, что кое-кто нацепил мне свою побрякушку, пока я спал? — он хорошенько встряхнул свою добычу, да так, что голова мотнулась взад-вперёд, как у тряпичной куклы. — Знаешь, что? Плевать мне, чего ты добиваешься. Выбирай: умрёшь быстро или медленно? Спелёнатый лесками, как куколка, из которой должна появиться бабочка, мальчишка посмотрел на него, не сопротивляясь. На загорелом лице — страх пополам с решимостью, которая бывает, если человека очень долго и очень старательно загонять в угол. Отчаяние, толкающее на риск. Как будто прочего дерьма в жизни Аргзы было мало, глаза у мальчишки, как назло, и правда оказались голубыми. Не совсем того оттенка — ближе к морской лазури, чем к ясному небу, но выражение в них было до боли знакомым. — Я предпочёл бы не умирать совсем, — произнёс тот ровно, как будто его специально учили сохранять спокойствие даже в подобной ситуации. Но Аргза видел, как он побледнел и напрягся. И вдруг бравада исчезла. Мальчишка обмяк: покорно, устало. Голос его надломился, как сухая ветка: — Помоги мне, чужеземец. Пожалуйста. Помоги мне. Я больше не могу здесь оставаться. И в чём удовольствие такого убивать? Аргза раздражённо втянул лески обратно, освобождая его. Устало потёр переносицу. Хмуро на мальчишку взглянул. — Вот же вцепился, как клещ, — он сплюнул на землю. — Я тебе что, такси бесплатное? — Не бесплатное. Ты получишь много золота. У меня есть родственники на Алтиане, это недалеко. Они заплатят тебе столько, сколько пожелаешь, если доставишь меня к ним. Звучало подозрительно. С другой стороны, заняться, по большей части, всё равно было нечем: выпивка здесь дрянная, море Аргзе не нравилось. Вряд ли этот клещ займёт много места в кабине — да его, пожалуй, и в грузовое отделение запихнуть можно. Сдаваясь, Аргза махнул рукой. — Твою мать. Ладно. Иди за мной. Не проверяя, последует ли пацан за ним, он развернулся и зашагал с набережной. Не прятался и даже не думал скрыть брызги крови на лице и руках: к этому моменту Аргза был достаточно зол, чтобы подраться с любым, кто вздумает что-нибудь у него спросить. Корабль стоял от города не так уж далеко: никакого официального космопорта, лучшая парковка — это безлюдная пустошь. Было ещё раннее утро. Пахло свежей выпечкой и фруктами. Каждое дерево в городе пестрело яркими крупными цветами. Редкие прохожие и уличные торговцы, видя амулет Аргзы, перешёптывались у него за спиной, осеняя себя странными знаками — похоже, поминали всуе местное божество. Дорогу ему никто и не думал преградить. Серпантиновая тропа уходила от города вверх и вела на скалистую площадку, где Аргза припарковался. Когда он вышел на узкую улицу, ведущую к этой тропе, от переулка отделилась юркая тень в лохмотьях и торопливо затопала за ним на расстоянии пары шагов: мальчишка всё-таки умудрился не потеряться. Челнок стоял на месте, сверкая на солнце металлическими боками. Вокруг было тихо: ни души. — Стой! — сопляк, задыхаясь, пытался его нагнать. — Подожди, чужеземец! Тут… уф… тут что-то не так! Аргза уже подошёл к кораблю. Открыл его. — Что, струсил, мелочь? Так оставайся. Мне, честно говоря, как-то плевать — я всё равно собирался сваливать отсюда, с тобой или без тебя. — Нет, нет, подожди! Пожалуйста, выслушай меня, тебе нельзя… Аргза завёл двигатели. Прогремел взрыв. Пока дым рассеивался, из-за скал вокруг начали осторожно выходить наёмники. Останки корабля горели и чадили. Мальчик лежал на земле, чуть в стороне: взрыв отбросил его назад, и он ударился головой. Кашляя, он попытался подняться; его тут же схватили, заламывая руки за спину. — Альфа, это третий отряд. Сокровище у нас. Повторяю: сокровище у нас. Помеха устранена. Приём! Как сквозь вату, мальчик слышал переговоры схвативших его людей. В голове у него до сих пор раздавался оглушительный звон. Тело слушалось плохо. Он попытался рвануться — бесполезно. Его куда-то вели. Инстинктивно, на автомате, он попытался нащупать вокруг себя воду, но море осталось далеко внизу, а поблизости, как назло, не нашлось даже мелкой лужицы. Слишком давно не было дождя. — Брендан, лучше выруби его. Проблем будет меньше. — Так это… нельзя же вроде? Проклятие там, а у меня всё-таки батя — рыбак, нехорошо как-то… — Твою мать, ты сейчас серьёзно? Какое ещё, к чёрту, проклятие? Ладно, хрен с тобой — давай его сюда, я сам! Раздался странный, жуткий звук: как будто что-то очень тонкое и очень острое входит в мягкую плоть. Руки, хватавшие мальчика, разжались. Сразу два тела рядом с ним упали замертво, а из-за пылающего корабля вышел, вынимая лески из трупов, огромный чужеземец. Судя по его лицу, пребывал он просто в бешенстве. — Ну что, сучёныши, — сказал Аргза, горелый, злой и едва успевший в последний момент переместиться Тёмной техникой. — Поздравляю: вы меня, нахрен, довели. Танцевать с этой группой Аргзе понравилось больше, чем с предыдущей, но и они продержались недолго. Больше запрет на убийство не жужжал занудно в голове: этих Аргза «щадить» не стал. Расправа получилась жестокой и быстрой. Только одному из налётчиков Аргза сохранил жизнь: связал лесками, собираясь как следует его допросить — но тут заметил, что сопляк во время резни успел куда-то смыться. Чертыхаясь, Аргза выпрямился и прислушался. Потом шагнул Тёмной техникой к одной из скал. — Куда-то собрался? Вскрикнув от неожиданности, мальчишка упал, схваченный лесками. Аргза подтащил его к себе и хорошенько встряхнул, перевернув вверх ногами. На землю посыпались медные монеты и какой-то хлам вроде пуговиц и скрепок. — Что, больше в моей помощи не нуждаешься, а? — У тебя больше нет корабля! Аргза, держа его за ноги, поднял на уровень глаз. Угрожающе осклабился, опасно тихим голосом заметив: — И из-за кого же это, интересно? Мальчишка вздрогнул от его взгляда. Сглотнул. — Из-за меня, — признал он понуро. И тут же торопливо добавил, видя выражение лица Аргзы: — Но я знаю, где тебе добыть другой корабль! Выматерившись, Аргза поставил его на землю, напоследок ещё раз злобно тряхнув — зубы клацнули друг об друга. — Рассказывай, — велел он раздражённо. — Кратко и по порядку. Меня задрало ровным счётом нихера здесь не понимать. Для рассказа, правда, пришлось для начала переместиться в более удобное место: Аргзе совершенно не хотелось, чтобы их прервал очередной отряд наёмников. Нашёл среди скал небольшую пещеру, развёл костёр, чтобы приготовить пойманную тут же, недалеко, большую облезлую птицу: он почти ничего не ел вчера, и сейчас как раз настало время завтрака. Мальчишка следил за жарящейся на костре ощипанной тушкой голодными глазами. — Меня зовут Кеато Церельсиан Адвинар Седьмой, — начал тот неуверенно, покраснев, когда Аргза невпечатлённо хмыкнул. — Это… родовое имя. Я происхожу из древней династии жрецов Айватало… — Кого? — Аргза перевернул тушку, нанизанную на палку, на другой бок. — Айватало. Бог-Океан. У нас здесь много воды и мало суши, и когда Торговая Ассоциация начала захватывать острова… — Малец, — перебил его Аргза угрожающе, — что в слове «кратко» тебе непонятно? Мне не нужен урок истории. Тот вздохнул. — Совсем кратко не получится, чужеземец, если ты хочешь знать, кто я такой и почему за мной гоняются. — Дай догадаюсь, — Аргза снял птицу с огня и показал палкой в его сторону. — Вы тут повёрнуты на воде и всём, что с ней связано, так что потомственные стихийники вроде тебя ценятся здесь особо. Наверняка у твоей жреческой семейки важный статус в местной иерархии. Побрякушка твоя, видимо, тоже какая-то религиозная, вот её и узнавали на мне издали, но раз те идиоты готовы были пожертвовать ей во взрыве вместе со мной, значит, особой ценности эта побрякушка не несёт. Тебя, как живой символ какой-нибудь там политической партии, хотят вернуть туда, откуда ты сбежал. Решили, что раз побрякушка на мне, то я твой сообщник и пытаюсь вывезти тебя с планеты контрабандой. Пока всё верно? Мальчишка — Кеато — уставился на него так, словно до этого момента основательно сомневался в способности своего «такси» делать выводы сложнее чем «бутылка плюс бутылка равно две бутылки». Аргзу это веселило и раздражало одновременно: окружающие частенько его недооценивали. — Да. Почти всё. Только… я больше, чем просто символ. Он помолчал, собираясь с мыслями. Аргза откусывал от жареной птицы, не торопя Кеато, и наблюдал за его лицом: взгляд искал привычную мимику, но находил лишь различия. Они были похожи, мальчишка и другой мальчишка, постарше, но всё-таки разные: Кеато по-другому хмурился, по-другому выглядел, когда размышлял о чём-то не слишком приятном. — Считается, что только Глас Бога может говорить с Айватало, — сказал он наконец. — А воля Айватало — непреложный закон. У нас говорят: тот, кто управляет водой — управляет миром. Раньше это было почётно. Но потом… слишком часто жрецы стали ссориться с Торговой Ассоциацией. Церковь хотела одного, дельцы — другого. Так было написано в книжке, — он вдруг смутился. — Вообще-то мне об этом знать нельзя, и читать о таком нельзя тоже. Но я нашёл один древний источник… Неважно. Раньше Глас Бога обладал большой властью. А потом в какой-то момент появилась традиция: в двадцать лет, оставив наследника, Глас Бога просто уходит в море, чтобы слиться с Океаном. А его детей растит Церковь. — А ты, видимо, не горишь желанием «сливаться с Океаном», — Аргза хмыкнул. — Понимаю. Кеато посмотрел на него неожиданно пронзительно. Голубые глаза его потемнели. — Я не верю в Бога! — прошептал он со странной злобой. — Я не верю в традиции. И я не верю взрослым, которые говорят, что судьбу не изменить. Я не хочу умирать ради какого-то дурацкого «долга»! Надо же, подумал Аргза с невольным уважением. Такой мелкий — ножки-спички, макушкой ему даже до пояса не достаёт — а уже такой бунтарь. — Рановато ты ноги решил делать. Сколько тебе, лет десять? — Тринадцать, — мальчишка смешно насупился. — Ну, тринадцать: мог бы ещё года три-четыре поиграть в жреца, а уж потом, когда мышцы бы нарастил слегка, тогда бы и планировал побег. Кеато опустил взгляд. Лицо его вдруг потеряло всякое выражение. Только что он сердился, как всякий ребёнок, возраст которого взрослые намеренно занижают, а теперь от ребёнка