Сердце под прицелом

Нико Робин особенно никогда не верила в судьбу и прочие глупости. Их придумали для маленьких девочек, таких как Навигатор-сан. Сама она привыкла вершить свою историю собственными руками. К тому же возраст и способности предполагали подобный исход. Она была слишком умна и красива, чтобы позволить жизни решать за себя. К тому же от этой самой жизни она давно уже не видела ничего хорошего. Собрав волю в кулак, Нико Робин приняла иное решение. Она будет жить дальше, жить лучше, чем раньше, и жить так, как хочется ей самой. И никто никогда не сможет больше навязать ей свою волю. Ни сейчас. Ни позже. Таков ее собственный выбор. Она родилась в семье археолога. Ее мать была удивительно талантлива — и удивительно неудачлива. Все открытия, которые она делала, были или вне закона, или присваивались государством. Отец Робин умер еще до ее рождения, а приемный отец ее матери — профессор Клевер — который и воспитывал девочку в вечном ожидании воскресной мамы, не особо умел и хотел играть с ней в семью. Он просто по-своему любил ребенка и учил ее тому, что умел сам — немного прикладной науки, кулинария, искусство владеть оружием (пригодится) да умение красиво говорить. Всем этим Робин овладела в совершенстве. Мать в это время моталась по заграничным экспедициям, время от времени появляясь в жизни девочки, уставшая, голодная, почти оборванная, но счастливая. С этого дня Робин и поняла — у каждого в жизни свое счастье. Мать выбрала свое, а у нее, у Робин будет свой выбор. И она его точно сделает. Не спрашивая никого больше. Она ведь и была достойна большего — полной семьи, радушных родителей и благополучия, но ничего из этого не получила. В школе ее ненавидели, она ведь была сирота при живой матери, на улице ее старались обидеть или унизить, а в восемь лет Нико Ольвия и профессор Клевер и вовсе пропали. Как-то ушли за покупками и не вернулись… После, много лет спустя, Робин искала следы родных людей — и когда нашла их, было уже слишком поздно… Могилу она, конечно, не сумела отыскать, но место, где погибли ее несчастные близкие, она отыскала. Там, пересыпая пепел и поднимая странички сожженных материных книг, она и приняла для себя решение. Она обязательно воздаст каждому за грехи его. Не отомстит — нет — месть слишком глупа и мелка для нее. Справедливый суд должен был провести бог, но Робин поможет ему и возьмет на себя эту функцию. Она найдет всех, кто причастен к гибели ее родителей, и отплатит им сполна… Спустя пару лет, впрочем, эти люди сами ее найдут… На работу ее, школьницу, никто не брал, а родственники от нее отказались. В сиротский приют она не пошла — квартира досталась якудза, а вместе с ними и маленькая Робин. Школу пришлось бросить, а потом и вовсе пришлось научиться воровать — иначе выжить было бы сложно… Спасли ее два человека. Один из них и был Ягуар Д Саул, ее муж. Мужчина огромного роста, некогда работавший на полицию, а ныне просто просиживающий свои дни дома, он приютил девочку и защитил ее. Он ничего не просил взамен — в ребенке Саул видел именно ребенка. Он учил Робин читать стихи с выражением, подарил ей первое в ее жизни платье. А еще научил ее смеяться. Смеяться тогда, когда страшно, когда больно, когда плохо… Именно этот навык и спасал ее много позже. Именно это Робин и не могла никогда забыть — смех Саула, ее первого и единственного друга. Чтобы отдать ему этот долг Робин залезла в такие долги, тень от которых мучила ее до сих пор. Память ее, впрочем, работала как часы — год спустя Саула ранили, он потерял память и способность двигаться, забот прибавилось — а еще появился новый хозяин. Тот, второй, кто спас ее… Он появился в тени горящего пламени, высокий, огромный — и от него всего веяло холодом. Он и спас Робин во второй раз… Но напомнил — оступись она единственный раз, он придет за ее жизнью, и больше его рука никогда не дрогнет. Робин запомнила… Робин содрогалась от ужаса, когда вспоминала этого человека… Страх, доселе неведомый ей, охватывал ее тело полностью. Она была готова на все, лишь бы спрятаться от одного имени этого человека — и ради этого она в течение пяти лет играла по всем правилам Спандама. Одного имени хватало, чтобы держать ее в узде. И Спандам этим пользовался. Он планировал сделать Робин своей игрушкой, подчинить ее волю, прижать к ногтю… Пока тот, кто спас ее, был жив… Спандам видел в Робин важнейшую вещь в своей жизни — при других условиях она бы никогда не приблизилась к нему. А так — она рядом, она смотрит на него, она близка к нему, она делает вид, что любит его… Разве этого не достаточно, казалось ему. Робин играет по его правилам — он эти правила назначает. Так будет всегда. Ей тогда, в юности, пришлось снова пойти в свой дом и идти на поклон к якудзе. Местный вакагасира по кличке Крокодайл сначала пытался прогнать ее, а потом вдруг привязался к странной девчонке. Подросток была умной и способной. Могла пробраться в любой дом. У нее была феноменальная память. А еще она быстро взрослела — в четырнадцать Робин выглядела красоткой со свежим телом и острым взглядом. Она стала его любовницей, получила его защиту, смогла вернуться в школу и закончить