И только лишь змея

За секунду до того, как Гарри столкнул со стола все свои книги и чернильницу, он поднял взгляд и встретился глазами с Локхартом. Чернильница подскочила и покатилась, забрызгивая все вокруг: обложки его книг и добрую часть мантий слизеринцев, прежде чем наконец остановилась. Гарри спрятал улыбку. Он должен выглядеть испуганным, как и все. Никто не должен догадаться, что его усмешка вызвана невербальными чарами левитации, которые он одновременно наложил на две склянки с чернилами, чтобы быть уверенным, что события будут развиваться так, как ему нужно. - Мистер Поттер! - воскликнул Локхарт, устремляясь к нему. - Вы создали просто[i] возмутительный[/i] беспорядок! Как вы это объясните? - Отстаньте, профессор, - вежливо произнес Гарри, а затем наклонился, чтобы подобрать книги. Надолго наступило молчание, если не брать в расчет Миллисент, поспешно подавившую хохот. Гарри кожей чувствовал, насколько Локхарту интересно, получает ли Поттер удовольствие от возможности покритиковать его, когда профессор не в состоянии что-либо ответить на это, поскольку они договорились. [i]«Хотя глупо задумываться об этом[/i], - решил Гарри, поднимаясь и улыбаясь потрясенному Локхарту. -[i] Конечно же, мне это приятно».[/i] - Мистер Поттер! - с трудом выговорил наконец профессор. - Вы меня удивляете! Выказывать такое неуважение учителю, единственному, кто достиг гораздо большего, чем вы когда-нибудь сможете достичь, без сомнения! Сейчас, возможно, ваш брат мог бы соперничать со мной, если бы приложил больше усилий. Но не вы! Гарри не смог удержаться. Он поднял глаза и встретился взглядом с Локхартом, приподнимая брови. Они оба знали, чего на самом деле стоят его «достижения». Гарри не мог поверить, что профессор решил использовать этот аргумент против [i]него.[/i] Локхарт погрозил Гарри пальцем. - Отработка, молодой человек! - сказал он. - В воскресенье в полдень у меня в кабинете. И вы останетесь там, пока не ответите на все письма моих поклонников. - Конечно, сэр, - ответил Гарри, снова усаживаясь на свое место, не обращая внимания на чернила, забрызгавшие ножки стола. Пусть Локхарт их очистит. Это хорошая возможность для него использовать, в виде исключения, полезное заклинание. Гарри подавил желание ухмыльнуться Локхарту в спину. Он делает это только ради Коннора. Это единственная причина, по которой он поступает как слизеринец. Он [i]должен[/i] помнить об этом, или очень вероятно, что скоро начнет действовать подобным образом в собственных интересах. - Неплохо, Поттер! Гарри обернулся и с любопытством посмотрел на Миллисент. - Что ты имеешь в виду, Булстроуд? - Не могу представить, зачем тебе понадобилась отработка у этого ухмыляющегося придурка, - ответила Миллисент, бросая насмешливый взгляд на книгу о приключениях Локхарта с баньши, - но, похоже, ты получаешь то, что хочешь. Гарри по-прежнему продолжал пристально смотреть на нее. [i]«Миллисент[/i], - наконец решил он, - [i]просто слишком любопытна».[/i] - О чем это она? - шепотом спросил Драко. - Зачем тебе отработка у Локхарта? Гарри, помня о том, что позади них сидит слишком осведомленный слушатель, только покачал головой. - Я потом тебе расскажу, - сказал он. Несколько минут Гарри продолжал писать, а затем бросил на Миллисент еще один цепкий взгляд. Она же просто усмехнулась в ответ, а в её глазах плескалось любопытство. [i]«Перестань на меня таращиться»[/i], - подумал Гарри, и это помогло ему успокоиться. Возможно, он не слишком отличается от того, кем его считают в школе, если его все еще нервирует чужое внимание. ________________________________________________________ [b]«Ты видел выражение его лица? [/b]- спросила Силарана, когда они направлялись к кабинету Локхарта в воскресенье. На этот раз она обернулась вокруг шеи мальчика, сияя золотой чешуей там, где мантия не скрывала ее. А голова покоилась у Гарри под подбородком. -[b] Я имею в виду Драко. Когда ты сказал, что не возьмешь его с собой?»