в нём не осталось и следа. Лишь усталость и отчаяние. — Я не могу больше здесь оставаться, — только и ответил он. Аргза не стал допытываться. Вероятно, жизнь в излишне религиозной общине — не сахар, в это он вполне мог поверить. Он доел птицу, даже не подумав предложить Кеато, вытер пальцы об штаны. Вернулся к интересующей его теме: — Так что там с новым кораблём, малец? Тот кивнул, встрепенувшись. — На Оольвадаллос — это самый крупный остров после Атопограти, на котором мы сейчас, — у Торговой Ассоциации есть космопорт. Я слышал про это от послов Независимого Севера, которые сюда приплывали и просили у Церкви официальное разрешение этим космопортом воспользоваться, потому что сама Торговая Ассоциация их бы туда не пустила. Только… туда придётся плыть. Не знаю, сколько. Добираться на корабле до корабля? Восторга Аргза от этой мысли не испытывал. — А поближе нет? — спросил он кисло. Мальчишка отрицательно мотнул головой. — Сюда очень редко прилетают гости с других планет. А ещё Церковь не любит чужеземцев, так что на островах официально запрещалось строить космопорты. Только на Оольвадаллос Ассоциация получила разрешение. Аргза с досадой прошёлся пятернёй по волосам. Теперь из-за этого сопляка ему предстояло хрен знает сколько времени торчать в этой унылой дыре, да ещё и плыть куда-то по морю; с другой стороны, альтернатив у него особых не имелось. Куда ему спешить? Обратно в Братство Хаоса? Нет, к чёрту — это он уже проходил. Возвращаться на «Аид»? Эрландеранцы уже наверняка нашли его и уничтожили вместе со всеми обитателями. Снова собирать себе пиратскую команду и восстанавливать репутацию Паука, лидера Альянса? Единственный вариант, имевший для него хоть какую-то привлекательность — но для этого требовался корабль, желательно — побольше и помощнее. При любом раскладе выходило, что придётся всё-таки ввязаться во всё это всерьёз. — Даже если я угоню нам мореходное судно, — он хмуро посмотрел на пацана, — ты дорогу-то вообще знаешь, мелочь? До этого твоего… Ольвасладос? — Оольвадаллос. Нет, откуда? А тебе обязательно угонять корабль? — мальчишка наклонил голову вбок. — Мы могли бы нанять корабль вместе с экипажем, и они довезут нас, — он задумался. — И для этого нам даже не нужны деньги. Что ж, вот теперь Аргза определённо был заинтригован. Тем же вечером интрига, впрочем, обернулась очередным разочарованием. — И это был твой хитрый план? — спросил он, отряхивая кровь с когтей. — Я никогда не говорил, что он «хитрый», — насупился мальчишка. Четверть экипажа «Морской Бестии», как раз готовившейся к отплытию из порта, валялась в лужах собственной крови. Оставшиеся три четверти под угрожающими взглядами Аргзы выкидывали с корабля трупы и спешно уводили корабль с пристани под крики и ругань портовых рабочих. Несогласные были связаны или покалечены. Весь план, как выяснилось заключался в том, что Кеато попросил обратно у Аргзы свой амулет и просто подошёл к загружавшему ящики с товаром матросу на причале, объявив, что он — Глас Бога, Аргза — его телохранитель, и их срочно требуется подвезти до Оольвадаллос от имени Церкви Океана. Над ними ожидаемо посмеялись, а когда Кеато продемонстрировал свою силу, плеснув в матроса водой, тот назвал это богохульными фокусами и полез драться. Закончилось всё ожидаемо: в общем-то, захват морского судна не слишком отличался от захвата космического. Драться местные моряки толком не умели. — Значит так, отбросы! — гаркнул Аргза, привлекая внимание команды. — Ваш старый капитан сплоховал, — он пнул лежавший у его ног труп, чтобы все могли полюбоваться. — Теперь вместо него буду я. Что-то не нравится — с удовольствием выслушаю любые претензии, — он с ухмылкой продемонстрировал когти. — Рекомендую не геройствовать, не высовываться и выполнять мои команды: тогда, возможно, останетесь целыми к концу пути и сможете вернуться домой к своим семьям. Плывём до… — он покосился на Кеато, который одними губами прошептал нужное слово. — …Оольвадаллос, и расходимся, довольные друг другом. На ваш груз не претендую, потому что нахер он мне не сдался, но каюту капитана забираю себе. Вопросы? После некоторого молчания голос подал старый моряк, выглядевший поприличнее остальных, в плотной рыбацкой куртке. — Только один, — он неловко переглянулся с остальной командой. — Когда вам подавать завтрак, капитан? *** Как Аргза и полагал, будни в море в и космосе проходили довольно похоже. Это напоминало ему старые деньки: когда у него ещё был корабль, и имя Паука вселяло ужас в торговцев и солдат Федерации в нескольких галактиках. По большей части руководить экипажем не требовалось: они справлялись и сами. Маршрут до Оольвадаллос был им, очевидно, хорошо знаком, и никаких особых неприятностей по пути не ожидалось. Ещё в начале пути Аргза заставил старпома — того самого старика в рыбацкой куртке — показать ему планируемый маршрут на карте, найденной в капитанской каюте. Спали они с Кеато по очереди: следили, чтобы команда не развернула корабль. По компасу Аргза на всякий случай каждый день сверял направление, взятое изначально. В общем и в целом всё было спокойно: Аргза досадовал только, что судно — парусное, почти лишённое современных приборов. Что за каменный век — ходить под парусом в эру космических полётов? — Церковь Океана не приветствует технологии, — объяснил ему Кеато. — Особенно в море. Это, вроде как, злит нашего Бога. Торговая Ассоциация, конечно, не согласна, но мы не на их корабле. Аргза выдохнул дым в сторону темневшей на горизонте тучи. В капитанской каюте он нашёл в том числе старомодную курительную трубку и запасы табака: сигаретами он не интересовался, но в трубке был какой-то свой особенный шарм. По вечерам он курил на палубе, и Кеато, неизменно находивший его, зачем-то торчал рядом, хотя они и так жили в одной каюте: прогнать неожиданно упрямого пацана в трюм так и не удалось. — Я и говорю: поехавшие фанатики, — Аргза хмыкнул, покачав головой. — А огнестрел твоя Церковь приветствует? Кто за тобой гонялся там, в городишке? Кеато тоже смотрел на тучу. Небо над ней всё ещё было окрашено в фиолетово-розовый: солнце только что село. Сумерки в море держались долго. — Наверное, и те, и другие. Церковь не одобряет такое оружие, конечно… официально, то есть. Но это не мешает ей нанимать вооружённых людей для своих целей. Пока я бродил по улицам, я слышал разговоры — похоже, с работой сейчас плохо, даже в портовых городах, вот люди и идут в наёмники. После последнего крупного конфликта осталось много тех, кто обучен стрелять, но кому некуда это применить. — Как ты там вообще оказался? Эта дыра не походила на столицу, где стали бы держать такую важную шишку. — Я спрятался в кузове машины, которая везла в Южный Мут партию лекарств от имени Церкви. Мы оказываем гуманитарную помощь бедным районам. Мне тогда… было, если честно, всё равно, куда ехать. Я просто увидел шанс сбежать — и сбежал. Аргза взглянул на него. В море Кеато стал гораздо спокойнее: нервно напряжённые плечи расслабились, глаза прекратили затравленно бегать из стороны в сторону. Должно быть, чувствовал себя куда увереннее в окружении родной стихии. — И что бы ты делал, если бы я не появился? Тот пожал плечами. — Я с самого начала искал кого-нибудь, кто плывёт на Оольвадаллос. Там бы пробрался как-нибудь в космопорт, и улетел бы первым попавшимся рейсом. Но я увидел, как рядом с городом приземляется твой корабль, проследил за тобой и понял, что ты — мой билет. Жаль, не вышло, — и после паузы добавил неловко: — Прости. За корабль. Я не думал, что они его взорвут только из-за Знака Благословения на тебе. Он усиливает мои способности, но сам по себе не очень ценный, как ты и сказал. Я думал, они просто… не знаю, пойдут по ложному следу и всё. Аргза проворчал себе под нос несколько нелестных слов в адрес маленького махинатора, не отвечая. По-хорошему, конечно, оторвать бы за такое руки — судно, павшее во взрыве смертью храбрых, ему нравилось. Быстрое, маневренное, прочное. Да что толку? Придурь из пацана явно не выбить всю — слишком уж её много, — а судно так всё равно не вернуть. Ночью их нагнал шторм. Аргза лежал в каюте, разбуженный раскатами грома, и мрачно думал о том, что корабль, который гигантские волны швыряли, как щепку, вот-вот перевернётся вверх дном, и тогда каюту затопит. Смерть от утопления — одна из самых поганых: не в бою, не делая что-то, что ему нравилось делать, даже не защищая кого-то рядом — а вот так позорно, с водой, наполняющей лёгкие, в полном бессилии что-либо изменить. Как сражаться с морем? Со стихией, которую не побьёшь, не перехитришь, не запугаешь?.. Снаружи раздавались обрывистые команды: старпом раздавал приказы экипажу, силясь перекричать бурю. Аргза бы тоже покомандовал, чтобы вжиться в роль капитана, если бы качка не выворачивала наизнанку его желудок. И если бы, конечно, он хоть что-нибудь знал об этих идиотских парусных суднах. Мальчишка прислушивался к звукам снаружи каюты напряжённо, тревожно. Сжимал кулаки. Вспышки молний за окном выхватывали из темноты его худое лицо. — Я должен им помочь. Аргзу вырвало снова — благо рядом было ведро с крышкой. Он ужасно сам на себя злился: это ж надо — после всех этих лет в космосе, где порой сбоила даже искусственная гравитация, вдруг начать страдать от морской болезни! — И как ты поможешь, интересно? — пробормотал он слабо. — Ты нихрена о кораблях не знаешь. Остановишь шторм? Кеато поджал губы. — Нет. Этого я не могу. Аргза хмыкнул: что и требовалось доказать. Каюта кренилась то вправо, то влево — чтобы не скатиться с кровати, требовалось держаться за поручень на стене, сделанный, видимо, специально для таких случаев. По полу, гремя и стуча, перекатывались попадавшие со стола и шкафов предметы, принадлежавшие предыдущему капитану. Гром сотрясал небо так яростно, что, казалось, если корабль не перевернётся, то его непременно расколет напополам одной только силой звука. Кто-то закричал совсем рядом с их дверью: — Человек за бортом! Человек за бортом, сукины дети! Кеато вскочил на ноги. — Я должен. Им. Помочь! И прежде чем Аргза успел остановить его, вылетел из каюты, впустив внутрь