Амнезия

Стив проснулся через несколько часов от потрясающего запаха тушащегося с овощами мяса. Счастливо потянувшись, он чуть поморщился от ощущений и решил заглянуть в душ, прежде чем идти на кухню. Тем более, что сложную технику ванной комнаты он уже почти освоил. Натянув после водных процедур мягкий белый халат, он отправился на кухню в поисках Брока и еды. - М, вкусно пахнет, - сказал он с порога, с наслаждением рассматривая голый торс любовника. – И вид ничего. - Кто виноват, что ты вместе с памятью утратил и без того скромные способности к кулинарии? – отозвался Брок. Стив подошел сзади и уткнулся носом ему в волосы. - Ты завтра дома? – спросил он. - Нет, мне давали три дня в счет отпуска, два из них я провел с тобой в больнице, сегодня третий. Завтра у меня тренировка группы, стрельбы. - Чем обычно занимаюсь я? - Если начистоту, то я не знаю. Тренируешь новичков, планируешь операции, «торгуешь лицом». В остальное время – понятия не имею. Но ты дома бываешь чаще всех, у тебя свободный график и редко бывают одиночные миссии. Барнса все время дергают. То на стрельбища, то на спарринги, то в какую-то жопу зашлют на неделю-другую. А ты у нас икона, Фьюри тебя на совещания и приемы всякие таскает чаще, чем посылает «в поле». - Господи, и в этом времени все то же самое. Когда я уже перестану быть цирковой обезьяной? - Ну, тебе за это хорошо платят, и ты имеешь вполне определенный вес. Одно в тебе плохо. - Что? – усмехаясь, спросил Стив. - Мы с Барнсом – пятна на твоем светлом образе. - Потерпят, - спокойно возразил Стив. – Пятно по имени Баки на моем светлом образе нарисовалось раньше, чем они все родились, так что пусть идут лесом. А чем я занимаюсь в свободное время? Брок странно хмыкнул и, подняв крышку, перемешал жаркое. - Пробежки, спортзал, рисование, музеи. - Музеи? – с усмешкой спросил Стив, касаясь губами его шеи. – Раньше я и не думал о таком. Не до того было. - Если я правильно понимаю, вы с Уилсоном каждое утро бегаете в парке. - Если правильно понимаешь? Брок развернулся в узком пространстве между ним и столом и посмотрел в глаза. - Ты еще не понял, да? - Чего? - Ты не докладываешь. Мне, во всяком случае. Ни чем занимаешься, ни с кем. Стива неприятно царапнуло изнутри какое-то странное чувство, что сейчас он пытается понять о теперешнем себе что-то важное, но не может. - А ты спрашиваешь? Брок мотнул головой и снова отвернулся к столу. - Готово. Садись, пообедаем, и я отвезу тебя в кино. Уилсон как-то проговорился, что 3D графика приводит тебя в восторг. - Уилсон, - с тем же странным чувством повторил за ним Стив. – А чем мы занимаемся с тобой? Только ты и я? - Бейсбол по воскресеньям, когда оба оказываемся свободны. По сути, за год это самый долгий срок, на который мы остались вдвоем, без Баки. - Ты же сказал, что его часто отсылают. - Так только Барнс за дверь, как и у тебя тут же находятся дела на базе. Ты бы и сегодня сбежал, если бы головой не ударился. Стив крепче прижал его спиной к своей груди и спросил: - Что между нами происходит? - Тебе же донесли добрые люди – вынужденный контракт. Я на твоем золотом хую в рай въехал. Через постель должность сохранил, потому что ты - наивный идеалист, которым Барнс вертит, как хочет, а я – агент Гидры, шпионящий за национальным символом и выжидающий нужного момента. Стив пытался сдержаться. Нет, ну правда. Потому что Брок произнес это все таким тоном, будто сам верил в сказанное. Но у Стива не вышло. Он прыснул, а потом заржал в голос, тщетно пытаясь успокоиться. - Знаешь что, - смог произнести он, едва отдышавшись, - я за войну наслушался много чего и о себе, и о Баки, но такого феерического бреда не слышал никогда. Кто автор, не поделишься? - Общественное мнение, - буркнул Брок, ставя перед ним глубокую миску с рагу и нарезая сразу целый батон идеальными ломтями. - А Баки что говорит об этом обо всем? – с интересом спросил Стив. - Что они долбоебы. - Он прав, - Стив