Лунный камень, или трилогия о любви. Книга 2.

Прошел месяц. Наступил холодный и ветреный октябрь. Рон не разговаривал с Гермионой, хотя она и принимала попытки возобновить общение с ним. — Фразу «Давай останемся друзьями» прибереги для кого-нибудь другого, — сказал Гермионе в середине сентября Рон и больше с ней не разговаривал. Но это не мешало ему пожирать её глазами во время уроков, в Большом Зале или в гостиной Гриффиндора. Рон по-прежнему любил эту хрупкую девушку с каштановыми волосами, пронзительным взглядом и непростым характером. Хотя его характер был еще хуже. Рон Уизли был ходячим динамитом — в любой момент мог взорваться. Но обычно он очень долго терпел обиды и грустные домыслы, а только потом, когда не было возможности держать всё это в себе, выливал на окружающих близких людей. Гермиона сначала жалела Рона, хотела смягчить его разбитое сердце своей дружбой, но потом, устав от его глупых обид, решила оставить экс-друга в покое. Гарри поначалу пытался объяснить Рону то, что Гермиона не виновата, что любит не его. Но Рон лишь отмахивался от слов друга. Гарри с Роном больше не ссорились, но Гарри чувствовал, что друг немного отдалился от него. — Гарри, я больше не могу без нее, — сказал как-то Рон. И это была первая его откровенность в разговоре с Гарри за последний месяц. — Гермиона тоже скучает по тебе. — Правда? — удивился рыжеволосый гриффиндорец. — Конечно, ей бы хотелось, чтобы мы снова были вместе, все трое. Ходили бы к Хагриду в гости втроем, обсуждали бы преподов за обедом, делали бы вместе уроки. — А, ты про это…- разочарованно промолвил Рон. — Рон, всё это пройдет, — Гарри положил руку на плечо друга. — Нет, Гарри, не пройдет, — обреченно вздохнул Рон. — Подожди, скоро мы закончим школу, ты не будешь видеть Гермиону так часто и забудешь свою любовь. — Что ты такое говоришь? Я никогда ее не забуду! Нужно действовать! Немедленно. Иначе потом будет слишком поздно. — Что ты предпримешь? — с беспокойством спросил Поттер. — Гарри, мне нужна твоя помощь. Умоляю, скажи, кто он. — Рон, но я не могу! Я дал слово. Если захочет, она сама тебе скажет. — Еще друг называется, — недовольно фыркнул Рон. — А если бы я растрепал твою тайну кому-нибудь, ты бы считал меня после этого другом, Рон? — Я для нее теперь кто-нибудь? Вот, значит, как?! — Успокойся, Рон, прошу. Попробуй сам поговорить с Гермионой еще раз.