косые струи ливня. — Твою мать, — выругался Аргза, обессиленно откинувшись на спину. — Хренов камикадзе малолетний. Ну и скатертью дорога: ему же легче. Доплывёт до этого острова сам, угонит там корабль и улетит с этой сраной планеты. Никаких сложностей, никакого балласта. «Единственное, что для тебя действительно важно в этом мире — это ты сам и твои желания. Больше ничего». Выругавшись снова, Аргза зарычал и, кое-как поднявшись с кровати, бросился из каюты на палубу: в шторм и темноту. Повсюду была вода. Лилась с неба, обрушивалась тёмной стеной сбоку и спереди, налетала на корабль снизу, разбиваясь мириадами брызг. Ветер, казалось, дул во всех направлениях сразу, яростно хлеща струями дождя по лицу, куда бы Аргза ни повернулся. Мгновенно промокший до нитки, Аргза щурился, пытаясь разобрать, что происходит, и устоять при этом на ногах: на палубе качка ощущалась ещё хуже. Мальчишка стоял неподалёку, вскидывая руки: глаза его светились голубым, как и амулет, который Аргза в итоге ему вернул. Он не мог остановить шторм, но, похоже, прилагал все силы, чтобы уменьшить ущерб. Очередная волна, плеснувшая на палубу, принесла вместе с водой полубессознательного матроса — видимо, как раз того невезучего члена команды, который упал за борт. А вот другая волна, обрушившаяся на корабль сзади, чуть не смыла самого Кеато, как океанский прибой смывает мелкую гальку. В последний момент Аргза успел схватить его за шиворот Тёмной техникой и швырнул обратно на палубу. Ошарашенный и ещё не до конца осознавший то, что могло с ним сейчас случиться, Кеато хлопал глазами, открыв рот, и тяжело дышал; мокрая чёлка липла к лицу. — Ты, — крикнул Аргза, приматывая его лесками к мачте — и оставляя руки свободными, — идиот, каких поискать! Слова его, впрочем, заглушил очередной раскат грома. Рулевой не удержал штурвал — корабль крутануло на месте, и ещё несколько стен воды обрушились на палубу. Не прекращая ругаться сквозь зубы, Аргза бросился к штурвалу, оттолкнув с пути рулевого: — Дай сюда, салага! Я удержу! Шторм бушевал всю ночь. Когда всё закончилось, в просветы между тучами на уже падали робкие рассветные лучи. Корабль дрейфовал в тихих водах: моросил дождь. Ветер улёгся, как будто его и не было. Вдалеке небо ещё сердито гремело, как будто никак не могло успокоиться окончательно, но сейчас гром напоминал скорее ворчание старика, чем удары гигантским молотом по железному гонгу прямо над ухом. Члены команды поздравляли друг друга и шли спать, совершенно измотанные. Старпом крепко пожал Аргзе руку и сказал Кеато что-то на языке, которого Аргза не знал; в голосе его слышалось уважение. Они вернулись в каюту: Аргза тут же рухнул на кровать, Кеато — в большое капитанское кресло, где спал все эти ночи до того. — Что он тебе сказал? — спросил Аргза без особого интереса. — Благодарил за помощь. Сказал, что великий Айватало наверняка гордится таким Гласом Бога, как я. — Ясно. Веки смыкались. Кое-как Аргза скинул сапоги и мокрую насквозь шубу. Штаны снимать не стал — просто упал на постель спиной и решил, что так и заснёт сегодня. — Почему ты спас меня? Аргза лениво повернул голову. Кеато смотрел на него из кресла своими внимательными и чересчур умными для такого шкета глазами. Вдруг с новой силой накатила тоска: ужасно захотелось, чтобы рядом был Лиам. Прижать бы его к себе, сграбастав в охапку, и вдыхать запах его волос. Гладить по узкой спине. Целовать в синюю макушку. Они бы уснули вместе, привычно цепляясь друг за друга — как в течение многих и многих ночей раньше. Где он теперь, его птенец? Чем он занят? Летает ли он на планеты, где бывают шторма? Наверное, нет: вряд ли он захочет ещё хоть раз добровольно покинуть Эрландерану. — Ты обещал, что за тебя заплатят. Деньги лишними не бывают. Помедлив, Кеато кивнул. — Да. Так и есть. Потом Аргза заснул. Вечером того же дня моряки устроили попойку в честь пережитого шторма. Аргза пил с ними: они обменивались байками о море и космосе. Пиратские песни оказались удивительно похожи на морские шанти, а ром, как оказалось, неплохо умел сплотить даже самых разных людей. Кеато сперва сидел скромно, только слушая и улыбаясь. Потом Аргза предложил ему выпить: — На, попробуй, малец. Кеато смотрел на кружку с интересом и опасением одновременно. — Мне всего тринадцать. — А ты разве подчиняешься правилам? Я думал, ты у нас бунтарь. Это его убедило. Поколебавшись, Кеато взял кружку. Отхлебнул немного: все шестеро присутствующих за столом взрослых затаили дыхание в ожидании его реакции. — Фу! Какая гадость! Взрослые расхохотались, а Кеато, скривившись, сплюнул на пол и долго запивал алкоголь водой. Аргза похлопал его по плечу: — Ну, с посвящением тебя, пацан. Теперь ты почти взрослый. Кеато, всё ещё хмурый, невольно улыбнулся. Это было забавное выражение лица: он пытался казаться недовольным, но был очевиднейшим образом рад пройденной инициации. — А вы можете снова спеть про путеводную звезду? За столом переглянулись. И начали петь: в этот раз к ним присоединился Аргза. Какое-то время плавание проходило без происшествий. Ветер был попутный, шторма больше не нагоняли их. Корабль шёл по всё тому же курсу — судя по карте, компасу и изредка мелькавшим поблизости ориентирам в виде небольших каменистых островов и подводных рифов, они медленно, но верно приближались к пункту назначения, а не становились от него дальше. Команда, кажется, начала относиться к своим навязанным пассажирам чуть лучше: во всяком случае, они перестали коситься на них с опаской каждый раз, когда Аргза или Кеато показывались на палубе. Вечерами Аргза смотрел на звёзды, прислонившись к борту, и очень старательно не думал о Лиаме. Кеато уже привычно молчаливо стоял рядом, размышляя о чём-то своём. Иногда они разговаривали, иногда — нет. Кеато рассказывал ему про местные традиции, про то, каким бывает море, про дельфинов и летучих рыб. Про то, что вычитал в своих книжках. Аргза рассказывал ему о разноцветных туманностях, о странных планетах, которые ему встречались, о полётах и грабежах. В иные вечера Аргза пил с командой и старпомом. Оказалось, моряки — и правда отличная компания для выпивки: они ему нравились. Старпом был самым крепким из них. — Послушай, пр…приятель, — заплетающимся языком спросил старпом во время очередной из таких попоек, когда все остальные уже или храпели лицом в стол, или, шатаясь, добрались до трюма, чтобы уснуть уже там. — А этот… ик!.. жрец, ты, стало быть, это… украл его, что ли? На черта он тебе… ик!.. сдался? Аргза фыркнул, тяжело опираясь об стол. — Не сдался он мне… нихрена. И тот, другой, тоже… не сдался. Старпом кивнул, принимая его ответ. Молчал какое-то время, подперев голову рукой, погружённый в свои мысли. Потом спросил: — А ты это… может, хошь того… поядрёнее чего выпить? Когда он напивался, то с него быстро слетал весь кажущийся лоск: возможно, он получил где-то неплохое образование, но вся грамотность и правильное построение предложений проваливались в никуда от алкоголя. Вспоминал свои деревенские рыбацкие корни, должно быть — он рассказывал Аргзе о себе. Аргза кивнул. Старпом достал из-за пазухи серебристую флягу. Сначала глотнул сам — или будто бы глотнул. Потом протянул ему. И Аргза, конечно, без раздумий эту флягу принял. Команда боялась и уважала его, так он считал. Никто не посмеет ему ничего сделать. Он — сила, он — смерть, он — Паук. Он сделал из фляги ровно два глотка, успел почувствовать, как непривычно остро обжигает горло — и упал лицом в стол так резко, что расшибил себе лоб. Фляга выпала из его безвольно разжавшейся руки. Старпом подождал немного. Позвал его. Потыкал пальцем в его макушку. Потом выдохнул с явным облегчением: — Ну… ик!.. наконец-то, якорь ему в глотку! *** Когда Аргза открыл глаза, потолок каюты странным образом походил на безоблачное синее небо. Кричали чайки. Шумели волны, разбиваясь об берег… Подождите. Берег?.. Он сел, игнорируя головокружение, и откашлялся — из глотки лилась солёная вода. Во всём теле ощущалась ужасная слабость. На зубах скрипел песок; Аргза обнаружил, что сидит посреди дикого пляжа. Никакой каюты вокруг, разумеется, не было. Корабля — тоже. — Какого хрена? Кеато сидел рядом, вытянув ноги. Аргза огляделся: пляж, на котором они оказались, был частью небольшого, заросшего густой зеленью острова. Неподалёку от них начинались заросли тропических деревьев. Шубы из перьев Аргза на себе на обнаружил. Сапогов — тоже. А вот рубашка на Кеато явно была мокрая, как и штаны на Аргзе. — Был бунт. Команда проголосовала и решила сместить «капитана», — пояснил подросток. — Высадили нас на острове и уплыли. Ну, как высадили… бросили нас в воду недалеко от острова. Аргза угрюмо схватился за раскалывающуюся голову. Пойло у старпома было знатное, надо отдать ему должное. Интересно, что бы сейчас сказал засранец Лиам, если бы узнал, что Аргза уже в который раз попадается в ловушку собственной же самоуверенности?.. — «Нас»? Теперь он смутно что-то припоминал. Кто-то — сразу несколько человек — тащили его на палубу. Голос Кеато что-то возмущённо говорил на фоне. А потом… его поглотило море. Кеато неловко пожал плечами. — Они думали, что ты меня похитил, и предложили отвезти меня обратно на Атопограти — уже после того, как бросили тебя в воду. Я не стал им объяснять. Просто прыгнул за тобой и всё. Вынес тебя своей силой на берег. Аргза провёл ладонью по волосам, налипшим на лицо мокрой мочалкой. Золотая заколка, державшая его хвост, тоже пропала. Зато и амулета на Кеато больше не было — должно быть, потерялся в воде. — Ну и дурак, — сказал он после паузы и встал. Итак, корабля не было — ни космического, ни морского. План, видимо, тоже пошёл по одному месту. Аргза кисло прищурился, глядя на палящее солнце. Вероятно, можно было попробовать вернуться на корабль Тёмной техникой, перебить там всех чёртовых предателей — а дальше что? Сам по себе он мог максимум рулить штурвалом — для управления судном требовалось нечто большее. Кроме того, мальчишка при таком раскладе останется здесь, и как он тогда получит свои деньги? — Пошли, — Аргза махнул рукой на джунгли за пляжем. — Поищем еды или каких-нибудь