31 октября 2012 г.
Канун Дня всех святых. Хэллоуин. Праздник, который обожали все детишки, да и взрослые тоже. В Роартоне этот праздник особенно любили. Он хорошо сочетался с этой мрачной и таинственной атмосферой, что окутывала улицы города по вечерам. Но Юри было совершенно не до праздника. Свой вечер он, как и все последнее время, проводил за разглядыванием старых фото и видео на телефоне. Мучая себя, он также прочитал едва ли не всю существующую переписку. Это не делало ни лучше, ни хуже. Он просто чувствовал, что это необходимо. Тогда он просто отпустит все это и не будет бредить этим до конца своей жизни. Да, он оптимист. Он все еще верил, что когда-то все наладится. Когда-то боль сотрется, сгладит свои острые углы до такой степени, что он не сможет пораниться о них. В коридоре на первом этаже раздался крик его матери, и Юри, спотыкаясь на ступеньках, кинулся вниз. Его сердце испуганно колотилось. Это ударило по нервам. Он и так давно был весь на нервах. Он словно каждую минуту ожидал от жизни очередной подвох. — Ох, — выдохнула она и с виной во взгляде посмотрела на сына, — детишки обрызгали меня искусственной паутиной с ног до головы! Вот сорванцы, и после этого давай им конфеты! Женщина стояла у входной двери, в попытках отцепить от себя клейкое украшение — Помоги вытащить из волос, дорогой. Юри облегченно улыбнулся и подошел к матери. Кончиками пальцев он вытащил из ее темно-каштановых волос тонкую липку ниточку. В дверь раздался звонок. — Еще детишки? — устало перевела на оставшиеся конфеты взгляд Хироко. — Открой и угости их, пока я тут распутываюсь. Юри нехотя приблизился к двери. Открыв ее, на пороге он увидел мальчика с золотыми волосами. На нем не было особого костюма, лишь повседневная одежда, а на макушке — обруч в виде кошачьих ушек — Конфеты или конфеты, — хмуро проговорил он, протягивая ведерко в форме тыквы. — Я тебя знаю, — улыбнулся Юри. — Ты же Юра Плисецкий? — Юри помахал конфетой перед носом у гостя, дразня. — А не слишком ли ты взрослый, чтобы конфеты выпрашивать? Юра фыркнул и смущенно отвел взгляд. — Все равно делать нефиг, да и халява такая халява, почему бы не пособирать? — Какой милый костюм, Юрочка! — вмешалась миссис Кацуки. — Почему бы и тебе, Юри, не прогуляться немного? Юри озадаченно посмотрел на мать, потом на Юру, снова на мать. Ему совершенно не хотелось выходить из дому. — Не знаю, — тихо проговорил он, поежившись и пряча взгляд. — Нет настроения… Женщина приблизилась к нему и положила свою руку на его плечо. — Я понимаю, что с момента похорон не прошло и месяца, но ты не должен все время сидеть дома и тосковать. Так ты только заболеешь. Так что пойди и просто отвлекись от тревожных мыслей. Тебе станет легче, родной. — Ладно, — сдался парень и снял с вешалки свою курточку. Юри и Юра вышли из дома и направились вверх по улице. Вокруг бегали группки маленьких детишек в разнообразных костюмах, с мешками и ведерцами, доверху набитыми конфетами, в руках. — И почему ты такой грустный? — внезапно спросил Юра. — Скучаешь по Виктору? Юри удивленно покосился на него, не ожидая подобных вопросов от ребенка. — Да… не только, но по нему — больше всего. А ты? Он ведь был твоим кузеном, как-никак. — Да я толком и не знал его! Так что не могу сказать, что особо скучаю по нему. К тому же дед постоянно говорил, что Виктор безрассудный, инфантильный эгоистичный педик. Юри подавился слюной и закашлялся. Боже, и как можно такое говорить ребенку? Этот старик действительно нечто. Совершенно не знает границ. «Я не удивлюсь, если с таким воспитанием через пару лет Юра будет просто неконтролируемым». — Но он, все же, был забавным, — добавил, чуть подумав, Юра, дергая кончик своего кошачьего уха. — Поэтому я