[/b] Гарри кивнул. Он был слишком смущен, чтобы произнести что-то вслух. Драко полагал, что пойдет на отработку вместе с ним, чтобы противостоять Коннору, до тех пор, пока ему не объяснили, чего именно хотят добиться, а когда Гарри дал еще понять, что хочет поговорить с братом наедине, Малфой закатил истерику. Поттер спокойно отвечал на все упреки Драко, пока тот, в конце концов, надувшись, не бросился на свою постель. А потом Малфой заметил чертов сосуд, который он подарил ему, и увидел, что там преобладает багряный цвет, означающий, что Гарри испытывает потребность защищать Драко. После этого на лице Малфоя сразу же расцвела улыбка, и он начал дразнить Гарри тем, как сильно тому хочется оберегать бедного маленького Малфоя от своего большого противного брата. Гарри попытался что-то ответить, но все закончилось тем, что он вспыхнул и убежал так быстро, как только смог. [b]«Думай о приятных вещах, [/b]- наставляла его Силарана. - [b]Это выше моего понимания, почему ты должен думать о чем-то удручающем». [/b] Гарри вздохнул с облегчением, когда наконец добрался до кабинета Локхарта. Он уже знал, что идиота там не было: он слышал, как Коннор говорил, что его отработка начнется за пять минут до полудня, поэтому профессор позвал Гарри, а потом придумал какой-то предлог, чтобы уйти. Гарри сделал долгий, медленный выдох, а затем произнес: [b]«Думаю, пришло время и тебе подумать о чем-то удручающем». [/b] Он снял Силарану с шеи, и она позволила ему это, изумляясь собственной покладистости. Мальчик положил ее на пол: [b]«Когда я сказал, что хочу поговорить с братом наедине, я имел в виду именно это».[/b] [b]«Но если я буду слишком далеко от тебя, сработает защита, и я окажусь в клетке»[/b], - голос Силараны прозвучал совсем по-детски, а хвост хлестал из стороны в сторону так сильно, что бился об стену. [b]«Я ушиблась»,[/b] - проскулила она. [b]«Я должен[/b], - сказал Гарри. -[b] И пока ты не уйдешь слишком далеко от двери, защита не сработает. Она действует, если расстояние между нами больше десяти футов». [/b] [b]«Думаешь, я буду сидеть тут и ждать тебя как собака?»[/b] Гарри покачал головой: [b]«Как ты сама заметила, защита и клетка – единственное, что ждет тебя, если ты этого не сделаешь».[/b] Он толкнул дверь и вошел внутрь, пока змея не начала жаловаться на что-нибудь другое, и закрыл за собой дверь. Конечно, этот кусок дерева не мог помешать ей говорить у него в голове, но Гарри считал, что она достаточно уважает эту встречу, чтобы не делать этого. [i]Может быть.[/i] Коннор сидел на стуле перед столом Локхарта, устало сортируя огромную груду почты. В одной куче были письма похожие на женские: розовые и голубые конверты из надушенной бумаги, чей запах Гарри ощутил даже отсюда. Куча поменьше, стопка белого цвета, лежала перед Коннором, а золотого – чуть в стороне. - Я почти все разобрал, профессор, - не оглядываясь, произнес Коннор. - На какие вы хотите ответить в первую очередь? Гарри закрыл глаза. Голос у брата был таким усталым. Конечно, это очень тяжело, когда вся школа ополчилась против тебя. К тому же у Коннора не было поддержки его собственного факультета, как было с Гарри, когда Слизерин сплотился вокруг него, когда он признался, что змееуст. [i]«На самом деле, его жизнь тяжелее моей. Об этом легко забыть, когда он ведет себя как придурок, но это правда».[/i] - Это я, Коннор, - тихо сказал Гарри. Коннор подскочил как ужаленный, выронив несколько писем, которые держал в руках и, не вставая со стула, развернулся. Глаза его сузились, и в их глубине вспыхнуло столь много эмоций, что Гарри был совершенно поражен. Он слишком привык к тому, что окружающие его люди постоянно контролируют собственные чувства, или показывают только какое-то одно, как это делает Драко. Но у Коннора в глазах были усталость, печаль, гнев, отчаяние и страх. [i]«Он боится меня. Мой родной брат боится меня».[/i] Гарри взял себя в руки. Это одна из тем, которую они могли бы обсудить. По крайней мере, их ссора будет иметь новое начало, потому что тот способ, который он использовал раньше, пытаясь поговорить с Коннором о Томе Риддле или квиддиче, просто исчерпал себя. - Почему ты боишься меня? - спросил он. На мгновение Коннор уставился на Гарри, а затем рявкнул: - Я не боюсь! Гриффиндорцы никогда не боятся! [i]«О, Коннор, [/i]- подумал Гарри, чувствуя, как его сердце разрывается от тревоги за брата. - [i]Твое мужество – твоя самая большая добродетель, но мне бы хотелось, чтобы ты не был столь упрям».