***
Виктор шел впереди широким шагом, а Пхичит несмело плелся позади, постоянно оглядываясь по сторонам и натягивая капюшон до самого носа. Дорога была пуста. Это не устраивало Виктора. Ему срочно нужно было напугать до полусмерти хоть одну живую душу. Он был зол. Он был в отчаянье. Он не умел адекватно реагировать на трудности. Он так и не научился этому за двадцать три года нормальной жизни, глупо было ожидать от него чего-то сейчас! Поэтому он чувствовал себя отвратительно. Просто дерьмово. И самое обидное, что он даже не мог просто напиться, чтобы все забыть. Больше не было способов утопить свою боль. — Эй, Виктор, — Пхичит резко остановился и схватил Виктора за рукав пальто, понуждая остановиться. — В чем дело? — Виктор, по устоявшейся при жизни привычке, пропустил воздух через неподвижные, застывшие легкие, вздыхая. — Все же это плохая идея! — он умоляюще взглянул на друга. — Давай просто вернемся, пока Юри еще не узнал. Я не могу поступать вот так. Ты не боишься ничего, потому что он всю жизнь прощал тебе все выходки. Я же не хочу испытывать его терпение. Думай, что хочешь. Я вернулся не для того, чтобы искать радости в полуживой жизни, я вернулся, чтобы быть рядом с близкими мне людьми, понимаешь. Поэтому я возвращаюсь домой. — Хорошо, удачи! Твоя полужизнь. Делай с ней, что хочешь, — устало проговорил Виктор. Махнув рукой на прощание, он направился дальше. Жаль. Ему было жалко смотреть на Пхичита. Это действительно было печально. Но если Пхичит сделал выбор, то он больше не станет его испытывать. Это его право. «Как и я, ты выбрал этот путь? Я надеялся, что хотя бы ты сможешь стать капельку счастливее».***
Вскоре Виктор подошел к пабу. Это место как-то непривычно будоражило его, заставляя припомнить некоторые яркие моменты из его жизни. Он прошел внутрь. Сейчас тут было довольно людно. Чудеснее не придумаешь. «Пора расковырять эту припавшую лепестками роз кучу навоза». Звуки веселья, смеха, бестолковых разговоров, пьяного флирта и грязных сплетен в мгновение умолкли, словно кто-то заботливо прикрутил звук ради него одного. Он медленно прошел по залу, едва ли не демонстративно заглядывая каждому из присутствующих в глаза. Он прекрасно понимал — людей шокировала его внешность. Они медленно для себя осознавали, кем он являлся, и так же медленно их лица приобретали выражение ужаса. Все они побледнели. Кто-то посинел, кто-то покрылся отвратительными красными пятнами по всей своей жирно поблескивающей коже. — Здравствуйте! — расхохотался Виктор. — Весело у вас тут! Что наливают? Он присел на стул рядом с какой-то парочкой молодых девушек. Скорее всего, это были школьницы, накрасившие свои лица до той степени, когда сложно сказать, сколько им лет, двадцать или сорок, для того, чтобы им продали алкоголь. Они со страшным визгом соскочили со своих мест и унеслись прочь к выходу. — Странно, чего это они так испугались? — невозмутимо улыбался Виктор оставшимся людям. Он протянул руку и отобрал у одного из мужчин бокал с пивом. — Как светлое, не испортилось? Пять лет назад тут было самое лучшее пиво из всех, что я пробовал. Он отхлебнул из бокала. Вкуса, конечно он не чувствовал, и удовольствия эта жидкость больше никакого не доставляла. — Да, как я и думал, отличное. Жаль, мои вкусовые сосочки так же недееспособны, как и мой член… — он подмигнул одной из женщин. Та, вся бледная от потрясения, встала со своего места и, пошатываясь, заторопилась к выходу. Следом за ней отправилось еще несколько человек. Виктор вздохнул, уложив голову щекой на ладонь. — Неужели ни у кого в этом месте нет чувства юмора? Так скучно, проклятье… Он допил остатки «своего» пива, и подозвал молодого юношу — бармена. — Эй, малыш. Тебя ведь зовут Гуанхун? Прояви