* * *
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор с тоской смотрел на пустую вазу. Этот учебный год для него начался совсем не так, как нужно. Конфеты разбежались, две фурии накричали, Снейп второй день квасил и отказывался варить нужные зелья, а Избранный мало того, что не на тот факультет попал (старая ветошь хранила молчание и говорить, что случилось, не хотела!), ключ от банковского сейфа забрал, так ещё и задавал адекватные вопросы и совсем не походил на забитого и зашуганного мальчика, которым его описывала Фигг. «Старуха на роль разведчика не подходит, — решил Великий Светлый, — нужно что-то делать. Нужно что-то делать.» Гениальный план по окончательной победе над Волдемортом давал трещину и трещал по швам. Правильных друзей подкинуть Избранному не удалось — Молли не смогла найти паршивца на перроне, а Рональд сам не произвел нужного впечатления, все запорол! Нужно будет им финансирование урезать! А мальчик ещё и эту Грейнджер подговорил на Рейвенкло отправиться. Такой перспективной марионетки лишил! Негодяй! Радовало только то, что успехов и младший Малфой не добился. Это уже буфетчица в поезде, она же экс-аврор Аластор Грюм под прикрытием, докладывала. Ныла ещё про несносных детей. — Ай-ай-ай, такую комбинацию испортил, — ворчал себе под нос Великий Светлый, расхаживая по кабинету. — Но ещё не все потеряно! Надо агитировать! Подключить Хагрида! Фоукс косо смотрел на говорившего с самим собой директора. Портреты перешептывались. Шляпа пробурчала что-то подозрительное похожее на слово «псих». В камине потрескивали дрова, свечи медленно тлели, а по стенам металась тень директора, мерившего шагами кабинет. Тихо гудели магические артефакты. На замок опускалась ночь. Ученики уже давно разбрелись по спальням, и даже близнецы Уизли решили сделать исключение, оставшись в гостиной, а не бродя по коридорам. И только из-за закрытой двери в покои мастера зельеваренья доносилось: — Новая знаменитость! Новая знаменитость!Гарри Поттер и лимонные дольки
28 марта 2017 г. в 23:40
В кабинет директора Гарри доставили под конвоем. Профессор Спраут с одной стороны, профессор Макгонагалл с другой. И если Помона подбадривающе подмигивала своему новоиспеченному студенту, то вот Минерва поджимала губы и неодобрительно косилась, только зубом не цыкала, чем раздражала Поттера не хуже Уизли и его крысы с печеньками. Гарри на полном серьёзе задумался, что у него появился новый богарт.
Горгулья открыла проход, и вся компания поднялась в кабинет уважаемого всеми, кроме Гарри, директора школы магии и волшебства Хогвартс, Альбуса Дамблдора.
В просторном круглом кабинете, захламленном всякими магическими приборами, больше похожими на подделки, на почти троне восседал сам Великий Светлый. Седобородый старец, но чуть моложе, чем во сне Гарри, в аляповатой фиолетовой мантии, в какой-то странной шапке и с колокольчиками в бороде. Старец аристократично пил чай и закусывал лимонными дольками. Весь его вид излучал добродушие.
В клетке сидел феникс и настороженно рассматривал вошедших, сверкал глазом и делал вид, что он гордая птица. Распределяющая шляпа, увидев Поттера, поспешила отвернуться и состроить вид оскорбленной невинности.
В углу кабинета, в каком-то кресле, сидел профессор Снейп, упорно изображавший из себя Аластора Грюма и прикладывающийся к фляжке. Он был почти счастливым и ехидно посматривал то на директора, то на Макгонагалл.
— Гарри, мальчик мой! — Альбус привстал со своего трона, улыбаясь мальчику во все тридцать два зуба.
— Директор, это домогательство? — вопросом на вопрос ответил Гарри, улыбаясь не менее широко.
Дамблдор подавился лимонной долькой. Макгонагалл ахнула, мигом растеряв свой суровый, недовольный вид, и начала хватать ртом воздух, словно задыхаясь. Профессор Спраут силилась сдержаться и не расхохотаться. В углу подозрительно хрюкнул Снейп.
— Кхм… ты меня неправильно понял, Гарри, — справившись с собой, пробормотал директор. — Я не имел в виду ничего подобного…
— Смотрите мне, — мелкий паршивец погрозил директору пальцем, вновь вызвав хрюканье со стороны профессора зельеварения. — Что вы от меня хотели?