понимаю, почему ты так скучаешь по нему. В носу у Юри неприятно защипало, он перевел дыхание и потрепал золотистую макушку мальчика. — Ты, все же, еще такой ребенок! — Неправда! Я уже и из ружья стрелять умею. Деда научил меня. — Кто бы сомневался… Чему еще учит тебя твой дед? — с кислым выражением на лице поинтересовался старший. — Ну, недавно он разрешил мне самостоятельно вести машину от нашей фермы аж до самого супермаркета. У меня отлично получилось! Внезапно послышался крик, и показалась небольшая толпа детишек, что испуганно бежали вниз по улице. — Ух, у кого-то весело, — весь загорелся Юра, желая тоже поучаствовать в чем-то, что пощекотало бы его нервы. Парень заинтригованно посмотрел в тот конец улицы и ускорил шаг, но Юри неожиданно остановил его, придержав за руку. — Стой… — кинул он взволнованно. Что-то ему не нравилось. Во всем этом чувствовался какой-то подвох. Эти детишки, бегущие по улице, теряя свои конфеты и даже части костюмов, едва ли выглядели довольными каким—то представлением, которое могло устроить в своем доме особо креативное семейство. Смрадное предчувствие чего-то пугающего охватило Юри. — Что такое? — удивился Юра. Он всмотрелся в даль; там, примерно в десяти метрах от них, в лимонно-желтом кругу фонаря показалась фигура человека. Издали можно было сказать, что это был высокий, но сильно сгорбившийся мужчина. Он хромал на одну ногу, волоча ее по асфальту, и даже с этого расстояния можно было заметить, что его кожа была странного зеленовато-серого, с синеватым налетом, цвета. Его рот и лицо были испачканы кровью, как и вся его потрепанная одежда. — Ого! — присвистнул Юра. — Ничего себе костюмчик! — Ты… тебе не кажется, что это не совсем костюмчик? — запаниковал Юри. Мужчина приближался. Его дикие глаза становились все ближе, они уставились своими рваными зрачками на парней. Его нос, сморщившийся как вяленая груша, подрагивал, улавливая сладкий аромат своей будущей добычи. Юри схватил Юру и попятился назад. — Божечки… и что это? — ахнул мальчик. — Осмелюсь предположить, — выдохнул полушепотом Юри, чувствуя, как его колени стучат одно о другое, — зомби? — Но… такого не может быть! — Нужно убираться отсюда, — Юри дернулся в сторону, но Юра не сдвинулся с места. — Погоди, звонят! — под тихое ругательство Юри «может, не время для телефонных разговоров?» Плисецкий достал из кармана вибрирующий телефон и принял вызов. — Да, деда! Да… Сомерсет-авеню. Да, тут. Хорошо, но скорее. Юра закончил разговор, и обратился к Юри: — Это дедушка. Он сказал нам оставаться на месте и никуда не уходить. — Никуда?! — пискнул едва не на всю улицу Юри. — Предла… ты серьезно предлагаешь просто стоять тут и ждать, пока оно к нам подберется? — Не бойся! Посмотри, он едва ползет! Юри даже немного с сочувствием посмотрел на ковыляющего к ним зомби. Действительно, этот парень не отличался подвижностью. Видимо, его тело было очень повреждено при жизни, или же его ткани успели настолько разложиться в могиле, что контролировать их было сложно. — Сумасшествие какое-то… — пробормотал Юри, все равно придерживаясь своей точки зрения — им необходимо вернуться в дом. Что бы ни происходило на улице, в доме они будут в большей безопасности! Парни не сразу заметили, что этот медленный зомби — не единственная их проблема. Только когда сзади послышался какой-то шорох, они догадались о еще одном нежданном охотнике за человеческими мозгами. Парни едва успели отскочить в сторону, когда на них кинулась какая-то женщина. Какая-то? Ну, она выглядела не лучше товарища поблизости и явно была давненько мертва. — А вот эта уже шустрее! — запаниковал Юри. — Может, уже пора сваливать? Юра замялся. Женщина действительно передвигалась намного быстрее. Ее движения