сочувствие к несчастному полуживому человеку, обделенному всеми радостями жизни, и налей мне еще пива. — Р-разве Вам можно? — пролепетал рыжий парень, заикаясь от страха. — А разве не похоже, что мне уже есть восемнадцать? — усмехнулся Виктор. Парень напряженно сглотнул, потея всем телом, и все же поспешил исполнить заказ. Он поставил на стол бокал пива и быстро отскочил в сторону, словно вместо пива Виктор может в любую секунду предпочесть его мозги. Виктор же расслабленно отхлебнул пенной жидкости и откинулся на спинку стула. Оставшиеся в пабе люди продолжали испуганно наблюдать за странным для них созданием. Многие совершенно не представляли, кто такие люди с синдромом частичной смерти на самом деле. Они боялись. Еще несколько человек покинуло помещение, с опаской оглядываясь назад. Кто-то наверняка поспешит сообщить об этом Отряду. — Ну, что у вас тут еще интересного происходит? Тот бордель еще не закрыли? — он внимательно взглянул на одну из женщин. — Кажется, я видел вас там, лицо до боли знакомое, ахах. Ну, простите-простите, вернитесь! Я буду держать язык за зубами, — он разочарованно проводил женщину взглядом. Это не помогало. Ничего не помогало. Все разрушалось, и он не мог это остановить. Злость полоснула его внутренности. Он вскочил со своего места и оттолкнул стол ногой, заставляя всех испуганно подорваться на ноги. — Убирайтесь! — выкрикнул он, заглушая своим голосом тихую музыку, доносившуюся из динамиков телевизора. — Убирайтесь все к черту, пока мне не захотелось выжрать ваши тупые мозги! Конечно, это пустая угроза, абсурдность которой понимал только он, но на людей она подействовала очень впечатляюще. Конечно, они не понимают, что ПЖЧ не могут ни с того ни с сего захотеть чьих-то мозгов. «Эти тупоголовые ублюдки вообще ничего не понимают!» — с жаром Виктор разрушил еще один стул и замер, с иронией подумав, что не стоит устраивать подобный погром в пабе Юри… Не прошло и минуты, как в пабе из живых людей остался лишь напуганный до полусмерти подросток Гуанхун. Виктор перевел дух, успокаиваясь. Он поднял свой столик, поставил его на место и вновь сел. «Проблема вот в чем — Пхичит прав. Я тоже вернулся именно для этого. Ради чего еще мне оставаться в этом месте?». «Но мне так больно смотреть в твои глаза, Юри…» «Страх, боль, обида, неприятие». «Да, я ненавижу…» — эхом звучали в голове слова японца. — «…и боюсь тебя». «Да, ты — чудовище». Виктор весь сжался, уложив голову на стол и обхватив живот руками. Он ощущал, как внутри остановившегося желудка плескается алкоголь, вызывая неприятные, даже болезненные ощущения, напоминающие спазмы. «Больно. Ты отталкиваешь меня. Какое непривычное чувство. И я ничего не могу сделать. Ведь я и сам ненавижу себя». «Было бы лучше, если бы ты просто пристрелил меня. Почему ты все еще не сделал это? Почему в день Восстания ты не убил меня? Почему никто не убил меня тогда, боже?..»***
Пхичит шел по улице быстрым шагом, спотыкаясь о каждую неровность асфальта. Он так давно не гулял по городским улицам, что сейчас все вокруг казалось таким непривычным, страшным и враждебным. Взбудораженный словами Юри, он боялся, что кто-то действительно увидит его и тут же убьет. Он боялся смерти. Он не был Виктором, которому было совершенно наплевать на то, что происходит (ну или, по крайней мере делать вид). Пхичиту было больно и страшно. Он хотел жить счастливо и беззаботно, как все люди, как раньше, до своей смерти, но… В такие моменты, когда его брали сомнения, когда он грустил, оставаясь дома сам, он успокаивал себя мыслями о том, что все это ради Юри. А ради кого же еще? «Я действительно вернулся для того, чтобы быть с дорогими мне людьми. Я верю, что именно ради этого мне была дана вторая жизнь. Не