[/i] - Нет, ты боишься, - сказал он. - Ты боишься меня, и я хочу знать, почему. Ты, правда, думаешь, что я собираюсь обратить тебя в камень или причинить тебе боль? Я никогда этого не сделаю, Коннор. - Ты делаешь мне больно почти каждый день с начала сентября, - ответил Коннор, пристально глядя на брата. Гарри поморщился, признавая правдивость сказанного, но произнес: - Тогда скажу так: я никогда не причиню тебе боль нарочно. И я пришел сюда, чтобы попытаться загладить свою вину перед тобой. - А у тебя получится? – пробормотал Коннор, что прозвучало мрачно и непокорно. Сцепив руки вместе, он потерся подбородком о спинку стула. – Ты не можешь изменить прошлое, не можешь вернуть мне мою победу в квиддичном матче, не можешь сделать так, будто ты никогда не обращал в камень Луну и Невилла. Гарри сдержал свой темперамент. Он не собирался позволить Коннору вернуть спор на протоптанный путь. - Коннор, - спокойно сказал он, - я хочу знать, почему ты меня боишься. Хочу знать, почему ты солгал и сказал Рону и Гермионе, что приходил навестить меня, хотя никогда этого не делал. Почему каждый раз, когда я пытался помириться с тобой на протяжении последних месяцев, ты не слушал меня, а постоянно убегал, как капризный избалованный ребенок. Это так на тебя не похоже. Я знаю, что ты не такой. Ты брат, который принял меня, даже когда узнал, что я змееуст. Брат, который сказал, что я хороший, когда меня распределили в Слизерин. Так что же с тобой случилось? Что изменилось? В глазах Коннора появился ужас. Он отвернулся от Гарри и, дрожа, обхватил себя руками. Гарри сделал осторожный шаг вперед. Это было лучше, чем если бы Коннор закричал на него, но при этом каждый раз, когда он видел, как дрожит его брат-близнец, Гарри чувствовал себя так, будто кто-то ударил его кулаком. - Что не так? Наверняка есть что-то еще, кроме того, что я кажусь тебе злом, верно? Коннор едва заметно кивнул. - Расскажи мне, - прошептал Гарри. - Нет! - выкрикнул Коннор и, сжав кулаки и сверкая глазами, встал перед ним. Гарри догадался, что это еще одна попытка сместить акцент ссоры на старую, знакомую территорию, где они [i]оба[/i] будут слишком громко кричать друг на друга, и не смогут поговорить. - Ничего другого нет, ничего такого, что ты мог бы понять, все равно тебя это не волнует, ведь ты слишком занят, предавая меня и причиняя мне боль, чтобы хоть что-то заметить! Гарри снова сдержался. Как бы ему хотелось, чтобы у него все еще была возможность использовать коробку в мыслях, потому что сейчас он кипел от гнева, и она была бы большим подспорьем, чтобы быстро и эффективно успокоиться. Но он напомнил себе, что здесь было что-то не так. [i]Должно быть.[/i] Коннор только что признался, что было что-то еще. Для них это был большой прогресс, если считать с начала октября, когда они поссорились, а сейчас уже близился конец февраля. И он не позволит ускользнуть представившейся возможности. Он скучал по Коннору. Скучал по его голосу, шуткам и смеху. По его попыткам рассмешить Гарри, когда тот хмурился. Он скучал по той уверенности, которую ему давало понимание собственной роли в жизни Коннора, роли, которая была приятной, простой и несложной, и что Коннор всегда видел в нем брата и друга, и никто не был для него ближе, даже Рон, рассказывающий ему что-то новое. На самом деле, эта сторона их связи распалась еще до октября, в тот момент, когда Коннор рассказал Рону, а не Гарри, что у него бывают ночные кошмары о нападении Волдеморта. [i] «Но сейчас это прекратится. Я хочу вернуть своего брата».[/i] - Я никогда не предавал тебя, Коннор, не считая того, что мне пришлось служить идеалам более важным, чем наше братство, - спокойно сказал он. Сузив глаза, Коннор внимательно смотрел на брата. Во взгляде читалось: [i]«Ты не следуешь сценарию беседы. Я не понимаю».