Changetale: Shadow over the surface

      Одиночество бывает разным. Кому-то оно даёт покой, но чаще попросту скребёт душу когтями. И не обязательно оставаться наедине с собой в тёмной комнате, чтобы это почувствовать — одиноким можно быть и среди толпы в час пик, и в коллективе, и даже у себя дома. Да и что представляет из себя одиночество, не так-то просто сказать. Покинутость? Непонятость? Твой собственный неосознанный выбор? И ведь не разберёшь, как назвать то чувство, когда тебя, вроде, все любят, но как-то поверхностно, что ли. Да, для них ты сколько угодно великий учёный и знаменитость, но всем плевать, какой твой любимый литературный жанр, о чём ты мечтаешь и чего ты боялся в детстве. Тяжело, когда не с кем поговорить по душам. Когда даже племянница смотрит на тебя немного «снизу», а тебе просто хочется дружбы и равного общения.       Именно так думал вафельный монстр на устроенном в его честь торжестве, и эти мысли не давали ему радоваться со всеми. — Эх, Альфис… Это всё, конечно, замечательно, но зачем ты устроила эту китайскую церемонию в тот же день, как я вернулся? — спросил королеву котейка, сделав глоток из фарфоровой чашки.       Ящерка слегка вздрогнула. — Вирд, ты… ты что? Твоё возвращение — это праздник! Монстры никогда не забудут твоё имя и-и добрые дела. Все учёные спорили, умер ты или просто попал в какой-то… портал. У меня было две тяжелых потери подряд — Вин Дин, а буквально через пару дней — ты… Но вы оба вернулись! Оба! — Кстати, в том же порядке, в каком и пропали, — вставил слово Гастер, стащивший печеньку из-под носа зазевавшегося кота. — Это научный факт!       Альфис же продолжала: — Я до сих пор поверить не могу такому счастью. А разве не… счастья для всех ты хотел?       Заметив, что творит юнец, королева спохватилась и осторожно, но быстро и крепко взяла его за руку. — Вин Дин, ай-ай-ай! — погрозила Альфис пальцем свободной лапки. — Ты чего у доктора Кэтсвилла печенье отбираешь?       Гастер потупился. — Да ладно, — улыбнулся Кэтсвилл. — Я не особо на них претендую, а ребёнок пусть берёт, раз хочет!       Вин Дин быстро вернул награбленное на тарелку законного владельца и гордо произнёс: — Я не ребёнок, я юный учёный! — О, это великолепно, — ласково ответил котик. — Когда-нибудь ты обязательно станешь таким же, как я, или даже лучше!       Принцу явно понравились такие слова. Он окинул всех взглядом поистине великого учёного, пусть и будущего, а через какое-то время принялся допивать чай из своей собственной неповторимой кружки с изображением души, разнообразных молекул и планетарной модели атома.       Учёные… Они бывают такими разными, но, увы, не все из них хорошие. Так, Вирд, не надо думать об этом! Не отвлекайся от той важной мысли, что крутится в твоей голове. Именно эта мысль не давала коту расслабиться и радоваться со всеми на устроенном в его же честь празднике. И заключалась она вовсе не в необходимости установления всеобщего счастья прямо здесь и сейчас. Это желание была чуть более приземлённым и легче реализуемым… А может, и не легче.       Коллеги. Друзья. Соратники. Ученики. Последователи. Верная команда.       Надо найти их. Найти, найти! И чем быстрее, тем лучше!       Никто не знает, где сейчас каждый из них, живы ли они, помнят ли своего скрытного очкастого лидера. Помнят ли друг друга и всё то, что они совершили, чего добились вместе. Вместе с ним. Столько вопросов остаются без ответов, причём вопросы эти срочные!       А он их ищет? Великий учёный наш… Нет! Он прозябает здесь, среди этих проклятых печений и кружек чая. Окружённый этими жалкими притворщиками, которые и видеть, и знать его не хотели бы, если бы не это тупое Ядро и несколько дурацких недоделанных проектов.Это ведь всё значимое, что он сделал! Всё, что оставалось от него, когда он исчез.       Вирд, ну вот зачем ты от разговора об учёных вспомнил какого-то жестокого типа? Ты же прекрасно знаешь, что даже от мысли о зле и несправедливости всегда злишься на всё вокруг, в том числе и на самого себя. Забудь его, забудь! Просто насладись праздником, пусть на данный момент и не самым весёлым для тебя, а отыскать былых товарищей ты всегда успеешь. Когда ты в последний раз смотрел в свой волшебный шар, с ними всё было нормально, за исключением того, что все скучали по тебе. Вряд ли за пару месяцев ситуация могла сильно поменяться. Альфис рада, юный скелет рад, так в чём же проблема? — Проблемы действительно нет, — вслух сказал монстр и расплылся в своей фирменной белоснежной улыбке.       