Семейные ценности

Рейвен терпеть не могла, когда Логан курил в доме; сивый дым стелился туманом, тяжелый, резкий запах, горький до рези в носу, мгновенно впитывался в одежду, занавески, обивку дивана, и сколько бы пепельниц не стояло на столиках, тумбочках и комодах, пепел все одно неизменно оказывался на полу. Обычно Мистик выгоняла Росомаху курить на улицу, при этом язвительно замечая, как бы сердобольные соседи, — пожилая пара с одной стороны и шумное греческое семейство с другой, — не вызвали пожарных. Логан вяло огрызался, но послушно шел на балкон или на крыльцо, однако сейчас мужчина самым нахальным образом дымил, лежа в постели. Спустив ногу на пол и закинув руки за голову, Хоулетт апатично наблюдал, как дым завивается кольцами, поднимаясь к потолку, пока Рейвен сверлила золотистым взглядом его отражение в зеркале трюмо. На груди Росомахи поблескивала матовым серебром пара армейских жетонов, кончик сигары вспыхивал оранжево-алым от каждой затяжки, и пепел сыпался в забытую на тумбочке с вечера тарелку из-под сэндвича, что раздражало Мистик до боли в челюсти, однако женщина молчала. Сидя на низком пуфике перед трюмо, она легкими мазками наносила крем на полночно-синюю кожу, то и дело закусывая щеку изнутри, чтобы не позволить выплеснуться недовольству. Логан, посматривая в ярко-рыжий затылок Мистик, ехидно дернул уголком рта и крепко затянулся. — Еще раз явишься домой под утро… — выдохнул он вместе с дымом, и отражение Рейвен нахмурилось, своенравно поджав губы. — То что? — голос Мистик звучал переливчато, будто сразу несколько человек говорили в унисон. Она покрутила головой, разминая шею, и по чешуйчатой коже пробежала рябь, словно ветер легонько взъерошил траву на лугу. — Что ты мне сделаешь? Росомаха жадно втянул ртом сигарный дым, оцарапавший ему небо. — Надаю по заднице, — угрюмо посулил он, пристально следя сквозь седые дымные витки за мотыльком, вившимся вокруг люстры. Тени от его крылышек, крохотных, не больше ногтя на мизинце Логана, били по стенам, а сам он колотился о толстое темно-коричневое с зеленью стекло, из-за которого свет, заполнявший спальню, приобретал чайный оттенок. От ехидного смешка Рейвен волоски на руках Джеймса встали дыбом. — Этим будешь Лауру пугать, а не меня. — Напугаешь ее, как же, — пробормотал мутант, грызя кончик сигары. — А тебе, я так понял, чего повнушительнее надо? — когти выскочили почти так же быстро, как и раньше: адамантий сверкнул тусклым серебром, с хищным свистом рассекая воздух и седые клубы дыма. К большому неудовольствию Логана, лекарство действительно помогало, на развилось привыкание, и дозу пришлось постепенно уменьшать. Он было понадеялся, что наконец-то сможет избавиться от этого дерьма, едва ли его изрядно потрепанный организм протянет долго без препарата, а в планы мутанта не входила скорая смерть. Логан уже все подсчитал — необходимо еще как минимум лет семьдесят, чтобы все успеть: пожить спокойно в свое удовольствие, без драк, погонь и перестрелок — скука смертная, но Хоулетт наслаждался ею как никогда; присмотреть за Рейвен, присмотреть за Лаурой — убедиться, что не пропадут без него, и можно на тот свет. Там Логана уже заждались. — Ну, что? — мужчина повернул стиснутую в кулак руку, и свет заиграл на стройных лезвиях. — Достаточно круто для тебя? — О да, — Мистик поднялась, вытянув руки над головой, и изящно изогнула спину. Взгляд Росомахи приварился к ямочкам у нее на пояснице; в спальне Рейвен предпочитала ходить голышом, хотя шкафы ломились от брюк, платьев и юбок, а Джеймс не сильно-то возражал: ничто так не радует мужской глаз как женская нагота или голова врага, отделенная от тела. Лезвия юрко спрятались под кожей, и широкая ладонь мутанта похлопала по кровати рядом с ним. Полные ежевично-синие губы Мистик