важно, хорошо мне или плохо, доволен я жизнью и на что она похожа. Важно лишь то, что я рядом с Юри». «Разве может ли у меня быть другой смысл для существования?» Погрузившись в свои мысли, Пхичит не заметил силуэт человека впереди. Из задумчивости его вырвал лай пса, что несся к нему. Пес не набросился на него, но принялся внимательно обнюхивать. Пхичит в панике сжался, не зная, что делать, куда деваться. Это, естественно, привлекло внимание хозяина пса. «Меня заметили, — обреченно подумал Пхичит. — Я все-таки попался кому-то на глаза. Это не пройдет незаметно. Это плохо, очень плохо!» — Ох, прости, я думал, что в такое время тут никто не гуляет и можно спустить его с поводка, — хозяином оказался парень. У него была азиатская внешность: продолговатые, узкие угольно-черные глаза с густыми ресницами, иссиня-черные волосы, бледноватая кожа цвета слоновой кости. Незнакомец подцепил к ошейнику своего пса поводок. — Обычно Джиндо не кидается так на прохожих. Странно. Пхичит застыл, он с ужасом смотрел на случайного встречного. — Сильно испугался? — спросил парень виновато, заметив как Пхичит съежился. — В-все в порядке, — тихо пропищал таец. «Кажется, этот парень ничего не заметил? На мне маскировочный мусс и линзы. Освещение вокруг плохое. Кажется, он принял меня за обычного человека… Фух, пронесло! Главное не палиться и поскорее улизнуть!» Пхичит немного расслабился. В любом случае этот парень не застрелит его. Парень попытался вглядеться в лицо случайного незнакомца. Пхичит же постарался спрятать лицо за тенью капюшона. — Мы не встречались раньше? Я не могу узнать тебя, хотя ощущение, будто я тебя уже видел. Сейчас Пхичит так же задумался, кто этот парень. Он испытывал то же чувство, но нервное напряжение не давало ему сосредоточиться. Он думал только об одном — этот парень мог узнать его. Тогда он будет представлять угрозу. — Э… Ну, я надолго уезжал из Роартона. Путешествовал, да. Вернулся только недавно. — Понятно, — улыбнулся парень, и протянул руку. — Меня зовут Сынгиль. — Пхичит, — улыбнулся таец, пожимая руку Сынгиля. Он тут же прикусил язык. Зачем он сказал свое имя? Надо было соврать! Но… Странно, но он почувствовал какое-то облегчение, глядя на этого парня. «Может, потому, что это первый за долгое время незнакомый человек с которым я общаюсь и который не подозревает, что я ПЖЧ?» Задумавшись, Пхичит не сразу понял, что его руку не выпускают уже около десяти секунд. — Ты замерз? — обеспокоенно спросил Сынгиль. — У тебя такие холодные руки. Пхичит резко выдернул свою ладонь и спрятал руки в карманы толстовки. — Просто плохое кровообращение, не пугайся, — попытался он улыбнуться как можно естественнее. Кажется, помогло. Сынгиль тоже улыбнулся ему в ответ. Внезапно его пес дернул его в сторону. — Прости, Джиндо уже рвется домой. Да и тебя задерживать я не хочу. Видно, что ты куда-то торопился? Поэтому… — Да, ну… Мы, если что, еще увидимся? — Знаешь, мой отец — викар. Я часто помогаю ему в церкви. Приходи как-нибудь. Буду рад увидеть тебя. — Х-хорошо, — проговорил Пхичит. Парни попрощались. Пхичит задумчиво смотрел вслед новому знакомому. «Давно не говорил ни с кем так просто. Хм, церковь, значит? Могу ли я пойти в церковь? Наверно это очень странно — зомби в церкви, — Пхичит тихо хохотнул и тут же подскочил на месте. — О нет, сейчас не время думать о всяких глупостях! Мне необходимо попасть домой раньше, чем Юри вернется!»***