Сидящая неподалёку, и, соответственно, всё слышавшая Лодочница покосилась на котейку так, словно он не из другой вселенной вернулся, а сбежал из психбольницы, а потом слегка откашлялась. — Оу, я, кажется, снова мыслю вслух, простите, — опомнился Вирд. — Старая привычка… Вот постоянно забываю, что другие не умеют читать мои мысли так же, как я их собственные, и не знают, о чём я думаю!       «Зря я про чтение мыслей проговорился», — пронеслось в кошачьей голове мгновением позже. Зверушка посмотрела на него ещё более удивлённым взглядом. Однако положение спас Гастер: — Я хоть мысли и не читаю, но всё равно тоже часто думаю вслух. А ещё я вижу странные сны, а пару раз даже наяву что-то померещилось. Так что в этом нет ничего страшного! Странность и загадочность — это обязательная плата за ум учёного. — А мальчик дело говорит, — подмигнул Кэтсвилл. Лодочница улыбнулась и успокоилась, напевая что-то под нос.       На самом делк праздник очень даже неплохой. Конечно, он немного сбил планы учёного, а тот не любит, когда всё идёт не по плану, но спонтанность — это тоже часть жизни… и даже счастья.       Осознание этого помогло котику успокоиться и гораздо лучше чувствовать себя на чаепитии. Время ещё есть, рано или поздно всё удастся. А пока нужно просто сидеть за столом, радовать Альфис с «юным учёным» и не смущать всех остальных.

* POV Фриск *

      Всё-таки почему крылатые овцы так не любят Кэтсвилла и опасаются его волшебного хрустального шара? Это странно. Зная Вирда, я считала, что он в принципе не способен на что-то плохое… Чем же он тогда насолил кудрявым обитателям чужого измерения?       И снова начали появляться странные догадки. Благодаря тем воспоминаниям, что удалось просмотреть, я узнала: у фиолетового учёного иногда случаются неконтролируемые приступы агрессии. Скорее всего, именно это послужило причиной его натянутых отношений с местными. Что если он напал на кого-то или что-то испортил именно в таком порыве? Правда, против этой версии говорит то, что овцы снов вряд ли сделали бы что-нибудь жестокое, но всё же мои догадки нередко оказываются правильными, даже если они не совсем логичны.       Похоже, что Соня хотела поскорее выпроводить нас, чтобы не создавать себе дополнительных проблем. — Что ж, Слипи, урок закончился, так что ты можешь идти. Завтра будет практика на Дороге Снов, и уж туда ты, понятное дело, не сможешь привести свою любопытную подругу. Прости, Фриск, таковы правила… Скажи за это спасибо своему усатому-полосатому «другу»!       Даже если Соня считала мои недавние слова про Кэтсвилла шуткой, она всё равно до сих пор не одобряла их. И Слипи Дрим был прав, когда говорил, что его учительница немного с приветом. Даже не немного! Сложно понять, чего хочет эта крылатая овца. Её глаз иногда внезапно дёргался, а шёрстка на голове и хвосте, кажется, знать не знала расчёски. Однако при всём этом Соня выглядела изящно — наверное, благодаря своим красивейшим глазам с густыми ресницами и длинным, пёстрым крыльям, похожими на крылья сокола или кречета, помогающие ему развивать в полёте максимальную скорость.       Когда мы со Слипи вышли из хижины наставницы и направились к его собственному жилищу, я решилась спросить: — А почему Соня сказала «скажи спасибо своему усатому-полосатому другу», когда речь зашла о запрете посещения Дороги Снов?       Барашек вздохнул. — Фиолетовый вафельный кот довольно давно появился в Измерении ночи, и сначала всё было нормально, но потом… Потом он внезапно начал сеять на Дороге Снов кошмары. — Сеять кошмары? Это как? — Ах да, ты же ещё не всё знаешь о нашем мире! Короче, сны жителей всех вселенных, в том числе и вашей, растут на нашей Дороге Снов в виде цветов. Специально обученные овцы сеют добрые сны вашим утром, чтобы к вашей ночи они проросли. Чем лучше и приятнее сон, тем красивее цветок. А кошмары — это противные сорняки, которые работникам Дороги приходится выпалывать ценой невероятных усилий! Если забыть посадить кому-то цветок или случайно помешать его росту, ветер из Темноты принесёт туда семя кошмара. Они и так растут, как грибы, а тот кот ещё и добавил всем работы, специально беря семена кошмаров и заполняя ими всю Дорогу! Ведь семена разных снов, в том числе и кошмарные, внешне совсем не отличаются. До этого инцидента Дорога Снов была открыта для всех независимо от их профессии и даже расы, а из-за этого кота она стала запретной для подавляющего большинства!       