сложились в совершенно бесстыжую улыбку, узкие щели зрачков расширились, и взгляд потемнел, замерцав янтарем. Она неторопливо направилась к постели, меняясь на ходу: кожа ощетинилась иглами, почти мгновенно разглаживаясь и светлея, синева стекла, застывая на кончиках пальцев, украшенных маникюром; волосы почернели и вытянулись, завиваясь на концах, черты заострились, Рейвен моргнула — и глаза, переливающиеся каплями расплавленного золота, сделались голубыми, как незабудки. — Нет, — Мистик замерла чуткой ланью, почуявшей волка, когда Логан приподнялся на локтях. Одеяло сползло на живот, жетоны шлепнули мужчину по груди, и пепел невесомо осыпался прямо на простыни. Росомаха задавил недокуренную сигару в тарелке. — Давай-ка сегодня без фокусов. Осточертело уже каждое утро просыпаться с новой девицей. — Да ладно? А я слышала, это мечта мужской половины населения, — надменно обронила Рейвен, вставая коленями на край постели; матрас прогнулся под ее весом, и знакомая фиалковая синева вновь растеклась по телу женщины, взгляд солнечно вспыхнул. Она уже настолько привыкла менять облики, что не могла без этого обойтись; прямо как Логан — с курением. Для Мистик примерить новое лицо — все равно что надеть пару новых перчаток, и черт знает, в чью кожу она рядилась изо дня в день. Джеймса злило, когда Рейвен возвращалась домой под утро, а иногда — через несколько дней, однако порох в его пороховницах успел слегка отсыреть, а Мистик искрила как бенгальский огонь. Благодаря ей все их счета магическим образом оказывались оплаченными, и у Лауры не было никаких проблем с поступлением в местную школу. И это… слегка задевало. Словно наживую выковыривать шрапнель из простреленного колена. Ведь это Логан — глава семьи, он должен обеспечивать своих женщин, а не наоборот. Но таксистом много не заработаешь, не считая сомнительной чести быть узнанным в лицо завсегдатаями местных баров, которых приходилось развозить по домам. С парой ребят Логан иногда играл в покер по пятницам; блефовать парни совсем не умели; поэтому новый айпод появился у Лауры за полгода до Рождества. Мистик вольготно вытянулась на постели рядом с Джеймсом, устроив голову у него на плече; ее волосы душисто пахли шампунем: ванилью и виноградом — вкуснее, чем тот кекс из супермаркета. Росомаха обнял Рейвен за плечи, носом и губами прижавшись к ее макушке, на что мутант довольно замурлыкала и закинула ногу ему на бедро. Узкая синяя ступня погладила Хоулетта по икре, рука женщины, гибкая, как побег орхидеи, обвила его за пояс; Логан расслабленно вздохнул, прикрыв глаза, и тут же охнул, едва не подскакивая: Мистик, улыбаясь одной из самых вредных своих улыбочек, тискала мягкую складку у него на боку. — Ты растолстел, — невинно заметила она, загребая пальцами все больше кожи, — это все твоя пицца под пиво по вечерам. — Это все моя кожа, — у Рейвен цепкие и сильные пальцы, прямо как у ящерки; Джеймс пытался отцепить ее руку, мнущую его живот, но она то и дело ускользала, щипая его под ребрами и за бока. Растолстел?! Да черта с два! — А сама-то? — Росомаха стиснул ягодицу Мистик, мягкую, как домашний пирог, потрепал по округлому бедру. — Это вот откуда? Девочки-скауты в коробках с печеньем принесли? — Не так, как ты, — парировала женщина, заскакивая на него, и надавила ладонями ему на живот, — на тебе можно прыгать как на батуте. — Эй, вот только с ногами не надо, — хрипло хохотнув, Логан перехватил запястья женщины и перевернулся на бок, повалив ее на простыни. Мистик зашипела, отбиваясь; извивалась, словно змея, придавленная камнем. — А ну… слезь! — она попыталась укусить Джеймса за плечо, но он вовремя отстранился, разгадав маневр. Ноги Рейвен крепко обхватили его за талию и сдавили сильно, всерьез, так, что у него затрещали ребра. — Ты меня