Сердце под прицелом

— Итак, Намиморе… — скривилась Ане-сан одной из самых старых семей в Токио, госпожа Линлин, которую все звали Большой Мамочкой, — Не надумала еще стать одной из моих дочерей? — Нет, матушка, — улыбнулась Нами. — Мне хорошо, когда я сотрудничаю с вами… Да и вам полезно иметь такого информатора, как я, не так ли? — Ну свою работу ты выполняешь, — ее дочери — Шифон и Лола — заулыбались, подмигивая Нами, — И деньги свои отрабатываешь полностью. — Единственное, ты тоже имеешь свой предел, — ее младшая дочь Пудинг усмехнулась, — Не уверена, что тебе действительно стоит слишком сильно работать с якудза. Мы гораздо опаснее, чем кажемся. — Мой клиент знает об этом, мисс Пудинг, — Робин ослепительно улыбнулась девушке. — И мой клиент знает также о том, что у вас есть отношения с Санджи из семьи Мугивары, и очень уважает их. Робин попала в точку — для того, чтобы заключить союз со старинной семьей, которая давно подчинила себе северо-запад Токио, Санджи решил завести отношения с одной из дочерей Ане-сан, Шарлотты Линлин, стараясь обезопасить тылы для своего кумите, Луффи, однако оказалось, что дочери Линлин, Пудинг, Санджи очень даже был симпатичен, и эти двое завели неплохую интрижку, которая сглаживала острые углы в отношениях двух семей и даже грозилась обернуться чем-то, вроде брака. Единственное, что отравляло жизнь прекрасной Пудинг, это вечная симпатия Санджи к другим девушкам, особенно к свободному информатору Нами, которой он нередко признавался в любви. — Я об этом прекрасно знаю, — насупилась девушка. — И Санджи-сан мне об этом говорил… Она нахмурилась и отошла к матери, стараясь сесть подальше от Робин — если пикировки с Нами, острой на язычок, ей нравились и радовали ее, то Робин, которая была и старше, и опытнее, была ей пока не по зубам. Кроме того, Пудинг слышала о том, что Санджи был в восторге от красоты Нико Робин, ставшей ни с того, ни с сего бодигардом Нами, и теперь ревновала еще и ее, имевшую, по словам Санджи, настоящую взрослую красоту. — Итак, ты хочешь знать, кому было бы выгодна смерть Ророноа Зоро? — спросила Биг Мам. — Моя девочка, я даже не знаю, что тебе сказать… Она была бы выгодна всем нам. Ну то есть всем конкурирующим семьям. Ведь этот парнишка чертовски силен и приносит многим проблемы, и если его устранить… Было бы очень неплохо. — Но он живет вполне себе спокойно, не особо много кому помешал, пьет, но всегда держится в рамках, да и с женщинами у него спокойно… — сказала Нами. — А если рассуждать так, то тогда нужно убить любого мало-мальски известного якудзу, и это будет выгодно… — Таков наш мир, — сказала Биг Мам, — Мы жестоки, но справедливы. Но не думаю, что кто-то стал бы взрывать его в тюрьме этого молокососа Сабо, это слишком грязно. Якудза стараются не водить дружбу с полицаями, скорее всего, недоброжелатель бы предложил Зоро встретиться и там… — Значит, убийца пытался навести подозрения на другие семьи… — осенило Нами. — Но сделал это нарочито неуклюже… Чтобы у мугивар не было повода объявлять войну кому-то, но закрались бы подозрения… Кто-то нарочно нагнетает общий фон, чтобы потом бросить спичку и понаблюдать за пламенем… — Каким пламенем, детка? — улыбнулась Биг Мам, — Опять все твои игры? Ладно уж… Если надумаешь перейти в мою семью, приходи… Ты мне нравишься, Намиморе. И ты тоже, Нико Робин… Странно, но раньше я считала тебя более опасным человеком… Особенно, когда ты работала на Крокодайла… Не думала я, что ты подружишься с малышкой Нами… — Это было давно и неправда, — Робин склонила голову. — Ценю ваше предложение, Линлин-сама, нам пора идти… — Насчет женщин и Ророноа… — Пудинг все еще дулась, но решила высказаться. — У кое-кого был повод ненавидеть этого парня. Не думаю, что они убийцы, но все же… Он раньше встречался с приемной дочерью бывшего главы портовой полиции, Смокера. Говорят, она была беременна от него, но жениться наотрез отказался. Старик Смокер тогда орал по всем углам, что разрубит Ророноа на кусочки, но после стычки с мугиварами, поутих… — Как звали эту девушку? — удивилась Нами. — Я не знала, что у Смокера была дочь… — У него и сын есть, — сказала Пудинг. — Сына зовут Коби. Он служит сейчас в портовой полиции. А дочь там начальник подразделения. Ее зовут Ташиги. Она очень смазливая и умненькая, но вот только одевается ужасно. Как папаша… — Пудинг с чувством превосходства погладила шелковый бант на шее от Гуччи, который завершал ее изящный образ. — Надо бы навестить этого Смокера… — задумалась Нами. — Слышишь, Робин? Робин?.. А где Робин? — Она вышла минуты две назад, — сказала Биг Мам. — И кстати моего сыночка тоже тут нет… Тебе стоит задержаться Намиморе, — улыбнулась женщина, — Выпей чаю с пирожными, они сегодня свежие. — Что-то случилось? — удивилась Нами, — Что-то опасное? Мне нужна Робин, она работает на