Очнувшись, Гастер первым делом обнаружил, что находится не во дворе и даже не у себя дома. Всё вокруг было чужим: белые стены, старые лампы, наспех залатанный потолок. И как только он здесь оказался?
Чуть позже скелет увидел в этом странном месте много знакомых лиц, а это немного успокоило его. Вот все друзья, с которыми он ещё вчера ходил в Подземелье, Альфис, доктор Кэтсвилл и… его племянники. Стоило Вин Дину открыть глаза и оглядеться, к нему подскочила Тэмми.
— Ну что, очнулся, приключенец? — взвизгнула она, а затем обернулась к остальным. — Я же говорила, нормально всё с пацаном вашим! Зря вы беспокоились. Он живее всех живых!
— Ты не понимаешь, Тэмми, — покачал головой Вирд. — Пусть мальчик и пришёл в себя, его жизнь по-прежнему под угрозой.
Учёный резко отодвинул племянницу и обратился к Гастеру:
— Ты как?
Монстрик всё ещё не до конца понимал, что происходит. Он лежал в том самом кресле, куда Кэтсвилл когда-то клал Боба, и ощущал такую слабость, что не мог не только подняться, но и сказать даже одно-единственное слово. Вместо принца ответила Тэм:
— Судя по физиономии, чувствует себя он паКОСТно!
Даже сейчас она не может быть хоть чуточку серьёзной! Вин Дину захотелось как следует пнуть эту наглую собакошку за такую неуместную шутку, но он не мог. Да и если мог бы, прекрасно понимал, что не стоит делать это на глазах у Кэтсвилла.
— Я спрашивал не у тебя, а у него, — строго произнёс вафельный кот. — По-твоему, это смешно? Представь, если бы ты сама оказалась в такой ситуации! Он не просто упал, его душа теряет магию и медленно разрушается из-за этого.
Пристыжённая шутница виновато потупилась, поджав свой белый хвостик. Вирд Кэтсвилл пренебрежительно фыркнул в сторону родственницы, а затем снова повернулся к больному:
— Мне важно знать, как ты себя чувствуешь! Только так я смогу понять, идёшь ли ты на поправку. Ты храбрый и умный, поэтому я не допущу, чтобы ты снова погиб.
Только после этого мысли нашего героя прояснились. Он вспомнил ночной разговор с тенекошкой, вспомнил, что Шэдоу нашла слабое место скелета и поклялась отомстить ему за дерзость. Вин Дин ужаснулся, и страх ещё сильнее сковал его, и так почти обездвиженного. В тот же миг он ощутил невыносимую боль, а вместе с ней — какое-то небывалое опустошение. Выходит, злодейка не блефовала! Так вот какого это, когда душа постепенно разрушается. Чувство, мягко говоря, кошмарное. Такого Гастер не пожелал бы даже самому заклятому врагу.
— Спа… си… бо… док… тор… Кэт… свилл, — с трудом прошептал он.
— Говорить он может, значит, ещё не всё потеряно, — пробормотал учёный себе под нос.
— Это х-хорошо, — неуверенно вторила ему Альфис. Всё это время ящерица держала в лапках небольшой стеклянный стакан, наполненный молочным коктейлем.
— На, попей, — сказала она, протягивая стаканчик приёмному сыну. — От этого тебе должно стать… эээ… немного лучше.
Он приподнялся и сел. Голова закружилась так сильно, что бедняга чуть опять не свалился, как тогда во дворе. Еле удержав равновесие, Вин Дин взял стакан и попробовал спасительный напиток.
— Магический молочный коктейль, — прокомментировал Кэтсвилл. — Он не вылечит тебя полностью, но поддержит на то время, пока я разберусь с проблемой.
— Хм, клубника-банан, — догадался Вин Дин. — А жаль. Вы разве не знаете, что я люблю черничный?
Голос юного монстра прозвучал бодрее и увереннее, чем раньше, и хотя самочувствие особо не улучшилось, головокружение ушло, а от этого уже стало полегче.
— К-конечно знаем, — проговорила Альфис, — но целебное действие оказывает именно клубнично-банановый коктейль.
— Да, — подтвердил фиолетовый кот. — Это твоё лекарство, а не просто напиток.
Гастер понимающе кивнул. Вдруг Боб, до этого просто сидевший позади всех и молча хлопавший глазами, подскочил:
— Я вспомнил! Вспомнил!
Кэтсвилл с победной улыбкой развернулся к племяннику. Тэм в изумлении раскрыла рот, готовая скакать не то что до потолка — до самой поверхности — и плясать, словно маленький котёнок. Андайн торжествующе крикнула, Мэгги и Азриэль просияли, и даже Альфис, далёкая от жизни кошачьей семейки, одобрительно улыбнулась.