Юри завис над прилавком с мясными продуктами, задумавшись о всем, что произошло сегодня. Все еще было трудно поверить. Когда он вспоминал прикосновения Виктора к своей коже, его тело чувствовало себя странно. Так, словно какая-то часть его просыпалась от долгого сна. Юри запустил руку под шарф, нащупывая то место, где лежали пальцы Виктора. Пальцы были прохладными, совершенно не такими, какими он их запомнил, но… «Боишься меня?» Юри вздохнул и кинул несколько упаковок свиного филе в корзину. «Испытываю ли я страх перед ним на самом деле? По правде говоря, все произошло так быстро, что я больше чувствую смятение, чем страх. Но я по-прежнему не знаю, как мне вести себя рядом с ним. Я был в таком шоке, что сказал ему что-то подобное, но я даже не уверен в том, что чувствую». «Буду ли я счастлив, если он уйдет?» «Я запутался в своих чувствах…» — Юри, — прозвучал недовольный голос Юрия. — Что ты там застрял? Скорее! Мы ведь даже не обедали, у меня уже желудок к спине прилип! — подгонял подросток Кацуки. Парни двинулись по направлению к кассе. — Это все, что необходимо? А мяса не маловато? Я хочу много котлет! — не переставал дергать корзину Юра. — Прекрати виснуть, и так тяжело! Внезапно им преградила дорогу какая-то старушка в выцветшем пальто и старомодной шляпке. — Юри, это ты? — произнесла она шершавым и дряхлым, как изношенные ботинки голосом, поправляя очки на носу. — Миссис Керт, — узнал Юри свою соседку, за которой ухаживала раньше его мать. — Как ваше здоровье? Юри не особо любил общаться с соседями — одно неоднозначное слово или фраза — и ты уже герой абсурдных слухов, но к миссис Керт он старался относиться дружелюбнее. По большей части он не чувствовал к ней жалости или еще чего подобного, и с радостью бы избегал ее, но иногда он все же не мог отказать старухе в помощи. Когда старушка болела, она звонила ему и просила купить и занести ей лекарства или продукты. Это не занимало много времени, и Юри исполнял ее просьбы. «Одиночество — ужасная вещь», — припоминал он слова матери, и шел к старухе с мыслью, что от него не убудет. Сейчас она стояла перед ним и изучала его своими мутными от старости глазами с каким-то выражением подозрения на лице. — Не приезжали ли к тебе родственники? — спросила она. Юри удивился. С чего такие вопросы? — Вы же знаете, что у меня не осталось родственников, миссис Керт, — снисходительным тоном проговорил он. — Я видела, как возле твоего дома крутилась подозрительная личность, — глаза женщины сузились до двух щелок. — Может к тебе все же приезжал кто-то? Юри пытался сохранить невозмутимое выражение на лице. «Она видела Виктора? Догадалась, что я скрываю ПЖЧ? Как много она поняла?» — И… — Миссис Керт, — перебил Юри женщину, — у меня только Юра в гостях бывает, и все. Вы же знаете Юру? Тот самый Юра высунулся из-за плеча друга, представляя свое унылое лицо к вниманию женщины. — Да, знаю я этого засранца, — поморщилась женщина, глядя на Плисецкого. — Но… — Ну вот! Наверно его вы и видели. — Возможно… — Вот и все! Знаете, Юра такой голодный, что скоро начнет есть мясо сырым, так что мы пойдем, всего хорошего, миссис Керт, не болейте! Старуха недовольно фыркнула, но все же развернулась и заковыляла в другой отдел магазина. — А вот и свидетели подъехали… Отлично! — вздохнул Юри. — Всего-то одна сбрендившая старуха! — махнул рукой Юра, незаметно подкладывая в корзину несколько батончиков «Натс». — Ей никто не поверит, даже если она додумается кому-то рассказать, поэтому не волнуйся. — Надеюсь, ты прав… Парни подошли к кассе, перед ними стояло две женщины. — Это просто ужасно! — сказала одна из них. — Что произошло, милочка? На тебе лица нет! — Зомби прямо в «Легионе»! — Да что за день сегодня?! — шепнул Юри. Парни прижались к стенду с товарами и застыли, прислушиваясь к разговору женщин. — Да ну? — Мы с Фредом как раз были там, когда оно пришло. Такое бледное, жуткое… Я думала, что умру от шока. Болтало всякую чушь… — Даже так?! Ничего себе… А ОД вызвали? — Наверно. Поскорей бы от этого избавились. Так жутко. Не думаю, что