Мне было не очень приятно слышать такое про своего учёного друга и не хотелось в это верить. Это какая-то ошибка! Кэтсвилл, мечтающий сделать весь мир счастливым, просто не мог специально сеять кошмары и портить кому-то сны! Даже в приступе агрессии он на такое не способен. Или… Нет, не поверю! В любом случае, кто-то очень мало знает — либо крылатые овцы, либо я. Надеюсь, что всё-таки они… — Эм, понятно, — сухо ответила я. Ни к чему ссориться с новым другом, вступая с ним в спор по такому поводу.       Ягнёнок остановился недалеко от своего домика, сел на землю и устало зевнул. В тот же миг по воздуху овечьей деревни пронёсся звон колокола и сказанные явно в рупор бараньим голосом слова: — Уважаемые жители! Всех, кто работает на Дороге Снов, просьба засеять новые сны для всех вселенных. Остальным же пора расходиться по домам и готовиться к отдыху. Приятного вам дня, Измерение ночи!       Я не совсем поняла смысл речи, но невдалеке стали собираться крылатые овцы и бараны, надевая на свои шерстяные бока именные тряпичные сумочки, наполненные волшебными семянами. Те же, у кого таких сумочек не было, шли в хижины. — Ох, Фриск, я так устал за сегодня! — признался Слипи Дрим. — У нас в Измерении ночи режим не совсем такой, как у вас. Поэтому я сейчас пойду спать, а ты можешь остаться на улице, но не наломай дров, хорошо? — Хорошо… Стоп, но если вы сами — овцы снов, да ещё и спите тогда, когда у нас день, кто тогда готовит сны для вас? — Никто. Мы спим без сновидений, — тихонько ответил барашек, открывая скрипучую дверь.       Интересно, каково это — никогда не видеть снов? Готова поспорить, что это ужасно скучно! Хотя здесь есть и свою плюсы: невозможно пострадать от плохого сна. Я дождалась момента, когда свет в овечьих домах погас, и стала размышлять.       Дорога Снов манила меня не своей запретностью, а именно тем, что на ней происходит. Волшебные цветы, заключающие в себе сны… От слов Слипи мне дико захотелось взглянуть хотя бы одним глазком на эту красоту.       И ведь взгляну! Решимость просто не велит мне остаться в безопасной и доступной деревне. Вот бараны и овцы с сумочками — Смотрители Дороги — дружно взяли фонари и пошли в одну сторону. Прячась за хижинами, невидимая, как ветер, и неслышная, как тень, я последовала за ними. Как долго мы шли? Точно уже не помню, но близко к концу пути возникла невиданно высокая трава, простиравшаяся на всё обозримое пространство, и Смотрители исчезли в ней.       Ну вот как мне теперь дорогу найти? Дорогу к дороге, ха-ха… Не смешно. Совершенно не смешно. Достали уже эти вечно лезущие в голову тэмские шуточки! Тихонько — чтобы никто не услышал и не заметил меня — ругаясь, я была вынуждена продираться сквозь эту растительность. Помню, как ещё в Подземелье я пряталась с Андайн в камышах, но это, ей-Богу, совсем не то! Густая трава лезла в глаза, рот и нос, а особенно толстые стебли весьма больно били по ногам, когда я продвигалась дальше. Кроме того, как выяснилось не сразу, трава обладала резким запахом, от которого почему-то безумно хотелось спать. Глаза слипались, избитые ноги подкашивались… Но решимость делала меня несгибаемой и двигала вперёд.       Когда я с горем пополам добралась до Дороги Снов, уходящие (точнее, улетающие) оттуда Смотрители даже не заметили меня. Вот ведь читеры! Сами-то они крылатые и могут над этой чёртовой травой улететь, а вот я…       Однако все плохие мысли и обида мигом испарились, стоило мне взглянуть на Дорогу Снов. Да, это того стоило!       Глазам моим предстала просто сказочная картина. Длинная, выложенная светящимся фиолетово-голубым камнем дорога, висящая в бескрайнем тёмном пространстве. Я посмотрела под ноги и не без удивления обнаружила, что сама вишу в воздухе. И вдруг я вспомнила, что точно такое же пространство было в одном из снов, в которых ко мне приходил Кэтсвилл! Вот только дороги этой не было. Не было и клумб с удивительными, поражающими воображение прекрасными цветами. Цветов было несчётное количество — миллиарды, нет, тысячи миллионов миллиардов… Я вдохнула свежий воздух дороги, который был так необходим после дурманящего запаха той травы. Теперь спать уже совсем не хочется!       