Однако радость их длилась недолго, поскольку вскоре она была прервана новыми словами Боба:
— Я вспомнил свой любимый напиток! Правда, это не коктейль, а кофе. Обожаю кофе! Но больше ничего не помню. Вот совсем.
Зверёк задумался, пытаясь вспомнить хоть что-то ещё, но как он ни пытался, это не получилось. Кэтсвилл, чьи раны до сих пор болели, разочарованно отвернулся от племянника.
— Это уже не тот Боб, которого я знал, не наш Боб, а просто глупое существо без воспоминаний, без друзей, без семьи, — с досадой прошептал Вирд.
Никто не расслышал слов кота, только Тэм, сидящая ближе всех к дяде, переспросила:
— Что-что?
— Э-э… Хоть он и потерял все воспоминания, это всё ещё наш Боб, и он всегда будет частью семьи! — сказал совершенно иные слова учёный.
К огромному облегчению Кэтсвилла, сероволосая поверила, и такой ответ вполне её устроил.
— ТЭМ более, очень скоро он всё вспомнит, правда? — мяукнула она.
Кот призадумался. Конечно, хотелось бы верить в благополучный исход этой странной истории. Но кто сказал, что Боб вспомнит
все важные вещи?
— Наверное. Времени прошло совсем немного, так что беспокоиться ещё рано, — заверил Вирд.
По едва дрожащему голосу монстра можно было понять, что он пытается убедить в этом не столько племянницу, сколько
самого себя. Кэтсвилл искренне надеялся, что никто из присутствующих не заметит этого, не догадается о сомнениях, печалях и страхах, прокравшихся в мысли вафельного кота.
— Это хорошо, — вмешалась Мэгги, а после небольшой паузы спросила:
— Но что всё-таки будет с Вин Дином?
Фиолетовый монстр закатил глаза. Сколько можно задавать такие сложные вопросы, на которые он и сам хотел бы узнать ответ? И как им отвечать — оптимистично или честно? С трудом поборов раздражение, учёный зловеще прошептал:
— Могу сказать тебе, что было бы с ним, не приди я вовремя на помощь. Душа нашего друга продолжила бы разрушаться — медленно, но неотвратимо. Он бы чувствовал себя так плохо, что даже вообразить невозможно. Это самая мучительная смерть, какая вообще может быть у монстра.
Мэг похолодела. Когда Гастер упал во дворе на глазах у девочки, она волновалась, потому что понятия не имела, что с ним. Тем не менее, узнав все подробности, Мэгги ещё сильнее испугалась за приятеля.
— Но ведь теперь всё самое плохое позади, да? — с улыбкой надежды подал голос Азриэль.
Услышав его вопрос, Вирд проговорил:
— Как сказать… У нас, по крайней мере, есть шанс. Чтобы вылечить Вин Дина, надо разобраться, из-за чего это всё произошло — от сбоя машины, которая поддерживает его жизнь, или по другой причине.
После этих слов оживилась Альфис:
— Кстати, что это за машина такая? Я сегодня впервые о ней услышала. Можешь поподробнее рассказать о принципе её работы?
Кэтсвилл удивлённо пробормотал:
— Разве ты не помнишь? Я изобрёл её давно, и ты точно знала об этом, но применить получилось не сразу.
Ящерка на пару секунд задумалась, и наконец воспоминания пробрались в голову королевы. Ответ на её собственный вопрос оказался неожиданно знакомым.
— Стоп, неужели та самая? — вполголоса спросила Альфис о чём-то, понятном только ей и Кэтсвиллу.
Учёный уверенно и неторопливо кивнул, но окружающие понятия не имели, что обсуждают эти двое. Тэмми в очередной раз наклонила набок голову, Андайн и Мэгги переглянулись, и лишь Азриэль осмелился озвучить немой вопрос, готовый сорваться с языка у каждого из них:
— Извините, конечно, но о чём вы вообще?
Кот и ящерица одновременно посмотрели на козлёнка. Вирд отвёл взгляд, опустив уши, а королева начала сбивчиво объяснять:
— Ну, если ты не знаешь, однажды доктор Кэтсвилл решил изобрести… т-такое устройство, которое могло бы помочь монстрам от болезни, похожей на то, что сейчас у нашего Вин Дина. Но в это же время он работал над машиной… счастья. Чтобы облегчить работу, я стала немного помогать ему и с тем, и с другим.
