Совершенная месть

      Что такое комплекс Электры, Джаред не знал, впрочем, по словам Дженсена о его сути было не трудно догадаться. Но не успевает Джаред парировать это оскорбление уровня средней школы, как от внезапного удара по яйцам звенит в ушах, а перед глазами рассыпаются искры.       — Сраный, — Джаред скрючивается пополам, обхватывая руками очаг невообразимой боли — радует лишь то, что удар по яйцам сложно сравнить с рукой в кипятке, хотя ощущения, в некотором роде, схожие: хочется отрубить себе конечность, лишь бы скорее прошла боль. Но, конечно, и в том и в другом случае это невозможно, поэтому остается лишь сжать зубы и проскрипеть сквозь них нелицеприятные ругательства, — марсианский ниггер ты, Джен-сен. Еще хоть слово скажешь — и я тебе язык вырву!       Постепенно в глазах перестает двоиться, хотя адская боль нихрена не затихает. Джаред смотрит перед собой и видит этого самого ублюдка, размахивающего перед его носом блестящим лезвием ножа. Когда он только успел его достать? Видимо, внимание Джареда слишком сильно привлекал зуд в области паха, что он на несколько секунд потерял из вида Дженсена, а тот времени даром не терял и нашел себе оружие. Хочется верить, что от прикосновения рук боль пройдет быстрее, но держать их внизу дольше не выходит: мудак резко ставит левую ногу вперед, перенося на нее вес тела, и бросается на Джареда, зажимая в руках нож. Еще доля секунды и эта непродолжительная схватка была бы окончена, причем не в пользу копа, но Джаред успевает среагировать и отступает к холодильнику, уклоняясь от проворного противника.       — И это все? Точно левую руку ошпарил, а не правую? — Джареду хочется скулить от боли, которая концентрируется в яйцах после каждого шага, но это будет слишком явным признаком поражения, поэтому приходится продолжать сжимать зубы, призывая себя к терпению, выплевывать ругательства и концентрировать внимание на описывающим дуги в воздухе ноже.       — Мне надо знать, чью ты еще жизнь погубил, засранец! Это моя работа! Джаред делает еще один шаг вправо, затем влево, а затем перехватывает руку мужчины за локоть и с хрустом заворачивает ее ему за спину. Попытки Дженсена сопротивляться и правда выглядят не так жалко, как предполагал в начале их знакомства Джаред: за время этой небольшой потасовки коп даже успел покрыться испариной и теперь стирал мелкие капли пота со лба тыльной стороной одной руки, а другой продолжал заламывать руку Дженсена назад, едва не выкручивая плечо.       — Какой же ты все-таки выродок. Тебя мамка учила драться?       Звучит жалко, но мужчина не может упустить шанса словесно уколоть противника в ответ, тем более после сравнения его с «бабой». Даже лишившись пространства для маневра и оказавшись поставленным едва не раком посреди кухни, Дженсен не унимается и продолжает предпринимать попытки вывернуться. «Как щенок, ей-богу» — подумал Джаред, уворачиваясь от меткого удара плоским широким каблуком в ногу, — «Порычи еще, давай».       Будто прочитав мысли мужчины, Дженсен каким-то чудесным образом развернул шею в бок и вцепился ровным рядом белых крепких зубов ему в руку. Джаред вскрикнул, причем больше от неожиданности, чем от реальной боли, и оттолкнул мужчину от себя лицом вперед, в сторону ближайшего складного стула. Покрывший большую поверхность неглубокой лужей кипяток быстро начинает остывать, и мужчины теперь просто буквально барахтаются в воде, пытаясь перегрызть друг другу глотки и нанести как можно больше ударов. Еще один шлепок по воде — длинная череда брызг покрывает штанину и застывает пятнами вдоль щиколотки. Еще всплеск — и Джаред вжимает Дженсена лицом в воду, как будто тех крошечных миллиметров хватит, чтобы в них утопить взрослого здорового мужчину. Преимущество в этой борьбе быстро переходит от одного мужчине к другому: всего секунду назад Дженсену почти удалось оседлать мужчину и приложить его затылком о кафель, а теперь он вновь тонет в воде, будучи уткнутым носом в кафель.       Еще удар — и тело под Джаредом затихает. На секунду он думает, что убил Дженсена, но быстро отгоняет от себя эту мысль: он просто в отключке. Второй раз за два часа. Так и сотрясение мозга можно заработать, впрочем, Джареда здоровье Дженсена не сильно заботит. Он перекатывается с тела и тянется к пачке сигарет. Какая жалость: ее во время драки скинули на пол и теперь половина штук промокла. Джаред находит наиболее сухую и прикуривает, думая, куда деть беспокойного парня. Запереть обратно в спальне? В гараже? В подвале? Из спальни сложно будет убрать следы крови, в подвале не такой высокий потолок, как хотелось бы, остается гараж. Конечно, можно было бы отвезти его куда-нибудь в лес и там устроить импровизированные Голодные Игры, но это слишком эксцентрично и муторно. Зажав сигарету в зубах и насвистывая веселую мелодию, Джаред, ухватив мужчину за щиколотки, тащит тело по полу в сторону заднего выхода, ведущего во двор. Убедившись, что соседей поблизости не видно, он широко распахнул дверь и стащил бездыханное тело по крыльцу, собирая головой Дженсена все ступеньки. Оттащив Дженсена в гараж и подвесив его за руки к строительной балке (картина вышла, сильно смахивающая на распятие Христа), которую когда-то установил для инструментов, но так и не заполнил ими, Джаред, как ни в чем не бывало, идет к единственным оставшимся на лето в городе соседям — милой пожилой паре, и с виноватым видом предупреждает их о том, что собирается сегодня немного пошуметь. Дескать, в доме завелись крысы и нужно задать им трепки. Пожилая пара испуганно расспрашивает его о том, как такое бедствие могло произойти, а затем обещают не звонить в полицию, если Джаред не пропустит грызунов на их участок, и вообще уехать на пару часов в магазин, чтобы не мешать ему. Почему он мокрый — мужчина объясняет теми же крысами, прогрызшими садовый шланг («Совсем распоясались, негодники!»). Прелестные старички и не смели предполагать, какой ужас будет твориться всего в паре метров от их гостиной, а Джаред уже во всех красках представлял, как загонит гвозди под ногти Дженсену, пожимая руки мистеру и миссис Салливан и благодаря их за понимание.       Когда Джаред вернулся в гараж, захватив с кухни пару резиновых перчаток, Дженсен уже постепенно начал приходить в себя и даже издавал нечленораздельные звуки.       — Доброе утро, Спящая Красавица, — Джаред грубо потрепал его по щеке рукой, затянутой в латекс. — Проснись и пой! — А затем раздвинул пальцами его разбитые в кровь губы и проскользнул внутрь рта, заставляя мужчину ощутить на языке вкус свежей резины. — Хотя лучше молчи: ты не представляешь, как меня заебал твой голос!