[/i] - Возможно, иногда я не делаю того, что ты хочешь от меня, - сказал Гарри, твердо глядя в глаза Коннора, - но это не имеет значения. Потому что я никогда не предавал Мальчика-Который-Выжил. А это то, кем [i]ты[/i] являешься, Коннор. Даже, если ты ведешь себя не так, как должен, в последние несколько месяцев. Коннор побледнел еще сильнее. Он что-то прохрипел, а затем тут же закрыл рот рукой, как будто не собирался ничего говорить. Гарри уставился на него: [i]«Так вот что... Именно это беспокоит Коннора? Откуда у него возникла такая мысль? Если я узнаю, что это Снейп его натолкнул, то приготовлю для него неприятную ловушку на нашем следующем занятии по Окклюменции, пусть даже не сомневается». [/i] Гарри шагнул вперед, схватил Коннора за плечи, и заставил брата посмотреть ему в глаза. На него глядели несчастные карие глаза. В их глубине он видел сильные эмоции, хотя они и были омрачены отвращением к самому себе и неуверенностью в собственных силах. Гарри мягко убрал волосы брата со лба, чтобы целиком видеть шрам в форе сердца. - [i]Ты[/i] – Мальчик-Который-Выжил, Коннор, - сказал он. - Кто еще мог победить Волдеморта, когда был младенцем? Кто смог одолеть его в прошлом году? Я не знаю, откуда у тебя возникла глупая мысль, что это не ты. Это –[i] ты[/i], Коннор, - он яростно крепко обнял брата и зажмурился, сделав это. [i]«Не удивительно, что он вел себя как идиот, если думал, что у него отобрали часть его личности».[/i] - Никто... никто [i]не разговаривал[/i] со мной, - прошептал Коннор едва внятно от месяцами сдерживаемой боли, но Гарри уже научился понимать такой голос, потому что полтора года назад они были неразлучны, и теперь он мог разобрать, что говорит Коннор. - Просто я начал... задумываться. Думал о том, насколько ты сильнее меня магически, Гарри. И не говори мне, что это не так, - добавил он, хотя Гарри даже не набрал воздуха в легкие, чтобы протестовать. - Я знаю, что ты сильнее. Теперь я могу чувствовать это еще лучше. А потом я подумал о том, как долго ты боролся с Вол... Волдемортом в прошлом году, и как ты спас меня от тролля и Лестрейнджей. Подумал о том, как быстро ты летаешь. Сначала я решил, что тебе удалось обыграть меня в квиддич из-за новой метлы, но ведь это не так, верно? Это случилось потому, что у тебя талант к полетам, - он крепко обнял Гарри, отчаянно удерживая его. - И в прошлом году В... Волдеморт напал на [i]тебя,[/i] а не на меня. Может быть, он и в самом деле хотел, чтобы именно [i]ты[/i] умер. Может быть, Мальчик-Который-Выжил – это [i]ты,[/i] Гарри. Ведь у тебя тоже есть шрам. Гарри покачал головой. Он чувствовал тепло, силу и уверенность больше, чем когда-либо прежде. Брат снова обнимал его. - Все это не важно, Коннор, - прошептал он. Похоже, что Коннор попытался отстраниться, чтобы взглянуть ему в лицо, но Гарри не позволил ему этого сделать. Он только снова тряхнул головой. Наконец-то его мир снова стал таким, как надо. Если бы Гарри только знал, что именно это беспокоит Коннора, он успокоил бы брата давным-давно. - Сила не имеет значения, - продолжил Гарри. - Волдеморт силен, и посмотри на него. Он – Темный маг, Коннор, не способный любить и жить. Ты уничтожил его, как только он приблизился к тебе. Никакая сила не способна сделать то, на что способна любовь. Я могу быть сильным, но это не имело бы никакого значения, если бы я не любил тебя. Я обратился бы к Темной магии так же легко, как и Волдеморт, если бы у меня не было якоря, надежно удерживающего на человеческой стороне. Больше силы значит всего лишь больше искушения. Коннор замер. А затем медленно произнес: - Но директор Дамблдор сильнее Темного Лорда, а он на стороне Света. - Директор Дамблдор единственный на миллион, - твердо ответил Гарри. - Ему известны все искушения, и когда появился Темный Лорд, он одолел его. И случилось это потому, что он знает, что никогда не будет счастлив служить Тьме, и что, в конечном счете, потерпел бы поражение. Он [i]мудр[/i], а это гораздо лучше могущества, - Гарри сделал долгую паузу. - Знаешь, кто сильнейший волшебник в школе после профессора Дамблдора и меня? Коннор покачал головой. Его волосы скользнули по щеке брата. Гарри впитывал робкое доверие брата и почувствовал, как оно взорвалось в нем, как песня, как фейерверк, как то восхитительное чувство, которое ему дарил полет. Он был единственным, кто мог дать Коннору нужные доказательства. И это была [i]настоящая[/i] власть и сила. Если бы сейчас Том Риддл попытался овладеть разумом Гарри, он без труда одолел бы его. Чистейшая магическая сила была ничем против любви. - Профессор Снейп, - сказал он и почувствовал, как Коннор толкнул его. На этот раз Гарри позволил брату отстраниться