Вафельный монстр пробормотал:
— Альфис, не надо никому об этом знать! Когда машина счастья будет готова, тогда и расскажем, а пока стоит просто подумать, как разгребать проблемы.
Альфис глухо прорычала:
— Разве нельзя рассказывать, когда об этом просят? Раз уж мы заговорили про твои изобретения при Азриэле и остальных, надо им всё объяснить!
— Да, — подтвердила Андайн. — Расскажите уж прямо. А то Азри сам такое додумает, ух!
Козлик возразил:
— Ничего я не додумаю!
— Ага, а помнишь, как ты твердил, что на заборе пишу я, хотя это была Оскорбинка?
— Но ты ходила по улице с красками! Каждый бы начал подозревать тебя! — оправдывался Азриэль.
Рыбка в ответ лишь глаза закатила:
— Я пыталась рисовать ривертопианских чаек с натуры! Но нет, ты продолжал твердить своё.
— У тебя доказательств не было, а потом я сам всё понял. И вообще я не такой, каким ты хочешь меня выставить!
В спор друзей вмешалась Мэгги:
— Зачем вы ссоритесь? Давайте лучше послушаем королеву и доктора Кэтсвилла!
Ребятам пришлось согласиться с подругой. Затем они все начали вопросительно прожигать взглядом двоих монстров. Альфис, в свою очередь, осуждающе посмотрела на Кэтсвилла, привыкшего всё скрывать.
— Это не военная тайна! Всё королевство знало о твоих разработках. Уверена, даже Тэмми помнит, — заметила ящерка.
— Да, было дело! — то ли тявкнула, то ли мяукнула сероволосая. — Я даже помогала дяде один раз, когда он очень устал. Но мне больше не пришлось так делать, потому что появилась какая-то…
— Ни слова больше, — спокойно, но твёрдо осадил племянницу учёный. Видимо, он прочитал мысли Тэм и понял, что она собирается выдать какую-то страшную тайну. В следующий миг зверушка насупилась и обиженно взмахнула хвостом.
«Могу вообще уйти, раз я только мешаюсь!», — крутилось в голове у Тэмми. Вирда расстроили такие мысли, поэтому он уныло вздохнул.
— Ладно, если вам действительно так интересно, могу и рассказать, — произнёс кот, желая замять всё это, а заодно и отвлечься от неполадок с племянницей.
— Да-да! Расскажите, пожалуйста! — обрадовался Азриэль.
Кэтсвилл, наконец смирившийся с тем, что придётся поведать компании о своих изобретениях, слегка подался вперёд и начал свой рассказ:
— Одно вы точно знаете: я уже давно загорелся целью придумать или открыть что-нибудь, что могло бы сделать счастливыми всех на свете. Моя идея фикс, что называется. Сначала я пытался найти формулу такого эликсира, но понял, что он быстро кончится, а его действие вряд ли будет долгим. Тогда я решил, что лучше построить машину счастья. Сколько лет я её разрабатывал! Но ничего путного пока что не получилось.
Вин Дин, до этого внимательно слушавший каждое слово фиолетового кота, внезапно не удержался:
— Пока что? Вы правда до сих пор думаете, что машину счастья
возможно изобрести?
Учёный раздражённо повёл ушами:
— Да, жизнь несправедлива, и я сам не раз в этом убеждался. Но это не значит, что моя цель неосуществима! Если приложить усилия, можно всё исправить. Зачем ещё нужна наука, как не для того, чтобы менять мир к лучшему?
В светло-оранжевых глазах Вирда вновь загорелся тот, казалось, навсегда потухший огонёк. Но уже не с такой силой, как раньше, а очень слабо и едва заметно.
— Но для этого нужно сначала выяснить, что такое счастье, — возразил скелет. — А это невозможно, потому что оно у каждого своё.
— Да уж! — фыркнул Азри. — Я вот, например, терпеть не могу сырость, а для Андайн это самое милое дело!
— А ты чего хотел? Я же родом из Ривертопии! — пожала плечами рыба.
Не обращая внимания на препирающихся одноклассников, Гастер продолжал:
— Наука — великая сила, но разве одна машина сможет обрадовать всех и решить все проблемы?
Кэтсвилл легонько взмахнул хвостом. Понимая, что возразить нечего, он решил ненавязчиво перевести тему:
— Ну, мнение тоже у каждого своё. Мне рассказывать дальше?
Кот услышал утвердительный ответ от всех присутствующих, кроме Тэм, которая сидела в сторонке, и Боба, который тем временем заснул — к огромному облегчению своего дяди. Выхода нет — придётся продолжать.
