***
После нескольких лет близкого знакомства с Джейном и его так называемым «методом», который заключался в том, чтобы взбесить ни в чём не повинного человека до полной потери контроля над собой, Тереза даже с некоторым интересом наблюдала, как Джейн задирает здоровяка устрашающего вида, который до этого ремонтировал машинку из какого-то аттракциона. Когда после короткой перепалки мужик угрожающе двинулся в их сторону, а Джейн продолжил его дразнить, Тереза напряглась, готовая выхватить значок или пистолет — по ситуации, кто их, этих циркачей, разберёт, на что они способны в порыве гнева. — Убирайтесь отсюда, ярмарка закрыта! — Или что? Давай так: если ты меня поймаешь, я женюсь на твоей уродливой сестре. Как тебе такая сделка, а, Большой Пит? — продолжал паясничать Джейн, даже не подумав отступать. Тереза перевела взгляд на здоровяка в ожидании следующей реплики, но он повёл себя странно: подался всем корпусом вперёд, вглядываясь в своего оппонента, и вдруг оглушительно хлопнул себя по бёдрам: — Патрик Джейн?! Сукин ты сын! Чувствуя себя зрителем какой-то странной пьесы, Тереза повернула голову в сторону Джейна, но тот тоже повёл себя довольно необычно: он с разбега запрыгнул на этого громилу и повис у него на шее, причём из-за разницы в росте его ноги остались болтаться в воздухе. «Нет, вы посмотрите, он ещё и носочки тянет! Просто Хоакин Кортес!» — с каким-то умилением подумала Тереза, глядя на смеющегося Джейна, который выглядел почему-то лет на десять моложе, чем утром. «Балерун с рожками на ярмарке в Миссури, » — подсознание услужливо выдало услышанную когда-то от Джейна фразу. Что она означала, вспоминать было некогда, потому что оба персонажа этой трогательной семейной сцены, сияя улыбками и похлопывая друг друга по плечам, двинулись в её сторону. Похоже, намечалось официальное знакомство с добрым дядюшкой Питом. Пока Большой Пит вёл их к трейлеру, Тереза тайком разглядывала Джейна, который казался каким-то другим. Здесь он дома? Пожалуй, нет. Его взгляд блуждал по суете передвижного лагеря, всё узнавая и отталкивая одновременно. Скорее всего, его не мучает ностальгия за всем этим. Однажды он сбежал отсюда, и, видимо, это была закрытая глава. Хотя Тереза видела, что он был искренне рад видеть и Пита, и эту Саманту, так лихо съездившую ему по физиономии. Интересно, что же там было в Детройте? Когда Джейн попросил Большого Пита показать ей слона, Тереза даже не возражала. Ну что ж, она позволит увести себя куда-нибудь, пока он будет расспрашивать Сэм о Денни. Во-первых, у него больше шансов узнать что-то о месте его пребывания, а во-вторых, Тереза с детства не видела живого слона. Так вот как рос Джейн? В его распоряжении был даже слон, а это как-то расширяет горизонты. Теперь понятно, почему у него такие широкие взгляды на жизнь и на пределы возможного. Огромная добродушная Дейзи оправдала все ожидания Лисбон. Она кормила слониху яблоками, чувствуя себя дрессировщицей диких зверей. Осмелев, она гладила её по тёплой морщинистой коже, обеими руками обнимала её большую ногу — в общем, вела себя как школьница на экскурсии, ничуть не беспокоясь о том, как это выглядит со стороны. Большой Пит только посмеивался и время от времени подбрасывал ей яблоки для кормёжки. — Пит, вы ведь давно знаете Джейна? Каким он был раньше? — Терезе было неудобно задавать такие личные вопросы, поэтому она делала вид, что полностью поглощена процессом скармливания Дейзи яблок. — Ну, раньше… В детстве он был шустрым, как все местные мальчишки, по-другому здесь никак. Ловким — не то слово, притом чуть ли не с колыбели. Отец натаскивал его на все эти фокусы, что так нравятся публике. Он и сам неплохо дурил головы домохозяйкам всякими духами умерших и «волшебными» эликсирами. «Или ты глупец, или же ты тот, кто дурачит глупцов» — так он всегда говорил. Но Патрик пошел дальше папаши. Думаю, не только потому, что ему нравится быть самым умным в комнате, — тут Пит бросил понимающий взгляд на хмыкнувшую Терезу, — но ещё и потому, что ему действительно интересны все эти люди с их страстями и