ее. Потом был институт, аспирантура. Крокодайл делал все, что просила маленькая женщина — уж слишком симпатичной и славной она была… Дорогие вещи, косметика, телефоны, золото — он покупал ей все. Она особенно, впрочем, ничего и не просила. Робин хватало денег для лекарств Саула и немного на одежду и свои нужды. Зато взамен она одаривала Крокодайла такой любовью, что он был счастлив — ну или так ему казалось. Когда его группа пыталась разрушить мелкую финансовую организацию Арабаста интерпрайзенд, Робин вдруг поняла — это ее шанс. Она знала все подробности грядущего дела. Она знала, где Крокодайл хранит документы и оружие. Украв и то, и другое, она пошла прямо к директору фирмы Козе и предложила ему свои услуги. Удивленный вдовец, который уже практически готов был проститься с фирмой, пошел на все ее условия. Якудза провалили сделку, Крокодайл послал за головой Робин, а Робин получила фамилию Козы и статус его приемной дочери. И — свой дом. Пусть даже номинально получила — но все-таки она стала членом семьи. Вымолила себе. Выпросила. Вытребовала… У нее на руках был парализованный Саул, благодарность к которому не имела границ. Робин знала — кроме нее никто не позаботиться о нем. Кроме того была еще Арабаста Интерпрайзенд, дела которой Коза не умел особо вести. И была его маленькая дочь Виви… Эта избалованная малышка была в ужасе от решения отца завести еще одну дочь. Она обходила Робин стороной и старалась с ней не пересекаться… Впрочем, Робин привыкла к такому обращению и не пугала ее. У Виви, в отличие от Робин, было все с самого начала. Так что они с Виви никогда бы не поняли друг друга. Да и интересы у них были разные. Виви любила читать, мечтать, рисовать и гулять с подружками — у Робин юность украли и интересов никаких не было, кроме археологии, как у матери. Робин и семья Коза-Виви заключили перемирие. Она не мешает им, управляет фирмой. Они не навязываются ей. Это всех устроило. От мести же Крокодайла ее спас тогдашний кумите Джимбей-оябун. Робин сначала попыталась обольстить его, но когда поняла, что он видит в ней не просто объект, а человека, просто попыталась вызвать у него симпатию… Джимбей защитил ее — а она взамен спустя пару лет помогла ему поднять свои дела и вытащить нескольких своих людей из тюрьмы. Робин хорошо помнила все, что пережила — и всегда платила по долгам. К тому же Джимбей-оябун оказался неплохим психологом. Он первый разглядел в Робин испуганную девочку — и постарался лишить ее чувства страха. Его защита в первое время была надежным гарантом. Робин расправила плечи и стала ходить по улице с поднятой головой. А потом — отплатила Джимбею за это чувство свободы, пусть даже и ненастоящее. Отплатила сполна, в доме Джимбея и Арлонга о Робин говорили с уважением. В свои тридцать она сумела поставить на поток дела отцовской фирмы, устроила Виви в институт, создала трестовый фонд и купила себе отличную квартиру, куда перевезла Саула. Она вышла за него замуж — фиктивный брак спасал ее от лишних вопросов и зевак. Саул иногда понимающе смотрел на нее, уставшую и одинокую — он жалел ее и пытался ей помочь. Тогда Робин тут же вытирала слезы, улыбалась и вспоминала, зачем она затеяла все это. В очередной раз навещая Спандама, она старалась не чувствовать страха или отвращения — она помнила только то, что однажды это все кончится, и очень сильно ждала этого времени. Был еще Сабо, мальчишка, который портил ей жизнь и его помощница Коала. Был Луффи-оябун, с которым Робин иногда вела дела, была скучная работа, был мрак и тень была — и в ней одной мелькнул огонек, когда подпольный хирург, который иногда латал ее людей, попросил ее найти кого-то помочь девке-информатору. Про рыжую Нами слухи ходили давно, говорят, она могла найти все, что угодно, про кого угодно. Робин заинтересовалась, а потом, узнав, что именно копает Нами сейчас, решила поиграть с ней. Дел все равно немного. Нами до ужаса наивна и мила. А поиграть с якудза было бы неплохо, учитывая, что дело, которое Нами могла раскрыть, могло помочь и самой Робин. Она вдруг ясно почувствовала — она избавиться от тени прошлого, от Спандама, от всех врагов — бросит все и уедет далеко отсюда с Саулом. Эта мысль грела ее и помогала ей. Ради свободы она была готова на все. Даже если придется предать саму себя, продать себя, продать Нами или семью… Робин чувствовала себя уставшей и опустошенной — но она слишком многое положила на кон, чтобы проиграть. И проиграть она не планировала. — Я сожалею, — говорила она спящему Саулу, — Я плохой человек. Я могла бы быть лучше, но у меня не вышло. Я сожалею… Но я обещала тебе, что освобожу тебя, и я сдержу свое слово. Если я не смогла защитить маму и профессора Клевера — тебе я еще могу помочь, Саул. Ее ладонь легко касалась его большой неподвижной ладони, Робин плакала — и улыбалась сквозь слезы. Она знала, что не проиграет — и не боялась последствий. Она готова была на все, чтобы освободиться самой и освободить Саула. И страха она уже не чувствовала. Только жажду свободы и желание поскорее решить эту проблему. Робин было тридцать. Она ничего не боялась. Она знала, как получить то, что ей хотелось.