***
Сайфер с его одиночным номером как раз заканчивал танец, когда группа из троих мужчин за столиком у самой сцены вовсю принялась обсуждать, согласится ли этот красавчик провести с ними вечер и сколько каждый из них готов за него отстегнуть. Диппер в этот момент убирался рядом и застыл, едва не рассыпав по полу содержимое опустошаемой пепельницы. Билл согласится, в этом он даже не усомнился. В конце концов, Диппер неоднократно убирал вип-комнаты, в том числе и после таких вот групповых загулов. Больше ни у кого среди танцоров не было длинных чёрных волос, которые он находил прилипшими к диванам и прочим поверхностям. Он и сам не понял, почему не смог удержаться. Резко обернувшись к их столику и напрочь проигнорировав тот факт, что музыка для танца уже закончилась, насупился и заявил: — Не советую. Я слышал, этот парень недавно был на медосмотре. Набрал себе кучу всего, вы только представьте. Хламидии, триппер, гонорея… оно вам надо? — Откуда знаешь? — Подозрительно прищурился один из мужчин с внешностью типичного клерка средней руки. — Ну, я же уборщик, — врал Диппер тем вдохновеннее, чем больше разглядывал всех троих. Один из парней, самый молодой и на редкость смазливый, почему-то взбесил его сильнее прочих. — Он справки оставил на столе в гримёрке, а я увидел. По идее, с таким букетом ему вообще нельзя было выходить на работу, но он, наверное, не сказал администрации… — А может, ты того… сам пострадал? — Хмыкнул уже порядком нетрезвый мужчина рядом с тем клерком. — Ну, что вы, — вежливо улыбнулся Пайнс, — спать с кем-то вроде Сайфера? Я не настолько неразборчив. — Да? — Раздалось у него над ухом. — Ты уверен? — А вот и наш гонореечный, — пьяно заржал один из мужчин. — Справки покажешь, киса? Диппер, медленно обернувшись, встретился с Биллом взглядом и судорожно вздохнул. — Какой-какой? — Звонко расхохотался Билл, без труда перекрикивая музыку. — Это вот он, — Билл ткнул пальцем в сжавшегося Пайнса, — наговорил вам, да? Диппер, совсем стушевавшись, попытался прошмыгнуть мимо него. О том, что на сей раз он явно перегнул палку и может огрести, было ясно сразу. Оставалось только надеяться, что получится переждать бурю, по-быстрому затерявшись в толпе. За локоть Сайфер поймал его так легко, словно только того и ждал. Подтащил ближе к себе, развернул лицом к гостям заведения и, обаятельно скалясь, поведал доверительно: — Ох уж эти бывшие… Даже на работу сюда устроился, всё надеется меня вернуть! — Так вы встречались и разошлись? Кошмар. А ведь такая красивая пара! — Прослезился вдруг третий парень, тот самый — молодой и смазливый. — У тебя с деньгами сейчас проблемы, наверное? — Обратился он к Дипперу. Откуда взялся такой вывод, тот не понял, а потому лишь растерянно моргнул и в очередной раз безрезультатно трепыхнулся у Сайфера в железной хватке. — На вот, — парень полез за бумажником, — возьми, не стесняйся! Деньги Билл забрал, на ощупь опознав стодолларовую банкноту. Мысленно подивился невиданной щедрости и, сбивчиво извинившись перед клиентами, поволок Диппера в сторону выхода из зала. — Какого хера? — Сдавленно пискнул тот, стоило Биллу грубо впихнуть его в какую-то подсобку. Свет горел в самом углу и едва освещал целую комнату. Билл не ответил. Щелкнул замок на двери, и Диппер, встревожено вскинув голову, против воли похолодел от страха. — Держи, — Билл вдруг подошёл ближе. Уже без улыбки уставился на него сверху вниз и вдруг, подтащив к себе за край рабочей куртки, сунул деньги в нагрудный карман. — Заработал. Ему стоило только разжать руки, чтобы Диппер, побелевший от страха и злости, вытащил банкноту и бросил на пол. За тем, как Билл медленно поднимает деньги и приближается к нему уже совсем вплотную, Диппер следил так же, как следил бы за красной точкой снайперского прицела на своей груди. Сайфер тем временем сложил бумажку компактнее и, когда парень открыл рот для следующего выпада, ей же его