поддел вилкой большой кусок мяса, подул на него, пытаясь остудить, и отправил в рот, блаженно закатив глаза. – Если и есть здесь расчет, то он у меня. Ты очень вкусно готовишь. И в постели просто… слов нет. Но я никому об этом не скажу. Лишняя реклама тебе ни к чему. Так что, бейсбол? Или сходим куда-нибудь? Куда сейчас ходят? На танцы? - На танцы, - усмехнулся Брок, садясь напротив. – В ресторан, в джаз клуб, на концерты всякие, в кино. На пейнтбол не приглашаю, потому что чтобы все было хоть немного интересно, надо вызывать твоих, из команды, а мне их сегодня выше крыши. - Мне тоже. - Можем дома остаться. Телевизор посмотрим, Барнс там кабельный канал подключил с ретро фильмами. - Что-то я не видел у нас телевизора, - собирая корочкой хлеба остатки соуса, заметил Стив. Брок с легким удивлением смотрел, как тот облизывает пальцы, и ответил: - Его сложно не заметить. Большой такой черный прямоугольник на стене в гостиной. Ну, и в спальне поменьше. - Ого, - Стив признавал, что впечатлен, - ну и зачем нам кино? Останемся. - Попкорн приготовим. - Пива выпьем. О, - Стив усмехнулся и принялся собирать посуду, - по твоему лицу понятно, что и пива я не пью. - Пьешь, но очень редко и не среди недели. - Точно, тебе ж завтра на работу. - Я как раз не откажусь, - Брок подошел к холодильнику и достал оттуда упаковку баночного пива. - В наше время их только начали производить, - усмехнулся Стив. – Наверняка марка мне не знакома. - Это Бадвайзер, так что думаю… - После отмены сухого закона светлый лагер этой фирмы был безумно дорогим. - Любимый сорт Барнса, - заметил Брок, доставая еще упаковку каких-то мелких рыбешек. – Идем, приобщим тебя к цивилизации. Было как в кинотеатре. Стив клялся, что не будет удивляться ничему, но экран во всю стену, транслирующий удивительно четкую, сочную картинку, впечатлял. Вдвоем они выпили шесть маленьких банок пива, съели всю рыбу и еще несколько раз ходили за бутербродами, но "Звездные Войны" посмотрели полностью. - Вроде и не документалистика, а увлекает, - зевнул Стив и посмотрел на часы. – Однако. Давай в постель, наверняка завтра вставать рано. - Мне в шесть, - Брок собрал мусор и потянулся всем телом, так, что у Стива во рту моментально пересохло. – Ты спишь мало. Так что если ляжешь сейчас, вскочишь в четыре. - К твоему сведению, я всегда любил поспать, и после сыворотки тоже, но на войне никогда не было времени. Так что можешь не переживать, будить раньше времени не буду. - Я думал, ты кинешься читать все, что сможешь найти по Баки. Стив почувствовал, как холодеет у него внутри. - Я собирался, - признался он. – Но намеки Сэма, странные прозвища, которые ему дают, убедили меня не портить себе каникулы. Рано или поздно правда свалится на меня снова, зачем торопить события? Скажи мне, что сейчас с ним все хорошо. - С ним все гораздо лучше, чем год назад, - ответил Брок. – Но каким его помнишь ты, я не знаю. - Он вернется завтра? – Стив не хотел, чтобы это прозвучало так… просяще, но вышло как вышло. - Вернется, - усмехнулся Брок. – Всегда возвращается вовремя или чуть раньше. Я в душ. - Я с тобой, - тут же решил Стив. - Ну, идем. Мытье, конечно, затянулось из-за взаимных минетов, но зато в постели Стив тут же уснул, крепко обняв любовника и для верности даже забросив на него ногу. Хорошо все-таки спать в постели с крепким мужиком, а не с хрупкой женщиной. Утром Стив проснулся от бьющего в глаза солнца. Брока рядом не было, но на подушке лежала записка со схематично прорисованным маршрутом до парка, предмет, опознанный Стивом как «телефон», и тонкая книжка-инструкция к нему. Усмехнувшись, Стив быстро ее просмотрел, запоминая информацию, и пошел исследовать шкаф на предмет одежды нужного размера. На одной из полок он обнаружил стопку альбомов для рисования и потратил полчаса на то, чтобы убедиться, что был прав: он-из-этого-времени любит без памяти обоих своих мужей. И Брок, и Баки были прорисованы с такой