аборигенов. Может, найдём ещё корабль, чтобы его украсть. Джунгли оказались к ним не слишком дружелюбны. Густые заросли приходилось прорезать когтями и лесками. Во влажной жаре оба быстро вспотели; без заколки распущенные волосы Аргзы неприятно липли к спине и шее. Мокрые кожаные штаны туго обтянули ноги. Комары и мошки в тени деревьев беспрестанно зудели над ухом, так и норовя укусить. Колючие кустарники цеплялись, мешая пройти: звериные тропки были слишком узкими, чтобы по ним мог пройти кто-то габаритов Аргзы, а человеческих троп он так и не обнаружил. Время от времени от них разлетались в стороны стайки пёстрых птиц с длинными хвостами и огромные бабочки с ладонь размером, а по подлеску разбегались маленькие дикие кабанчики, испуганно визжавшие при виде чужаков. Через час они вышли к прозрачному ярко-голубому озеру, наполнявшемуся, видимо, откуда-то из подземного источника. Аргза попробовал воду: холодная, пресная и невероятно вкусная. Давно он не пил ничего настолько чистого. Они с Кеато долго и жадно пили. Аргза с наслаждением ополоснул лицо, и они продолжили путь. Ещё через час продираний сквозь тропический лес они вышли к каменистому обрыву с другой стороны острова. Здесь море начиналось не у ног, а несколькими метрами ниже, где мстительно подтачивало скалу, разбиваясь об неё сердитыми волнами. Похоже, они прошли остров насквозь: ни аборигенов, ни корабля они так и не обнаружили. Кеато растерянно молчал. Аргза принял решение: — Значит, сначала поедим, потом — подумаем. Кружным путём они вернулись обратно на песчаный пляж. По пути Аргза убил замешкавшегося карликового кабана, а Кеато набрал по его поручению веток для костра. Аргза попытался добыть Тёмной техникой нож из капитанской каюты уплывшего корабля, но судно, очевидно, находилось в движении, а Тёмная техника не работала на движущихся объектах. Пришлось неаккуратно разделывать тушку когтями и ещё с полчаса трением разводить огонь. Они поели. Аргза не предлагал мальчишке, но тот украдкой отщипывал себе мясо сам, не дожидаясь приглашения, и Аргза не стал ему препятствовать. — Научи меня охотиться, — попросил Кеато, после того как от небольшой тушки, разделённой на двоих, остались только обглоданные кости. — Или хотя бы рыбачить. Я не умею ни того, ни другого. Аргза взглянул на него с сомнением. У мальчишки не было ни когтей, ни лесок, ни другого оружия, но… у него была стихийная магия. И чем лучше он будет уметь выживать самостоятельно, тем больше шансов довезти его до пункта назначения. — Ладно, — снизошёл он, вытирая руки об штаны и поднимаясь на ноги. — Охота — хорошее дело. Пойдём, добудем чего-нибудь на ужин. Часа через два Кеато, которого он учил формировать из воды лезвие, удалось добыть свою первую чайку, охотившуюся у побережья на мелкую рыбёшку. Аргза был сам удивлён, что у мальчишки получилось: всё его обучение сводилось, собственно, к предположению о том, что если дар позволяет Кеато придавать воде нужную форму, то эта форма может быть острой. Аргза был глубоко убеждён: превратить в оружие можно всё, что угодно, если приложить остаточно усилий. — Может, однажды я поймаю в море кальмара, — сказал Кеато с гордостью, явно довольный своей первой добычей. — Вообще-то на них охотиться запрещено, конечно: это священный зверь Айватало. Но я всё равно поймаю хоть одного, побольше… и обязательно съем. В голосе его снова прозвучала та странная злость. Смеясь, Аргза потрепал его по голове; Кеато вздрогнул от его прикосновения, но Аргза не придал этому значения. Ему начинал нравиться этот маленький умник, воюющий с собственным Богом. Потом они сидели на песке и наблюдали, как солнце медленно тонет в море, расплавляясь красно-оранжевым жидким золотом об горизонт. Опустились синие сумерки. Они заново развели костёр. Поужинали тем, что добыли за день. — Надо построить укрытие, — сказал мальчик, не двигаясь с места. — В книгах, которые я читал, люди, потерпевшие кораблекрушение, строили на островах хижины и бунгало. — А в этих твоих книгах случайно не говорилось, как достать на необитаемом острове корабль? — Конечно, говорилось. Нужно построить его самим. Стало темно. В небе сверкали россыпи бесчисленных звёзд. С запада дул приятный ветер, остужавший распалённую за день кожу. Аргза кисло пытался прикинуть, как строить корабль без топора или хотя бы хорошего ножа. Запрокинув голову, он посмотрел на тёмное небо. «Я скучаю по тебе, пташка», — пронеслось в голове отчётливо. Мысль была настолько же тоскливая, насколько неизбежная. Он всегда скучал по нему, даже если не всегда себе в этом признавался. — Давай-ка спать, малец. Подумаем о корабле завтра. Они устроились тут же, на песке, где волны до них не доставали. В лесу раздавались странные звуки — как будто кто-то, в жизни не слышавший людей, пытался имитировать смех. Между деревьев то и дело вспыхивали чьи-то жёлтые и зелёные глаза, но к костру ни один зверь так и не вышел. Аргза закрыл глаза и быстро провалился в сон: день выдался утомительный. Разбудило его чьё-то лихорадочное бормотание. — Не надо… не надо больше!.. Пожалуйста, пожалуйста… Я буду послушным, только… хватит, прошу!.. Закончилось это бормотание пронзительным криком, и Аргза открыл глаза. Над рощей вспорхнула стая ночных птиц, испуганная громким звуком. Кеато сидел, прижав колени к груди, и рвано дышал, глядя в пустоту остекленевшим взглядом. Лицо у него было мокрое от слёз. Аргза не стал спрашивать. А Кеато, заметив, что он проснулся, не стал рассказывать, неловко отведя взгляд. Они оба негласно притворились, что ничего не произошло, как притворялись в таких случаях на корабле, пока делили одну каюту. Отдышавшись, Кеато молча лёг обратно и повернулся к Аргзе спиной. Какое-то время Аргзы слышал, как тот тихо всхлипывает, давя рыдания. Потом мальчишка замолк, и задышал ровнее. Аргза снова уснул. Утром они снова обыскали остров, на этот раз тщательнее и в других направлениях. Бесполезно: деревья, кустарники, лианы. Звери и насекомые. Ничего больше. Ни оружия, ни разумных существ. Хотя они нашли какие-то остатки деревянных жилищ, осколки глиняной посуды и обломки примитивных каменных инструментов: здесь явно жили люди. Очень, очень давно. Из полезного они обнаружили там разве что пару чудом уцелевших мисок, в которые они позже, добравшись до озера, набрали пресной воды. Обломки орудий сгнили, затупились и поросли мхом. Аргза начинал думать, что рано или поздно им придётся добираться до ближайшей земли вплавь, если они не хотят застрять тут навечно. Они поохотились: Аргза снова учил мальчишку убивать и потрошить добычу. Порыбачили — Кеато выплёскивал рыбу на берег вместе с волнами. Добыли с пальм пару кокосов, расколов их об камень. Аргза примерялся к деревьям: в целом тонкие стволы можно было обломать и руками с его силой, но вот выдержит ли самодельный плот его вес и путешествие по морю с неопределённой длительностью — этого он не знал. Погибнуть в море — в неизвестности, во враждебной ему стихии, — как-то не хотелось. Это была бы ужасно нелепая смерть, подумал он угрюмо. — У меня есть идея, — сказал Кеато вечером. Нос и скулы у него обгорели за два дня до красноты и шелушились. Аргза затачивал один камень об другой, надеясь сделать нож. — Такая же гениальная, как твой план с кораблём? — спросил Аргза скептически. — Это озеро в центре может вывести нас в подземную пещеру. — С чего ты взял? — Я… читал о таком. Не смотри на меня так, чужеземец. Книги не всегда врут. К вечеру откуда-то набежали тучи. Порывы ветра гнули даже пальмы. Они наспех построили импровизированное укрытие из крупных пальмовых листьев и тонких веток, но это укрытие уже едва держалось: судя по тому, что ветер только усиливался с каждой минутой, шторм обещал быть не слабее того, который застал их на корабле. — И что дальше? — спросил Аргза, когда они закончили со строительством шалаша и кое-как в нём разместились. — Допустим, там подземная пещера. Как это нам поможет? — Не знаю. Я просто думаю, что мы могли бы попробовать, раз нет других вариантов. Ночью на них обрушилась гроза. Ливень был таким сильным, что, казалось, капли вот-вот начнут дробить кости. Пальмы гнулись до самой земли. Небо грохотало. Ветер ревел. Их ненадёжное укрытие, разумеется, рухнуло: Аргза был мастер скорее разрушать, чем строить. Спать было невозможно. Температура резко упала: после дневной жары было откровенно холодно, особенно без шубы. Испуганный громом, Кеато цеплялся за Аргзу, вздрагивая от каждой молнии у них над головами, но когда Аргза, сонный и уставший, по дурной привычке потянулся его утешить — всё хорошо, пташка, ты в безопасности, я с тобой, я защищу тебя — тот отпрянул так, как будто обжёгся. Уснул Аргза только под утро, изрядно продрогший и измотанный шумом. Когда он проснулся, был уже день: солнце стояло высоко. Тучи успели разойтись, как будто их и не было. Кеато, проснувшийся раньше, ходил по поляне, собирая черепки и обломки быта погибшего местного племени. Костёр не удавалось развести никак: все дрова и ветки безнадёжно пропитались влагой. Аргза съел рыбу сырой. Кеато воздержался. — Значит, ты предлагаешь нырять, — сказал Аргза мрачно. Мальчик, тут же оживившись, кивнул. Заняться на дурацком острове всё равно было нечем: Аргза подумал — почему бы и нет? Если в озере ничего нет, может, на дне хотя бы валяются какие-нибудь древние сокровища. Строить плот и планы можно начать в любое время. Так они вернулись к пресноводному озеру в центре. Аргза снял штаны, чтобы они не липли потом к ногам. Кеато предложил: — Я попробую создать вокруг нас пузыри воздуха — непонятно, сколько нам предстоит плыть. Получилось это у него не сразу: зайдя в воду по плечи, он набирал воздуха в рот и нырял с головой, задержав дыхание. Через некоторое время выныривал и отфыркивался от воды, явно недовольный. Пробовал снова. Потом, когда Аргза окончательно заскучал на берегу и просто нырнул следом за ним, он увидел, что Кеато завис под водой, удерживая вокруг себя пузырь. Несколько движений руками — и голову Аргзы окружил такой же пузырь. Он осторожно вдохнул: вполне нормально. Показал Кеато большой палец. Они начали