были резкими, хищными. Покореженные пальцы рук сгибались и разгибались, словно желая скорее нащупать теплое человеческое тело, схватить его, сжать, свернуть хрупкую шею, разодрать ногтями ее горячую кожу. Она издала громкий визг, напоминающий крик огромной, отвратительной птицы, и бросилась к парням со всей возможной скоростью, которую могла извлечь из своих тощих нижних конечностей. Где-то вдалеке нарастали шумы — чьи-то крики, визг, странный грохот, шум колес. Парни прижались спинами, потом обернулись, переглянулись и словно прочитали мысли друг друга — скоро в этом месте станет слишком жарко. — Думаю, их все больше, — проговорил Юри. Он не видел их из-за пролегающей за пределами света фонарей темноты, но мог чувствовать их, слышать их неловкие передвижения. Он мог четко представить себе их влажные языки, с хлюпаньем ворочающиеся между прогнивших зубов. Он ощущал на себе их возбужденные взгляды. Каждый из таких взглядов ощущался сотнями кактусовых колючек, впивающихся в его тонкую кожу. Из-за поворота послышался скрип колес и грохот мотора. На дороге показался джип. Он ловко сманеврировал, визжа шинами, кругом объезжая Юр, и сбил женщину-зомби с ног. Джип остановился, и с водительского места выскочил мужчина. На нем была старомодная курточка, на голове — фуражка, какие вряд ли все еще носил кто-то, кроме него. Николай Плисецкий — узнал его Юри. У него было широкое, квадратное лицо, украшенное седоватыми бородой и усами. Вся его фигура выглядела мужественно, громоздко. Если бы не яркие искры зеленых глаз, в нем было бы сложно найти родство с маленьким светловолосым Юрием. Мужчина мастерски прицелился и запустил пулю в подкрадывающегося к ним зомби-мужчину. Еще одну пулю он, в качестве подстраховки, запустил в голову придавленной тяжелыми колесами женщине, хотя ее мозги, или то, что от них осталось, и так растеклись вонючей черной жижей по всему асфальту. — Мерзость, — плюнул мужчина на труп, обернулся к своему внуку, и скомандовал: — Юра! Быстрее в машину! Тут их становится все больше! Младший Плисецкий крепко схватил стоящего рядом Юри за руку. — Юри с нами! Юри вздрогнул. Куда? Зачем? Мужчина несколько секунд недовольно смотрел на Кацуки. — Ладно, пусть залазит, но если будет мешаться — получит пулю, как одна из этих тварей. Юри сглотнул комочек ужаса, что скопился на внутреннем краю языка, и подумал, что безопаснее было бы вернуться домой, чем отправляться куда-либо с Николаем Плисецким, с которым они никогда-никогда не могли найти общий язык! Черт, даже зомби казались ласковыми любовниками, по сравнению с этим стариком. Но в то же время, у старшего Плисецкого было оружие, и это было огромным преимуществом в сложившейся ситуации. Ситуации… А какая, черт возьми, сложилась ситуация?! Юри залез на заднее сиденье машины следом за Юрой и испуганно вглядывался в темноту из окна. Зомби выходили на освещенную часть дороги, явно желая подобраться к джипу. — Что происходит? — обратился Юри к Николаю. — Кто они? Что они? Откуда взялись? Это, мать его, зомби-апокалипсис? Плисецкий завел машину, потом быстро подкурил сигарету и направил автомобиль вперед. Из-под колес донеслось отвратительное чавканье размозженной плоти и хруст мягких, гнилых костей. — Не визжи, как девчонка. Хрен его знает, откуда они взялись. Просто повылазили из могил, вот и все. — Прям как в фильмах, — с каким-то извращенным восхищением округлил глаза Юра. Самое забавное в этой ситуации было то, что кошачьи ушки все еще красовались на его макушке. Николай направил машину вперед, но совершенно в противоположную сторону от дома семьи Кацуки. — Стойте! Мои родители… Их можно предупредить прямо сейчас! — Нет, мы не будем возвращаться туда. Слишком близко к кладбищу. Зомбаков