в ближайшее время смогу спокойно находится в «Легионе». Я вообще теперь по улице ходить боюсь. Прям как раньше… Женщины прошли дальше, так что Юриям было уже невозможно расслышать их голоса. Парни переглянулись. — Только не говори мне, что это… — проговорил Юри. — Виктор? — Бери покупки и поезжай домой, — Юри сунул корзину с продуктами, кошелек и ключи от машины в руку Юры. — Я пойду в «Легион». — Юри, стой! — Юра задержал друга, крепко ухватив за пальто. — Не делай этого. Видишь же — свидетелей все больше. Если продолжишь защищать Виктора, твоя жизнь станет невыносимой. Ты можешь просто остаться в стороне, сделать вид, что это не касается тебя. Ведь так?.. Юри застыл, но Юра не мог видеть его лицо. «Прошу, я не могу смотреть на то, как рушится тот хрупкий мир, то спокойствие, которое мы восстанавливали вдвоем так долго. Просто останься в стороне, Юри!» — про себя взмолился Юра. — Может, так было бы лучше всего, — произнес японец, слегка обернувшись. — Остаться в стороне. Оставить его. Но… Я не могу. — Неужели ты все еще… После всего, что он сделал, разве ты не ненавидишь его? — Я не могу испытывать ненависти к нему. Иногда злость вспыхивает во мне, иногда страх и обида. Но, как бы я не пытался себя убедить в обратном, я никогда не смогу ненавидеть его. Я не могу остаться в стороне, не могу обойти его. Он часть меня, как и все это чертово дерьмо в этом городе, — Юри мягко разжал пальцы Юры. — Прости, Юр. Мне нужно справиться с этим самому. На этот раз я должен все решить. Оставив Юру, Юри вышел из магазина.***
Распрощавшись со случайным знакомым, Пхичит кинулся со всех ног домой. «Черт! Я задержался? Сколько сейчас времени? Надеюсь, Юри еще не вернулся». Пхичит, глядя себе под ноги, и не глядя вперед, бросился бежать, и тут же врезался в кого-то. — П-простите, — тут же извинился он. — Пхичит? «О, нет…» — Ю-Юри? — Что это ты делаешь на улице, может, объяснишь? — в темноте Пхичиту было сложно разглядеть лицо друга, но голос его был раздраженным. Кажется, японец начинал злиться. — Я… Э, ну… — Пхичит нервно теребил край своей толстовки. — Только не сердись, это лишь недоразумение. Я собирался сразу вернуться, и… — Пхичит, почему?! Почему ты вышел из дома? Ведь я говорил тебе, как это важно. — Я понимаю. — Если ты все-таки решился на это — то, видимо, нет. Роартон не то место, где бывшим зомби можно открыто разгуливать по улицам. Тебя убьют. Желающих, поверь, много. Может, в Норфолке тебе и сказали, что все в порядке, но нет — ни черта не в порядке! Роартон, более чем весь мир, опасен для таких как ты! — Прости, я все понимаю, прости… — Пхичит зажал лицо руками. Если бы он мог, он бы разревелся. — Просто Виктор… Юри вздохнул и попытался немного успокоиться. «Да, точно, Виктор. Нет смысла ругать Пхичита, он наверняка всего лишь поддался на уговоры». — Ладно, — Юри мягко погладил Пхичита по плечу, пытаясь успокоить. — Ничего не поделаешь, что сделано, то сделано. Важно вернуть Виктора домой, пока он не поднял на уши весь город. Где он, ты знаешь? — Мы направлялись в «Легион», но поскольку я ушел раньше, уверенно сказать не могу. «Значит, разговоры в магазине все-таки были о нем, — Юри нервно тер кожу пальца. — Этого я и боялся. Чувствую, что непременно произойдет что-то. Что-то страшное… Неприятностей не избежать». — Хорошо. Возвращайся домой, Пхичит. И будь очень осторожен, хорошо? Не разговаривай ни с кем по пути, — выкрикнул уже на ходу Юри, перебегая на другую сторону дороги. — Х-хорошо… — кивнул Пхичит. Стоит ли упоминать, что он уже умудрился нарушить это условие?***