спускаться. Вода была всё такой же чистой, и рассеянные солнечные лучи ещё долго сопровождали их вниз, постепенно теряя яркость. Приятно было оказаться в такой прохладе после палящей жары снаружи. В синей бездне вокруг царило абсолютное спокойствие. Иногда мимо проплывали стайки мелких рыб. Они всё плыли и плыли, а дна всё не было; через какое-то время даже у Аргзы начала болеть голова. Постепенно стало темно и холодно. Свет мерк, и мерк, и мерк, пока не исчез совсем: теперь приходилось полагаться только на то, что хоть куда-нибудь они в этой мгле доплывут. А потом в темноте вспыхнуло несколько попарных белых огоньков, стремительно к ним приближающихся. Запоздало Аргза понял: это глаза. Он выбросил лески ещё прежде, чем успел как следует подумать — но в воде лески слушались плохо. Кого-то он, вероятно, всё-таки задел, потому что в следующую секунду раздался странный звук — будто крик дельфина, но на других частотах и полный ярости. Два горящих злобой глаза оказались вдруг совсем рядом: в тусклом неестественном свете Аргза увидел лицо, похожее на человеческое. Без бровей, с отпавшим носом, с острыми, как кинжалы, зубами, блеснувшими в открытой пасти. По открытой груди полоснули когти. Он перехватил чужие руки, действуя почти на одних инстинктах — запястья оказались на удивление тонкие. Женщина?.. Он не успел додумать эту мысль: существо — кем бы оно ни было — злобно визжало ему в лицо ультразвуком и неистово извивалось, пытаясь попеременно вцепиться в него зубами и разодрать его когтями. Хлестало его снизу чем-то скользким и сильным — хвостом, судя по всему. Собственные волосы и грива этого существа, похожая по ощущениям на склизкие водоросли, лезли в лицо, мешая сосредоточиться. Сражался наугад, полосуя противника так же, как тот полосовал его. По всему телу вспыхивали огнём раны. Пузырь воздуха лопнул вокруг его головы: он не видел Кеато, но догадывался, что и у него возникли проблемы. Вторая пара белых глаз мелькала рядом, норовя вгрызться ему в горло, и пришлось драться на два фронта. Он бил справа — зубы вцеплялись в руку слева, и наоборот. Вода во рту была солёной от крови. Я задыхаюсь, подумал он. И ещё: это не закончится так. В темноте, в каком-то чёртовом озере, с какими-то тварями, которых он даже не мог толком разглядеть. Посреди идиотского необитаемого острова, на этой идиотской планете. Так далеко от всего, что он знал. Так далеко от Лиама. Раздался ещё один оглушительный визг. Крови в воде стало больше. Когти пронзили что-то мягкое в чужой груди. А потом Аргзу затянул в себя откуда-то взявшийся поток, выбив из него остатки воздуха, и больше он ничего не видел. *** Кто-то пел. Голос был звонкий, мальчишеский, ещё не начавший ломаться. Язык был Аргзе незнаком, но мелодия звучала печально. Где-то совсем рядом слышались мерный плеск и капанье воды. Аргза проверил когти: они активировались исправно. Втянув их обратно, он открыл глаза. Над головой был земляной потолок со свисающими с него сталактитами. На лицо налипли волосы. Аргза с трудом сел, чувствуя, как ноет всё тело, и огляделся: похоже, он находился в огромном полузатопленном гроте. Стены светились голубым, зелёным и фиолетовым — приглядевшись, Аргза понял, что это какие-то мхи или водоросли. Кеато сидел рядом, не обращая на него внимание, и делал руками медленные пассы, будто в каком-то ритуале. Пение исходило от него. На земле у самой воды лежало неподвижное существо: зеленокожее, с длинным рыбьим хвостом и почти человеческой верхней половиной тела. Перепонки между когтистых пальцев, длинные светлые волосы, похожие на паклю, раскрытые за ушами жабры. Уродливое безносое лицо с острыми зубами и круглыми белыми глазами навыкате. Выглядела тварь мёртвой. На всякий случай Аргза, поднявшись, пнул её в бок, из которого торчали бледные внутренности. — Это оно нападало на нас? — спросил он, когда Кеато закончил петь. — Какого чёрта там произошло? Кеато, присев, закрыл твари глаза, опустив веки ладонью. — Да, это была она. Я почувствовал рядом подводное течение и воззвал к нему на удачу, так что нас вынесло сюда, — он вгляделся в лицо существа и грустно покачал головой. — Сирены… У нас их называют «дочери Айватало». С точки зрения Аргзы, в высшей мере странно было сожалеть о ком-то, кто пытался тебя сожрать — но он привык к этой идиотской жалости ещё с Лиамом. Аргза оглядел себя. Всё тело было в кровоточащих следах от зубов и когтей, но крупных кусков от него оттяпать не успели — и то хлеб. Кровь до сих пор сочилась, и раны неприятно жгло. Кеато тоже был ранен: вся его левая рука была в крови. Он сел рядом с Аргзой на землю и долго молчал. — Какой теперь план, умник? — Дочери Айватало — это утопленницы. Аргза моргнул. Меньше всего на свете его интересовало, как появляются эти подводные твари; но Кеато смотрел куда-то в пустоту невидящими глазами, и выглядел в целом так, как будто явно был не в состоянии обсуждать какие-либо дальнейшие планы. Вздохнув, Аргза устроился поудобнее и стал ждать, когда тот выговорится, чтобы можно было спокойно пойти дальше. — Считается, что «прекрасные девы», когда тонут в море, получают благословение Айватало, и он делает их сиренами, чтобы они жили рядом с ним и исполняли его волю, — Кеато помолчал. — Мне всегда казалось это странным, знаешь? Что Богу-Океану требуются какие-то сухопутные девчонки, чтобы превращать их в диких зверей. Он не принимает слишком старых, не принимает «уродливых» или больных. Они просто тонут, и всё. Теперь я думаю, что так, может, даже лучше: они хотя бы не становятся… вот этим. Он замолчал снова. Выглядел мальчишка слишком усталым для того, кто только недавно проснулся. — Но что хуже всего… люди верят в это. Церковь приносит людей в жертву, и все верят, что это задобрит Айватало. Я видел, как они тонут. Девушки. Они падают в воду, и у них на лицах написано смирение. Они думают, что хотя бы так станут ближе к Богу. И всем всё равно. — Что, утопили кого-то, кого ты знал? — предположил Аргза, чтобы немного ускорить эту внезапную исповедь. — Да. Ускорить не получилось: Кеато опять погрузился в мрачное молчание. Аргза встал: разговоры по душам никогда не были его сильной стороной. С чего Кеато вообще взял, что Аргза хочет слушать его жалобные истории, и собирается ему сочувствовать? Им предстояло дело, и чем скорее они с ним покончат, тем лучше. Кеато встал следом. Они двинулись вглубь грота. Аргза приметил небольшую расщелину, в которой что-то блестело, и сунулся туда в надежде на сокровища или хотя бы выход. К его досаде, для него расщелина оказалась слишком узкой: приходилось протискиваться боком, кряхтя и царапая кожу об камни. Зато когда он всё же протиснулся, на другом конце расщелины его ждало удивительное зрелище. В гигантском подземном гроте под водой раскинулся целый город: массивные каменные здания со стёршимися от времени барельефами на стенах, высокие башни странной формы, огромные статуи у городских ворот. Откуда-то сверху пещеры падали рассеянные солнечные лучи, сверкавшие на поверхности кристально-прозрачной воды. — Это город, — сказал Кеато удивлённо. — Да ладно? А я и не заметил. — Это очень древний город. Ходят легенды, что раньше суши у нас было куда больше, и повсюду были такие города, — забыв о недавней печали, Кеато, восторженный и любопытный, начал осторожно спускаться по неровному склону к воде. — Но их правители прогневили Айватало, и он затопил многие государства. Я даже не думал, что под водой правда такое есть! Аргза поймал его за плечо. — И зачем нам туда, малец? — Но разве тебе не интересно? — Кеато задумчиво посмотрел на него. — Там может быть затонувший корабль. Смотри: вода уходит в море, и потолок пещеры достаточно высокий, чтобы корабль мог здесь проплыть. А если и не корабль, то наверняка здесь найдётся лодка. Разве не здорово было бы найти лодку и уплыть на Оольвадаллос? А ещё, — он вдруг улыбнулся, — там могут быть сокровища. А ещё этот затонувший город наверняка кишел такими же тварями, которые напали на них по пути сюда — или кем похуже, подумал Аргза. Но мысль о сокровищах всё ещё была привлекательна; кроме того, другого выхода из этого грота он не видел. Они осторожно нырнули — берег обрывался резко. Кеато снова сделал пузырь вокруг головы каждого. На этот раз плыть было хотя бы светло благодаря солнцу сверху. В синеве вокруг как будто начинался другой мир: туда-сюда сновали непуганые цветастые рыбёшки, одна ярче другой. Мимо высоких полуразрушенных стен проплывали медузы, похожие на выброшенные кем-то в море прозрачные пакеты: одна такая задела Аргзу длинными щупальцами, и на руке остался лёгкий ожог. Тут и там в воде дрейфовали какие-то причудливые создания разных форм, цветов и размеров: не всегда было понятно, где у этих существ рот или хотя бы голова, но нападать они не пытались. Мертвенно-тихие здания облепили кораллы, водоросли, ракушки и морские звёзды, почти полностью скрывая под собой когда-то гладкий камень. Из любопытства Аргза заглядывал в пустые провалы окон: в некоторых комнатах, которые раньше явно были живыми, он видел целые колонии крабов, копошащихся в давно развалившейся мебели. Лиаму бы здесь понравилось, подумал он на автомате. Кеато тронул его за руку. Аргза обернулся: — Что ещё? Говорить под водой было странно, собственный голос звучал глухо, но он не успел над этим поразмыслить — проследив за взглядом Кеато, он понял, почему мальчишка выглядит таким напряжённым. Недалеко от них плыла большая полосатая акула — и плыла она явно не бесцельно: её что-то вело. Аргза быстро глянул вниз: особенно глубокая рана на его боку, оставшаяся от когтей сирены, кровоточила. Маленькие красные капли отделялись от неё, уносимые едва заметным течением, и растворялись в воде. Должно быть, для акулы это было сродни приглашению на пир. Аргза уже собирался проверить, насколько у этой твари прочная шкура, когда Кеато потянул его куда-то вбок. Они заплыли внутрь здания через наполовину открытую дверь. Акула осталась снаружи. Аргза видел через узкое окно, как она нарезала вдоль здания круги. — Смотри! Они оказались в просторном помещении. Судя по размерам, это была когда-то