— Но не только машина счастья была в моих проектах. Параллельно с ней я разрабатывал устройство, способное лечить монстров от смертельных болезней, связанных с душой. Его я изобрёл, но проблема в том, что одна машина может помочь только одному монстру, поддерживая его жизнь. Если же она сломается, душа снова будет разрушаться. Что-то мне подсказывает, что именно это и случилось.
Все наконец-то поняли Кэтсвилла. Азриэль даже приободрился:
— Значит, надо просто починить её, и он снова будет в порядке!
Вирд вздохнул:
— Да, но это не так просто, как кажется. Для починки нужно время, а в таком важном деле счёт идёт на минуты! Кроме того, если повреждения серьёзные, нам потребуется очень много запчастей и материалов.
До этого Тэм молчала, что выглядело крайне странным, ведь обычно она трещит без остановки. Но внезапно кошка поняла: настал её звёздный час!
— У меня они найдутся, — вставила Тэмми.
Тотчас на зверушку обратились пристальные, явно заинтересованные взгляды. И под этими взглядами Тэм, не дрогнув, выдала свой секрет.
— Думаете, откуда у меня запчасти всякие, да? А я хотела достроить портал, и поэтому собирала такие штуки! По ночам искала везде хоть что-нибудь подходящее, ну и…
Догадавшись обо всём, Вин Дин перебил кошку:
— Крала.
— Не крала, а одалживала! — фыркнула сероволосая. — Причём для важной цели!
— А поломка изобретений Напстаблука — тоже твоих лап дело? — спокойно спросил Гастер.
Тэмми коротко кивнула и пристыдилась, пускай и совсем ненадолго.
— Я не знала, что есть другой способ вернуть дядю из другого мира, — оправдывалась четвероногая. — Вот и пришлось пожертвовать чужим, так сказать, имуществом!
Кэтсвилл не сказал ни слова, но по лицу и вздыбившейся шерсти учёного легко было понять, что его такие слова не обрадовали. Не замечая смятения дяди, а может, замечая, но не желая обращать внимание, Тэм добавила:
— И, это, Альфис, извини за телескоп. Так-то вещь хорошая.
Ящерка растерялась и не придумала, что ответить. Зато Вирд в этот раз нашёл подходящие слова.
— Я считаю, будет справедливо, если ты вернёшь всё, что взяла, и поможешь починить всё, что сломала. Каждый может сделать глупость, главное — отвечать за свои поступки.
Кошка согласилась.
— Попробую помочь с этим телескопом, если вы сами его ещё не починили.
— Не починили, — сухо подтвердила Альфис.
Мэгги начала:
— Но… — и осеклась.
Азри, у которого появились похожие мысли, продолжил за неё:
— Где мы тогда возьмём запчасти?
— Будем надеяться, что их потребуется не так много, — вздохнул Вирд.
Тэмми прибавила:
— Некоторые детали я взяла у уже сломанных и ненужных вещей, так что их точно можно использовать.
Кэтсвилл заинтересовался.
— Хорошо, но что значит ненужных? — мягко уточнил он.
Племянница учёного объяснила беспечным тоном, как будто это было очевидно:
— Ну, например, выброшенных. Само собой, я брала самые целые и нормальные детали, а не те, что совсем сломаны. Так хоть пригодились бы!
Выслушав сероволосую, вафельный кот улыбнулся. На этот раз в ответ он сказал лишь одно слово:
— Пригодятся!
Тэм не ожидала, что дядя так быстро согласится на её помощь. Сейчас он так напоминал того самого Вирда, по которому она скучала — позитивного, хоть и слегка безумного. Такого, каким он был до попадания в чужое измерение. Кот и сейчас остаётся таким, даже если это сложнее заметить. Просто слишком много проблем разом свалилось на него. Но Тэмми поможет родственнику справиться с ними! Она докажет, что не бесполезна!
Мысль зверушки, случайно прочитанная Вирдом, кольнула его сильнее любой магической атаки. Ему захотелось обнять племянницу и сказать: «Я не считаю тебя бесполезной!» Но учёный прекрасно понимал, что Тэм не поверит. А даже если поверит, сейчас не самое подходящее время. Нужно спасти жизнь одному монстру и вернуть память другому!
Почему же тогда Кэтсвилла так тянет к стенду с той самой фотографией, на которой он запечатлён с ещё маленькими Бобом и Тэм? Почему он держится за прошлое, в которое не вернуться?
Отогнав воспоминания, Вирд подытожил:
— Если эти детали в хорошем состоянии, я только за. Нельзя терять ни минуты!
— Правильно, — согласилась Альфис.