Когда Юри наконец-то добрался до «Легиона» и вошел внутрь, заметить Виктора было несложно. Он там был в полном одиночестве. Столы и стулья вокруг были в беспорядке, словно кто-то очень торопился покинуть это место. Да… скорее всего, слухи уже распространились. — Юри, — послышался дрожащий голос Гуанхуна. Виктор тут же обернулся и улыбнулся японцу. — О, дорогой, ты пришел выпить со мной? В Юри родилось желание злиться, кричать и даже побить Виктора, но внезапно весь его пыл остыл. Виктор выглядел плохо. Он выглядел измученно. Подойдя к столику Юри озадаченно взглянул на несколько пустых бокалов от пива. — Что ты творишь? Насколько я знаю, это не то, что ты можешь употреблять. — Просто пытаюсь немного расслабиться. Вот только получается как-то плохо. Возможно, следовало начать с рома, — попытался улыбнуться Виктор. — Прекрати этот цирк, тебе станет плохо! — Все отлично, — проговорил Виктор, вставая, но тут же согнулся, придерживаясь за живот. — Ладно, кажется, я действительно немного перебрал. Не проведешь до туалета, солнце? Юри раздраженно выдохнул, но все же помог Виктору добраться до уборной. Тот скрылся в одной из кабинок. — Тебе лучше этого не видеть, — выдавил он, захлопывая дверцу перед носом японца. Юри закатил глаза и устало присел, прислонившись спиной к дверце. Он зажал лицо руками, желая укрыться от всего, что его окружало. — Зачем ты делаешь это? — тихо спросил он, разглядывая серые кафельные плитки под своими ногами. Виктор попытался издать смех, но это больше напомнило сухой кашель. — Иногда так здорово представить, что все еще человек, что можешь пить, есть, чувствовать температуру воздуха. Раньше алкоголь я воспринимал намного лучше. Чертовски обидно, — он склонился вниз, опираясь ладонями о сливной бачок, и его вновь стошнило. Черная жижа, напоминающая тушь, полностью испачкала собой фарфоровую поверхность. Виктор закашлялся, но наконец-то почувствовал облегчение, избавившись от всей жидкости, которая теперь не воспринималась его организмом. Он обессилено уселся на пол. Юри отворил дверцу и присел на корточки рядом с ним, внимательно вглядываясь в бледное лицо. На губах — остатки черной жидкости. Несколько влажных прядок серебристых волос прилипли к щекам. — Я в общем говорю. Зачем заявляешься вот так, истязаешь себя и всех вокруг, причиняешь людям боль? Зачем ты постоянно делаешь это? — тихо произнес Юри, с жалостью глядя на полуживого. — Заставляешь меня злиться, ненавидеть тебя, потом переживать за тебя, жалеть. Почему, Виктор, скажи? На лице Виктора отразились боль и сожаление. Он выглядел беспомощно, словно ребенок, которого жестоко обманули, лишили всех мечтаний и теплых иллюзий. — Потому что больше ни на что другое я не могу рассчитывать. Я потерял тебя… Юри отвернулся, пряча лицо в тени, пытаясь скрыть свое замешательство, сохранить спокойствие. Отчего-то его сердцебиение участилось. — Пошли скорее, пока Отряд добровольцев еще не нагрянул, — бесцветным голосом произнес он, поднимаясь на ноги и протягивая Виктору руку. — Проблемы от того, какой беспорядок ты тут устроил, так просто нас не минуют. Виктор послушно встал и молча, словно раскаивающееся в своем проступке дитя, направился следом за Юри. Когда они подошли к двери Юри понял, что его плохое предчувствие оправдалось — на пороге стоял Джей-Джей. Конечно, он был при параде — в руках ружье. Юри сглотнул вязкую слюну и чисто инстинктивно заслонил Виктора собой. Джей-Джей разговаривал с Гуанхуном. Подросток первый заметил Юри и Виктора и, затрясшись всем телом, потянул за рукав Джей-Джея. Тот обернулся. На лице его промелькнуло удивление, а еще… страх? Точнее, он выглядел так, словно встретил призрака. — Ты? — полушепотом он произнес, не спуская глаз с Виктора. Юри удивился. Почему он так испугался? Разве такой должна быть реакция солдата, который уже достаточно насмотрелся на зомби, изничтожая их десятками? Неужели один