тщательностью и любовью, что становилось совершенно неясно, что заставляло его пренебрегать Броком. Наверное, у него были причины, но, положа руку на сердце, он не мог представить себе, насколько серьезными они должны быть, чтобы год выматывать себя и любовника. Осторожно проследив пальцем контур профилей целующихся Брока и Баки, он убрал альбом, натянул спортивные штаны и футболку, сунул в карман «телефон», порывшись, нашел свое портмоне и отправил в карман несколько купюр на всякий случай. До парка он добрался быстро – схемы он запоминал намертво, особенно так хорошо нарисованные. А потому, когда он услышал голос того темнокожего парня, Уилсона, то даже не удивился. - Эй, Кэп! Думал, тебя сегодня не будет. Рамлоу сказал, доктора запретили тебе физические нагрузки. - Что ты называешь нагрузкой? – спросил Стив, заминаясь. – Пробежку трусцой? - О, брось, - усмехнулся Сэм, хлопая его по плечу. – Ты бегаешь со средней скоростью автомобиля. - Бежим или так и будем трепаться? - Ну, побежали, Большой Парень. Бегать Стиву нравилось. Даже так, подстраиваясь под явно более медленного Сэма, он наслаждался движением, гадая, когда тот начнет выполнять возложенную на него друзьями миссию. Сэм начал после третьего большого круга, предложив выпить кофе. - Как ты? – наконец отдышавшись, спросил он, отхлебнув безумно дорогой по довоенным меркам латте. - Счастлив, - коротко ответил Стив. – Ты не представляешь, что это такое – проснуться и понять, насколько удачно сложилась твоя жизнь. Сразу в дамки. Самое страшное позади, Баки жив, а я в двойном браке с ним и с еще одним мужиком на миллион. Сэм пристально его разглядывал, чуть неестественно улыбаясь, и, наконец, произнес: - Кстати, о счастье с мужиком на миллион… - Брок. - Да, Рамлоу, - Сэм ненадолго замолчал, будто обдумывая что-то. – Знаешь, я терпеть не могу лезть в чужие отношения. Если бы с тобой не случился этот провал в памяти, и мы вот так же сели после пробежки и ты сказал бы: «Я счастлив, дружище», - я бы первый хлопнул тебя по плечу, радуясь, что все наладилось. - Но? – помог ему Стив. - Но ты не помнишь, и мне больно смотреть, как ты слепо принимаешь дерьмо за конфетку, уж прости мою откровенность. Потому что ничего у вас не хорошо, Стив. - Тебе не нравится Брок? - Он никому не нравится, кроме Барнса - и вот теперь тебя. Нет, - Сэм поднял руки в примирительном жесте, - я признаю – он профессионал. И с тех пор, как вы с ним… в «отношениях», - он изобразил в воздухе кавычки, - Рамлоу ни разу не был замечен ни в чем предосудительном. Он не раз и не два намертво прикрывал твою спину на миссии. Но это его работа, Стив. Он просто хорошо делает свое дело, на кого бы ни работал. Наемник. - Договаривай, - приказал Стив, решив, что лучше один раз покорно выслушать все от Сэма и расставить точки над i, чем всю оставшуюся жизнь доказывать каждому встречному и поперечному, что он не слепой и тупой верблюд, не видящий дальше собственного горбатого носа. - Он был командиром группы зачистки Гидры, - как о чем-то действительно ужасном, сказал Сэм. - И хэндлером Баки. Дрессировал его, как служебного пса. Кнутом и пряником. А потом чуть не убил тебя. А когда Барнс уперся, потому что его на тебе переклинило, он преспокойно сдал его на обнуление. - Зачем ты мне это говоришь? - Чтобы ты не обольщался относительно него. - У нас контракт, который я заключил с ним ради Баки. Какое тебе дело до того, во что это переросло теперь, Уилсон? - Такое, что ты – мой друг, и я… - Раскрыл мне глаза на жуткого перебежчика, свернувшегося кольцами на моей патриотической груди. Спасибо, но я в курсе. - Да ну? - Ну да. Это все? Или ты и о Баки знаешь ужасные вещи? - Пойми, Стив, мне не… - он сделал паузу, покрутив в воздухе рукой. – Я не ставлю себе цели наговаривать на твоих мужиков. Я хочу, чтобы ты владел всей информацией. - Выкладывай, - Стив постарался сделать заинтересованное лицо, хотя внутри у него все клокотало