и заткнул. — Не отказывайся от подачек, — шепнул он, склонившись к самому уху судорожно отплёвывающегося Пайнса. — Они — твой потолок. В следующую секунду он тихо охнул — прилетевшая ему пощёчина отдалась звонким звуком удара. Выплюнувший-таки злосчастную купюру, Диппер отступил на шаг назад и болезненно скривил рот. — Вот ещё мнения дешёвой шалавы я не спрашивал, — очень тихо, едва слышно проговорил он. — Возвращайся лучше к тем троим, Билл. Рабочий день ещё не закончился, каждый должен быть на своём законном месте. Кроме того… — Ещё шаг назад. — Может, хоть с хуями во рту ты наконец-то заткнёшься? — Как и ты, — совсем по-змеиному зашипел Билл и со всей силы впечатал Пайнса в стену. С полки упала и покатилась по полу какая-то пустая банка. Пребольно стукнувшийся затылком, Диппер на мгновение выпал из реальности. Этого времени Биллу хватило на то, чтобы прижать его локти к туловищу, а между ног протолкнуть колено. — Только попробуй… — Выдохнул Диппер. Жёсткое бедро уперлось ему в пах, а дыхание жарко опалило висок. От удара перед глазами всё ещё темнело, но странное чувство тревожности возникло, кажется, совсем не от этого и даже не от страха. — Только, блядь, посмей меня тронуть! — И что ты мне сделаешь? — Будто бы даже с искренним любопытством спросил Билл, ткнувшись носом куда-то чуть ниже уха парня. — Прирезал бы к чертовой матери, — выплюнул Диппер. Слова прозвучали отрывисто — его против воли выгнуло тесно прижимающемуся Сайферу навстречу, — да не хочу пачкать руки о такую мразь. — Уже пачкаешь, — мужчина широким языком прошёлся по взмокшей шее, демонстративно отпустил руки Пайнса и забрался прохладными ладонями под его форменную футболку. — Вот незадача! Собственное возбуждение для него ощущалось едва. Биллу ещё не доводилось настолько концентрироваться во время процесса не на самом себе. Это сильно сбивало с толку, даже смущало, но в целом заводило так, что продолжать говорить ровным голосом было бы настоящим подвигом. Диппер, кажется, слабо попытался его оттолкнуть, но в результате лишь вцепился ему в плечи и притих. Сейчас Билл особенно остро мог ощутить, насколько Пайнс тонкий и тощий. По выступающим рёбрам прошёлся пальцами, коснулся впалого живота, влажно лизнул открытое горло и с мрачным удовлетворением услышал прерывистый тихий выдох. Исключительно в познавательных целях он попытался убрать руки, но Диппер тут же вцепился в них и тихо всхлипнул, притягивая Билла ближе. — Знаешь, Сосна, — кое-как выдавил из себя тот, нечаянно залюбовавшись чужими искусанными губами, — я передумал. Никаких скидок. Выдаю тебе стопроцентную льготу на свои услуги. Диппер в ответ протестующе дёрнулся — и тут же вскрикнул, широко распахивая глаза. Билл вплёлся пальцами в его путаные кудри и резко дёрнул голову назад, тут же проходясь языком вверх по приоткрытой шее. А потом победно усмехнулся и рывком развернул Пайнса к себе спиной. Провёл обеими руками по пояснице, царапнул лопатки, выгладил пальцами позвоночник… — А ты хорош, — зачем-то признался он. Диппер, остро изголодавшийся по физическому контакту, по близости, пускай даже такой — жёсткой и почти насильственной, — реагировал на всё даже с большей отзывчивостью, чем Сайфер мог ожидать. Сбивчиво и шумно дыша, заёрзал, щекой упёрся в стену и неожиданно глубоко изогнулся, подставляясь под нехитрую ласку. В ответ на прозвучавшие слова он только успел, что выплюнуть: — Да заткнись ты, блядь, — когда Билл, навалившись на него и вжавшись в задницу ноющим от напряжения пахом, глубоко протолкнул ему в рот сразу три пальца. — И что, ты действительно хочешь вот так? В вонючей грязной подсобке? — Фыркнул Сайфер, свободной рукой потянувшись к ремню у него на брюках. — А в прошлый раз, кажется, переживал за добровольность… Его ладонь с нажимом прошлась по ширинке, по очертаниям твёрдого члена за грубой форменной тканью. Диппер конвульсивно содрогнулся и, стоило Биллу