Время суток

Глава большая, но какая-то... Не такая что ли. После трех предыдущих она слишком простая, ничего особенного в ней нет. Но это пара очень нужна мне для дальнейшего сюжета, так что просто так оставить я это не могла. Надеюсь на ваше понимание, дорогие читатели. Рон Уизли практически бежит вдоль темной маггловской улицы. Как он оказался здесь? Он и сам не помнит. Помнит только раздражение, медальон, ссору с Гарри. Обида все еще клокочет внутри, но Рон понимает, что слишком вспыхнул. Но гордость не позволяет вернуться, поэтому рыжий зря слоняется здесь. А зачем возвращаться? Гермиона и Гарри и без него прекрасно справляются. У них все отлично и без него, не так ли? Рон и сам не замечает, как сталкивается с какой-то девушкой в темном, длинном плаще. - Извините, – бормочет он и собирается продолжить свой путь. - Рон? – Смутно знакомый голос заставляет парня оглянуться и увидеть кто это. - Лаванда? – Уизли ошеломлено смотрит на сокурсницу. – Ты чего здесь? Не думал, что увижу тебя в маггловском Лондоне. - Да я и сама не предполагала... – грустно произносит девушка, сильнее натягивая капюшон на непослушные волосы. – Однако придется вернуться в Хогвартс... А там еще одно наказание. В глазах девушки отражается страх, ужас, боль. А еще через несколько секунд по щекам бегут слезы. - Эй, ты чего... – Рон неуклюже обнимает ее и гладит по спутавшимся волосам. Он никогда не знал, как успокоить плачущую девушку. – Все так плохо? - А ты уверен, что хочешь знать? – шепчет Лаванда, пытаясь справиться с накатившимися эмоциями. - Давай спрячемся где-то? – предлагает Рон, понимая, что улица – не лучшее место для расспросов. Лаванда только кивает и тянет его к ближайшему бару. Оказывается, что она здесь не впервые. Она машет рукой бармену, и тот бросает ей ключи. Рон следует за девушкой по ступенькам, замечая, как она осторожно идет и оглядывается по сторонам. Очевидно, все действительно отвратительно. В Хогвартсе. Кто бы мог подумать? Они приходят в небольшую комнатку. Здесь довольно уютно и очень тепло. Лаванда снимает плащ и остается только в футболке и черных джинсах. Рон не верит своим глазам. Красивая Лаванда, почти идеальная внешне... Что с ней стало? На ее руках грязные бинты, окровавленные, изорванные. Мерзкое, темно-красное пятно растекается по футболке чуть ниже груди. А ее волосы... Прекрасные волосы Лаванды сейчас слипшиеся, неухоженные. Лаванда криво усмехается, заметив, что Рон поражен. - Хогвартс изменился, Рон... Все мы изменились за это короткое время, - Ее голос изменился. Охрипший, тихий, даже какой-то простуженный. - У тебя кровь... – все, что смог вымолвить Рон. - А, это... – Лаванда как-то безразлично посмотрела на кровавое пятно. – Ничего серьезного. Ты подожди, я в ванную ненадолго. Девушка исчезла за дверью, а Рон так и остался стоять на месте. Потом он все же сел на диван, и начал считать про себя, пытаясь успокоиться. Когда он досчитал до двух тысяч четырехсот, Лаванда вошла в комнату. - Так ты расскажешь мне, что творится в Хогвартсе? – спросил Рон, когда она села рядом. - Ох, милый Бон-Бон... – грустно улыбнулась девушка. – Если ты так уж хочешь знать... К концу рассказа Рон уже не сдерживал возмущенных, и не всегда приличных выражений. Лаванда продолжала рассказывать ему все, не обращая внимания на его выражения. Она просто хотела выговориться кому-то. - Это просто ужасающе... – Вздохнул Рон и осторожно обнял Лаванду за плечи. – Почему