городская ратуша: большой холл с колоннами, древний фонтан и наполовину обрушившаяся статуя какой-то женщины в центре. Лучи солнца сверху сюда уже не доставали, но стены были сверху донизу облеплены всё теми же светящимися водорослями. По полу бегали крабы. В конце холла обнаружилось два коридора, каждый из которых насчитывал ещё несколько дверей и поворотов. Один из этих коридоров вёл на лестницу. К своему разочарованию, никаких, даже самых завалящих сокровищ Аргза так и не обнаружил. Ни золота, ни серебра, ни украшений, ни каких-нибудь даже драгоценных статуэток. Только обломки старой мебели, кораллы и — местами — чьи-то поросшие водорослями скелеты в сгнившей одежде. Там, где стены были почище, виднелись в розово-зелёном подводном освещении барельефы, изображающие обрывки каких-то сюжетов. — Здесь нечего ловить, — сообщил он Кеато, с любопытством разглядывающему эти барельефы. — Поплыли отсюда, мелочь. Раз уж тут нихрена нет, хоть акуле зад надеру. Но Кеато продолжал заглядывать во все двери и изучать комнаты. Аргза, порядочно заскучав, уже собирался уволочь его отсюда силой — когда тот вдруг сказал: — Слушай, чужеземец, а это, случайно, не телепорт? Аргза посмотрел. В небольшом зале на полу обнаружилась площадка, удивительно чистая, ничем не заросшая и никем не занятая; семейство крабов, всполошившееся из-за пришельцев, отбежало в сторону, огибая площадку по дуге. Они с Кеато подплыли ближе: на площадке был начерчен телепортационный круг. Старый, явно работающий на магии, а не на технологиях, со всеми полагающимися рунами. Куда он вёл, было решительно непонятно. — Я знаю, как его активировать. — Дай догадаюсь: ты и об этом читал. — Да. Я читал всё, что могло мне помочь выбраться с этой планеты. Восторга Аргза по поводу перспективы переместиться неизвестно куда не испытывал. Телепорт мог забросить их в жерло вулкана или впечатать прямиком в стену, навечно в ней замуровывая. Кеато поднял на него взгляд. От долгого и непрерывного использования своей стихийной магии он выглядел уставшим, но голубые глаза его в синем полумраке сияли решимостью. — Иногда нужно рискнуть, — произнёс он убеждённо, словно уговаривая приятеля украсть пару яблок с прилавка. — Разве нет? Если бы я не рискнул, я бы до сих пор был заперт в храме, и каждую ночь отец Дургани до сих пор бы… Он помолчал. По лицу его пробежала уже знакомая тень. Потом он продолжил, делая вид, что никакой недосказанной фразы не повисало в воздухе: — Если бы я не рискнул, я бы не увидел древнего города. Не поплавал бы на корабле. Не научился бы охотиться. Пожалуй, он был прав. Мальчишка был деятельный и отважный: Аргза уважал это. Если бы кое-кому другому хватило в своё время смелости рискнуть, дать ему сдачи, воспользоваться своей дурацкой телепатией, чтобы его обезвредить, то, возможно… Не стоит об этом думать. — Ладно, — он первым опустился на дно и вступил в круг, стараясь не всплывать раньше времени. Угрюмо кивнул. — Активируй эту хрень. Мне уже насрать. Ободрённый, Кеато тоже встал на площадку, присел, коснулся одной из рун. Произнёс слово на неизвестном языке. Добавил отчётливо: — Оольвадаллос! Их накрыло ослепительной вспышкой. Как ни удивительно, это сработало. Ни лавы, ни камней, ни бетона вокруг них не было: они оказались на пологой отмели по пояс в воде. А впереди, в паре сотен метров от них, начинался берег. В небо тянулись высотные здания, выглядящие даже издали гораздо более современно, чем всё, что Аргза видел на этой захудалой планете. — Мы на месте! Спотыкаясь в набегающих сзади волнах, Кеато побежал к острову. Они вышли к порту. На глазах у изумлённо и неодобрительно перешёптывающихся прохожих Аргза вытянул с острова свои штаны и кое-как натянул их на мокрые ноги. Казалось, люди не знали, на кого из них двоих стоит таращиться сильнее: на мокрого взъерошенного мальчишку или на полуголого рослого варвара в кровавых ранах, шлёпающего по доскам набережной босиком. Но никто не препятствовал им, не задавал вопросов. Аргза заметил стражей порядка — мужчин в серебристой униформе, — которые взглянули в их сторону, задержали взгляд на Кеато и отвернулись, будто не увидев ничего интересного. — Не нравится мне это, — сказал Аргза. Кеато не ответил. Он разглядывал людей, дома, яркие улицы, при этом старательно делая вид, что ему вовсе не интересно. Очень скоро одна из таких улиц привела к большому стеклянному зданию, сверкавшему на солнце. За ним виднелись носы кораблей, направленных в небо. Космопорт. Они не стали входить в само здание, разумеется: у них не было ни билетов, ни денег, ни документов. Вместо этого они обошли терминал по периметру и направились к площадке для кораблей, окружённой высоким железным забором с колючей проволокой. Аргза присмотрелся: три огромных грузовых судна, тяжёлых и неповоротливых, одна хлипкая туристическая «шлюпка», которая, по всей видимости, должна была довезти пассажиров до ждущего на орбите планеты корабля. Аргза прищёлкнул языком: негусто. Они с Кеато прошли вдоль забора дальше. На грузовых суднах обычно работало слишком много человек, что сулило лишние хлопоты и промедления на каждом шагу захвата, а к шлюпке ещё даже не выкатили трап: похоже, что посадка намечалась нескоро. Возможно, если немного подождать… Но тут, за одним из грузовых кораблей, Аргза наконец заметил его — маленький вёрткий челнок, похожий на тот, на котором он улетел с «Аида». Чей-то частный транспорт, судя по всему, и не самой старой модели. На борту сбоку красовался большой символ в виде расправившей крылья синей птицы. Ровно то, что нужно. — Вот этот, — сказал он, кивком указывая на челнок. — Я угоню его. Перебросим тебя через забор… — Что? Нет! Я точно себе что-нибудь сломаю с такой высоты! — …или, скажем, я выведу судно с площадки и подхвачу тебя где-нибудь недалеко. Если не трусишь. — У меня к вам есть другое предложение, господин чужеземец. Кеато, побледнев, прижался к забору спиной. Аргза обернулся. С трёх сторон к ним направлялись вооружённые солдаты, целившиеся в них из автоматов. Увлёкшись планами угона, Аргза даже не заметил, как их окружили. Во главе одной из этих групп шёл седой мужчина лет пятидесяти — в бело-голубой рясе с узорами в виде волн и в высокой митре. — Первосвященник Дургани, — пробормотал Кеато белыми от страха губами. Аргза быстро прикинул количество противников. Выходило многовато, учитывая огнестрелы. Дургани, остановившись на некотором расстоянии, протянул руку, и идущий рядом с ним невыразительный клерк вложил в эту руку соблазнительно позвякивающий мешочек. — Наш маленький хитрец нанял вас своим телохранителем, не так ли? — Дургани оглядел Аргзу, затем взглянул на Кеато. Укоризненно покачал головой, как разочарованный, но любящий родитель. — Наверняка обещал вам значительную награду за его сопровождение. О, вы не первый, кого юный беглец обманул подобным образом. Увы: предыдущей его помощнице эта его блажь стоила жизни. Аргза прищурился: этот надутый индюк угрожал ему? Кеато побледнел ещё больше, но на этот раз страх на его лице уступил место внезапной злости. — Что в мешке? — спросил Аргза, раздумывая, стоит ли этот мешок у него забирать. Первосвященник улыбнулся так терпеливо и блаженно, что Аргзу мигом передёрнуло — почему-то эта улыбка напомнила ему о треклятых Близнецах. Только в ней чувствовалось куда меньше безумия. — А вы не ходите вокруг да около, верно? Похвально, похвально. Что ж, тогда перейдём к предложению. Здесь, господин чужеземец, ваша плата. Он высыпал на мешочек крупные драгоценные камни и золотые монеты, сверкавшие на солнце. Потом убрал их обратно. Аргза наклонил голову вбок: значит, забирать. — Ну, считай, я заинтригован. И за что плата? — За ваш мирный уход. Вы позволите нам забрать наш Глас Бога и улетите с Тэйффе восвояси. Нет нужды эскалировать конфликт до насилия. Кеато тут же вскинулся, сжав кулаки: — Я никуда с тобой не пойду! — Ну, ну, — Дургани ласково погрозил ему пальцем. — Не вмешивайтесь в разговоры взрослых, юноша. Вам и так предстоит наказание за побег: не усугубляйте же свою вину. И Кеато — смелый, умный, выбегающий на палубу корабля в шторм, — вдруг замолчал и съёжился, опустив голову. Дышал он часто и шумно, будто изо всех сил сдерживал всхлипы. Аргза посмотрел на него в задумчивости. — Никто мне на Алтиане за тебя ведь не заплатит, так? — спросил он спокойно. Кеато кивнул, не поднимая взгляда. Впервые за всё время знакомства он выглядел так, словно уже смирился с поражением заранее. Плечи его дрожали. Аргза перевёл взгляд на священника. — Я хочу корабль. Дургани поднял брови. — Простите? — Твои сраные наёмники взорвали мой корабль. Я хочу новый взамен — плюс к тому, что в мешке, — Аргза ткнул в сторону челнока за забором. — Вот этот. Дургани не раздумывал ни секунды. Возможно, ему передали и то, сколько трупов Аргза оставил за собой. — Конечно. Его владелец — мой хороший знакомый, я договорюсь. Забирайте корабль и свою награду. Что-нибудь ещё? — Мне хватит. Аргза двинулся ему навстречу, а Кеато остался стоять. Мелькнула мысль забрать мешок Тёмной техникой, ей же переместиться сразу к челноку и улететь восвояси — но существовала большая вероятность, что пока он угоняет корабль, его успеют подстрелить. К чему лишние хлопоты? Он возьмёт деньги и цацки и пропьёт их на другой планете, где меньше проклятого моря и алкоголь получше. В конце концов, кто ему этот ребёнок? Он знает его всего несколько недель. Не десять лет, как кое-кого другого; и этот другой — он ведь бросил его, так? Никто ему не указ больше. Он никогда не был благородным героем — и никогда не будет. Он пират. Не больше и не меньше. Какой теперь смысл притворяться тем, кем он не является? Дургани ждал его всё с той же безмятежной улыбкой. Если бы он вздумал бросить деньги Аргзе под ноги или проявить нетерпение, Аргзы бы точно полез драться — но священнику хватало ума его не провоцировать. Аргза почти жалел об этом. Он взял плотно набитый мешок из его протянутой руки и даже не всадил первосвященнику когти в сытое пузо, которое плотно обтягивала ряса. — С вами приятно иметь дело, господин чужеземец. А теперь, если позволите, я заберу