Обитатель дома.

      Я проснулся в сидячем положении. Монстра не было. Из окна лучилось солнце, которое решило одарить своим тёплым сиянием сегодня. Пёс спал на полу, там куда поступало солнце. В такую погоду приятно провести день в саду или на заднем дворике, где можно тайно выращивать милые цветочки, чтобы тебе не было стыдно за то, что ты размазня. Глупо, но мужчины часто смеются над тем, что мужчины, приспособленные к ботанике, выращивают цветы. Я тоже тайно выращивал цветы. Орхидею. Пока она не погибла. Не засохла. было так грустно. Но сейчас, вспоминая ушедшее прошлое, я думаю, что всё что было, то пора забыть. Новая жизнь начинается с каждым новым годом. Это я понял уже в четырнадцать лет, когда у моих сверстников ещё молоко на губах обсыхало.       Я сидел на диване, смотря на чёрный экран телевизора. Послышался скрип двери, торопливые шаги. Себастьян опять был на улице. Он вошёл в гостиную на двух ногах, придерживаясь рукой за первые попавшиеся ему вещи. На его пальцах, под ногтями была земля. А в руке он держал полевые цветы, которые мои соседи так любили выращивать. Не соседи, а сосед. Беременный омежка просто таял от полевых цветов и любил их изобилие в своём саду. Иногда я проходил около их дома, а он торчал на клумбах, сидя на коленях и что-то шепча своим цветам. Кому-то это может показаться странным, но мне это даже нравится. Человек так чем-то сильно увлечён, что почти не может представить без этого свою жизнь. Зависимость это плохо, да, я согласен.       Себастьян сел рядом, оторвал от цветка лепесток и съел его. Он слегка поморщился, но всё же проглотил. Он вновь съел лепесток. Хочет привыкнуть ко вкусу. Глупый. Я поднялся, забрав у Себастьяна цветы и поставив их в стеклянный стакан, наполнив его водой. Себа прошёл на кухню, сел на стул и выдвинул свои длинные ноги. «Я приготовлю тебе яичницу» — я посмотрел на время в телефоне, вздохнув. 6: 25. Убийственно мало поспал. Я положил телефон на стол, открыл холодильник, достав пять яиц. Себастьян взял мой телефон, уставился на картину, которая была на рабочем столе. Я разбил пять яиц, вылив их на сковороду и включил газ.       Мы позавтракали. В дверь кто-то начал стучаться. Я открыл дверь, а Себастьян растворился в воздухе. На пороге был молодой омежка, у которого была с собой корзинка для пикников. «Мой дорогой просто в командировку уехал, а мне одному совсем уж плохо. Подумал, будет неплохо провести время на свежем воздухе. Да и погода прекрасная!» — он радостно восклицал. Я попросил его о том, чтобы он прошёл на кухню. Я помог ему снять обувь, так как ему самому было трудно сделать. Он медленно прошёл на кухню, поставил корзинку на стол, достав яблочный пирог. «Я, конечно, готовкой совсем не занимаюсь, но раз уж такие дела произошли, то мне пришлось учиться» — я спросил его о том, как ему училось, а он ответил, что чуть не помер от стресса и от напряжения, но потом успокоился и решил не нервничать, а пробовать заново. «Я, почему-то, остановился на яблочном пироге.только ими и буду питаться до возвращения Стефана» — он тихо посмеялся. Я улыбнулся, задумался. «Из яблочного пирога ты больше ничего не принёс?» — он достал из корзинки три коробки яблочного сока. Всё яблочное. Я рассмеялся. «Может сделать какие-нибудь сэндвичи или там другие пирожки. Хоть как-то разнообразить твой рацион» — он лишь кивнул на это, шире заулыбавшись.       Пока я готовил, омега внимательно наблюдал и иногда задавал вопросы о готовке. На верху послышались неуклюжие шаги. Себастьян начал спускаться с лестницы и, видимо, пытался на двух ногах идти. Он свалился кубарем с лестницы, жалобно начав рычать и скулить. Я рванулся к лестнице, Себастьян лежал на полу, шипев. Я попытался поднять неуклюжего монстра, но это удавалось с трудом. Омега вышел с кухни, удивлённо смотрел на Себастьяна. Его реакция меня практически убила.       Вместо того, чтобы метаться от страха и визжать, омега (имя которого Сэмюэль) подошёл к монстру, взяв его за руку и восхищенно гладить её, раскрыв шире глаза. Он говорил о его великом росте, задавал вопросы о его шести глазах. Это действительно удивительный человек, который меня завораживал всё больше и больше. Себастьяну понравился беременный омежка, он даже улыбнулся. Я, конечно, почувствовал некую ревность, что мне не присуще обычно. Меня отпустило через мгновение ока.       