Шкатулка с ответом на главный вопрос

Боль сковала сердца каждого, впервые за долгие месяцы ступившего на родную землю. Горящие здания и разрушенная набережная. Улицы, ранее бывшие достоинством столицы были уничтожены подчистую, оставив лишь следы каменных построек и жжённые обломки досок от палаток. Места, где раньше играла детвора опустели и вместо привычного смеха слышалось лишь завывание ветра. Люди, изредка идущие мимо, выглядели ещё беднее. Грязная, изношенная одежда. Измученные взгляды, полные злости. Проходя по обломкам зданий, что так были любимы каждым, желанье мести всё больше передавалось от человека к человеку. Раньше, в это время страна предавалась праздничным настроениям устраивая пиры и празднества. Дамы и юноши наряжались и шли на центральные площади в надежде посреди танца отыскать свою судьбу. Талия каждый раз играла с иными музыкантами, желая подарить атмосферу людям. Видеть следы крови, представляя, какие зверства творились в родном и любимом городе было настоящим испытанием. Если кто и хотел нарушить молчаливое путешествие к госпиталю, то не решался. - Сыльги! - всего за пару уцелевших домов от госпиталя, послышался женский голос. Все замерли в ожидании. Сыльги же, молчаливо идущая в окружении друзей, оторвала взор от собственных ног. - Сестра! - в её до того пустых глазах, залетали искры. Пальцы рук задрожали, что было особенно заметно, когда она поднесла их к лицу. Женщина лет сорока на вид, явно не из дворянства несла в руках таз с одеждой. Она была женщиной крепкого телосложения и чище, чем люди, встречавшиеся им до того. Взгляды их встретились и таз рухнул из натруженных рук. Все наблюдали за развитием событий, готовые растрогаться за встречу двух, судя по всему близких людей. Сыльги медленно сделала шаг на встречу, затем второй и совсем забыв о приличиях, кинулась в объятия. Женщина распахнула руки, а затем крепко сжала их, вокруг девушки. Её лицо, выражающее явное волнение встречей, становилось умиротворённей с каждой секундой. - Интересно, почему она зовёт её по имени, если ниже сословием? - с любопытством зашептал Джексон. - Неужели ты не в курсе? - так же тихо, возмутился Марк. - Так просвяти же! - так же недовольно ответил Джексон. - Сестра! - снова воскликнула Сыльги, когда объятия разомкнулись. Её лицо излучало несмелую улыбку. - Дитя, я думала никогда не увижу тебя вновь, - взволнованно и громко сказала женщина. - Кого она зовёт сестрой? - не унимался Джексон с любопытством разглядывая незнакомку. - Эта уважаемая хозяйка приюта для сирот, - решил унять его интерес Марк. - Сыльги помогала ей с тех пор, как их семья обустроилась. - Я... - слова с трудом шли из неё с шумным дыханием. - Я так рада, что ты жива! И всё же широкая улыбка растянулась на её лице. Девушка легко смахнула первые слёзы со своей щеки. Женщина тепло улыбалась в ответ, а взгляд был преисполнен почти материнской нежности. И даже все остальные солдаты не смели мешать этой встрече. Каждый замерший на своём месте уже давно по кому-то тосковал и мечтал о встрече. И каждый был полон особого чувства единения со всем остальным народом, будь то бедняк или сам король. - Милая, ты же знаешь, старушку Лац, так легко не возьмёшь, - женщина ухмыльнулась. - И куда же ты запропастилась? Многие шептались о том, что ты погибла от рук врага. Долго я в такое не верила, но время шло, а от тебя так и не появилось вестей. Я молилась. Хозяйка приюта обхватила ладонь Сыльги своими и посмотрела с горечью. - Я знаю, - кивнула Сыльги, кладя вторую руку, поверх обхвативших её. - Твоя матушка вся извелась. Приходила месяц назад в молельный зал, говорила, что ты ей снишься, - горячо вещала женщина, мягко поглаживая девушку, большими пальцами. - Она