и так довольно много в центре, а там — тем более. А у меня с собой всего одно ружье. Сначала заедем на ферму, а потом вернемся и всех тут перебьем. — Вы серьезно? Вы хотите сами убивать их? — по телу Юри пробежала стая мурашек. — А кто еще, по твоему будет это делать, придурок? Уж явно не такой гей-неженка как ты. Юри в одно мгновение оскорбился, и уже хотел выкрикнуть что-то вроде «достаточно уже упоминать о моей ориентации!», но в следующее мгновение задумался: действительно, о чем он думает? Что с неба внезапно спустятся сотни спецназовцев из секретной правительственной организации? Или, что их спасителями станут люди-икс, или еще что-то в таком роде?.. Правда была такова: они были одни, в маленьком городке, кишащем странными кровожадными существами, и правительство, возможно, еще не скоро придет им на помощь. В таком случае, в этом месте они могли защищать себя лишь сами так, как умели, или не умели. Так люди и выживают, или умирают. И Юри знал, он был уверен, что, в отличии от русского старика, он совершенно не относится к тем, кто способен выжить в такой ситуации. — Так что, — продолжил Плисецкий, с самодовольством поняв, что Юри как обычно не постоит за себя, — сиди и помалкивай, иначе выкину из машины, и сам пойдешь на кладбище разбираться с этими парнями, понял? Юри прикусил губу. Ладно, нужно просто немного потерпеть. И, вот что… То, что это старик себе позволяет, не имеет сейчас никакого значения. Важно то, что в Роартоне действительно происходит нечто ужасное. На ферме они въехали в огромный сарай, что располагался на заднем дворе. Там у Плисецкого был едва ли не целый склад оружия. Юри слышал, что тот очень увлекался охотой и коллекционировал разнообразное огнестрельное оружие, но не думал, что все настолько серьезно. Машина быстро наполнилась всякими штуковинами, которые Юри даже боялся в руки брать (он относился к тем людям, которые думали, что оружие способно выстрелить, даже если его просто неосторожно взять в руки). Он едва смог бы отличить игрушечный пистолет от настоящего, о чем вы вообще?! — Вот, и тебе пригодится, — внезапно Юри ощутил в своих ладонях тяжесть и холод металлического предмета. Он осторожно сжал пальцами деревянную ручку револьвера и дрожащим голосом произнес: — Я не умею стрелять! Старик лишь усмехнулся, покусывая фильтр своей сигареты. — Научишься, когда зомбак захочет вгрызться тебе в шею. Кацуки рефлекторно обвил пальцами шею, ощущая, как неглубоко под кожей трепещет неровный пульс, словно насекомое, которого он сам поймал в ладони. Хорошо. Он все же оставил револьвер у себя, хоть и был уверен, что в его руках эта вещь теряла девяносто девять процентов своей полезности. Юри взглянул на Юру. Мальчик сидел рядом и совершенно спокойно проверял на исправность доставшееся ему ружье. Он не выглядел напуганным или растерянным. Он был внуком своего дедушки. Он был Плисецким. Кажется, мчаться навстречу опасностям было у этих людей в крови. А ведь он же еще совсем мальчишка. Внешнее спокойствие Юры так же внушило немного храбрости и Юри. Когда все припасы были тщательно уложены в багажнике и салоне, Плисецкий забрался на свое место водителя и обернулся к ним с Юрой. — Значит так, план таков: сейчас мы заедем в «Легион» и подберем нескольких ребят. Потом закинем китайца к его предкам и там уже решим, как действовать дальше. — Идет, — кивнул Юра. Юри тихо хмыкнул, подозревая, что его мнение никого не интересует. Они тронулись и помчались так быстро, что Юри задыхался от сигаретного дыма, что летел вместе с ветром в его лицо.***