— Гарри, почему же шляпа отправила тебя на Хаффлпафф? — аккуратно начал Дамблдор, пытаясь поймать взгляд Поттера. — Ведь твои родители учились на Гриффиндоре…
— Ну, может, потому что я не такой кретин? — в который раз вогнал всех в ступор мальчишка. — Я не люблю обижать слабых, не мыслю категорически, трудолюбив… кстати, директор! — Гарри ткнул в Великого Светлого пальцем. — А почему это вы, как мой магический опекун, ни разу не навестили меня у Дурслей? И почему не следили за тем, как со мной обращаются?
— Это все исключительно ради общего блага! И твоего, конечно! — замахал руками директор, не оставляя попыток применить к Поттеру легилименцию. — На свободе осталось слишком много сторонников Воледморта, которые горят желанием отомстить тебе! Это ведь после нападения на тебя он пропал, значит, ты виновник. В их глазах. Поэтому я поступил так, как и следовало — отправил тебя в магловский мир, чтобы никто не мог до тебя добраться! Чтобы ты был в безопасности!
Слушать эти речи было смешно и… неприятно. И Гарри уже даже хотел ляпнуть, что самые непримиримые сидят в Азкабане, и уже точно не смогут ему навредить. Но вовремя прикусил язык. Интуиция бывшего агента Отдела Тайн буквально вопила, что раскрывать все карты нельзя никому! Ну разве что Снейпу, и то, в измененном виде, чтобы профессора удар не хватил. Такого талантливого зельевара нужно было беречь. Чтобы он мог трудиться на благо Родины!
— Ага, — сделал вид, что задумался, Гарри, — а как насчет опасностей со стороны моих опекунов? Что если они меня избивали? Или голодом морили? Или жить заставляли в чулане под лестницей? И вообще, на вопрос, где мой опекун был все эти десять лет, вы так и не ответили. Уж вы-то, такой сильный волшебник, явно смогли бы замаскироваться и без опасений навещать меня!
— Нужно было исключить любую возможность, — все ещё сохранял добродушный вид Великий Светлый. — Ты слишком важен для всего Волшебного мира!
— И поэтому вы решили, что мне лучше ничего о нем не знать? — Поттер не знал, смеяться или ужасаться. — То есть, я не знаю ни традиций, ни правил, ни порядков, но при этом важен и должен быть частью этого мира?
— Но ты же приехал в Хогвартс, Гарри, теперь ты всему научишься! И сможешь найти верных друзей, они все тебе подскажут и расскажут, — агитировал директор, — тот же Рональд Уизли, милый мальчик, из хорошей семьи. Обратись к нему. Он не откажется в помощи.
— Это тот бесцеремонный рыжий, который меня в поезде доставал? О нет, спасибо!
Сохранить маску добродушия у Альбуса получилось, но в душе он проклял Рональда, который провалил свое ответственное задание. Нужно было потом сделать ему выговор. А Гарри все никак не поддавался — опускал глаза, а если смотрел, то куда-то в район бороды. Мелкий паршивец!
— Не будь таким категоричным, Гарри, — Великий Светлый пытался изобразить хорошую мину при плохой игре. — Это же просто детское любопытство.
— И плохое воспитание, — со знанием дела кивнул мальчик, — и отсутствие такта. И просто наглость. И самоуверенность. А ещё глупость и жадность. И желание втереться в доверие! Вот!
— Я думаю, ты ошибаешься, — вновь улыбнулся Дамблдор, так широко, что даже скрипнули зубы. — Уже поздно, тебе пора отправляться в спальню. Завтра начнется учеба. Иди же.
Гордо подняв голову, Гарри Поттер смерил директора внимательным взглядом, отчаянно борясь с желанием показать этому бородатому манипулятору язык, и направился к выходу с чувством собственного достоинства. Наградой за его представление стали две пары гневных глаз, готовые испепелить Великого Светлого, от профессора Спраут и профессора Макгонагалл, явно не знавших о том, каковы были условия жизни мальчика-который-выжил. Вот и поделом ему.
Впрочем, удержаться от маленькой гадости Гарри так и не смог. Уже у самой лестницы, он незаметно вытащил палочку, пока две разъяренные женщины высказывали Дамблдору, что ему следует сделать после всего услышанного, и, прицелившись в сторону вазочки, пробормотал магическую формулу. Кабинет он покинул с загадочной улыбкой на лице, преисполненный гордости.
Профессор Спраут появилась через минуту и, по-настоящему улыбнувшись мальчику, повела его в сторону гостиной, предварительно наказав, чтобы запоминал дорогу. Они удалились от кабинета директора на пару десятков шагов, когда до их слуха донесся вопль настоящей боли. Гарри оглянулся и гадко захихикал — из щели между горгульей и стеной выползла лимонная долька и поспешила скрыться.