и, улыбаясь, взглянул в его лицо. - Да, знаю. Я тоже был удивлен. Но это правда. И очень давно Снейп обратился к Тьме, а потом долго и трудно боролся, чтобы найти путь к Свету. Как видишь, Коннор, силу нужно сочетать с мудростью, иначе она ничего не значит. И ты уже обладаешь мудростью, - он осмелился осторожно пихнуть брата в плечо. - Хотя все же в недостаточном количестве, ведь ты мог прийти ко мне в тот момент, когда начал подозревать все это, и я бы успокоил тебя. Придурок. Коннор медленно кивнул. - А талант ловца? - спросил он. Гарри фыркнул. - Ты что, правда думаешь, что хороший ловец и Мальчик-Который-Выжил это одно и тоже? - Ну, нет, я полагаю, - сказал Коннор. - Но я думал... я не знаю. Я думал, что я должен быть лучшим во всем, раз я - Мальчик-Который-Выжил, и что все разочаруются во мне, если окажется, что это не так. И я на самом деле считал, что был лучшим ловцом, чем ты, - он откинулся назад и настойчиво посмотрел Гарри в глаза. Гарри поморщился. Он решил, что если уж суждено потерять одну из многих оберегающих Коннора мантий, которыми он окутал брата, то пусть будет эта, чем другие. Он не думал, что Коннор готов услышать о том, что Гарри не рассчитывает пережить Вторую магическую войну, в которой, как он полагал, умрет, защищая брата, когда Коннор будет сражаться с Волдемортом. Или о том, что он радостно принимает свою будущую смерть. - Нет, ты не лучше меня, - сказал он, и это было больно, и по выражению лица Коннора было видно, что тому это тоже причинило боль. - Но тогда почему? - спросил Коннор. - Зачем ты скрывал это от меня? - Потому что тоже думал, что будет лучше, если Мальчик-Который-Выжил будет выглядеть лучшим во всем, - сказал Гарри. - Но, как оказалось, квиддич – слишком маленькая арена, чтобы добиться в этом успеха. Правда, Коннор, в школе ты нанес себе гораздо больший ущерб, чем где-то еще. Коннор покраснел и опустил голову. - Минутку, - сказал он. - Во-первых, объясни мне, почему ты не думаешь, что это ты - Мальчик-Который-Выжил. Волдеморт напал на тебя, а не на меня. - Потому что он знал, что это самый лучший способ сделать тебя несчастным, - резко ответил Гарри. – И у него [i]получилось,[/i] не так ли? Коннор уставился на него широко распахнутыми глазами. - Разве ты не чувствовал себя столь же несчастным последние несколько месяцев, как и в прошлом году? - спросил Гарри и слегка встряхнул брата за плечо. Он позволил прозвучать в своем голосе боли, которую он ощутил от потери Коннора, от потери собственного места в том порядке вещей, который был ему понятен, и от осознания того, что часть его радовалась неожиданно обретенной свободе, стряхнув старые узы, будто они на самом деле были цепями, а не узами любви, которые Гарри свободно возложил на себя. - Разве ты не провел множество дней, кусая губы и желая, чтобы все было иначе? Коннор закрыл глаза и заплакал. Гарри схватил брата, прижал его к груди и почувствовал, как руки Коннора отчаянно прижали его ближе. - Волдеморт сделал это, потому что знал, что это причинит тебе боль, - прошептал Гарри.- Он знал, что эта боль заставит тебя думать, будто я способен совершить что-то темное. Он [i]заставил[/i] тебя усомниться во мне, потому что это так естественно для того, кто предан Свету, - Коннор напрягся в его объятиях, но Гарри сделал вид, что не заметил этого, хотя понимал, что они затронут эту тему через минуту. - Ты не должен позволять ему добраться до тебя таким способом, Коннор. Ты нужен всем сильным и блистательным. Ты дважды выжил в противостоянии с Волдемортом. Значит, ты сможешь оставить все произошедшее в прошлом. - А шрам? - прошептал Коннор, как будто настаивая на том, чтобы прежде чем двигаться дальше, разрешить все из перечисленного им списка. Гарри снова фыркнул. - Ты хоть когда-нибудь слушаешь маму? - пожурил он брата. - Мы получили свои шрамы после нападения Волдеморта. И родители знают, что ты единственный, у кого шрам от проклятья, Коннор. Они способны [i]чувствовать[/i] это и знают, что мой шрам появился от обрушившегося потолка, порезавшего мне лоб. Вот и все. - Но если твой шрам – обычная рана, то они должны были исцелить его, не оставив следа, - упрямо прошептал Коннор. - Тогда тоже должно было произойти и с твоим, - безжалостно