Я дождусь тебя!

      Пуховое одеяло ночи покрыло собой оба мира. Казалось, даже самый древний человек на свете мог себя почувствовать ребёнком, вернуться обратно в детство. Все горожане Лондона покорно ложились в свои мягкие постели и желали увидеть сны, почтенные для них. Лондон — серьёзный город серьёзных людей. Осталось совсем немного до очередного дня рождения Алисы, и она не желала отпускать возможность побыть наедине с собой до того, как наступит праздничная суматоха. Вновь взявшись за забытое дело, девушка вложила к нему всю свою душу, чтобы каждый мазок на холсте получился идеальным. Рука уже устала выписывать завитки морских волн, Алиса и так за сегодняшний день сумела нарисовать две маленьких картины полностью, а теперь она желала закончить всё третей. Наугад она обмакнула кисть в краску, которая в последствии оказалась рыжей, в голове сразу начало всплывать всё, что связанно с этим цветом, но она стремительно откинула одну, самую навящиваю и начала выводить закат. Следом попросился зелёный, а потом чутка коричневого и ещё пара других цветов, в конце концов, конечно, вышел закат, но настолько необычный, что начал напоминать Страну Чудес, а сочетания цветов говорили об обратном, таком же родном, но теперь было самое время отложить краски. Перед сном Алиса только и делала, что молила о том, чтобы ей приснился тот рыжеволосый, зеленоглазый безумец.       Чуть очи замкнулись, девушка провалилась в сон, словно в ту самую кроличью нору. Уже давно её не мучали сны о Стране Чудес, они окончилось уже после того, как она вернулась оттуда в первый раз. Сны всё так и не снились, только начинались и уже заканчивались, вот уж отчаяние. Лишь под утро Алисе всё-таки имел честь постучаться сон в её голову. Ни кроличьей норы, ни зеркал, ничего подобного, чего бы она могла видеть ранее. Теперь странные тоннели, лабиринты зарослей и вот, она увидела почти близ себя прекрасный белоснежный замок, чем-то напоминающий ей замок Мираны. Приглядевшись поближе, она широко улыбнулась, чёрт возьми, ведь это и есть замок Её Белого Величества. Ох, как обрадовалась девушка, счастье так и било ключом. Остановившись перед воротами, юная Кингсли невольно всплакнула, осознанав то, что зеркало не в состоянии пропускать её больше сюда, а значит не сможет вернуться. Вытирая слёзы рукавом, она так надеялась, что хоть кто-то ей сейчас встретится, ведь смотреть на пустынную Мраморию было куда печальнее. Осознание и скорбь пробили сквозную дыру в душе девушки, но на счастье она не стала загадывать плохое. Это был, безусловно, сон, но даже в нём кожа была холодна, мурашки пробежали от внезапного прикосновения. Дыхание замерло, глаза закрылись и вот на коже почувствовались такие родные, такие любимые слегка шершавые пальцы, уставшие от постоянных работ. Нельзя было не узнать это застенчивое приветствие, которое начиналось так долго,       — Здравствуй, Алиса,— еле слышный голос Тарранта пролился скрипичной игрой по ушам Алисы, на столько она любила его голос.       — Здравствуй, Шляпник. Вот я и здесь, — повернувшись к нему лицом, она ласково улыбнулась. Этот момент застыл в воздухе на несколько мгновений колким холодком в душах обоих. Кто бы мог подумать, что после стольких лет разлуки она сможет вот так вот смело, молча смотреть в его изумрудные глаза. И кто бы мог знать, как был рад он этим карим с лёгкой голубизной глазам. Одно мгновение и сон растворился. Оба вскочили на месте в своих мирах из-за стуков в дверь: Шляпника Соня вызывала к Королеве, а Алису будила матушка, чтобы та проснулась и начала готовится принимать первые поздравления.