раздавишь! — Да… что ты говоришь, — ухмыльнулся мужчина, не без удовольствия наблюдая за ее метаниями. Мистик выгибалась под ним, прижимаясь животом к животу Логана, глаза горели, как у рыси перед прыжком, подкидывала бедра, и Хоулетт глухо выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как навязчиво тянет внизу живота, а еще ниже — медленно, но верно твердеет. Ну, сейчас Росомаха покажет этой синей, что он еще хоть куда. Тело Рейвен под ним напряглось сжатой пружиной и стремительно взвилось вверх. Кувырок — и уже Джеймс лежал, распростертый под ней, по-прежнему сжимая ее запястья; женщина пыталась освободить руки, но пальцы мутанта держали надежнее кандалов. — Что, таки решила попрыгать? — бросил он, рывком притягивая Мистик ближе; она отвернулась, мазнув щекой по его колючей от бакенбардов скуле, и мстительно прихватила зубами кожу на его шее. Логан, перехватив запястья Рейвен одной рукой, в отместку звучно шлепнул ее по ляжке. Борьба, даже такая, на половину шуточная, горячила кровь, как и нагота Мистик, и ее сопротивление — сдаваться она явно не собиралась. В домашних делах Росомаха позволял Рейвен верховодить — что толку самому лезть, если все равно не разбираешься или вообще забыл за давностью? — но вот в постели, уж извините, подвиньтесь: кто мужик — тот и главный. Мистик, конечно, бесилась, от того и вспыхивала легче пороха. Но это только сильнее заводило. — Не удивляйся, если за твой треп подкину тебя до самого потолка, — угрожающе прорычал Джеймс. Рейвен ощутимо прихватила зубами его ухо. — Не удивляйся, если я потом вылью все твое пиво. И вообще ничего крепче кефира в холодильнике не увидишь. — Тогда хрен тебе, а не шоколадное печенье, — мужчина подхватил Мистик под колени, подтягивая ближе, и поморщился, когда ее пальцы, зарывшиеся в его волосы, сухие и жесткие, как пустынный сухостой, сжали и резко дернули. Хорошо хоть соски пока не трогает; в прошлый раз так потянула — думал, вырвет к черту с мясом. — И чтобы больше никакого курева в доме, — она дернулась от весьма болезненного щипка за бедро. — И никаких командировок в хер-знает-куда и хер-знает-насколько. — А твоя слюнявая псина будет жить на улице! — Эй, а вот это не честно! — протестующе вскинулся Росомаха, на что Рейвен отозвалась низким бархатистым смехом. Вмиг сделавшись ласковой, как вода, она прильнула грудью к Логану и облизнулась хищно, сверкая янтарем глаз из-под полуопущенных ресниц, простонала гортанно, когда Хоулетт ухватил ее за задницу. — Ну… возможно, ты заставишь меня передумать, — коварно протянула Рейвен, потираясь о него грудью, — но, серьезно: в доме больше не курить, а то смрад стоит, как в кубинской пивной. — Можно подумать, ты там много бывала… — Может, и не много, но запах запомнила на всю жизнь, — отрезала Мистик, и Логан счел разумным промолчать. Немного не в том он состоянии, чтобы спорить — это можно сделать и потом. Как курил, так и будет курить; у себя дома, между прочим. А вот печенья своего кое-кто может и не досчитаться… но все это потом. И вообще, какое, черт подери, печенье, когда у Росомахи уже все по стойке «смирно», а грудь Рейвен ровнехонько ложится ему в ладони? Они уже готовились приступить к делу, когда в запертую дверь спальни заскреблись, тихо поскуливая. Логан сдавленно выругался сквозь зубы, Рейвен вздохнула тяжело и очень недовольно, замирая; в холле топтались, шумно пыхтя, когти царапали дверь и косяки, лапы пытались протиснуться в щель между полом и дверью, но не пролезали. Заскулили снова, но Джеймс упорно игнорировал это собачье нытье, лежа с крепко зажмуренными глазами и удерживая Мистик за талию, чтобы не сбежала. Пес тихо, застенчиво тявкнул; дверь натужно заскрипела, застонали петли: похоже, эта зверюга встала на дыбы и навалилась передними лапами на дверь. Хоулетт