тайнами. И он правда в каком-то смысле хочет им помочь. Хотел, во всяком случае, пока с Анжелой и маленькой Шарлоттой не произошло то, что произошло. Тереза уже собиралась задать следующий вопрос, когда услышала за спиной звук заводящегося мотора, и этот звук был до боли знакомым, потому что так заводилась её машина. Когда она обернулась, то увидела только шлейф пыли, поднятый удаляющимся автомобилем. — Джейн, сукин ты сын! — только и смогла прошипеть через стиснутые зубы Тереза . Похоже, это обращение сегодня пользовалось особой популярностью. Мало того, что теперь ей придётся подключать все доступные ресурсы, чтобы найти своего беглого консультанта, с которого не снято подозрение в убийстве, так ещё и придётся выслушивать шуточки от своих подчинённых, а в том, что Джейн сообщит о своей выходке всем и каждому, Тереза не сомневалась. Пока Тереза безрезультатно пыталась дозвониться до Джейна, к ней подошла Сэм с каким-то парнишкой лет двадцати. — Патрик просил позаботиться о тебе, — в голосе Сэм явно читалась усмешка, хотя её лицо оставалось спокойным. — Кевин отвезёт тебя в город. Когда Тереза усаживалась в машину, изо всех сил стараясь не выглядеть униженной, Сэм подошла к ней и будто через силу попросила: — Ты уж приглядывай за ним. Я в жизни не встречала человека, который был бы сам себе большим врагом, чем Патрик. Тереза молча кивнула. Похоже, у Джейна всё-таки была семья, и это странным образом примирило её с его наглой выходкой. Ну что ж, это просто очередная операция «Поймай Джейна, чтобы помочь ему». Ничего нового, абсолютно ничего.***
Кевин, от которого пахло пережаренным поп-корном и машинным маслом, всю дорогу до города с подчёркнутой вежливостью, граничащей с издевкой, называл её «мэм». — Так вы и есть та полицейская подружка Патрика Джейна? — Вообще-то я его начальница. Парень недоверчиво фыркнул: — Я, конечно, его мало знаю, совсем мальчишкой был, когда они с Анжелой сбежали в город, но судя по легендам, которые у нас до сих пор ходят, это не может быть правдой. Патриком Джейном нельзя командовать, обычно это плохо заканчивается. — Боюсь, мне это тоже когда-нибудь вылезет боком, — мрачно пробормотала Тереза, и парень утвердительно хмыкнул.***
После долгих и утомительных па вокруг закона, которые Терезе пришлось протанцевать вместе с Джейном, чтобы доказать невиновность Денни Раскина, было очень приятно наконец-то оказаться дома. Напряжение последних часов этой безумной истории настолько истощили Терезу, что она просто рухнула в постель, едва успев раздеться. Но через несколько часов сна без сновидений она проснулась с ясным ощущением, что этой ночью ей больше не уснуть. Натянув на голое тело любимую старую футболку, Тереза спустилась в гостиную в надежде найти себе занятие на остаток ночи. Читать или смотреть бессмысленные ночные шоу по телевизору ей не хотелось, поэтому она надела наушники и налила себе бокал вина. Может, это и не поможет ей уснуть, но хотя бы позволит расслабиться. Сначала Тереза просто бесцельно слонялась по дому, но потом голос Синатры захватил её, и она начала тихонько вальсировать, закрыв глаза и раскинув руки. В какой-то момент она остро почувствовала, как ей не хватает сейчас партнёра для танца. Например, Джейн бы очень подошел. Ну конечно, Джейн. Как они тогда танцевали на балу выпускников после раскрытия дела… Оказывается, он очень хорошо танцует. Пожалуй, лучше всех, с кем Терезе приходилось танцевать в своей жизни. Можно просто закрыть глаза и полностью довериться ему. Смешно — довериться Джейну. Оказывается, она до сих пор помнит ощущение его большой тёплой ладони у себя на спине, и как её голова уютно устроилась во впадине между его шеей и плечом, и как его кудряшки щекотали её висок, и как она прислушивалась к тому, как вздымается и опадает его грудь: вдох-выдох, вдох-выдох… «Представь, что я тот жестокий бессердечный парень, с которым ты так и не решилась заговорить». Очень хорошо себе представляю, Джейн, ты даже подумать не можешь, насколько хорошо я это представляю. И спортивные старшеклассники тут совершенно ни при чём. Вино закончилось, и Тереза уныло побрела за добавкой. Ночь обещала быть долгой, почему бы не заняться чем-нибудь полезным? За последнее время столько всего случилось, что она просто не успевала всё проанализировать и разложить по полочкам. В Доме памяти всё должно быть на своих местах, иначе какой в этом смысл?***