жива? Ты знаешь что-то про мою семью? - голос её дрожал, а зрачки чуть расширились. - Они живы. Слышала, что ваш дом пострадал и им пришлось временно уехать. Они в безопасности. Я обязательно пошлю твоей матушке весть, - уверенно ответила женщина, не выпуская рук Сыльги. - Я так за неё рада, - Талия резко выдохнула, а уголки её губ чуть приподнялись. Она приложила руку к сердцу, не отрывая взгляд от развернувшийся картины. - Я тоже, - вздохнул Марк. - Она часто говорила о семье. И она наша подруга. - Надеюсь, что и мы удостоимся таких встреч, - с печальным хмыком высказался Джексон. - Не думал, что чужая встреча может так согревать. Остальные солдаты тоже несмело перешёптывались по паре фраз и затихали, дабы не нарушить гармонию воссоединения. - Сестра, ты мой хранитель! - такой счастливой Сыльги никто не видел уже много месяцев. - Скажи, твои малыши в порядке? А что с приютом? - У них мой дух, конечно они в порядке, - отмахнулась женщина. - А приют, - хозяйка приюта призадумалась. - Что-то случилось? - она пристально глядела в глаза женщине, расплёскивая беспокойство. - На нас много раз нападали, но солдаты молодцы. Сейчас действия ушли в глубь страны и мы хотя бы на время выдохнули, - пояснила та, выпустив горестный вздох. - Дети не пострадали? - не хотела униматься Сыльги, явно честная в своём переживании. - С ними всё хорошо, насколько это возможно. Мы держимся. Даже сделали пару деревянных пристроек, чтобы принять лишившихся дома в не зависимости от возраста. Думаю, после войны многих из детей заберут. Они прикипели друг к другу, - продолжила она пояснять спокойным тоном. - Так что же с тобой приключилось? Откуда ты? Сыльги замерла, явно думая над тем, стоит ли сообщать, как всё было. - Похищение. Я, как и многие в первую волну сражений оказалась связанной на вражеском корабле, - она передёрнула плечами, стыдливо отводя глаза. - Посмотри на меня, - потребовала женщина таким тоном, что Сыльги пришлось сделать усилие над собой. - Не смей стыдиться того, что выжила. Знаю, что у вас дворян, дурные порядки, но и я, и твоя семья молились. Мы так надеялись, что ты жива. Не смей стыдиться нашей радости, - голос её звучал жёстко и непримиримо. - Сестра... - растерянно прошептала Сыльги. - Нет! Ты, как и эти солдаты, - покосилась она на всех них, - сражались. Вы делали, что могли. И сделаете. Знаешь, сколько самых высоких домов лишилось своих детей? Знаешь, сколько раз их дома меняли цвета на траурные? Уверена, что большинство из них вытерло бы ноги о правила за своих детей, - женщина явно обладала стальным характером. Кто-то хотел возмутится подобными словами от женщины, простого сословия, но его резко одёрнул товарищ. - Нам пора в госпиталь, - мягко, но решительно сообщил ей ваш сопроводитель. - Пожалуйста, приходи ко мне, если сможешь. Я проведу там день или два. Не знаю, что будет дальше, - они опустили руки, прежде, чем обняться на прощание. - Не сомневайся. Я до тебя доберусь. Пусть только попробуют вести себя с вами неподобающе, - она погрозила кулаком. - Такая женщина и правда может добраться и до правительства, - улыбнулся Марк. - Спасибо за ваше беспокойство о наших судьбах, - единственный солдат со шляпой, опустил её перед женщиной. Она от души улыбнулась всем, подбирая таз. - Знайте, я считаю вас героями. Если бы не такие, как вы, приют давно бы был разрушен. Удачи, ребята, - явно подметив, что все из них гораздо моложе, попрощалась она. И если бы раньше кто-то мог устроить серьёзный скандал за панибратство, то сейчас настроения были иными. Женщина помогала и была своей. Этого достаточно. Путь по улице продолжался совсем немного и достигнув серой, каменной постройки от которой так и веяло лечебными настойками, все