Возьмак знает, что делать

День подходил к концу. В Вергене темнело медленно, нарочито долго и неприятно, так как переход от дня к ночи был довольно резким, совсем неочерченным, без плавных переходов. После тяжёлого рабочего дня любой краснолюд с радостью бы выполз из шахты, сел на лавочку, вытер пот с лица и просто наслаждался дарованными секундами блаженства и прохлады. Ветер здесь был особенный: в одно время лёгкий, потом слабый, всё же едва ощутимый, по-летнему прекрасный и нежный. Потоки воздуха умело подхватывали ведьмака, направляли его в нужную сторону, едва уловимо толкая в его спину, отчего непроизвольно делался рывок. Ведьмак знатно устал. Наконец был найден Символ смерти, на который пришлось потратить намного больше времени и сил, чем на поиски Символа ненависти. Меч Вандергрифта можно было позже взять у Саскии, как только та примет противоядие и придёт в себя. Лес за Вергеном таил в себе больше опасностей, чем предполагалось заранее. Пересечься с Иорветом на этот раз не вышло, так что беловолосый решил даром времени не терять и, наконец, заняться делами первоочерёдной важности. В лесу была засада. Ведьмак уже не в первый раз сталкивался с такой подлостью, но теперь она исходила даже от краснолюдов. Разочарования не было, ровным счетом, как и сожаления. Только тихо цыкнул, вынимая из ножен меч против людей. На дальнейшем пути ведьмака стояли гарпии, которые теперь были известны ему как свои пять пальцев, и каэдвенцы, которые по каким-то непонятным причинам распугали в округе всех накеров. Геральт удивлялся и удивлялся, но пока что только молча. А вот после говорящего и даже разумно мыслящего каэдвенскного духа, который к тому же был и бывшим знаменосцем Бурой Хоругви, у ведьмака пропала всякая охота даже хоть как-то реагировать на всё происходящее. Заполучить флаг оказалось довольно просто: необходимо было знать некоторые подробности о войне Аэдирна с Каэдвеном, которая была три года назад. Благо, ведьмаку несказанно в этом деле свезло, ведь несколько дней тому назад ему посчастливилось поговорить об этой войне с Сесилем, Скаленом и Ярпеном. Обмануть призрака удалось, как и поломать над его вопросами свою голову. Да, ситуация была непростая, но не всё ведьмаки решают через меч. Обман Геральт счёл за вполне подобающий способ победить духа. Возвращаться к Филиппе можно было хоть сейчас, однако, необходимо было посетить то самое Место силы, которое было отмечено на его карте. Да, беловолосый хватался за всё подряд, пытаясь выполнить задания и поручения: если не в кратчайшие сроки, то хотя бы уложиться в пару тройку-другую дней. Затягивать ни с противоядием, ни с Символами войны было нельзя. На этот раз сборище гарпий не смогло застать ведьмака врасплох, а тот в свою очередь смог наиболее приближенно составить тактику боя – случаев у него выдалось предостаточно. Движения стали более уверенными, пируэты и защита приближались к отметке «превосходно», да и сам Геральт ощущал себя уже более спокойно. Ведьмак был уже уверен, что даже стая энирий и келайно его теперь не испугают. В гнезде находился кристалл. Ведьмак взял его, чувствуя пульсирующие потоки магии, и тут же подумал, что неплохо было бы показать эту вещицу Эйльхарт, так как сам беловолосый извлечь из этого куска хрусталя более ничего не сможет. Порешил, что на этом всё. Время давно перевалило за полдень. Геральт доберётся до трактира только под самый вечер: не захочет даже присоединиться к Ярпену и Золтану, не станет слушать скучные баллады Лютика, даже проигнорирует тот факт, что совсем недавно собирался зайти к Филиппе. «До завтра обождёт» – подумал беловолосый и тут же почувствовал на себе весь груз доспехов, а от одного только дублета половина тела немного наклонялась вперёд. Но, тут же осёк себя, выпрямился, попытался сосредоточиться и хотя бы дойти на своих двоих до выданной ему комнаты. Каменные ступеньки и повороты казались невообразимо большой величины и длины, и ведьмак уже подумал, что явно спятил. Геральт сдержанно выдохнул и открыл дверь, петли заскрипели с неприятным скрежетом, который ведьмак научился терпеть. Иногда это сильно раздражало его чувствительные перепонки. Без лишних раздумий беловолосый сбросил широкий дублет, предварительно сняв ножны с двумя мечами, дорожную сумку с травами, колбочками и эликсирами, расправил плечи и хорошенько хрустнул костями как в позвоночнике, так и в пальцах. Потягивания всегда приносили Волку некое сумбурное и необычное удовольствие, в котором он находил себя вполне счастливым и даже удовлетворённым. Через пару секунд заныли мышцы, и ведьмак неспешно оглядел комнату, обнаруживая в ней сраного эльфа с его сраной флейтой. Иорвет был очень любезен, когда намеревался приходить в гости к ведьмаку. Эти «в гости» всегда кончались чем-то плохим для каждого из них. – Проваливай, – сегодняшний Геральт был против любезностей и всяких заплутавших эльфов, которым не терпелось получить в своё старое гузно. Одноглазый в свою очередь не особо противился, однако и спешить не стал. Хмурым взглядом прошёлся по ведьмаку, нехотя поднялся с нагретого им же места, и подошёл к ведьмаку. – Gwynbleidd, нам надо поговорить, – по эльфу нельзя было сказать, что тот чем-то взволнован или озадачен, однако Иорвет удостоил беловолосого весьма щедрым и очень смелым для эльфов жестом: на плечо мутанта довольно шумно легла чья-то рука, которая через пару секунд нерасторопно съехала чуть вниз, а потом и вовсе пропала. – Но позже, ведьмак, позже. Геральт дал уйти Иорвету целым и невредимым. Не только из-за усталости. На кровать, которая ещё была слегка тёплой, ведьмак так и не сел, даже не лёг. Не посмел, не смог. Лишь ворчливо устроился на полу, принимаясь медитировать.