Сегодня в Доме памяти Терезы Лисбон царила сюрреалистичная атмосфера вечного праздника. В комнатке с надписью «Джейн» от стены до стены были натянуты шнуры с флажками и вымпелами, звучала немного странная музыка, как будто кто-то всё время заводил музыкальную шкатулку. Большую часть комнаты занимала Дейзи, самозабвенно поглощающая яблоки, которые она ловко доставала хоботом из плетёной корзины. Большой Пит ведь сказал, что Тереза может забрать Дейзи домой, если они поладят? Ну так вот, они поладили. То, что Терезе удалось узнать о детстве Джейна, немного не укладывалось в её представления о нем. Она-то думала, что его раздутое эго и порой невыносимое самодовольство взлееяли в нём любящие родители, а оказалось, что совсем наоборот. О его матери почему-то вообще никто не вспоминал, а его отец, по всей видимости, был законченным циником и эгоистом. С другой стороны, Тереза встретила многих людей, которые знали его по прошлой жизни, и им было не всё равно, что с ним происходит. Наверное, они любили его. Интересно, что же всё-таки было в Детройте, раз Сэм так долго об этом помнит? Впрочем, любая из выходок Джейна не скоро забывается. Мальчишеский смех Джейна, когда он обнимал Большого Пита, Тереза не колеблясь классифицировала как «Джейн настоящий». Да он даже зажмурился от счастья! Это было так трогательно и так неожиданно, что Тереза до сих пор немного сомневалась, а не примерещилось ли ей это. Померещился же ей тот "балерун с рожками". Ах да, это же бубновый валет в представлении Джейна. А пиковая двойка — это утка с сигарой. Или тройка? Мультяшная чёрная утка, окутанная табачным дымом, тут же материализовалась в джейновской комнате. Ну что ж, это ведь Дом памяти Терезы Лисбон, тут всё возможно. Даже ещё раз протанцевать тот танец, краем сознания удивляясь, как у такого лентяя, как Джейн, могут быть такие твёрдые мышцы. А потом, когда песня закончилась и Тереза попыталась отстраниться, что значило то его импульсивное движение, как будто он пытался удержать её? Ему тоже не хотелось отпускать её, как ей не хотелось убирать свою руку с его плеча? Загадка, ещё одна загадка. Мираж, дымовая завеса, фокус… Тереза вышла из задымленной Комнаты Джейна и тихо закрыла за собой дверь. Надо же, каким реальным теперь ей кажется этот Дом. «Велик, рельефен, ярок» — как и говорил Джейн. Она бросила взгляд на аккуратный ряд дверей, за которыми жили воспоминания о самых близких друзьях: «Кимбэлл Чо», «Грейс Ван Пелт», «Уэйн Ригсби», «Вирджил Минелли», «Сэм Боско». Интересно, почему же на этой двери, из которой она только что вышла, только короткое «Джейн»? Он ведь буквально с первой встречи попросил называть его Патриком. Многие к нему так и обращались, как будто это само собой разумелось. Почему же для Терезы он всегда оставался просто Джейном? Ну, ей нравилась его фамилия. А ещё нравилось, как некоторые люди реагировали на эту фамилию. А ещё ей нравилось, как Джейн пояснял таким удивлённым гражданам: — Джейн. Такая фамилия. Да, я знаю — как девчонка, — далее следовала совершенно ослепительная застенчивая улыбка и это очаровательное смущённое движение головой к левому плечу. Тереза каждый раз любовалась им в такие моменты, хотя прекрасно знала цену этому его смущению. Тереза немного поколебалась, но всё-таки заменила табличку на другую — «Патрик Джейн». В конце концов, это его имя. Его так назвала мама. Или папа. Или, может быть, Дейзи вытащила своим хоботом картонку с этим именем из шляпы, заполненной карточками с разными именами — откуда ей знать, как циркачи называют своих детей?***