Вафельный монстр распорядился:
— Сначала пойдём к машине — благо, она рядом — и посмотрим, что с ней не так. Потом ты, — он посмотрел на Тэмми, — покажешь, что нашла. Что нужно, вернёшь на место, а остальные запчасти я попробую использовать. Дальше буду думать, как вернуть память Бобу. А вы двое, — взгляд янтарных глаз перекинулся на Андайн и Азриэля, — останетесь здесь, чтобы присмотреть за больными.
Мэгги попросила:
— А можно я тоже останусь? Я не настаиваю, просто предлагаю.
— Как хочешь, — снисходительно мяукнул Вирд. — Главное, чтобы Альфис и Тэм пошли со мной.
Значит, решено. Три монстра покинули лабораторию, а ребята остались вместе с беззаботно спящим котопсом и усталым заболевшим другом.
Никто не заметил, как в дверном проёме мелькнула тень, похожая на кошку. Пристроившись в самом тёмном углу, чтобы не ослабнуть от света ламп, она замерла и начала внимательно наблюдать за компанией школьников. Они о чём-то болтали, делясь своими мыслями и маленькими историями, то дружно смеясь, то по-очереди вздыхая. Заботливая Мэгги время от времени напоминала Гастеру, что он должен пить коктейль, и хотя клубнично-банановый вкус совсем не нравился Вин Дину, он покорно принимал лекарство.
— Да что не так? Мне бы такое лечение! — не выдержала Мэг. — Вот когда у меня была температура, врач мне прописал горькие таблетки. А тебе коктейль дают, ещё и недоволен!
— Простуда и проблемы с душой — разные вещи, — заметил Азриэль.
— Конечно, — кивнула девочка. — Но вот скажи, разве это не лекарство мечты?
Гастер не стал спорить:
— Может быть. Но я больше люблю черничный, хотя сейчас мне настолько плохо, что это даже не важно…
— Понимаю, — грустно протянула Мэг.
— Давайте не будем о плохом! — воскликнула Андайн.
Согласившись с ней, друзья продолжили мирный разговор.
Чем больше Шэдоу смотрела на них, тем сильнее становились её сомнения. Правильно ли она поступила? После того, как тенекошка чуть не убила мальчишку, он точно не захочет иметь с ней дело. А принц был интересным собеседником — Шэд успела понять это за то короткое время, когда приходила в его сны.
Вообще-то сначала тень надеялась, что именно Вин Дин освободит её из ночного мира. Но скелет побаивался кошки, и чтобы не тревожить его слишком сильно, пришлось выбрать другого помощника. Крей подошёл идеально. Ненависть к Тэмми — словно ниточка, за которую его можно дёргать, как марионетку. В то же время шакал слишком труслив, чтобы отказаться, и достаточно хитёр, чтобы помочь с планами. Но Шэдоу прекрасно понимала, что это не то. Какой бы полезной ни была игрушка, она не заменит друга. А друг нужен даже существам без души! Хоть Шэд и пыталась убедить себя, что она «чистое зло», с каждым днём тенекошка всё больше нуждалась в ком-то, кому можно выговориться. А Гастер своим желанием познавать мир и любовью к науке так напоминал человека, который подарил ей лучшие воспоминания…
Обычно Ди был не в настроении шестнадцать часов в сутки (остальные восемь часов он спал), но рядом с этим обаятельно-циничным учёным кошка чувствовала себя живой.
Иронично, что Шэдоу может страдать! Казалось бы, нет души — нет чувств — нет проблем. Но почему-то работает только первое. Конечно, тень воспринимает мир не совсем так, как монстры и люди, однако некоторые эмоции испытывает, и что самое главное — ей не чужда привязанность. Она не прощает обид, но и не забывает добра. Это сыграло с чёрной кошкой злую шутку. Можно было бы набирать силы неторопливо и спокойно, не привлекая к себе лишнего внимания, но ей хочется вернуться к единственному другу как можно скорее. Разве она не должна быть бесчувственной, независимой?
Шэдоу почувствовала нарастающую слабость. Всё из-за этих бесполезных воспоминаний и глупых чувств! Они появляются невольно, зато ощутимо ослабляют кошку. Вин Дин не подозревал, что виновница его страданий в этот момент чувствует себя ещё хуже, чем он. Шэд не могла ни сдвинуться с места, ни издать звук, даже если бы хотела. Мысли перемешались, и тени казалось, что она вот-вот исчезнет.