не реагировал, только бешено раздувающиеся ноздри и сердито сжатый рот выдавали его недовольство. Как это вообще понимать?! Он гулял с мохнолапым около полуночи, а сейчас и семи утра нет! А если эта шерстяная туша опять надеется пробраться к ним в постель, то точно отправится жить на улицу. На цепи, охранять двор, как и полагается порядочной собаке. Так что пусть терпит. Мужчина стиснул зубы; раздражение нарастало, назревало грозой и изошло утробным рыком, когда узкая ладонь Рейвен шлепнула его по груди. — Чего лежишь? — она соскользнула с Джеймса, сбросив ладони мутанта со своего тела. — Иди, гуляй со своей собакой, пока он весь дом не перебудил. Пес басовито гавкнул за дверью, точно соглашаясь. Росомаха хмуро приоткрыл один глаз. — Чего это моя собака? — псину взяли для Лауры, вот пусть она и выгуливает! А то лежит сейчас, безмятежно посапывая, вместо того, чтобы вести псину на улицу, поливать цветы соседям. Мистик передернула плечами. — Потому что если бы не ты, ее бы в нашем доме не было, — Рейвен подняла с пола одеяло. — Ты разрешил его завести — ты и выгуливай. Вставай, — женщина пихнула Джеймса в плечо, — поднимай свою задницу и тащи ее гулять с Икс. Так назвать пса решила Лаура; возможно, в честь Чарльза, однако Логан подозревал, что у кобеля, возможно, имеется и порядковый номер, но расспрашивать не стал, спорить, впрочем, тоже: девчонке ведь любимца притащили. Икс — так Икс, и безумнее слышал. Уже забирая псину из приюта, Росомаха понимал, что собака размером с хорошо откормленного теленка будет диктовать свои правила. Икс обгрыз ножки у дивана, перерыл половину двора, после наследив по всему дому, поднимал лай при виде белки и пытался залезть под шкаф всякий раз, когда Рейвен включала фен: просовывал голову в щель, оставив остальное туловище на линии огня. Ел он раза в три больше Хоулетта и не спешил избавляться от привычки рыться в мусорных баках. Хрен с ним, почти все собаки этим занимаются; но чтобы так обламывать… все, шавке заказан визит к ветеринару. — А почему бы тебе самой не погулять, а? — он сел крайне неохотно. — На меня сейчас штаны не налезут. — Зато не потеряешь их по дороге, — едко откликнулась Рейвен, — остынешь заодно. Если хочешь, могу плеснуть тебе водички, чтобы… напряжение спало. — Спасибо, милая, ты само очарование, — Логан потянулся, спустив ноги на пол, и басовито взвыл, вскакивая, когда Мистик вылила ему на голову полный стакан воды; она всегда ставила его на прикроватную тумбочку на ночь. Выжидала момент для атаки, не иначе. Мужчина, взревев раненым медведем, кинулся за хохочущей Рейвен, но успел только садануть кулаком по двери ванной, захлопнувшейся прямо у него перед носом. — Ты же ведь знаешь, что я вернусь, — рявкнул мутант, вытирая лицо ладонью; мокрые волосы поникли побитой заморозками травой. За дверью Мистик заливалась смехом, и Росомаха для порядка хлопнул ладонью по косяку. — И вот когда я вернусь, чтобы была в постели, поняла? Ну, ничего, дождется он полива газонов или наполненного бассейна; росомахи те еще злопамятные засранцы — скоро Рейвен в этом убедится. Натянув джинсы и футболку, Логан босиком прошлепал к двери, за которой, сопя и отдуваясь, топтался Икс. Вот же упрямая псина… мутант хмуро взглянул на кобеля из-под насупленных бровей, отвел руку за спину, когда пес попытался ткнуться носом ему в ладонь, прося почесать за ухом. Хвост метался из стороны в сторону, Икс улыбался во всю свою розовую клыкастую пасть, заискивающе заглядывая в глаза хозяину, однако Хоулетта все эти проявления привязанности оставили равнодушным. — Что, потерпеть немного не мог? — проворчал он, ероша еще влажные волосы; стоило только Джеймсу шагнуть к лестнице, ведущей на первый этаж, как Икс бросился вперед него. Отпихнув Логана к стене, пес стремительно