Это был трудный день. Очень трудный. Выматывающий, вынимающий душу чертов день. Побеги, погони, укрытия, направленные на него дула пистолетов… Нет, он ещё не может умереть, не сейчас, когда убийца его семьи оставляет где-то кровавые смайлики на стенах, пока он где-то дышит. Так что уберите свои пушки, нечего ими в людей тыкать. Он позаботился о Денни, Анжела была бы довольна, да и Шарлотта очень любила своего непутевого дядюшку. В конце концов, этот глупый мальчишка был членом семьи, не мог же он бросить его в беде. Просто он не был готов к лавине воспоминаний, которые погребли его под собой. Не то чтобы он не помнил о своих девочках каждый миг, каждую секунду своей грёбаной жизни. Просто он отвык от того, что с ним кто-то говорит о них. Кто-то, кто их знал и любил. Большой Пит и Сэм, эти бесхитростные души, вспоминая день их с Анжелой свадьбы, улыбались и не прятали от него глаза, как это всегда делала Лисбон, когда речь заходила о его семье. Бедная девочка, нельзя же так относиться к чужому горю, это же никакого сердца не хватит. Это моя боль и моя вина, почему же у тебя всегда слёзы на глазах, стоит кому-то заговорить о них? Ну, это бы он как-нибудь пережил, но ему ещё пришлось убеждать Денни перестать его ненавидеть. Его, презренного клоуна, который убил жену и дочь своей глупостью и высокомерием?! Просто он видел, что эта ненависть, как ржавчина, разъедает душу Денни, обозляет его. Анжела бы не хотела, чтобы её обожаемый младший братик стал таким. Вот и пришлось нести всю ту ахинею, чтобы мальчишка наконец успокоился. О, Патрик Джейн умеет убеждать, даже если сам во что-то не верит. А потом было ещё хуже — Денни попросил отвезти его на кладбище, где были похоронены его девочки. Сам он никогда туда не ходил — зачем, если их там нет? Их просто нет. Чёртов Денни… И вот теперь он метался на своём чердаке, сыпля проклятиями вперемешку с мольбами. Он, Патрик Джейн, потерял над собой контроль. Он не может этого допустить, просто не может. Он не имеет на это права. Нужно пойти куда-нибудь. К людям. Есть же где-то люди в этом городе? Просто живые люди… Толпа в баре немного развлекла его, но глухая тоска только усилилась. Он чувствовал себя старым. Он чувствовал себя сумасшедшим. Значит, просто живые люди уже не помогают. Патрик сел в машину и начал наматывать круги по ночному городу, пока не выехал на знакомую дорогу. Да, точно, эта дорога вела к дому Лисбон. Ха, пожалуй, она его просто пристрелит, если он заявится к ней среди ночи. Ну, вваливаться к ней ведь не обязательно, он просто проверит, всё ли в порядке с её домом. «Просто двигайся дальше и найди что-нибудь, что сможешь полюбить». Да, так он сказал Денни Раскину. Хороший совет. А как насчёт тебя, а, Патти? Может, действительно уже пора двигаться дальше, не слишком ли долго ты барахтаешься в этой смоле, поглотившей тебя, словно мошку, в тот день, когда умерли Шарлотта и Анжела? Нет… Все, кого ты любишь, умирают страшной смертью. Ты всё превращаешь в прах. Ты и Красный Джон, который затеял с тобой какую-то дьявольскую игру… Нет. Оставив машину на обочине, Патрик медленно побрёл к дому Лисбон. Но разглядев, что на первом этаже у неё почему-то горит свет, он на мгновение задохнулся и побежал. «Если с ней что-нибудь случилось…» Но он не успел додумать эту мысль, потому что увидел Лисбон через окно гостиной. Тереза, одетая только в какую-то легкомысленную бесформенную футболку, с наушниками на растрёпанной голове, с закрытыми глазами, как сомнамбула, медленно кружила по комнате. Похоже, кому-то сегодня тоже не спится. Патрик наконец-то выдохнул и опустился прямо на землю, прислонившись спиной к стене. Не хватало ещё, чтобы Лисбон открыла глаза и увидела его перекошенную физиономию в окне. Он просто посидит здесь и восстановит дыхание, а потом вернётся на свой чердак. Он просто посидит, вспоминая, как танцевал с Терезой на той встрече выпускников, и как она доверчиво прильнула к нему в танце, вот так же закрыв глаза. И каким податливым было её маленькое тело, и как ему не хотелось выпускать её из своих рук, когда закончилась песня. В Дворце памяти всё возможно — даже повторить тот танец, даже услышать музыку и даже, как тогда, немного повернуть голову, чтобы на мгновение прижаться губами к её волосам.