по очереди зашли в узкий, входной проём. - Те самые освобождённые о которых мы говорили, - представил их, нескольким вышедшим на встречу лекарям, сопровождающий. - Мы счастливы видеть вас живыми, - со слабой, усталой улыбкой, поприветствовала медицинская сестра. - Я сопровожу вас в палаты. Мужчин попрошу налево, а женщин направо, - кратко скомандовала она. Остальной медицинский персонал, следовал позади них. - Мы под арестом? - поинтересовался Джексон у собиравшегося уходить мужчины. - Два дня вы здесь, до указа министра, - кратко сообщил он, прежде, чем оставить их. - Значит отец уже в курсе, - осев на пружинистую кровать, тихо вымолвила Талия. - Всё гораздо сложней, когда твои родители служат Его Величеству? - подсаживаясь рядом и приобнимая за плечи, спросила Сыльги. - Если они прикажут казнить меня, я прощу. Если вы и другие спасшиеся окажетесь в таком положении, то боль подобной несправедливости удушит меня, раньше петли, - она напряжённо сплела пальцы перед коленами, смотря скорей в стену, нежели на кого-то из присутствующих. - Я встречала твоих родителей. Не думаю, что твой папенька пойдёт на подобное, - успокаивающе похлопывая по спине, заговорила Сыльги. - Даже если ты права. Мне нельзя домой. Они знают, что я жива и все члены клана узнают. Я не знаю, страшней война двух стран для меня или битва в собственном клане, - искренне поделилась Талия, то сжимая, то разжимая пальцы. Говорила она тихо и полностью игнорировала лекарей и других девушек. - Интересно, почему эти люди ждали у пристани, хотя прибыли многим ранее нас. Видимо, они решили, что будет глупо каждый раз за кем-то возвращаться? - мысли Сыльги крутились вокруг иных вещей. Она помнила о том, что они были последними сбежавшими и единственными на том корабле, и всё же они прибыли в большой компании. - Мне нужно убить родного и чрезмерно могущественного брата, а потом заявить об этом семье. Я не могу волноваться о том, почему они ждали, - чуть громче произнесла Талия, возмущённая, как ей казалось, отсутствием должного сочувствия от Сыльги. - Ты можешь пойти в приют к сестре Лац. Уверена для тебя найдётся место, хотя бы на время. Я и сама не сразу отправлюсь к семье, - Сыльги кратко обняла подругу. - Найдите кровать. Нам нужно осмотреть всех вас, - оборвала девушек лекарша. Сыльги ободряюще кивнула Талии и встала в поисках свободной кровати. Дверь в палату захлопнулась и медики занялись делом, осматривая каждую девушку с ног до головы на признаки серьёзных ранений и травм. То там, то здесь по палате вспыхивали лекарские огни и слышались заклинания. Склянки с сыворотками и мазями звенели и щёлками. Запах быстро разносился по помещению. Кому-то накладывали бинты на время, пока заклинания начинают действовать. Кого-то готовились срочно увести на операцию. Лекарши задавали много вопросов и не для всех ответы давались легко. Пережив серьёзные унижения, уязвлённая гордость и внутренняя стойкость, заставляли отмахиваться от собственных историй. Талия была одной из тех, кто предпочтëт смело носить боль в сундуке, нежели вываливать каждому, показывая, подобно побрякушкам. Сыльги же была более открыта, вскользь упоминая о травмах за время плена. И обе они благоразумно принимали оказываемую помощь. Да, радовались избавлению от некоторых давно болящих ран. Впереди было всего два дня и даже осмотр с лечением противно пахнущими снадобьями был приятней мыслей о родном отце, должном вынесли приговор о жизни. Талия была не против отправиться в кабинет для более сложных заживлений, хотя сама процедура оказалась крайне болезненной. И всё же она смогла упиваться болью, глушащей подозрения и домыслы о самых родных людях. Впереди два дня и она предпочтёт быть хорошей пациенткой.