заметил Гарри, - к тому же, мама рассказывала мне об этом, когда я впервые спросил ее, почему у меня вообще есть шрам. Она [i]пыталась [/i]исцелить мой шрам, но была слишком испугана и в шоке. Из-за лжи Петтигрю они думали, что мы в плену у Волдеморта, а когда вернулись домой, обнаружили нас истекающими кровью. Инстинктивно, она пыталась оказать помощь одному своему ребенку, но она никогда не была хороша в лечебной магии, и смогла исцелить мой шрам лишь частично, - он пожал плечами. - Это произошло так давно, что теперь, если кто-то попытается исцелить шрам снова, может нанести мне серьезный вред. - А они пытались исцелить мой шрам? - шепнул Коннор. - Да, - ответил Гарри, ступая на надежную почву. Лили рассказывала ему и эту часть их истории. - Они пытались, но не смогли добиться лучшего результата, чем то, как выглядит твой шрам в виде сердца сейчас. И тогда они поняли, что это шрам от проклятья. [i]Ты[/i] – Мальчик-Который-Выжил, Коннор, и больше я не хочу слышать, что ты сомневаешься в этом снова и не приходишь ко мне, чтобы рассказать об этом. Коннор всхлипнул и внезапно задрожал. Гарри прижал его ближе. - Что такое? - спросил он. - Но предполагается, что Мальчик-Который-Выжил должен быть Светлым магом, - прошептал Коннор. - А что если я не такой? Гарри в недоумении нахмурился. [i]Что на этот раз?[/i] - Что ты имеешь в виду? - Я... я узнал, что у меня есть магический дар, - прошептал Коннор. - Темный дар. Хуже чем парселтанг. Я не знаю, что делать, Гарри. Сначала я не знал, что использую его, потом попытался перестать, потом пытался скрывать. И это так [i]больно[/i], понимать, что все вокруг будут тебя обвинять и ненавидеть за это, и я никому не мог рассказать об этом, ведь я не мог рассказать об этом даже тебе. К тому времени я уже был зол и расстроен из-за тебя, потому что думал, что, возможно, ты уже знал, что это ты – Мальчик-Который-Выжил, и все это время просто лгал мне и смеялся надо мной, а потом попытался забыть об этом... - Покажи мне. Коннор застыл, затем сглотнул. - Но это Темный дар. - Я же показал тебе, что могу говорить на парселтанге, - сказал Гарри, отступая от брата. Он пошатнулся, как будто может рухнуть без поддержки, но Гарри сдержал свой порыв подойти к нему. Коннор должен начать учиться действовать как Мальчик-Который-Выжил, как можно скорее. Мало просто быть Избранным, нужно, чтобы и все остальные так думали. - Покажи мне это. Коннор закрыл глаза, потом снова открыл их и встретил взгляд Гарри с холодной, спокойной прямотой. Гарри почувствовал, как будто через глаза в его тело вошел ветер. Он мог почувствовать, как тот кружит в его разуме. Он мог бы остановить это дуновение, используя Окклюменцию, но ему было любопытно, и он наблюдал, как ветер скользит, шелестя, тут и там, выискивая что-то неизвестное Гарри. Затем ветер исчез, и Гарри обнаружил, что делает шаг вперед, хотя совершенно не понимал, что собирается сделать. Он озадаченно моргнул. - Видишь, - прошептал Коннор, - Я захотел, чтобы сделал шаг вперед, и ты это сделал. Это принуждение, Гарри, - Коннор выглядел больным. - Когда я впервые использовал его, то даже не понял, что делаю это, чтобы заставить Гермиону и Рона пойти со мной, а потом, когда прекратил, Гермиона перестала в меня верить. И так же было с другими людьми. Только Рон остался рядом со мной, потому что он – мой друг, и это прекрасно, но... Я использовал принуждение! У меня есть Темный магический дар, и я не знаю, что мне [i]делать[/i], - с этим воплем отчаяния, он уселся на пол кабинета Локхарта. Улыбаясь, Гарри тряхнул головой. Затем он опустился на колени и обнял Коннора, который в шоке тут же перестал плакать. - Ты и, правда, придурок, - шепнул Гарри брату. - Ты должен был догадаться, что я приму это. Я принимаю тебя каким угодно, Коннор, даже когда ты ведешь себя как идиот. - Но это же Темный дар, - прошептал Коннор. - Конечно, - сказал Гарри и проигнорировал внезапное желание Коннора освободиться из объятий. - И ты [i]не обучен [/i]управлять им. Если все оставить, так как есть, ты будешь продолжать влиять на умы окружающих людей в корыстных целях, а они не будут об этом догадываться. Но если ты научишься управлять этим, тогда сам сможешь выбирать, когда использовать