сбежал вниз; когти зацокали по ступенькам, заскрипевшим под галопом Икс. Росомаха зевнул, почесывая живот; он успел пройти половину пролета, когда кобель побежал ему навстречу. Пес склонил голову на бок, тявкнул сипло и обвиняюще, но мутант только отмахнулся. — Ничего, подождешь, — за последнюю попытку справить свои дела в доме, Мистик заперла собаку на ночь в гараже, а убирать за ним пришлось Лауре. Логан думал, девчонка взбунтуется, но нет, Икс-23 послушно вымыла пол, хотя взгляды, которые она бросала на Рейвен, остротой могли посоперничать с адамантием. На сей раз Джеймс в их разборки не влезал и старательно прятал смех за газетой, чей заголовок вопил о резком всплеске рождаемости мутантов. С чем то совпало — с гибелью Чарльза, чьи приступы косили ген-активных, или со спадом влияния «Transigen» — Логан не знал, да и, признаться, ему было плевать; однако это предвещало новые проблемы, которые пока что не касались его семьи. И Росомаха очень надеялся, что и не коснутся. — Значит так, — мужчина снял с вешалки поводок, — за белками не гоняться, к соседям во двор не лезть. Увижу хотя бы одну нору — в ней же и закопаю, усек? Икс чихнул, капая слюной на коврик под дверью, заскреб задними лапами от нетерпения. Рейвен предположила, что он — помесь сенбернара и среднеазиатской овчарки, но Джеймс заявил, что, скорее всего, он плод скрещивания коровы и медведя. Лаура тогда надулась и на предложение отца вставить Икс кольцо в нос отозвалась негодующим фырканьем, Рейвен тоже окатила его своим неодобрением, укоризненно качая головой, и Логан тогда понял, что остался один против двоих. Им позарез нужна была еще одна мужская единица в семью, Икс не в счет — его голос можно купить и за шоколадный батончик. Может, кота завести? Мутант хмыкнул; Лауре эта идея точно понравится, а что касается Мистик… ну, смогли же они уговорить ее оставить кобеля. Едва щелкнул отпираемый замок, как Икс грудью налетел на дверь, распахивая её, и выскочил на крыльцо. Пес одним прыжком перемахнул разом через пять ступенек, приземлился ловко, как кошка, и припал на передние лапы, свесив розовый язык чуть ли не до земли. Сорвавшись с места, Икс понесся было к калитке, но, круто развернувшись, бросился в глубину двора, где стояли качели, смастеренные Логаном специально для Лауры. Пес обежал ее кругом, обнюхал один из столбиков, но, заметив хозяина, угрожающе помахивающего поводком, поджал хвост и понуро побрел к ограде, сквозь которую проросли ветви смородины. Листва глянцево блестела от росы, пыльно и сладко пахло мальвой, а какая-то пичуга щебетала, скача по черепичной крыше прямо у Логана над головой. Вся улица еще спала; семь, мать вашу, утра, суббота! Один только Хоулетт выперся в такой час выгуливать свою дворнягу. Закинув руки за голову, мужчина привалился спиной к столбику, подпирающему крыльцо; пол холодил босые ноги, ветер перебирал влажные волосы и задувал за шиворот, футболка липла к мокрой спине. Рейвен с ее любовью к диверсиям и саботажам, постоянным задержками хрен-знает-где когда-нибудь напросится; она, конечно, девочка умная и хитрая, но Мистик теперь не одна, и меньше всего Джеймсу хотелось снова убегать. Даркхолм привыкла работать в одиночку, и тлело подозрение, что, почуяв дым, она предпочтет убраться подальше, чем дожидаться, пока огонь до них доберется. Пока все тихо и спокойно, но что потом? Если Рейвен все надоест, то она уйдет, не оборачиваясь, однако… Логан и сам не думал, что у него получится жить вот так, но посмотрите-ка — он все еще здесь. Росомаха засвистел, подзывая собаку: все, хватит, нагулялся. Икс заинтересованно поднял уши на звук и беззаботной рысью направился к крыльцу, но, заслышав мелодичное позвякивание велосипедного звонка, замер, подняв переднюю лапу. Шерсть вдоль хребта встала