ты здесь? - Это единственное место... Они не догадаются, что я тут, – ответила гриффиндорка. – А что здесь делаешь ты? Где Гарри и Гермиона? - О, они далеко. Я разведывал обстановку, – солгал Рон, душевно проклиная себя за эту ложь. – Сама понимаешь, сейчас трудно это сделать... - Ты очень храбрый Бон-Бон... – улыбнулась Лаванда. – Как в школе... Помнишь? Это было так давно... - Ага, ты тогда дала мне это глупое прозвище, – так же улыбнулся Рон. - Оно не глупое! – возмутилась девушка. - Да-да, конечно не глупое, – рассмеялся Уизли. Девушка только шутливо стукнула его кулачком в бок: - Это не смешно! - Вообще-то смешно, – возразил рыжий, пытаясь унять смех. - Рон... Послушай... – Лаванда внезапно снова погрустнела. - Что такое? - Ничего. - Скажи уж. - Это глупость, забудь. - И все же? Лаванда, прекрати играть в загадки. - Ладно. Девушка еще какое-то мгновение смотрит на него, а потом осторожно проводит пальцами по щеке. Рон уже открыл рот, чтобы что-то сказать. - Чшшш... Молчи... – Лаванда отчего-то улыбается. – Ты помнишь, Бон-Бон? Помнишь? И Рон кивает. А что еще он может сделать? Даже сейчас, не смотря на явную симпатию к Гермионе, его тянет к этой девушке. Он помнит ее улыбку, ее раздражающее хихиканье, их поцелуи, их расставание. Он помнит все. И понимает, что, возможно, он сделал неправильный выбор. Что связывает его с практичной, правильной Гермионой? Он любит ее? Наверное, любит. Все эти годы любил. Сильно, искренне. А что связывает его с Лавандой? Она стала его первой девушкой, которую он вовсе не любил. А может, любил? Собственно говоря, он никогда и не думал об этом. Любит, не любит. Почему-то он не задумывался над этим раньше. А есть ли смысл думать сейчас, когда Лаванда рядом? Когда она так нуждается в поддержке? А что может сделать он? И почему все еще он? - Лаванда... – он спрашивает тихо, словно боится испугать. – Почему я? - Что? – она смотрит на него с непониманием. - Почему ты выбрала меня? - А это важно? - Думаю, что важно. - Рон... - Так ты скажешь? Вместо ответа она целует его. Нежно, чувственно, как никогда прежде. - Люблю... – шепчет Лаванда, разорвав поцелуй. – Только ты все равно не поверишь. Рон хмыкает. А она права – он не верит. Какая может быть любовь в такое время? Что это вообще такое – любовь? Как определить, кого любишь, а кого нет? Лаванда молчит, время от времени посматривая на Уизли. Он думает, что ему делать дальше. За окном уже темнеет, и гриффиндорка тихо говорит, что ей пора возвращаться в Хогвартс. Рон отрешенно кивает, смотря, как она осторожно поднимается и натягивает грязный плащ. На губах девушки вымученная улыбка. - Удачи вам, Бон-Бон... – говорит Лаванда и, мягко поцеловав его в щеку, уходит. А Рон сидит... Непостижимо понять все, что сейчас происходит в его душе, это слишком сложно, странно, непонятно. Больно... А он знает, что такое настоящая боль? Вряд ли. Лаванда знает, но она все равно продолжает улыбаться. Она верит в то, что они победят. А он верит? Наверное, верит. Лаванда не боится умереть, она может спокойно рассуждать об этом. А он может? Рон сомневается. Он не хочет умирать, он хочет жить. Лаванда очень изменилась... А изменился ли он? И что он может сделать, чтобы еще раз увидеть ее улыбку? Настоящую искреннюю улыбку? Рон уже давно знал, что нужно сделать. Сейчас он сидит здесь, вместо того, чтобы вернуться к друзьям и помочь им убить этого чертового ублюдка Волан-де-Морта. Он должен вернуться...