меня… — Нико Робин — старая знакомая Катакури-нии-сана, — сказала Шифон. — Наверняка, им есть что обсудить. Я заметила их переглядывание еще в холле… Они немного задержатся, не торопись… — прибавила она, баюкая на груди своего новорожденного сына — Шифон вышла замуж год назад за представителя портовой мафии, включив его банду в семью своей матери. *** — Сука… — процедил сквозь зубы Катакури, сплевывая кровь. Он размахнулся и наотмашь ударил Робин по лицу, но та легко увернулась и поймала его руку. — Какой злой, — пропела она. — Нервничаешь? Гормоны? Или это старость? Она рассмеялась, потому что их случайная стычка в холле просторного дома Биг Мам снова перешла в драку, и теперь подходила к концу — Катакури был ранен, но оттеснил ее к стене дома, и Робин с улыбкой наблюдала, как на его лице сменяют друг друга ненависть и интерес. Наконец, он выбил из ее руки пистолет, и, зажав ее руку коленом, впился поцелуем ей в лицо, укусив ее за губу. — Манеры у тебя ужасные, — вздохнула Робин. — Как и много лет назад… — Ты заслуживаешь только такого отношения, — сказал Катакури. — Пошли… — Мой клиент ждет меня, — попробовала возразить Робин, но тот уже сжал ее запястье между двумя пальцами, похрустывая ее суставами, и ей ничего не оставалось, как повиноваться ему. Девятнадцать против двадцати одного — он снова выиграл, и теперь ей стоит надеяться, что она отыграется в следующий раз. Катакури легко толкнул одну из дверей в гостевые домики, которых было разбросано по поместью Большой Мамочки — прошел впереди Робин и сел на широкую кровать, расставив ноги. Робин осторожно сняла с ног туфли и вздохнула — она ужасно хотела спать, и сейчас ей вовсе не хотелось играть с Катакури в его игры. — Сними их, — сказал он, указывая на свои сапоги. — Ты проиграла… — Это твое желание на этот раз? — уточнила она, — И только? — Я приму ванну, — сказал тот. — Потрешь мне спину… Поняла? — Какой же ты еще ребенок… — улыбнулась Робин. Она знала Шарлотту Катакури уже почти пятнадцать лет — и всякий раз при встрече они устраивали драку, после которой исполняли желания победителя. При других людях Катакури казался молчаливым, сильным и очень надежным — наедине с Робин он был просто мужчиной, которому требовалось в очередной раз доказать и ей, и себе, что он сильнее. Она села на колени и стащила его высокие сапоги со шпорами, потом засучила рукава рубашки и прошла к небольшой ванне на львиных лапах, которую наполнила водой. Катакури разделся полностью, и без тени стеснения сел в воду, бросив Робин проволочную губку. — Ребенок… — повторила Робин. — Прошлый раз, помнится, ты заставил меня съездить в Саппоро, чтобы привезти тебе чай… Что будет на следующий, интересно? — В прошлую твою победу я убил человека, которого ты указала, — сказал тот. — По сравнению с моими желаниями, твои желания чудовищны. — У меня много врагов, — привычно выдала Робин. — А ты сильный и любишь убивать. — Это моя работа… — Катакури нахмурился. — Мой меня… Я хочу принять ванну. — Да, да… — отозвалась девушка, намыливая губку, прикасаясь к грубой коже. — Ты такой напряженный, третий сын Большой Мамочки… Интересно, твои сестры предупредили мою клиентку, что у тебя есть склонность к странным играм со мной? — Ударить тебя, чтобы ты заткнулась? — спросил тот, хмурясь. — Или сама догадаешься? — Смакуешь момент? — спросила Робин. — Типа такого, — сказал Катакури. — В следующий раз попрошу тебя отсосать мне… — Я делала это раньше, — Робин задумалась. — Лет пять назад. И мы спали вместе, но нам как-то не понравилось. — Потому что у тебя нет чувств к мужчинам, с которыми ты спишь, женщина, — Катакури повернулся. — И тогда мне хотелось разбудить в тебе эти чувства, но я понял, что это невозможно. Ты как камень. Единственный мужчина, который более или менее вызывает у тебя интерес, это Джимбей-оябун. — Так и есть, — Робин намыливала мускулистую грудь Катакури. — Он спас меня несколько раз. И ничего не просил взамен. Я уважаю таких мужчин. — Эта девочка, что с тобой… — Катакури убрал руку Робин и поднес ее к своему лицу. — Она хорошая девочка. Она нравится маме… Не порть ей жизнь. — Я и не собираюсь, — удивилась Робин. — Это просто работа. Она мой навигатор. Она дает мне мотивацию жить дальше. Мне очень скучно — а теперь у меня есть дела и обязанности. — Я тебя знаю, Нико Робин, — Катакури отвернулся. — Я слишком хорошо тебя знаю… Ты никогда не делаешь ничего просто так. Мне плевать на информаторов, они муравьи в нашем мире, но она пару раз помогала маме… А ради своей мамы я готов на все. — Клятвенно обещаю тебе ничего плохого не делать, — улыбнулась Робин. — А сейчас опусти плечи, они слишком напряжены… Она вспомнила злые напряженные лица Луччи, Каку и Калифы — и сердце ее сжалось. Сияющий солнечный навигатор, возможно, ей не стоило и на самом деле появляться в ее жизни…