Возьмак знает, что делать

– Знакомая долина. Эта дорожка ведёт к воротам города. Мы уже близко, – весьма бодро сообщил Иорвет, немного ускоряя доселе размеренный темп ходьбы. Геральт взял пример с эльфа: перешёл на лёгкий бег и выпрямился, сгибая и расслабляя руки, держа локти не пропорционально талии и перемещая ногу легко и быстро. Бегал ведьмак довольно смешно, но, в целом, долго сохраняя установленный темп и придерживаясь общих правил. Их бег прервали гарпии: ведь это была их территория. Летучие бестии так и норовили испортить хорошее настроение путешественников, отчаянно кидались то на одного, то на другого, пикируя и маневрируя в воздухе. Однако доставленные трудности никак не повлияли ни на настроение, ни на расклад событий: остроухий стал рассказывать о прошлом Лок Муинне, отчего убийство гарпий сделалось менее однообразным и не таким скучным. Белый Волк решил поддержать начавшийся разговор, вытягивая из Иорвета всё больше интересной информации о прошлом заброшенного города. Хотя назвать рассказ «интересным» было сложно, Геральту было приятно слушать голос эльфа, он же в свою очередь предпочитал тактично молчать и изредка высказываться. Всё услышанное больше всего подходило под ту категорию рассказов, которую принято было излагать в разы приукрашенной. Таковым было всё, что так или иначе было связанно с эльфами: диким, прекрасным, необузданным и желанным. В сказаниях, старых байках и легендах всё действительно было величественным и едва ли не божественным, но какой с этого прок, если сейчас от былого остались только руины? Рыцари Пылающей Розы заставили Геральта и Иорвета поменять свои планы и выбрать другой путь. От эльфа поступило предложение пройти по горам, которые бы всё равно привели в Лок Муинне. Ведьмаку ничего не оставалось, как принять это предложение и пойти обходным путём, ведь в городе наверняка полно солдат. Медальон дернулся, и они наткнулись на нескольких особей главоглаза. Оба уже имели дело с представителем данного вида чудищ, и отчего пробраться через пещеру не составило особого труда: ведьмак пользовался знаками Квен, и если надо было – Игни, а Иорвет же держался сзади. Одно дело приручить главоглаза, другое же – сражаться в неравном бою с несколькими особями. Внутри пещеры было сыро и шумно. Вид, который открылся на водопад, заставил ведьмака задержать на нём взгляд и осмотреть её пару раз. Камни под ногами имели причудливые формы и расположение, а рядом с ними нашлось место паре мешков с неизвестными содержимым. Эльф стоял подле него: с гордой хищной улыбкой, словно увидел некую неизвестную опасность, невероятно серьёзный и всё понимающий. У Волка слегка пересохло в горле: он сказал бы, что эльфам серьёзность не к лицу. Вольный народ в самых смелых мечтах ведьмака был весёлым и беззаботным, словно над головой его всегда светило солнце и никакие беды не могли его потревожить. Иорвету же шло всё, что приходилось изображать на лице, словно для него и не существовало чего-то неестественного или чего-то чужеродного. Гордому Aen Seidhе пошла бы и тоска, и непередаваемое горе, и радость, и волнение. Геральт взволнованно вздыхает, и перед его глазами слегка темнеет: тени и лучи света неровно ложатся на эльфе, красиво очерчивают его фигуру, боязливо падают на плечи и мягко проходятся по рукам. У ведьмака кровь стынет в жилах и тот стоит секунду, словно очарованный. Иорвет поворачивается в его сторону и хитро улыбается. «Старый ты лис» – невольно срывается в своих мыслях белоголовый и весьма решительно делает первый шаг. Первый ли шаг?... Кажется, были шаги и до этого, более чёткие и осознанные, но контролировать удары своего сердца стало невыносимо трудно. Волк хватает Иорвета за руку и дёргает свою в сторону, заставляя покачнуться и слегка наклониться: ведьмак нетерпелив в поцелуях. Эльф и сам понял, к чему клонится дело, однако вовсе не спешит отдаться поцелую, просто касается губами уголка губ Геральта, и, не выдерживая, усмехается, как маленький проказник. Беловолосого усмехается, и не находя в себе повода злиться на подобное, обхватывает своими здоровыми «лапищами», не то медведя, не то иного зверя, худое тело. – Смотри, кого я нашёл, – эльф аккуратно кивает в сторону нижнего этажа пещеры, и, слегка прищуривая глаза, расплывается в улыбке. Ведьмак закатывает глаза и кусает Иорвета в шею. – Держись от него подальше, – тихо проговаривает Геральт и мягко целует Aen Seidhe в губы совсем без страсти и дикой любви, но аккуратно и нежно, будто эльф – самая нежная барышня на свете. Иорвету нравится, и тот слегка жмурится не то от удовольствия, не то от блаженства, пытается прятать улыбку, но выходит ужасно. Предводитель белок касается плеча Волка, зачем-то тянет его вниз, умудряясь пакостить да всячески мешать, и всё же получать капельку желанного. Геральт мягко прижимает его к одной из каменных стен пещеры, не сразу нащупывает бедро и давит на него, заставляя восторженно мычать в свои губы. Ведьмаку нравятся такие игры, и нельзя не признаться, что эльфу они тоже пришлись по вкусу. А что же главоглаз? Жив, зараза.