— Ну и зачем нам тут эта свиная котлета? Я думал, мы едем на серьезное задание! Юри поморщился, когда в машину забрался Жан-Жак Леруа. Еще со школьных времен все звали этого парня просто — Джей-Джей. Один из самых популярных и крутых парней в городе, и по совместительству худший кошмар Юри. Вместе с ним в машину втиснулся темноволосый подросток. Кажется, его звали Отабек, он часто таскался за Джей-Джеем. Возможно, они были родственниками? Юри не мог сказать точно. Впрочем, это было неважно. Важнее всего, что вот такая странная компания собиралась расправляться с зомби? «Они собираются своими руками расправляться с зомби. Неужели один я боюсь? Неужели только я такой нерешительный? Я не смогу… Я ничем не помогу им. Николай прав — я слабак… Я буду только мешать». Юри и Джей-Джей вновь встретились взглядами. Леруа смотрел на него, как на дерьмо, тем самым подпитывая неуверенность Юри. — Вау, отличная винтовка! — послышался голос Юры. Кажется, они с Отабеком нашли общую тему, обсуждая оружие. «Да, я определенно лишний тут. Почему меня все не покидает это чувство?» — Вот, старая рация, — старик Плисецкий сунул Леруа в руки прибор. — Могут быть помехи, но должна работать. Пригодится. — Отлично, — довольно хмыкнул Леруа, крутя средство связи. — Вы хоть что-то поняли? Я насчет того, что произошло с городом. — Нашел у кого спросить, — оскалился мужчина. — Зомбаки нам ничего рассказывать не спешат. Это и не имеет значения. С чем бы не была связана эта аномалия — мы в ловушке, можем пенять лишь сами на себя. Так что тщательно проверь свое оружие. — Да. В этой части больше жертв, чем в центре? — Жертв, — Юри показалось, или Николай действительно напряженно покосился на Юрия, — везде достаточно… — ответил он, вновь уставившись на дорогу. — Отец связывался с правительством, — продолжил Джей-Джей, приоткрывая свое окно. — Нам сообщили, что они уже отправили спец-войска. Теперь Юри припомнил, что отец Джей-Джея являлся членом городского совета. Неудивительно, что его сын оказался в гуще всех этих событий. — Да, вот только хрен когда они доберутся! Особо на помощь не рассчитывайте. — Да… Мы разобрались с больницей — там можно собрать часть людей. Нужно как можно лучше сплотиться, так будет легче избежать жертв. — Отличная мысль. Именно этим и займемся — сначала эвакуируем всех живых из этой части города — возле кладбища опаснее всего. Жан-Жак напряженно вглядывался в силуэты полуживых. — Заметили? Тут их стало больше… Старик лишь фыркнул, выпуская из губ плотное облако нестерпимо вонючего дыма. — Где же еще им быть? — Не спорю, но… Мне кажется, что-то привлекло их в эту часть города. Более того, у меня чувство, будто они целенаправленно следуют за нами. — Для них мы — не более, чем тушенка в консервной банке. Не стоит придавать значения мелочам, Жан. Просто мочи их при любой возможности, иначе нам не выкарабкаться из этого ада. — Хорошо, — согласился темноволосый парень. Они выехали на улицу, по которой шастало множество зомби. Они были повсюду. Они разбивали окна, пробираясь в дома. Они хватали беспомощных людей в свои лапы, терзали их тела, разрывали на части. Порванные кишки и все их содержимое, вперемешку с кровью, вываливались на землю, смешивались с сухой травой. Криков, уже не было. «Ощущение, будто в этом районе уже не осталось ни одной живой души. Неужели они так быстро разобрались со всем населением этой части города?» Юри с каждой секундой все больше и больше волновался за родителей. Он не должен был оставлять их! Он должен был сразу вернуться за ними, уговорить Плисецкого забрать их. Что, если уже поздно? Джей-Джей приоткрыл свое окно и принялся стрелять по зомби. Тупых созданий откидывало назад силой выстрела, и черная жидкость покидала их тела, опустошая дряхлые сосуды. Юра повторял действия Джея, так же разнес головы нескольким зомби. Старший Плисецкий, не щадя машины, сбивал полуживых, что появлялись