Все четверо сидели на небольшом заднем дворике. На мягкой траве устелили клетчатое покрывальце, поставили корзинку на середину и уселись. Всем было весело, все разговаривали, кроме Себастьяна и Ригби. Иногда я замечал слегка грустную улыбку на лице моего монстра, я подсел к нему ближе, начав уделять ему слегка больше внимания.       У Сэма застыло лицо и сам он застыл. Он подозвал меня к себе, я взволнованно подошёл. «Кажется.у меня отошли воды…» — он схватил меня за руку, я с трудом поднял его и попросил Себу подержать его. Я рыпался в поиске телефона, но вскоре вызвал скорую. Минут через пять скорая была уже около моего дома и я поехал в больницу вместе с Сэмюэлем, дабы поддерживать его. Мы приехали в больницу. Меня заслали в палату, потому что подумали, что я отец ребёнка. Я впервые чувствовал, как моя душа стремительно покидает меня. Я дрожал, мои ноги онемели, но несмотря на это, я крепко держал Сэма за руку и говорил ему, чтобы тот дышал и тужился. Я чуть было не падал в обморок.       Роды затянулись до двух часов. Когда всё закончилось, я сидел в приёмной, рядом с другими людьми. Я тяжело дышал, моё тело было в холодном поту и до сих пор содрогалось. Я хотел плакать по неизвестной мне причине. Я вошёл в палату по разрешению. Хотел попрощаться со своим другом. Сэм лежал, радостно улыбаясь и его слёзы стекали по щекам по не воле. Я присел рядом с ним, взяв его за руку. Он тихо посмеялся, посмотрев на меня. Он тихо прошептал «спасибо» и удостоверил меня в том, что всё будет в полном порядке. Так же он попросил меня навестить его завтра. Я вышел из палатки. Сердце так сильно колотилось.       На улице стояла жара и душный воздух не давал мне свободно дышать. Я вышел на автобусной остановке, смотрел на оранжевое солнце, на малиновые и алые небеса несколько минут. Лето — не моё время года. Я чувствую себя не в своей тарелке. Что-то такое витает в воздухе, что заставляет меня чувствовать смятение. Я тяжело вздохнул и пошёл домой, смотря на малиновый небосклон. Это странно, когда прошлым летом произошло много чего хорошего, много перемен в положительную сторону. Но почему сейчас чувствуется волнение, легкая неприязнь к самому счастливому времени года? Я возвратился домой немного подавленный. Себастьян встретил меня у самого порога. Я бросился на него, крепко обняв и заплакав от усталости. Я бесшумно плакал, слегка сжимая существо в объятиях. Я не хотел его отпускать. Пускай он и был тем существом, которое не знало почти ничего о жизни, он всё равно имел представление о том, как быть ласковым и добрым. Он гладил меня по спине. «Я обещал, что научу тебя читать.» — я взял его за тонкое запястье, повёл в спальню. Я достал листок, написал все буквы, что были в алфавите. Я сел на кровать, Себастьян тоже разместился на диване. Я начал учить его, произнося много раз одну и ту же букву. Кажется, дело не в том, что он не умеет читать или просто не понимает каких-либо букв. Он просто не умеет говорить. Это словно учить немого разговаривать.       Через два часа я уже мёртвый лежал, а Себастьян ещё только пытался сказать одну букву. Вот я услышал как кто-то заговорил. Я вскочил, не мог поверить своим ушам. Я просил Себастьяна сказать ещё и когда до меня донёсся его сладкий, дурманящий голос, я просто растаял. Я схватил его за щеки и начал радостно смеяться. Его голос не был хриплым и через чур низким. Это был голос какого-нибудь юного певца. Мне так понравился голос. За пару минут Себа выучил все буквы. Я подал ему своё сочинение, которое я иногда дописываю, когда мне нечем заняться. Я не слежу за тематикой сочинения, но помечаю красной ручкой те места, в которых тема сочинения резко сменилась. Я пошёл в ванную, взяв с собой заранее полотенце и пижаму.       Я сидел в ванной и размышлял о своей личной жизни. Руки невольно начали передвигаться по телу. Я закинул голову назад, тихо простонав. Через некоторое время я обнаружил на себе взгляд. Себастьян тихо сидел у ванной и наблюдал за мной. «Нельзя заходить в ванную, пока кто-то моется!» — я сильно раскраснелся, посмотрев в сторону. Себастьян подал мне альбом, сказав «кра-си-во». Я попросил прочесть мне. Я сидел в ванной, слушая своё собственное сочинение. Пока я лежал и слушал, пытался вспомнить, писал ли я некоторые строчки или же нет.