юношу. Ему давно пора вернуться в храм. Дургани направился к застывшему Кеато, а Аргза — ко входу в здание порта, чтобы оттуда выйти к челноку. Он не собирался оглядываться. Но почему-то всё равно оглянулся. Дургани, стоявший теперь к нему боком, властно протянул руку, что-то тихо сказав. Кеато не пошевелился. Тогда Дургани обхватил узловатыми пальцами лицо мальчика и приподнял его, заставляя посмотреть на себя. Жест выглядел болезненным, но сразу после этого священник почти интимно погладил мальчишку по щеке. Собственнически, хозяйски. Лицо Кеато сделалось совершенно безжизненным: его голубые глаза, такие яркие на солнце, мигом опустели. Аргза уже видел такие глаза. В другой жизни. Там, на своём корабле в виде исполинского паука, когда Лиам, сбежавший от него больше чем на полгода, был возвращён на место и посажен на цепь. Внезапно он понял, почему Кеато боялся его прикосновений и так искренне говорил о своей ненависти к местному богу. Это не его дело, сказал он себе. Какая разница, что с мальчишкой делает за закрытыми дверями этот уродец? Это не его дело, не его птенец. Он получил свои деньги, получил свой корабль. Можно улетать отсюда и провести в запое ближайший год. Прежде чем мысль успела толком сформироваться, Аргза развернулся, сунул мешок за пояс — и, прыгнув Тёмной техникой прямо к священнику, дёрнул его на себя, приставив когти к горлу. Немедленно щёлкнули затворы: все солдаты целились в Аргзу. — Что вы делаете? — спросил Дургани с вежливым недоумением, как будто Аргза не угрожал его жизни, а только наступил ему на ногу. — Вам нужно что-то ещё? — Вели своим псам опустить пушки, или я выпущу тебе язык через горло. — Вы не всерьёз. Зачем вам это? Кеато рядом поднял голову, уставившись на Аргзу во все глаза. И правда, подумал Аргза с удивлением. Зачем ему это? Что он вообще делает? Скрипнув зубами, он надавил когтями сильнее. На морщинистой шее проступила кровь. — Поверь, — прорычал Аргза тихо, злой на себя, на Кеато и на всех вокруг, — я всегда серьёзен, когда кому-то угрожаю. Вели опустить пушки. Живо! Дургани сделал плавный жест, и солдаты, помедлив, опустили оружие. Аргза потащил его к терминалу, прикрываясь священником, как живым щитом. Рявкнул в сторону Кеато: — За мной! Помедлив пару мгновений, Кеато бросился за ним. — Вот уж не думал, что вы так неразумны, — сказал Дургани спокойно и высокомерно. — Надеетесь получить за мальчика награду больше, чем дал вам я? Напрасно. Как вы и сказали, никто вам за него не заплатит. — Захлопнись, — огрызнулся Аргза. Пришлось тащить его через весь терминал. Охранники лаяли команды отпустить заложника, но ближе не подходили. Люди, ожидавшие рейсов или прилетевшие с них, в панике отскакивали в стороны, стремясь как можно скорее уйти с пути Аргзы, громко и взволнованно переговаривались и таращились им вслед. Хорошо ещё, что народу было не так уж много, и само здание космопорта было относительно небольшим по сравнению с теми, в которых Аргзе доводилось бывать. Похоже, что на Тэйффе и впрямь мало кто горел желанием отправиться в космос — кроме, конечно Кеато, который бежал рядом с Аргзой и предупреждал, если кто-то из охранников целился в Аргзу со спины. Она вышли на взлётную полосу. Аргза дотащил Дургани до челнока: из-за забора за ними неотрывно следили дула автоматов. В безоблачном ясном небе раскалённое солнце медленно клонилось к закату. Кричали вездесущие чайки. Выпустив лески, Аргза связал священника, чтобы не рыпался, и одной рукой начал сдирать неприметную панель сбоку от кабины. Дургани посмотрел на Кеато. — Ты так запутался, мой мальчик, — произнёс он покровительственно. — Жаль, что твой юный разум так помутился из-за этих чужаков. — Замолчи! — Кеато сжал кулаки. Панель наконец отошла, и Аргза начал копаться в проводах. — Это всё книги: не следовало позволять тебе столько читать. В конце концов, ты был бы куда счастливее, если бы просто позволил Церкви о тебе позаботиться. Твоя жизнь прошла бы безмятежно, в роскоши, почёте и любви, — Дургани вздохнул. — А теперь? Посмотри на себя: якшаешься с преступниками, предаёшь все заветы Бога-Океана. Что ждёт тебя, мой мальчик? Нищета и страдания, только и всего. — Тебя это не касается! И хватит меня так называть, — Кеато вздёрнул подбородок. — Ты не отец мне, и не наставник даже. Я никогда не был «твоим». Дургани улыбнулся. Знающе, снисходительно. Ласково. — О, — возразил он насмешливо, — но ты был. Слишком поздно Аргза понял, чего тот добивается. Он почти наяву услышал, как что-то в Кеато щёлкнуло: так загнанное в угол животное рано или поздно бросается на тех, кто делает ему больно. «С меня хватит». Вот что это был за звук. С яростным криком Кеато бросился на священника, повалив его на землю, и принялся беспорядочно молотить его маленькими кулаками. — Нет! — кричал он. — Нет! Нет! Никогда! А Дургани, связанный не слишком крепко, сделал рукой жест, который Кеато не заметил. Один из охранников порта, выбежавших за ними на полосу, навёл пистолет. Тело Аргзы среагировало само, почти рефлекторно. Раздался выстрел. — Чужеземец! Грязно ругаясь, Аргза схватил Кеато за шкирку и швырнул его в открывшуюся кабину. Прыжком забрался туда сам, закрыл шлюз. Выстрелы раздались снова, на этот раз — из автоматов. Пули грохотали по обшивке. Аргза быстро завёл двигатели, надеясь, что обшивка выдержит, и рывком стартанул. Корабль тряхнуло. — Пристегнись! Судно, проехавшись по полосе, кое-как поднялось в воздух. С гудением пронеслось над забором — автоматная очередь прошлась уже по днищу — и взмыло в небо, кренясь то в одну сторону, то в другую, пока наконец не выровнялось. От перегрузки из-за такого резкого старта скрутило все внутренности. Они поднимались всё выше, оставляя позади и порт, и священника, и его солдат, и сверкавшее золотом внизу необъятное бирюзовое море. Потом синева вокруг сменилась чернотой впереди. Ещё немного перегрузки, сколько-то неприятных минут — и они вышли на орбиту. Голубая планета отдалялась, наконец отпуская их обоих. Кеато на заднем сиденье вдруг всхлипнул: — Зачем?.. Почему ты за мной вернулся, чужеземец? Аргза не знал. Может, потому что Кеато бросился за ним в воду, хотя мог бы спокойно доплыть на том корабле куда-нибудь сам. Может, потому, что Аргза никогда не любил священников, зато любил тех, кто восставал против правил. А может, всё дело было в глазах. Не того оттенка, но похожих. В том, что ядовитая пустота внутри становилась самую малость более сносной, когда Аргза думал, что обладатель этих глаз — и других тоже — будет в порядке. Кеато сказал, шмыгнув носом: — Ты ранен. Надо… перевязать, остановить кровь… Да, подумал Аргза угрюмо. Это явно будет не лишним. Отточенные за годы рефлексы спасли его: пуля прошла по касательной, но ранила довольно глубоко. Ещё бы миллиметров пять — и вошла бы под ребро. А вот мешок с драгоценными камнями и золотом выпал, пока Аргза совершал свой прыжок, чтобы закрыть от пули мелкого дурака собой — и остался лежать где-то на полосе. Отстегнувшись, Аргза покопался в бардачке, нашёл там стандартную для кораблей такого типа аптечку. Поставил автопилот. Кое-как обработал и перевязал рану. Какое-то время в тишине слышались всхлипы. Потом они затихли, и Кеато снова подал голос: — Мы ведь летим на Алтиан? — Нахрена? Ты ж наврал про богатых родственников. Не то чтобы он не догадывался об этом с самого начала. Кеато, казалось, смутился: — Ну… у меня нет там семьи, но… Авилади — женщина, пытавшаяся мне помочь до тебя — говорила, что у неё там сестра. Она даже связалась с ней, дала мне на всякий случай её номер и сказала, где её искать. Только вот… улететь у нас с ней тогда не вышло. Нас поймали, и… Он замолчал, не договорив. Аргза не стал спрашивать. Он и так уже понял, как эта история с неудавшейся попыткой побега закончилась: одной «дочерью» у глубинного бога-кальмара стало больше. — Алтиан — так Алтиан. *** Моря там, где они приземлились, не было. Это была гористая холодная местность: Аргза еле нашёл более-менее ровную площадку, чтобы посадить корабль. Среди снега и льда расположился небольшой городок, светившийся в ночи разноцветными огнями. С неба падали крупные белые хлопья. Ни чаек, ни волн: только покой. — Мне однажды снилось это место, — поделился Кеато, зачарованно разглядывая белоснежный пейзаж вокруг. — Не могу поверить, что такое и правда существует. Пока Кеато звонил через видеосвязь на корабле по выученному им номеру, Аргза задремал: все эти острова с тропическими штормами, подводные пещеры, недосып и ранения совершенно его вымотали. Впервые в жизни хотелось, чтобы ему тоже приснился сон. Чтобы знакомый голос сказал ему: «Всё хорошо. Я здесь». Чтобы знакомый запах окружил его ощущением покоя и безопасности. Чтобы лица коснулись знакомые прохладные руки, и дурацкий цветок-телепат с ненавистной планеты пел бы в его голове: «Ты дома». Кеато издал радостный звук, и Аргза открыл глаза. Выбрался вслед за Кеато из кабины; босые ноги мёрзли в снегу. К ним по тропинке шла женщина средних лет, закутанная в шерстяной тулуп. Подойдя ближе, она оглядела их обоих. — Так это ты — Кеато? — когда мальчик кивнул, она протянула ему руку. — Я Эради. Приятно познакомиться, Кеато. Пойдём скорее в дом, пока ты не заледенел окончательно. Тут недалеко. Расскажешь мне о своих приключениях. И об Ави. Похоже, о смерти сестры она уже знала, раз не спрашивала, где она. Эради повернулась к Аргзе: — Спасибо, что помогли ему. Сестра рассказывала мне о… его ситуации. Хотите чаю? Щеголять в нашей глуши в одних штанах — это вы, конечно, зря. От чая Аргза отказался. Прислонившись к кораблю, он смотрел, как Кеато уходит с женщиной. Отчасти ему было любопытно, как мальчишка будет тратить свою новообретённую свободу. Отойдя шагов на двадцать, Кеато вдруг остановился и обернулся к нему, широко, совсем по-детски улыбаясь. Глаза его сияли. — Спасибо, чужеземец! Я хотел сказать, про того, кто тебе «не нужен». Иногда надо рискнуть, помнишь? — и помахал ему на прощание рукой. — Будь счастливым! Хмыкнув, Аргза молча махнул рукой в ответ и забрался обратно в кабину. Задерживаться он здесь не собирался. Его снова окружила чернота