на дороге. Юри, насколько позволяла скорость автомобиля что-либо разглядывать, продолжал всматриваться в происходящее. На обочинах лежали трупы людей. Кровь растекалась, словно радужное пятно бензина по влажному от дождя асфальту. Мертвецы шатались, в основном передвигаясь довольно медленно. Конечно, учуяв аромат человеческой плоти, они значительно оживлялись. Вот и сейчас, когда машина затормозила перед его домом, мертвецы, словно мыши учуявшие сыр, кинулись к группе живых. Они десятками перли на них. Отабек теперь так же мог испробовать себя. Он вскинул винтовку вверх и быстро уничтожил нескольких зомби. — Давай, пошевеливайся! — грубо толкнул Юри в спину Джей-Джей. — Или думаешь, мы сможем вечно от них тут отстреливаться, пока ты невинно хлопаешь глазками? Юри подавил в себе отчаянье вперемешку с раздражением и побежал по мощеной дорожке на крыльцо своего дома. «Должен ли я прятаться в больнице вместе с родителями? Я должен помочь старику, Джей-Джею? Если даже дети собираются заниматься этим, то что насчет меня? Может, я все же смогу?» — Мам, пап! — Юри открыл дверь и вбежал в дом, ища глазами родителей, но никого не было видно. Подул ветер, и он обратил внимание, как шторы на окне колышутся в зале. Он прошел туда и заметил, что окно разбито. Ковер оказался усыпан сотнями маленьких осколочков. В нос ударил жуткий смрад крови, дерьма и гнили. Юри перевел взгляд с окна и уставился на пол. Он продвинулся вперед, ступая по ковру, хлюпающему под подошвами ботинок. Парень закашлялся, ощущая, как тошнота подступает к горлу. — О, нет… На полу, освещаемым искусственным светом люстры, лежали тела его отца и его матери. Их грудины были вскрыты, и изломанные ребра торчали наружу, словно распустившиеся цветы с острыми лепестками. Крови было очень много. Она была везде. Красный цвет захлестнул ковер, захлестнул диван и кресла, и даже на стенах виднелись эти кровавые соцветия. «Я все же опоздал…» На залитых кровью лицах — выражение беспомощности и отчаянья. Их убийца все еще был тут. Юри мог видеть сейчас лишь его спину, но он уже приготовился обычному мерзкому виду зомби. «Могу ли я сделать хоть что-то подобно Плисецкому, подобно Джей-Джею? Я не смог защитить родителей. Теперь же я хотя бы должен защитить себя! Я должен убить эту тварь!» Несмотря на подобные героические мысли, после которых в дешевых сериалах главные герои обычно открывают в себе весь свой глубокий потенциал (а то и сверхъестественные силы), Юри этот потенциал так и не открыл. Он, дрожа всем телом, замер на месте. Медленно он поднял обе руки, что сжимали револьвер. Он наставил его вперед и слегка переместил палец, нащупывая курок. Страшно, как же ему страшно… «Нельзя медлить! Нужно стрелять пока он не заметил!» Но, увы, оказалось уже поздно. Хищник замер на месте. Его тонкие длинные пальцы, погруженные в кровоточащую плоть, так и замерли. Оно немного распрямилось, качнуло головой из стороны в сторону, словно в попытках отыскать источник сладкого, человеческого запаха. Конечно, благодаря обострившимся звериным инстинктам, существо очень быстро обнаружило местонахождение своей добычи. Оно резко развернулось, подставляя лицо свету. По телу Юри электрической волной прошел страх. Это существо выглядело крайне знакомо. Бледная кожа сморщилась, покрылась глубокими прожилками, в которых пролегли синие тени. Скулы стали острее, лицо вытянулось и казалось слишком тощим, высохшим, словно мумия. Серебряные пряди челки, измазанные в коричневую сыворотку крови и земли, прилипли ко лбу. Выпирающие надбровные дуги нависли над большими озерами черных глазниц, в середине которых, словно белая жемчужина в черной морщинистой раковине, сверкали два маленьких круга глаз. Белок приобрел грязно-желтый