свой дар, а когда нет, - он еще раз слегка встряхнул Коннора за плечи. - Я не могу поверить, что ты так беспокоишься об этом, и избегал меня, пытаясь скрыть это от меня. А знаешь, у Дамблдора тоже есть похожая способность. Помнишь, как он смог успокоить всех в Большом зале после того, как ученики узнали, что я змееуст? И ты помнишь, что он на стороне Света? И что он - величайший Светлый маг? Коннор всхлипнул еще разок, а затем сказал: - Да, я помню об этом. Но... это был хороший поступок. Кто-нибудь мог причинить тебе вред, пальнуть в тебя заклинанием или попасть в кого-то еще. - Очень хорошо, - сказал Гарри, и лишь сухой тон его голоса говорил о том, что он хотел бы добавить еще что-то саркастическое. Коннор пока не был готов к такому юмору. - Да, Коннор, твой дар тоже можно использовать в благих целях, так же, как я использую парселтанг, чтобы контролировать Силарану, а ведь мог бы приказать ей нападать на людей. Твой дар будет действительно Темным, если ты не станешь учиться управлять им. - О... - пробормотал Коннор. - Так что сходи к Дамблдору, - подбодрил брата Гарри. - Он поможет найти тебе учителя, если не сможет обучать тебя сам. Он научит тебя использовать твою способность к принуждению, и тогда ты станешь еще более харизматичным, чем прежде. Эта способность может стать еще одним положительным качеством Мальчика-Который-Выжил, Коннор. И однажды, достигнув зрелости и мудрости, как Дамблдор, ты не станешь использовать свой дар неправильно или эгоистично. Коннор всхлипнул в последний раз. - Значит, ты прощаешь меня, Гарри? - Конечно же, - ответил Гарри, пододвигаясь так, чтобы еще раз обнять брата. - Если ты простишь меня. - Да, конечно, - прошептал в ответ Коннор, и несколько минут они просидели молча. Гарри закрыл глаза и наслаждался ощущением полного[i] счастья.[/i] В этом году подобное чувство было редкостью. Даже когда у него было все хорошо с Коннором, он пытался отдалиться от слизеринцев и Драко, затем, когда они подружились, Гарри не доверял большинству учеников в школе, а потом они стали с Коннором врагами. Теперь же он мог надеяться, что все будет в порядке, впервые за долгое время. Наконец-то его жизнь пойдет по курсу, предназначенному ей изначально. Тут Коннор пошевелился и сказал: - Ты говорил, что я причинил себе много вреда. Что это значит? Гарри вздохнул и откинулся назад, удерживая руку брата в своей руке. Глаза у Коннора были большими и серьезными, и впервые он казался готовым выслушать. Даже дома летом, вспомнил Гарри, Коннор занимался разными пустяками и вздыхал над историей магического мира, которую мать пыталась заставить его выучить. - Ты должен быть лидером, - тихим голосом ответил Гарри. - Объединить [i]всех[/i] вокруг. Это значит, что ты должен возглавить слизеринцев так же как гриффиндорцев, рейвенкловцев и хаффлпаффцев, то есть стать лидером не только для полукровок и магглорожденных, но и для чистокровных магов. - Но я не понимаю зачем, - сказал Коннор, глядя на брата из-под опущенных ресниц. - Я имею в виду, что когда Мальчик... когда я уничтожу Волдеморта, это и так произойдет, разве нет? Они нуждаются во мне, чтобы я сразился с Волдемортом. Разве я ещё для чего-то нужен? Гарри улыбнулся. Если ему необходимо разрушить часть невинности его брата, то, по крайней мере, он может сообщить ему приятные новости. - Именно так, - мягко произнес он. - Ты их икона, Коннор. Ты вселяешь в них уверенность в своей безопасности. Ты даешь им уверенность в том, что ты не можешь сделать что-то неправильное. Конечно, будут моменты, когда ты будешь совершать ошибки, но их будет меньше, если ты примешь необходимость быть политическим лидером, военачальником, а также борцом против Волдеморта. Думаю, что, в конечном итоге, ты даже сможешь стать следующим Министром Магии, если захочешь. Коннор просто вытаращился на него. Гарри понимал, что это были гораздо более смелые мечты, чем брат мог представить. На миг он задержал мысленный образ Коннора, как ребенка, спокойно играющего, не обращая внимания на обращенные на него взгляды. А затем отбросил это. Пришло время показать Коннору, кем он является на самом деле, и как много в нем Света. - Я знаю, что ты способен простить [i]кого угодно[/i], - прошептал Гарри. - Знаю, что