единственный ПЖЧ так его напугал? Виктор уж точно не был страшнее того, что напал на Юри недавно. Замешательство Джей-Джея было только на руку, но, прежде чем Юри успел этим воспользоваться, солдат уже вернул себе самообладание. Он растянул губы в своей коронной злобной улыбочке. — Хах, так вот тот, кто навел тут шума. Виктор Никифоров. Не ожидал, не ожидал. Значит, как я погляжу, семья педиков снова в сборе? Виктор улыбнулся, смахнул челку с глаз и ступил вперед, мягко отодвинув Юри в сторону. — Именно. А ты? Пришел присоединиться? Глядя на Никифорова Джей-Джей пыхтел от злости. Вены на его шее вздулись от напряжения, мышцы под формой напряглись. Парень крепко сжимал руки в кулаки. — Сволочь. Че ты еще пулю в лоб не получил-то? Тебе уже давно пора сгнить в могиле, — он приблизился вплотную, обдавая дыханием лицо Виктора. — Выметайся из Роартона и свинью свою захвати, пидор. — Иначе что? Жан-Жак демонстративно поднял ружье вверх. — Иначе смешаю твои мозги с землей. — Хах, посмотрим, — ухмыльнулся Виктор. Леруа не смог сдержать порыва и кинулся вперед, на Виктора, замахиваясь в его направлении. Виктору удалось увернуться от кулака солдата. Он схватил Джей-Джея за одежду, ограничивая его движения, и, вложив всю силу, оттолкнул парня к выходу. Леруа, вышибая дверь спиной, вывалился на улицу, и упал на землю. — Тварь… — прошипел Джей-Джей словно гремучая змея, — Я убью тебя наконец-то! — он быстро вскочил на ноги и на этот раз ему удалось врезать Виктору. Виктор не почувствовал боли, но сила удара все же оттолкнула его назад. Потеряв равновесие, он завалился на землю. Жан-Жак, не упуская возможности, навалился на противника сверху, придавив его горло ружьем. — Думаешь, что сможешь убить меня таким образом? — глухо проговорил Виктор, пытаясь высвободить свое горло. — Я и так не дышу, бестолочь. — Действительно, — криво улыбнулся Джей, но продолжил надавливать ручкой ружья на бледную кожу Виктора. — Может, выйдет сломать тебе шею? С оторванной башкой даже зомби далеко не уйдет. Юри выскочил за парнями следом. Осколки стекла от двери хрустели под его ботинками. На дорожке то тут, то там валялись деревянные сколы от тех же дверей, но это его совершенно не беспокоило в эту минуту. Его сердце бешено колотилось. Черт, зачем им устраивать эту драку, зачем? — Прекратите это! — выкрикнул он, приближаясь к парням, что боролись между собой. Они не обращали на него никакого внимания. «Как их остановить?! Они же поубивают друг друга!» Внезапно раздался выстрел. Юри присел, схватившись руками за голову, и зажмурил глаза. Он боялся открывать их. Кто стрелял? Он не видел, на кого было направлено ружье Джей-Джея… Что если… «Виктор… Нет…» — промелькнуло в мыслях. Он испугался. Он боялся поднимать глаза. — Может, хватит уже? — Юри наконец-то осмелился взглянуть вперед, услышав знакомый голос. На дорожке стоял Отабек. Подняв ружье вверх (он стрелял в небо), он с раздражением смотрел на парней. Те только теперь смогли уняться и прекратить драку. Отабек подошел к Джей-Джею и стащил его с Виктора. — Прекращайте уже этот детский сад! — обратился он к напарнику, отбирая его ружье. Леруа устремил горящий взгляд глаз в сторону Виктора. — Я это так не оставлю, Никифоров. Ты вернешься в могилу, поверь. Я этого так не оставлю… — толкнув плечом Отабека, Жан-Жак Леруа ушел. Юри, облегченно вздохнул, мысленно всем сердцем благодаря Алтына за то, что он вмешался. Японец кинулся к Виктору и помог тому встать с земли. — Зачем ты влез в драку с ним? — в Юри боролись два желания — убить Виктора собственными руками и убедиться в том, что он цел, что ему ничего не угрожает. — Я не собирался затевать драку. Ты видел, что он сам спровоцировал ее, — пожал плечами Виктор и принялся