Я подошла поближе к клумбам. Оказалось, что каждая из них — это вселенная. К сожалению, цветы пока что были закрыты, поэтому рассмотреть всю их красоту мне не удалось. Нал каждым цветком висело полупрозрачное, похожее на голограмму изображение того, кому этот сон будет сниться. Вот и Боб, Вин Дин, Напстаблук, Ториэль, даже миссис Гринфорд… Знакомые лица! Все бутоны уникальные и очень интересные. И вдруг мне попался раскрывшийся цветок. Странный, но всё равно красивый. А вот лицо владельца этого сна заставило меня невольно отпрянуть…       Это была чёрная кошка с зубастой улыбкой и ярко-жёлтыми глазами. Их взгляд словно прожигал душу насквозь, заставляя вспоминать самые ужасные моменты из жизни… Нет, лучше и не думать о них! Ещё мне отчего-то вспомнился тот случай на Встрече-в-лесу, когда появилось жуткое котоподобное создание. Что если это и есть та самая тень? Вдруг это её сон? Кто знает, кто знает!       Что же может сниться тенекошке, если это и вправду она? Эх, Фриск, погубит тебя твоё любопытство! Я заглянула в сердцевину цветка… и внезапно меня затянул кошачий сон. Так вот как Вирд навещал меня и Тэм!       Сон разворачивался в чисто-бедом коридоре. Рядом со мной сидела тенекошка и почему-то плакала. Как там в стихе было — плачет киска в коридоре, у неё большое горе… Ха-ха! Внезапно послышались шаги, отдававшиеся звонким эхом. К тени приблизился человек в халате как у Кэтсвилла. С моего расстояния он был едва различим, но я поняла, что он взял кошку на руки и погладил. Та сразу перестала плакать. — Кто тебя обидел, Шэдоу? — приятным голосом спросил незнакомец. — С… создатель, — промяукала Шэдоу в ответ. — Ненавижу его! Он плохой!       Человек покачал головой: — Помню, ты рассказывала, как он предал тебя. Он ужасно поступил! Но не огорчайся, кошечка моя. Однажды ты отомстить ему и подчинишь себе его мир, а, возможно, и несколько остальных! Ты сильная, ты сможешь. Не плачь. Будь хладнокровна, как я!       Тенекошка прижалась к собеседнику и посмотрела ему в глаза, спрятанные от меня за блестящими очками. Серьёзно, одет он почти как Вирд! — А ты не можешь сделать меня человеком? Пожалуйста! Тогда мы с тобой будем вместе, и я смогу забыть и этого создателя-предателя, и весь тот жалкий ненужный мирок. — К сожалению, наука пока не дошла до того, чтобы кошку-тень превратить в человека. — Жаль! Я сама могла бы превратиться, будь у меня чуть больше сил. Я так ослабла в Измерении ночи. Я так ничтожна и слаба! — Не говори это. Ты можешь стать сильной! Для этого тебе нужно ждать, пока твои силы вернутся сами… Или же отправиться в своё исходное измерение и забрать силы его жителей. — Я не привыкла ждать! Шэдоу никогда ничего не ждёт! Быть мне хоть сто раз покалеченной солнечным светом и фонарями, но я вернусь в бесполезную вселенную и поставлю их всех на колени, если это поможет мне возвратить себе могущество! А потом я вернусь к тебе, к тому единственному, кто меня понимает, и наконец-то стану не твоим беспомощным питомцем, а равной тебе. — А вот это правильно! Можешь уйти, когда захочешь, ты же кошка. — Уйду, и, увы, очень скоро. Но когда мой план будет выполнен, мы сможем быть вместе!       Сама не знаю, зачем, но я вдруг крикнула: — Никогда он не будет выполнен, и не вернёшься ты к нему! Глупая!       Фигура в одежде учёного исчезла, словно его и не было, а Шэдоу зависла в воздухе и резко обернулась на меня. — Дрянная, мерзкая, наглая девчонка! Ты ещё пожалеешь, что испортила мне первый сон! Ты…       Резко что-то чпокнуло, и меня вышвырнуло из тенекошкиного сна со страшной силой. Рядом со мной лежал тот самый цветок, кем-то вырванный. — Эй, что происхо…       Не успела я договорить, как кто-то закрыл мои глаза со спины и поднёс мне к носу ту сонную траву, которую я уже ненавидела.       Погуляла по Дороге Снов, называется!       Ошарашенная, я провалилась в свой собственный сон. Причём, как и у ночных овец, совершенно без сновидений.

* Конец POV Фриск *