можешь всех объединить, когда сконцентрируешь на этом внимание. И именно это тебе необходимо сделать. Ученики других факультетов в школе тебе не доверяют. Ты должен приложить все усилия, чтобы убедить и успокоить их. - Даже слизеринцев? - спросил Коннор с гримасой отвращения. - Даже их, - спокойно подтвердил Гарри. - Они не совсем похожи на меня, Коннор, но и не похожи на Люциуса Малфоя. А со временем и при определенном упорстве, ты сможешь перетянуть на свою сторону даже Пожирателей Смерти. - Почему ты так уверен в этом? - нахмурившись, спросил Коннор. - Потому что [i]ты[/i] – Мальчик-Который-Выжил, - сказал Гарри. Он знал, что его собственная вера в это абсолютна, и позволил просиять ей в своих глазах. - Ты избран для этого, потому что ты преисполнен чистоты и любви. Пусть эти чувства воссияют, и все вокруг, увидев это, примут тебя таким, как ты есть. Кто захочет следовать за безумцем вроде Волдеморта, если они увидят кого-то, стоящего с распахнутыми объятьями, готового принять даже чистокровных и всех остальных, совершивших в прошлом ошибку? Да, они противятся Дамблдору, но он приобрел определенную репутацию задолго до первого восхождения Волдеморта. Ты другой. Ты новый, свежий. Ты сможешь произвести на всех такое впечатление, какое директору даже не снилось. Ты спасешь всех нас, Коннор. Я действительно в это верю. Коннор моргнул. Затем произнес: - Я... я могу это себе представить, Гарри, и это просто замечательно. Мне бы хотелось помочь создать мир, похожий на этот. Гарри зарылся лицом в плечо брата, скрывая улыбку. Теперь он тоже мог это представить: повзрослевший Коннор, сильный и могущественный, освещающий все вокруг светом после уничтожения Волдеморта, и мужчины и женщины, взирающие на него с восхищением, слушая его речь об исправлении несправедливости и отчуждения. А за его правым плечом, сокрытый в тени, находится Гарри, и никто не обращает внимания на него, стоящего подле брата, но он[i] рядом.[/i] Однако они никогда не достигнут этой цели, если не начнут работать над устранением последствий ужасного и совершенно бестактного поведения Коннора в последние несколько месяцев. - Первым, что тебе необходимо сделать, - сказал Гарри, - это совершить какие-то действия для объединения факультетов. Коннор кивнул: - Что ты предлагаешь? - Нанести визит в Слизерин, - без малейшего колебания ответил Гарри. Конечно же, Коннор запротестовал, но всего после получасового спора Гарри удалось убедить его. Потом они покинули кабинет: Коннор сказал, что должен извиниться перед Гермионой и остальными гриффиндорцами, а затем пойти к директору, чтобы попросить научить его управлять своим даром подчинения, а Гарри собирался вернуться в гостиную Слизерина, чтобы подготовить там почву для предстоящего визита Коннора в следующие выходные. Коннор остановился у подножия лестницы и торжественно посмотрел на брата. - Спасибо, Гарри, - сказал он. - Спасибо за твою любовь ко мне. Без тебя я бы никогда не узнал всего этого. Гарри удалось сдержать дрожь восхищения только огромным усилием воли. Он опустился на колени, чтобы Силарана смогла снова вползти вверх по его руке, и в то же время, это был жест подчинения новому лидеру Света. - Спасибо, Коннор. Я люблю тебя. Я верю в тебя. Все еще с неуверенным выражением на лице Коннор единожды кивнул и поднялся по лестнице. Гарри закрыл глаза, впитывая тишину. Он ожидал, что в любой момент Силарана скажет что-нибудь, чтобы испортить настроение. [b]«Я вовсе не собираюсь этого делать[/b], - сказала змея. - [b]Зачем? Мне радостно видеть тебя таким счастливым. Хотя, конечно, мне хотелось бы, чтобы существовала такая возможность, когда ты мог быть счастливым и хотя бы иногда раскрывать себя перед всеми в выгодном свете».[/b] [b]«Такой возможности нет»[/b], - сказал Гарри. [b] «Я знаю».[/b] Гарри решил, что не станет интересоваться у Силараны, почему в ее голосе прозвучали печальные нотки, и отправился в гостиную Слизерина. Драко будет жаловаться, бушевать и дуться, Миллисент неожиданно улыбнется, а остальные засыплют его вопросами. [i]«Очень жаль[/i], - подумал Гарри, выше поднимая подбородок. – [i]Возможно, я принадлежу Слизерину, но я также принадлежу и Коннору. Им просто придется принять друг друга».[/i]