отряхивать свою одежду. Юри еще раз осмотрел Виктора, убеждаясь, что с тем все в порядке. Он обратил внимание, что Отабек все еще находится рядом. — Спасибо, — неуверенно проговорил Юри. Он не был уверен, как Отабек отреагировал на появление ПЖЧ. Его лицо было абсолютно бесцветным. Даже никаких эмоций, лишь любопытство, пожалуй. — Я поговорю с ним, — сказал Отабек, что удивило Юри. — Но ничего не могу обещать. Будьте осторожны. — Да… Юри подскользнулся на осколках стекла, и устало почесал затылок. «Похоже, мне придется остаться и помочь Гуанхуну с уборкой». — Юри, — окликнул его Отабек, в который раз удивляя Кацуки. — Да? — Как… Как дела у Юры? — … Нормально, я думаю… — Хорошо, — ответил Отабек, развернулся и пошел к машине. «Странное, что-то очень странное происходит между ними… — покачал головой Юри. — Я не могу вмешиваться…» Из паба испуганно высунулся Гуанхун. Он поежился, встретившись взглядом с Виктором, но все же обратился к Юри: — Я позвонил папе, он скоро приедет. Он сказал, что ты можешь ни о чем не беспокоиться и идти домой. — Но… — Все хорошо, это все-таки не твоя смена. — Хорошо, тогда до завтра. Слышал? — Юри грубо ухватил Виктора за запястье и поволок за собой. — Домой! Больше никаких прогулочек. Это последняя капля, Виктор. Я просил тебя, но ты поступил по-своему, еще и Пхичита за собой потащил! Неужели так сложно не навлекать на себя и окружающих проблемы? — Я вовсе не собирался навлекать на кого-то проблемы. Дело в том, что это бессмысленно, Юри. Как долго ты смог бы скрывать Пхичита? При этом ты не видишь, как это влияет на него. Даже если мы мертвы это не значит, что мы не чувствуем одиночества, замкнутости, скуки. Нам тоже необходима свобода. Юри скрипнул зубами. — Понятно, значит это то, чего тебе не хватало, да? Свободы? Со мной тебе всегда было скучно, не правда ли? — Почему ты заговорил о подобном? Ты же знаешь, что это не так. Юри резко затормозил и развернулся лицом к Виктору. — Я заговорил об этом, потому что мне интересно, откуда ты появился тут? Тебе было хорошо там, откуда приехал? Видимо да, ведь ты не удосужился дать о себе знать. Зачем тогда ты вернулся? Скажи, зачем, черт возьми, ты появился?! Виктор схватил Юри за плечи обеими руками, одергивая. — А разве не понятно?! — вскрикнул Виктор. — Ты — мой дом, моя семья, мне некуда больше идти. Я вернулся, потому что скучал. Потому что… будто ты не знаешь, почему?! Ведь я люблю тебя. В голосе Виктора сквозило отчаянье, казалось, из его глаз вот-вот брызнут слезы, но это было невозможно. Юри приблизился к нему и, взглянув прямо в глаза, горько проговорил: — Если ты так любишь меня, то почему поступил так со мной? Почему сел за руль пьяным? Я открою тебе глаза, почему — ты не любишь меня и никогда не любил. Ты всегда любил лишь одного себя. Ты устал таскаться по миру, и я оказался удобным предлогом, чтобы остаться где-либо дольше, чем на пару месяцев. Ты думал только о себе, напиваясь за рулем, не так ли? — О чем ты? — Не притворяйся дурачком. Вы оба погибли по твоей вине. По твоей вине я едва с ума не сошел. Я больше не могу терпеть это. И знаешь, проблема не в том, что ты мертв. Я больше не боюсь тебя и того кем ты стал. Я боюсь того, что ты постоянно ранишь мои чувства, Виктор… Вырвавшись из цепкой хватки бледных пальцев, Юри развернулся и пошел вперед по дороге. Виктор замер, не зная, что делать. Ему показалось, или его ноги дрожали? Нет. Это не может быть так. Он поднял руку и взглянул на нее. Она едва заметно содрогалась. Так не должно быть… Так не должно быть, нет… «Ты говоришь, что я виноват. Вся моя чертова жизнь, полужизнь — это барахтанье в собственной вине. Но, даже так, что мне делать, если я не помню этого? Если бы я еще мог вспомнить, как я умер…»