оттенок, радужка выцвела, утратив тот яркий аквамариновый пигмент, которым так восхищался Юри. Расфокусированные, расплывшиеся, как две чернильные кляксы, зрачки, напоминали стигматы на глазном яблоке этого существа. Этого… существа? Юри пытался собраться с мыслями, но он не мог. Всего на протяжении пары секунд его дважды охватил жар, потом холод и вновь жар. Он знал кто это чудовище. Он знал! Пусть оно было так безобразно, так ужасно, оно все еще хранило в своем образе едва различимые черты такого важного для Юри человека, как Виктор… На мгновенье Юри охватило безумие, страх исчез. Он почувствовал радость и облегчение, но эти эмоции стерлись из него так же быстро, как и угасла жизнь его родителей в эту беззвездную ночь. Виктор, а точнее то, что от него осталось — его искаженная, исковерканная, разлагающаяся оболочка, двинулся вперед. Он не был медленен и неуклюж, как другие зомби, не был и порывисто-быстрым, словно охвачен агонией боли и жажды. Его движения были плавными, выверенными и, казалось, практически осознанными. Его рот, полностью залитый кровью, приоткрылся, предоставляя на обозрение тонкий, влажный, блестящий кончик языка. Кровью была окрашена и его шея, и одежда. Костюм, в котором его хоронили, был покрыт корочкой влажной земли. Юри крепче сжал револьвер в руке. Он понимал, что должен выстрелить сейчас. Он не может терять ни секунды! Он же видел их — зомби — они пожирали людей, они были убийцами. «Это не Виктор, нет! Больше не Виктор. Это — чудовище, и я должен убить его, иначе он убьет меня!» Но все же он не мог. Что-то внутри шевелилось. Жалость. Надежда. Тоска по человеку, которого он потерял. Человеку, которого он любил. Он не мог убить его… не мог. Кем бы он ни был. Пусть зомби, пусть убийца, пусть жуткое чудовище. Оно все еще оставалось его частичкой — частичкой великолепного, пусть чудаковатого, порой невыносимого, но такого, до безумия любимого Виктора… — Виктор… — прошептал Юри, чувствуя, как слезы капают с кончиков ресниц. Он опустил револьвер вниз. Он был готов к тому, что умрет. Нежить, ощущая трепетное и беспомощное человеческое тепло, кинулась ему навстречу. Оно завалило Юри на пол, пропитанный кровью, расширило свой влажный рот, зарычало низким, вибрирующим звуком, что пронизывал каждую клеточку тела. Оно протянуло руки вперед, намереваясь вонзиться длинными ногтями в белую кожу, но Юри чисто инстинктивно успел перехватить их в запястьях. Кровь и слюна зверя капала на его щеки, смешивалась с его слезами. Еле слышно он проговорил: — Нет… это я, Юри! Ты не узнаешь? Не узнаешь?.. — парень изо всех сил сдерживал Виктора, безуспешно ища отклик в его рассудке. «Бесполезно… Он не слышит меня. Он не узнает меня. Он убьет меня!» С тоской и обреченностью Юри разжал пальцы, выпуская из них изящные запястья полуживого. На своей шее он ощутил всплеск боли, такой, словно на это место опрокинули кувшин с кипящей водой. Все перед глазами заплясало, поплыло. «Пусть… — безразлично подумалось ему, и какой-то частичкой своей души он оказался абсолютно счастлив. — Я все равно не смог бы жить без тебя…» Где-то далеко раздался странный, непривычный звук, как будто кто-то уронил на дно колодца пустое железное ведро. Звон, грохот треск. Влажные холодные губы покинули его шею. Последними частичками сознания, что отчаянно хватались за настоящее, Юри смог различит голос Юры и его деда. — Догони и прострели ему бошку, Юра. Ты помнишь, куда стрелять, — прозвучала фраза, и звуки вокруг оборвались, словно зажеванная магнитофонная пленка, и исчезли, когда сознание окончательно покинуло Юри.***