«И почему мне не сиделось в том мире?» — думала она. — «Там тоже можно было стать сильнее. Зачем я всё это затеяла и бросила
его? Зачем попыталась убить мальчика? Зачем лгу самой себе, что не хочу меняться? Ведь я вернулась в родную вселенную ради этого. Утверждаю, что совсем не скучаю по создателю, но это ведь тоже ложь. А ложь, сколько раз её не повтори, не станет правдой. Кто я? Просто тень, ожившая по ошибке. Глупая, глупая Шэдоу!»
Кое-как успокоившись, тенекошка потихоньку всё-таки пришла в себя.
«Но я не сдамся. Моя цель — всё, что у меня есть, терять больше нечего!»
Шэдоу поняла, что если бы не боль Гастера, собственные эмоции убили бы её. Поэтому пока она решила побыть здесь, а когда стемнеет, можно будет выйти наверх. И лучше не думать о грустном — что сделано, то сделано.
* POV Фриск *
Чара уверена, что единственный шанс выбраться — это «тёмный» ветер, но мне не хочется с ней соглашаться. Наверное, есть ещё какой-нибудь вариант! Хотя она знает об этом месте уж точно больше, чем я. И если она права, то я даже не знаю, что делать. Стоит ли пожертвовать целым измерением, чтобы спасти своих друзей? Но ведь и здесь у меня есть друзья или по крайней мере приятели… Ну почему выбирать всегда так тяжело?
Почувствовав чьё-то мягкое прикосновение у своих ног, я вздрогнула. Оказалось, это снова Синтия! Взяв кошку на руки, я тихо сказала ей:
— Не бойся, мы вернёмся домой. И я больше не брошу тебя.
Чара, бросив беглый скучающий взгляд, спросила:
— Это твоя кошка?
— Нет, но из нашей вселенной. Она питомец одной моей подруги.
— Удивительное совпадение, — хмыкнула девочка. — Два человека и кошка из одной вселенной встретились в Измерении ночи. Как тесен мир!
Немного помолчав, жительница Темноты добавила:
— Кстати, зачем ты с ней разговариваешь? Она обычное животное, а не монстр, поэтому не поймёт тебя.
Спасибо, капитан Очевидность! Можно без этого занудства? С кем хочу, с тем и разговариваю. Хоть с кошкой, хоть с цветами, хоть с кукушкой в часах.
— Я знаю. Но всё равно это должно её успокоить, — ответила я, постаравшись не вспыхивать.
Чара вздохнула.
— Может быть. Ладно, хватит с меня болтовни. Решайте: или мы вместе вторгаемся в деревню овец, или вы остаётесь здесь.
Слипи охнул, втянув голову в плечи. Было ясно, что он тоже не хочет освобождаться таким образом, но не может возразить. Неужели нам обоим придётся согласиться на это? Нет уж. Я продолжала стоять на своём:
— Может быть, другой способ есть, просто ты его не знаешь?
Девчонка посмотрела на меня таким взглядом, судя по которому, она думала что-то вроде «и как общаться с этой непонятливой дурой?» Однако её ответ удивил меня.
— Знаешь, вообще-то ещё один способ есть. Но не факт, что это сработает — надо быть очень везучим. Я пыталась, а потом и вовсе бросила это дело, но если вам нечем заняться — пожалуйста.
— Так что за способ? — нетерпеливо спросил Слипи Дрим. Вот именно, мне тоже хочется узнать!
— Ах да. Вы можете просто идти в любую сторону по Темноте, не сворачивая, и если повезёт, выйдете к деревне.
— А если нет?
— Тогда идите в другую сторону, — пожала плечами Чара. — Это уже не мои проблемы. Я могу только пожелать вам удачи.
— Спасибо, — пробормотала я.
Всё-таки стоит признать: если бы мы не встретили её, в Темноте было бы гораздо страшнее и скучнее. Возможно, с нами даже случилось бы что-то плохое. И хотя она странная, порой даже невыносимая, я…
— Я буду скучать.
Чара усмехнулась:
— Правда? Я тоже. А может, и нет — поживём, увидим. Но знаешь, если вдруг у тебя получится вернуться домой, передай от меня привет двум дурилкам.
Девочка отвернулась, и где-то за минуту стала невидимой. Кого она имела в виду? Ну, сейчас это наименее важно. Надо отправляться в путь скорее, ведь никто не знает, насколько долгим он будет.
— Слипи, ты согласен?
Барашек уверенно согласился.
— Да! Я готов к долгой дороге, чтобы найти выход отсюда.
— Вот и отлично! Думаю, пойдём ту…
Договорить слово «туда» мне не позволили звуки помех, снова раздававшиеся со стороны Чары. Теперь это выглядело даже страннее, чем в прошлый раз. На миг мне даже показалось, что новая знакомая вот-вот рассыпется. В то же время это по-прежнему напоминало сбой компьютерной программы.