дыбом, верхняя губа дрогнула, приподнимаясь. Логан выругался, наматывая на кулак ремень поводка, бросился наперерез псу, уже готовившемуся перемахнуть через забор. Рейвен предлагала заменить простую белую ограду на что-то более внушительное, но Хоулетт подозревал, что даже бетонный забор с колючей проволокой, пущенной поверху, не остановит Икс. Кобель выскочил на тротуар и с глухим лаем кинулся к пареньку на двухколесном велосипеде. Мальчишка замахнулся, готовясь зашвырнуть газету во двор Синклерам, чьего сына — двадцатилетнего оболтуса, Логану уже не раз приходилось забирать то из бара, то из стриптиз-клуба, — когда увидел несущегося к нему торпедой кобеля. — А ну, к ноге! — гаркнул Росомаха, и разъяренное эхо его голоса ветром протащило по всей улице. Икс чуть сбавил скорость, но не остановился; разносчик газет споро разворачивал велик. Икс его не укусит, но вот повалить и потрепать может на раз-два; сильный, как гребанный Джаггернаут, только с хвостом. Мужчина досадливо поморщился, вспомнив, что оставил намордник болтаться на вешалке. Если кто из соседок, этих старых чванливых куриц, увидит, вынесут весь мозг своим кудахтаньем. — Место, я сказал! — Сэр… пожалуйста, уберите собаку! — пропищал паренек, на первый взгляд — ровесник Лауры. Глаза были круглыми, словно блюдца, черные волосы своевольно топорщились, выбиваясь из-под джинсовой кепки. Сумка, полная газет, болталась у него на плече, кроссовки модно подмигивали Логану подошвой, украшенной светодиодами. Кажется, Лаура тоже такие хотела… постаравшись улыбнуться мальчику как можно более ободряюще, Хоулетт схватил пугливо прижавшего уши Икс за ошейник. Пес задохнулся, потянулся всем телом вперед, но поджал хвост, когда поводок, со свистом распоров воздух, хлестнул его по боку. Кобель позволил себе глухо зарычать на Росомаху, и мутант за шкирку поднял его над землей, как нашкодившего щенка. Икс попробовал скалиться, хищно щелкнул клыками; мужчина встряхнул его легко, будто плюшевого, и резко опустил на землю, вжимая мордой в асфальт. — Что, раз за белками гоняться не дают, так за почтальонами можно? — Икс коротко рыкнул, но боязливо зажмурился, стоило Логану замахнуться. — Свобода пьянит, да? Ничего, я тебе собачьи нары быстро организую, — напади пес на парнишку, Джеймс порезал бы его как ветчину, но обошлось. Ни ему, ни Лауре с Рейвен не страшна какая-то дворняга, но девчонка расстроится, если с ее любимцем что-то случится. Ничего, Хоулетту удавалось сдерживать одного из сильнейших в мире телепатов, неужели с дворнягой не справится? — Парень, ты это… извини, ладно? Сорвался с поводка, понимаешь, — ложь легко соскользнула с языка, но не страшно: никто ведь не видел, что пес разгуливает не на привязи. Мутант спрятал за спину вполне себе целый поводок и отошел в сторону, пропуская мальчика. — Можешь отдать мне газету прямо в руки и катить себе дальше. — А… ага, — паренек кивнул и улыбнулся, сморщив нос, — держите, сэр, — один из газетных свертков сам собой вылетел из сумки и мягко спланировал прямо в руки Логана. Лицо мужчины изумленно вытянулось, и разносчик насмешливо хмыкнул. — Удачного дня, сэр, — весело пожелал он на прощание, проезжая мимо оцепеневшего Росомахи, и сразу три газеты выскочили из его сумки и потянулись вслед за ним, фланируя будто воздушные змеи. Джеймс рассеянно моргал, в одной руке сжимая газету, чьи страницы жалобно хрустели в его кулаке, а другой — удерживая пыхтящего Икс. — Удавлю в следующий раз, — пообещал Логан, пялясь в спину разносчика газет, рассекающего на своем велосипеде; газеты сами по себе выскакивали из его сумки и летели на пороги к адресатам. Крутой фокус, однако… значит, подрастающий телекинетик. — Вот и растет твоя смена, Чарльз, — пробормотал Джеймс в пустоту, — жаль, что ты этого не видишь.