космоса и мерцающие вдали звёзды. Почти не раздумывая, он выставил курс. Рассчитал количество гиперпрыжков. Похоже, по дороге придётся заправиться. В груди ощущалась странная лёгкость: удивительное умиротворение, которого он не чувствовал уже очень давно. А ещё — что-то, подозрительно напоминающее надежду. Значит, «рискнуть», да? Ничего не потеряно. Всё ещё можно вернуть. Он прилетит, и скажет: послушай, я спас дурного сопляка. Такого же дурного, как ты: разве это не значит, что ошибки исправлены? Что урок усвоен? Послушай, скажет он, оказывается, это очень не так уж и сложно — спасать кого-то ещё. Если потребуется, он пообещает спасать детей регулярно. Переводить старушек через дорогу. Снимать котят с деревьев. Тогда ведь всё будет, как раньше, верно? Или даже лучше, чем раньше. Это так просто — и, наверное, даже приятно в какой-то мере, пусть он и не получил никакой награды. Послушай, скажет он. Всё прощено. Всё забыто. Неважно, что мы наговорили и что сделали друг другу. Можно начать с чистого листа. Можно попробовать заново. Нет никакой «судьбы», и никакое будущее не высечено в камне. Если потомок жрецов, которых поколениями приносили в жертву, может сбежать от уготованной ему участи и сам ковать своё будущее, разве это не значит, что и они тоже могут свернуть с проторённого пути и найти новую дорогу вместе?.. Но когда последний прыжок перенёс его по выученным наизусть координатам, хорошее настроение мигом увяло. Отвратительное предчувствие накрыло его с головой. Эрландерана горела, окружённая чьим-то разномастным флотом. Корабли, большие и маленькие, неслись к ней, прорывая завесу невидимости, и ещё на подлёте к планете было видно: изумрудно-оранжевая поверхность была охвачена огнём. Никто не стрелял по кораблю Аргзы, никто не пытался его остановить, когда он ускорился и приземлился в каком-то поросшем травой кратере: сам того не зная, он нашёл то самое место, где одиннадцать с лишним лет назад его корабль потерпел крушение. Когда он выбрался из кабины, то тут же закашлялся от густого тяжёлого дыма и взвеси каменной крошки в воздухе. Спотыкаясь, мало что видя из-за слезящихся глаз, он бросился наугад, надеясь выяснить, что происходит. Крики, наполнявшие воздух, сливались в сплошной жуткий гул. Кто-то стрелял. Люди в респираторах и противогазах, одетые не в форму, но кто во что горазд, сновали туда-сюда неорганизованными отрядами, сея разрушения: поджигали дома, ломали всё, что попадалось на пути, расстреливали всё движущееся из автоматов и пулемётов, частенько попадая по своим же. У большинства из них Аргза замечал эмблему, нашитую на куртку, на штаны, вытатуированную на коже или нанесённую краской: стилизованные буквы «БХ» в круге огня. Братство Хаоса. Пахло кровью и гарью. Эрландеранцы — бледные, тонкие, в струящихся одеждах — защищались, используя стихийную магию, но один за другим они падали, странно ослабшие. Земля не проглатывала их врагов целиком — только слегка проваливалась, как обыкновенная рыхлая почва. Растения, оплетавшие противников, тут же безвольно падали, теряя способность цепляться, и увядали прямо на глазах. Ветер не мог разогнать дым. Огонь, распространявшийся бесконтрольно, не гас, отказываясь подчиняться их воле. Аргза потряс одного из упавших эрландеранцев за плечи, закричав ему в лицо: — Где Хранитель Знаний?! Мутные зелёные глаза уставились на него безо всякого понимания. — Они появились… так быстро, мы не успели… ядовитый газ… сама планета… отравлена, нужно… сказать Хранителю Знаний… он что-нибудь… — Где он? Где Хранитель Знаний? Но ответа не было. Закашлявшись, эрландеранец обмяк. Глаза его закатились; изо рта текла тонкая струйка тёмно-серебристой крови. Выругавшись, Аргза отшвырнул его и помчался дальше. В голове пульсировала только одна мысль: защитить, защитить своё. Любой ценой. В дыму он услышал голос. Высокий, звонкий, чистый. Голос кричал: — Нет! Отпустите меня! С бешено колотящимся сердцем Аргза бросился туда. Только бы успеть, думал он. Только бы успеть. — Нет! Они ведь ещё там! Пустите! …и всё же он опоздал. Он увидел, как швырнули гранату. Он увидел, как рванулся из рук держащих его людей в респираторах бледный, как смерть, Лиам. Он увидел, как взорвался дом: за долю секунды до взрыва Аргза узнал это место. Дом Унтеру-Лив и Эневиана. Дом, где Аргзу приютили когда-то, где его выходили и ему помогли. Дом родителей Лиама. На мгновение повисла ужасающая тишина. Из дома не доносилось ни крика, ни стона. Сильвенио рухнул на колени, уже никем не удерживаемый. Ещё несколько секунд лицо его выглядело сосредоточенным и оглушённым одновременно: он искал телепатический след, отзвук, что угодно… Но не находил. Аргза убил ближайшего же члена Братства, не разбираясь. Главное — забрать отсюда Лиама, увезти его на своём корабле как можно дальше. Больше его ничего не волновало. Люди в респираторах повернулись к нему, нацелили оружие. Было видно, что это любители: Аргза уложил сразу нескольких за считаные мгновения. Но их было больше, и один успел наставить автомат на Лиама, который совершенно ни на что не реагировал, и Аргза не успевал, и… — Хватит. Тихий, безжизненный голос прошёлся по земле, как порыв ураганного ветра. Всё вокруг замерло: члены Братства Хаоса синхронно застыли, как мухи в янтаре. Медленно, как сомнамбула, Сильвенио поднялся на ноги, глядя в землю. — Я думаю, — сказал он всё так же бесцветно, — что с меня достаточно. Что-то невидимое и неосязаемое накрыло разум Аргзы, едва не раздавив изнутри черепную коробку, отдалось дрожью в костях, и — хлынуло дальше, будто признав в нём союзника. — Лиам! — позвал он, чувствуя острую неправильность всего происходящего. Но Сильвенио его не слышал. Всё так же медленно, с неотвратимостью стихийного бедствия, он начал поднимать голову; следуя за его движениями, руки сразу шестерых человек поблизости начали изгибаться будто по собственной воле, направляя оружие на его владельцев. — Достаточно смирения. Члены Братства тщетно дёргались, изо всех сил пытаясь освободиться из-под чужого влияния. Они не спали. Они не были под гипнозом. Они полностью осознавали происходящее. — Достаточно прощения. Аргза по-прежнему не мог пошевелиться. Тело ему больше не принадлежало. Лиам этого не сделает, подумал он. Ведь не сделает же?.. — И достаточно попыток решить всё миром. Подняв голову, Сильвенио посмотрел ближайшему из членов Братства в глаза. Теперь в этих глазах отражался чистый, концентрированный ужас. — Лиам, — позвал Аргза непослушными губами. — Послушай меня… Дула автоматов были направлены точно в голову каждому, кто держал оружие. Лиам не станет, думал Аргза упрямо. Лиам не сможет. Он никогда и никого не… — Это война, — закончил Сильвенио хлёстко и скомандовал: — Огонь. Прогремели выстрелы. Словно во сне, Аргза наблюдал, как по округе чумой разносится смерть. Один за другим люди Братства падали, застреленные самим собой или ближайшими товарищами. Дальше, дальше, ещё дальше: во всех направлениях звучали выстрелы. Люди умирали молча и быстро. Даже ему, опытному убийце, не светила такая эффективность, как этому гуманному, всегда сочувствующему, всегда такому мягкосердечному пацифисту. Плодородная земля, не знавшая ранее бед, пропиталась кровью. Это был беззвучный, чудовищно прекрасный реквием в память о погибшей мечте. Семя древа тьмы расцвело в левом глазу Сильвенио, окрасив голубую радужку в чёрный. Стало тихо. Сильвенио подошёл к Аргзе: тот ощутил, что снова может двигаться. Жуткое давление ушло из черепной коробки. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. — Ну? — спросил Сильвенио спокойно. — Собираешься со мной сражаться, Аргза? Собираешься мне препятствовать? Не было больше мальчика-раба, плачущего от страха. Не было больше наивного идеалиста, который считал, что может спасти всех, кто попадается ему на пути. Не было больше того, кто говорил: я не навязываю свою волю, я лишь показываю лучший путь. Перед Аргзой стоял теперь кто-то другой: кто-то, кто мог выкосить целую армию одним мысленным приказом — сохраняя при этом абсолютное хладнокровие. Чудовище, рождённое в крови. Диктатор, показавший наконец, какой ужасающей силой он обладает. Аргза покачал головой. — Нет. Казалось, от его ответа Сильвенио испытал облегчение. Он кивнул. Прошёл мимо него, но, отойдя на несколько шагов, повернулся снова. — Пойдём со мной, — сказал он сипло, будто что-то сдавливало ему грудь. Надо было спросить «куда», но Аргза спросил: — Зачем? Я вижу, ты теперь вполне самостоятельный. Сильвенио посмотрел наверх. Корабли в небе, кое-как видные в дыму, стремительно улетали, покидая планету. Выражение его лица напомнило Аргзе Кеато, когда Первосвященник собирался забрать его обратно в храм. Это выражение говорило: нет никакой надежды. Нет никакого спасения. Но у Сильвенио было то, чего недоставало маленькому морскому магу. Цель. — Я собираюсь очистить этот мир от грязи, Аргза. Я собираюсь исправить его — силой, раз уговоры не помогли. Ты не сможешь мне помешать, даже если попытаешься. Однако… — Сильвенио встретился с ним взглядом. — Ты можешь мне помочь. Аргза должен был отказаться. Улететь отсюда как можно дальше, на другой конец мира, и отсидеться там в какой-нибудь изолированной глуши, вроде той, куда он отвёз Кеато. Он ненавидел диктаторов; он ненавидел Новый Суд, и Федерацию, и всех тех, кто указывал другим, как жить. Он ненавидел попытки его вылечить или «исправить». …Мальчишка-жрец выглядел таким счастливым на Алтиане. Если бы кто-то пришёл точно так же и в своё время спас совсем другого мальчика, был бы он счастлив? Смог бы Сильвенио жить спокойно, если бы добился свободы немного раньше? Этого Аргза не знал. Горькое чувство невосполнимой потери вдруг пронзило Аргзу, как кривой нож, который не вытащить из-под рёбер так просто. — Я пойду с тобой, — сказал он. — Должен же хоть кто-то за тобой присматривать, чтобы ты не наделал глупостей, правда? Все его нелепые мечты о трогательном воссоединении рухнули в никуда. Ничего уже не вернуть, понял он внезапно. С этого момента, Аргза знал, всё будет становиться только хуже. Мир, каким он его знал, приближался к концу.