На протяжении нескольких суток Отряд Добровольцев, как его назвали позже, состоящий более чем из сотни самых храбрых и стойких людей Роартона, очищал город от нежити. Всего за несколько дней треть из них погибла, и это был еще не конец. Многие зомби, в инстинктивной попытке спастись, бежали из города, прятались в лесу. Многие шатались там бесцельно, желая встретить на своем пути хоть одно живое существо. Иногда жажда крови выводила их навстречу городским улицам, где они вновь и вновь убивали незащищенных людей. Но и ОД не сидели на месте. Со временем зомби становилось все меньше. Спустя несколько дней в Роартон, как и обещало правительство, прибыли специальные войска, и Восстание удалось окончательно остановить. Хотя, после того, зомби все еще где-нигде появлялись, выползали из леса, словно выброшенные на берег трупы морских чудищ. Так и была перевернута самая жуткая из страниц в человеческой истории. Юра так же стал одной из жертв этого события. Как он узнал позже, от деда, его родители стали одними из первых жертв. Мальчик старался быть сильным. Он не проронил и слезы. Он не хотел показывать свою слабость, поэтому, вместе с телами своих родителей, он похоронил всю свою печаль. Он думал, что так будет лучше всего. Мальчик, несмотря на запрет дедушки, не переставал наведываться в больницу к Юри Кацуки. Раненный Виктором, а точнее, его ожившим трупом, Юри стал терять кровь в большом количестве. К счастью, его удалось быстро доставить в больницу, но даже так он провел в коме около пяти дней. Юра, когда была возможность, сидел рядом с ним, разглядывая его бледное, серое лицо, без единой эмоции. Когда же Юри наконец-то очнулся, Юра не увидел в его глазах того, чего ожидал — жажду жизни. Кацуки казался разбит, подавлен. Он был жив, но его тело было лишь прозрачной оболочкой, что может исчезнуть в любой момент. Сегодня Юра вновь решил заглянуть в больницу, хотя времени было совсем немного — сегодня они должны были хоронить очередную группу погибших горожан. Юри все еще было противопоказано вставать с постели из-за слабости, поэтому он полусидел в своей кровати, что-то разглядывая за окном. Тишина в помещении гудела, словно старая лампа в сарае. Юра тихо вошел в палату и присел на белоснежный край кровати. — Как ты чувствуешь себя сегодня? — поинтересовался мальчик осторожно. Юри немного заторможенно, словно его застали врасплох, взглянул на Юру и попытался улыбнуться. — Все хорошо. На его бледной шее — марли, бинты и пластыри, скрывающие жуткую рану. — Скажи… — проговорил Юри тихо. — Что произошло дальше? Что случилось с Виктором? Юра замер, задержав дыхание. Больше всего его пугал этот вопрос. Он надеялся, что никто не станет задавать его ему. Он надеялся, что никто никогда не узнает, что он сделал, догнав Виктора. Теперь он обязан ответить Юри. Но, должен ли он сказать правду? «Если я скажу правду, то… Как на меня посмотрят все вокруг? И что подумает Юри?» — Я убил его, — вырвалось само собой. Слишком топорно, слишком резко, слишком бесчувственно… Да, именно так, как надо. — Как и велел деда, я погнался за ним до самого леса. Он уже почти ушел — очень быстрый оказался. Но вот я смог сократить расстояние, и выстрелил в голову. Теперь он уже мертв. Совсем мертв. Так что тебе больше нечего бояться! — Юра крепко сжал своими пальцами холодную руку. — Хорошо, — ответил Кацуки. — Хорошо… Юрий не мог различить эмоции на его лице, но он действительно надеялся и верил, что его слова смогут успокоить Юри. Как иначе, ведь этот мерзкий зомби убил его родителей и причинил ему столько боли! Не имеет значения, был это Виктор, или кто другой. Он был мерзким, отвратительным убийцей, не заслуживающий жалости. «Юри, должно быть, вздохнул с облегчением. Он точно рад. Он будет благодарен мне. И…» Юра осекся, заметив, как по щекам Юри стекают слезы. «Но почему же он продолжает плакать?..»