извлечь влажные пальцы у него изо рта, со сбивчивостью прохрипел: — Не надо. Билл, хватит. Прекрати. — Чего?.. Слова Диппера категорически шли вразрез с его же действиями. — Я сказал: отпусти меня, — уже чуть громче выдавил тот. С непонятным отчаянием всхлипнул и сам проехался тощими ягодицами по ширинке Сайфера. — Ты… уверен? — Зачем-то уточнил Билл. — Да отпусти ты уже меня, мать твою! — Диппер на секунду показался изломанным. Глубокий прогиб в пояснице дрогнул, ладони уперлись в стену, а сам парень низко склонил голову. Ладони Билла, крепко обхватывающие его талию, ослабили хватку, и Диппер тут же прерывисто вжался в стену — от Билла подальше. Всё произошедшее доходило до Сайфера ещё несколько мгновений, после чего он на нетвёрдых ногах сделал шаг назад и сполз по противоположной стене на пол. Вытянул длинные ноги, прислонился затылком к некрашеному бетону и безвольно опустил руки. — Извини, — едва слышно сказал он. Диппер не ответил. Развернулся, точно так же сполз на пол и притянул колени к груди, пальцы запуская в растрёпанные волосы. Лицо его казалось неестественно бледным, и только искусанный рот выделялся ярким пятном. — Диппер… Мне правда очень жаль. — Билл сам толком не понимал, почему донести до Пайнса эту простую мысль неожиданно стало очень и очень важно. Голос Диппера прозвучал сорвано, по-подростковому ломко: — Ну, разумеется. — Он спрятал лицо в коленях и крепко их обнял — то ли пытаясь спрятаться, то ли согреться. — Понимаю. Ещё бы тебе не было жаль. — Что? О чём ты? — Соображал мужчина всё ещё очень туго. — Уходи, Билл. Уходи и больше никогда ко мне не приближайся. Сделаем вид, будто ничего этого не было. Я никому не скажу. — Но… — Билл и сам не отказался бы узнать, что за «но». Отвечать ему, разумеется, никто не стал. Чего он точно не ожидал — так это увидеть, как Диппер, поднявший всё-таки голову, дрожащей ладонью порывисто утирает мокрые от слез глаза. Ещё он не рассчитал, что на нём до сих пор каблуки, и резко подняться на ноги в этих ходулях — задача невыполнимая. Неуклюже завалившись на бок, Билл тихо охнул от боли, схватился за неприятно хрустнувшую лодыжку и невольно упустил момент, когда Пайнс справился с замком. — Диппер! Диппер, вернись! — Крикнул Билл, пытаясь встать повторно, но не успел — Пайнс выскочил за дверь, и он остался в одиночестве. Какое-то время просто смотрел сбежавшему мальчишке вслед, а после уселся обратно и от души приложился затылком о стену. Он и сам не мог сказать, почему ему так паршиво. Не в сорвавшемся же сексе было дело!.. Сайфер бы удивился, пожалуй, если бы узнал, что этот нервный срыв Пайнса произошёл не по его вине и практически не имел ничего общего с тем, что произошло сейчас между ними. Но всё равно ни черта не сумел бы с этим поделать.9.
16 марта 2017 г. в 21:05
А в следующую же смену Диппер, только вошедший в гримёрку, споткнулся о что-то, лежащее прямо у порога, и больно растянулся на полу. Неожиданным препятствием оказались брошенные возле двери мужские ботинки, а сам Диппер, подняв голову, обнаружил в помещении единственного человека — с любопытством разглядывающего его Билла.
— Не зашибся? — Поинтересовался тот с таким видом, что сразу стало понятно — он бы с удовольствием загрузил видео с этой сценой на ютуб.
С пола Диппер поднялся, болезненно скривившись. Ушибленное колено ныло, а настроение, и без того паршивое ввиду недосыпа, стало ещё мерзопакостней.
— Это твоя обувь, — процедил он злобно. — Думаешь, я не узнал?
— Я и не отрицаю. — Сайфер равнодушно дёрнул затянутым в очередное фетишно-золотистое-чешуйчатое плечом и продолжил рисовать на глазах аккуратные стрелочки.
Отвлечься от этого процесса ему всё же пришлось — когда за спиной раздался грохот и плеск воды. Диппер кивнул на его ботинки, залитые грязной водой из опрокинутого ведра, и расплылся в совершенно неискренней извиняющейся улыбке.
— Ой, — прокомментировал произошедшее он.