от желания просто уйти, пока он ничего никому не сломал. Но жизнь научила его добывать информацию любой ценой. И теперь он хотел выяснить, чем для него на самом деле были друзья. – Я тебя слушаю. - Ни один тест, который Барнс прошел в ЩИТе, не дал абсолютной гарантии того, что он не сорвется. Он нестабилен. Опасен. И он совершенно точно не тот Баки Барнс, которого ты помнишь. И уж поверь – в Гидре он… делал разные вещи. Неблаговидные. - Я что-то слышал о ломке психики и программировании. - Да, - согласился Сэм. – Что правда, то правда. Я в курсе, что такое дегуманизация. Но, чувак, – три десятка человек и отец Тони. - Я на войне убил больше, - после паузы отозвался Стив, хотя новость о смерти Говарда его неприятно поразила как таковая, даже без учета роли Баки в ней. – И после, думаю, не в шахматы на миссиях играл. - Стив, - было видно, что разговор Сэму не нравится, но он упрямо продолжал: - Ты купил бойцового пса вместе с тренером. Подписал контракты с Рамлоу и Барнсом, причем последний вообще не понимал, где у него голова, а где – задница, а ты прикрыл их своей орденоносной грудью. Дал всем понять, с кем они будут иметь дело, если попытаются тронуть их. Я помню, в каком состоянии ты пришел ко мне и попросил быть свидетелем. Помню, что ты сказал мне тогда. - И что же? - «Я делаю это ради Баки, Сэм. Ему нужен Рамлоу, значит, я беру и его. Когда Баки полегчает, контракт можно будет расторгнуть. Но Баки… он важнее всего». Это не дословно, но, думаю, ты теперь понимаешь, почему я так самоубийственно настаиваю на том, чтобы ты меня услышал. - Так вот чем ты сейчас занимаешься, - усмехнулся Стив. – Настаиваешь. - Открываю тебе глаза на то, как обстоят дела, - почти вспылил Сэм, но быстро взял себя в руки. - Ты живешь с двумя самыми опасными типами, Стив! А тискаешь, как новорожденных щенков! Я хочу, чтобы ты, по крайней мере, знал… - Скажи, - Стив спокойно отпил из своего стаканчика и взглянул своему собеседнику в глаза, - а в течение последнего года ты узнавал у меня, как дела? Спрашивал, как нам троим живется? - Да. И неизменно получал ответ… - Что это не твое дело, - удовлетворенно закончил за него Стив. – Хоть что-то во мне не изменилось. - Контракт был только ради Барнса, который не видел тебя в упор. Только Рамлоу. И тот, прикрывшись «обожаемым Баки», пролез в твою жизнь, спасая свою задницу. А потом, как оказалось, и в постель. А теперь ты сияешь, как медный таз, и выглядишь… - Счастливым? - Да. Но я не хочу, чтобы тебе было больно, когда все вскроется. Когда ты вспомнишь. Стив сжал кулаки и нехотя разжал их, пытаясь успокоиться. Его мама всегда говорила, что чужая семья – потемки и то, что творится за закрытой дверью спальни, не должно касаться никого. Видимо, в современном мире люди утратили эту житейскую мудрость, считая себя вправе судить о чужих отношениях, как о новом вестерне, только вышедшем на экран. - Спасибо за заботу, - как мог спокойно выговорил он, с трудом разжимая челюсти. – Но со своими любовниками я разберусь сам. Плохим, видимо, командиром я стал, если подчиненные не верят, что я способен сам разобраться со своими проблемами. Что я зарекомендовал себя настолько слепым, что они считают себя вправе… - Стив, дружище… - …раскрывать мне глаза, как слепцу. На людей, с которыми я сплю в одной постели, делю дом и стол. - Послушай… - Разговор окончен. Передай остальным, если кто-то еще хоть раз полезет ко мне в постель, я этого кого-то вышвырну не только из нее, но и сразу из своей жизни. С этими словами Стив поднялся и вышел, не оглядываясь. У него было ощущение, что его с головой макнули в деревенский сортир. Деревянный такой, стоящий на выгребной яме, полной отборного дерьма. Дома он принял душ, еще раз пересмотрел альбомы, чувствуя, как хорошее расположение духа возвращается к нему, и решил навестить родную организацию, а заодно посмотреть на «тренера своей собаки» за работой. Захватывающее, должно быть, зрелище.