— Не-не обр-р-ращ-йте… вн-им-ан-н-н… я, — прошипела она. — Я-я-я прив-кла. Про-осто идите.
Глюки становились всё сильнее. Чару бросало из стороны в сторону, она даже меняла цвет. Слова, которыми она бросалась, были всё неразборчивей и всё больше напоминали крик Потерянных.
— Фриск, пойдём! — проблеял Слипи.
— Нет, я не могу оставить её в таком виде!
Подбежав к девчонке, я крепко схватила её за руку и крикнула:
— Успокойся!
Чара продолжала лагать, но уже не так сильно, поэтому смогла произнести осмысленные слова:
— Д-думаешь, я сама винов-та? Ха… ха… Не-ет. Каждый, к… то долго живёт в Темн-те, станет та-а-аким. Так что идите, нет, бегите отсюда!
Я вцепилась в рукав девчонки. В Измерении ночи мысли более материальны, так? Вот я и стала напряжённо думать о том, чтобы эти «сбои» прекратились. Я смогу ей помочь! И я… смогла? Вроде, Чара снова в порядке.
— Пойдём уже! — раздражённо крикнул Слипи Дрим, оттолкнув меня от девочки. — С ней всё будет нормально, а вот с нами — нет, если мы не поторопимся. Куда, говоришь, ты хотела идти?
Взяв магический шар и окликнув Синтию, я начала долгий путь. Кошка выбежала вперёд, но не отходила от нас далеко, чтобы не потеряться. Как долго мы трое шагали во тьме? Не могу сказать. Но нет сомнений, что было очень утомительно. Казалось, этому мраку нет конца. Но рано или поздно мы должны дойти до выхода! Разве нет?
Я начала уставать, Слипи, очевидно, тоже. Но если сделать привал, мы задержимся! Чтобы хоть немного уменьшить скуку, мы стали болтать. Рассказывали друг другу анекдоты, страшилки, загадки. За разговором время летит быстрее, и тяжёлая дорога чуть-чуть оживляется. В какой-то момент я вспомнила об одной странности Измерения ночи и задала барашку вопрос.
— Слушай, Слипи, мне уже давно интересно вот что. У вас ночь, когда у нас день, и наоборот. Но ведь у нас нет одного времени суток на всю вселенную и даже на планету — когда в одном полушарии Земли день, в другом ночь! Так от какого места зависит Измерение ночи?
Ягнёнок приосанился, как будто ждал этого вопроса всю свою жизнь.
— Соня рассказывала мне про это! — улыбнулся он и с умным видом начал рассказ. — Понимаешь, время — это такая же величина, как ширина, высота, длина, масса и так далее, просто его сложнее ощутить и им почти невозможно управлять. Но, — зверёк сделал глубокий вдох и протараторил:
— Магическая связь нашего мира с остальными имеет разную временную длину в разных местах, поэтому получается, что разные часы и минуты любой другой вселенной в Измерении ночи переплетаются в один момент. Поэтому сны появляются на Дороге Снов одновременно, не считая случаев, когда кто-то спит днём. Фу-ух.
По правде говоря, я не всё поняла, но было интересно.
— Ого, я это выучил! Выучил! Представляешь? — изумлённо воскликнул Слипи.
— Молодец. Но лучше бы ты выучил дорогу из Темноты, — фыркнула я.
— А никак её не выучишь. В такую глубь можно попасть только из кошмара! И, по-моему, Фриск, мы ходим кругами.
Синтия жалобно мяукнула, как будто соглашалась с барашком. Ну отлично. И что делать-то?
— Да тут вообще не понятно, кругами мы ходим или нет! Может, мы вообще на месте стоим, а кажется, что идём. Проклятая Темнота!
Серая кошка ощетинилась и глухо зашипела. Сначала мне показалось, что она смотрит на меня, но нет — Синтия смотрела на шар, который я держала в руках. Потому что он начал светиться.
— Ты уверена, что он не опасен? — спросил Слипи Дрим.
Мне надоело ему объяснять и доказывать, поэтому я просто промолчала. В шаре появилось изображение, но это было не воспоминание, не предсказание и даже не лицо кого-то из моих друзей.
— Стрелка? — недоверчиво спросил барашек, приподняв одну бровь.
Так и есть, внутри волшебного артефакта светилась стрелка, указывающая налево.
— Что это значит?
— Думаю, нам надо идти, как она указывает, — догадалась я. — По крайней мере, попробуем.
Так и сделали. Через несколько шагов стрелка изменилась, показывая вперёд. Потом вправо, по диагонали, и, наконец, снова вперёд, больше не поворачиваясь. Мы послушно следовали в нужном направлении. Наконец она погасла.
— А теперь куда? — возмутился Слипи Дрим.
— Смотри! — крикнула я.
Впереди мерцал слабый сиреневый свет. Такой же далёкий, как огонёк фонаря, который нёс мой кудрявый друг при нашей первой встрече.
— Так пошли туда! — Слипи расправил крылья и полетел на свет, а мы с Синтией помчались за ним.
Свет становился всё ярче и ближе. Вскоре мы попали в фиолетовое пространство, похожее на Дорогу Снов, только без цветов и, собственно, самой дороги. Это даже больше напоминало одно из моих старых сновидений с Вирдом Кэтсвиллом, в котором я впервые увидела ночной мир.
— Я ни разу не был здесь, — проронил растерянный барашек.
— Я тем более! Хотя когда-то во сне видела что-то похожее.
— Значит, почти была!
— Да. Если тот сон был правдивым, здесь можно летать без крыльев. Точнее, идти по воздуху.
Невесомость захватила нас с головой. Перепуганная Синтия принялась молотить воздух лапами, не чувствуя под ними твёрдой земли. Кошка истошно кричала. Чтобы успокоить бедное животное, я взяла её под мышку, а в другой руке продолжала держать шар. На нём снова появилась стрелка.
Вверх!
На самом деле подниматься было сложнее, чем во сне. Но у нас получились добраться до парящего острова, поросшего высокой травой и мрачными деревьями. Иногда из-под листов вылетали мотыльки.
— Фриск, ты можешь в это поверить? Мы с тобой не только вышли из Темноты, но и открыли новое место в Измерении ночи! — торжествовал Слипи.
— Но добраться до овечьей деревни всё же надо.
Воодушевлённый таким открытием, барашек радостно крикнул. От этого громкого звука край острова осыпался, и мы едва успели отскочить. Синтия повисла на выступе, но я помогла ей подняться. Тем не менее, поверхность под нами продолжала трескаться.
— Бе-ежим! — блеял приятель.
Мы понеслись вглубь острова. Цоканье копыт ягнёнка отдавалось эхом, от которого земля раскалывалась ещё быстрее. Заметив это, я посоветовала ему:
— Давай ты будешь лететь, чтобы не создавать лишний шум своим топотом?
— Ох, ты права.
К счастью, летающий остров оказался очень большим, и всем троим удалось оторваться от обвала. Я села, чтобы перевести дух. Нас окружали деревья, уходившие своими верхушками в необозримую высоту.
— Фриск, гляди, — шепнул приятель, толкнул меня в бок копытцем.
Что же там? В гуще странных деревьев стоял маленький кривой домик. Даже не старый, а древний, он весь зарос снами и кошмарами. В отличии от скромных, но аккуратных овечьих хижин, выглядел он неважно: покосившаяся крыша, грязные брёвна, хлипкая дверца. Должно быть, жилец уже давно его покинул. Даже не знаю, что меня удивило больше — сны, растущие не на Дороге, или этот заброшенный дом в лесу на летучем острове.
— Давай просто пройдём мимо, — посоветовал осторожный барашек.
— Согласна!
Не очень-то хотелось посещать эту хижину, ведь она выглядела довольно зловещей. Правда, Синтия так не думала. Кошка, неразумный зверёк, забежала прямо в приоткрытую дверь. Ну вот что её туда потянуло?
— Да стой ты! — прошипела я, устремившись за кошкой. Слипи, спасибо ему огромное, не оставил нас. Так всей маленькой компанией мы очутились в странном месте, полном шкафов с книгами, разными колбами и пробирками, травами и чем-то совсем непонятным. Углы, в одном из которых располагался чёрный котёл, были украшены паутиной. В центре комнаты стоял стол, а на нём лежала открытая книга, перо и череп какого-то небольшого существа. От такого зрелища по коже побежали мурашки. Напоминало жилище жутковатой ведьмы из сказок, известных каждому ребёнку. Только всё это было взаправду.
— Так. Находим Синтию, берём её и уходим отсюда, — серьёзно сказала я.
— Да-да, и как можно скорее! — поддержал ягнёнок, которому тоже стало не по себе.
Но прежде, чем мы начали искать непоседливого питомца Мэгги, дверь громко захлопнулась. На пороге кто-то стоял — я чувствовала это, но страх не позволял мне обернуться. И когда моё воображение рисовало ужасные картины, приятный, но строгий голос спросил:
— Кто вы такие и что забыли в
моём доме?
* Конец POV Фриск *