— С тебя триста сорок восемь долларов, — сообщил ему Билл, ничуть не расстроившись. О том, что ботинки эти — всего лишь копия какого-то известного бренда, купленная им за сущий бесценок на распродаже (какая-то паршивая двадцатка), приставучему уборщику знать было совсем не обязательно.
— С меня — большое и красивое нихуя. Обувь лежала не на положенном месте, так что я не виноват, — парировал Диппер, и глазом не моргнув. — А вообще, знаешь… у меня, кажется, что-то не то с коленом. Может, я повредил его при падении? Случись с ним что, потянет на недурной судебный иск.
— Сосна, эх, Сосна… Ты действительно хочешь сунуться ко мне с судами? — Сайфер скосил на него насмешливый взгляд. — Знаешь, я тут недавно размышлял… я же могу пожаловаться за дискриминацию. И ты всю жизнь будешь платить мне сумму иска. Станешь моей шлюшкой. Прелестно, тебе не кажется?
— Иск за дискриминацию против иска о сексуальном домогательстве? Прелестно, ты прав, — Пайнс растянул губы в совсем уже непристойно приторной улыбке. — Думаю, суд весьма терпимо отнесётся к юридическим взысканиям проститутки, которая… ах да, прости: ведь проституция в нашем штате не легализована!
— Зато легализованы однополые браки, что означает сильное политическое лобби у нас, богомерзких глиномесов. А знаешь, в чём самая соль? Окружной прокурор — наш постоянный клиент. Мой постоянный клиент. Не представляю даже, какой старой кошёлке тебе придётся лизать, чтобы выиграть дело.
— Одна проблема — факт дискриминации придётся сначала доказать, — Диппер сам не заметил, как сделал по направлению к Сайферу порывистый быстрый шаг. — А вот с поисками доказательств с моей стороны проблем не будет, можешь быть уверен.
— Тогда я, может быть, лучше сразу за побои сяду? — Холодно бросил мужчина через плечо, собирая волосы в высокий хвост.
— Болтай-болтай. Дальше слов у тебя всё равно ничего не заходит, — презрительно скривил рот Диппер.
— А тебе так хочется новые зубы?
— А ты правда думаешь, будто я тебя боюсь?
— Очень, — сладко улыбнулся Билл, уже полноценно разворачиваясь к собеседнику.
— При всём уважении, — ответил Диппер таким тоном, что стало ясно: об уважении здесь речи не идёт, — чуть поразмыслив, я решил, что больше не собираюсь потакать твоим комплексам. Нет, я всё понимаю, тебе по жизни тяжело: приходится раздвигать ноги перед любым, кто готов заплатить за возможность тебя натянуть. Подставляться под всех уродов, продавать остатки самоуважения за пару сотен в час и знать, что пройдёт ещё пара лет, и ты не будешь нужен даже для этого, а больше ни черта не стоишь… Но, знаешь, я здесь не для того, чтобы ты восстанавливал самооценку за мой счёт. Так что нет, Билл. Я действительно совсем тебя не боюсь.
Сайфер, натянуто рассмеявшись, сцапал со столика один из флаконов и принялся пшикать на Пайнса блёстками, приговаривая:
— Изыди, занудная сучка! Во имя господа нашего радужного, изыди!
Баллончик из его руки Диппер выбил почти сразу, плотно сжав губы и не сказав ни слова. Билл не растерялся и схватился за другой.
— Чеканутый урод! — Рявкнул Пайнс, когда струя из баллончика резанула его по глазам.
— Ты даже ругаешься занудно, — вздохнул Билл и поднялся на ноги. Крутанулся последний раз перед зеркалом, улыбнулся своему отражению, пока Диппер с шипением и сдавленной руганью тёр глаза, и добавил: — Я сегодня чудо как хорош, не нуди, Сосна. Я уже обещал тебе скидку, чего ты морозишься?
— Спать с тобой? Да ни за что на свете. Даже трёх гондонов одновременно было бы недостаточно, — Диппер наконец-то сумел поднять на него слезящийся и жутко озлобленный взгляд.
— Правильно. Твоё ебало надо паковать сразу в пакеты. Возможно, пластиковые.
От жгучей обиды у Диппера перехватило дыхание.
— Что же ты тогда меня так активно облизывал тогда на кухне, а? — Уже тише, непривычно низким голосом поинтересовался он.
— Потому что мне так захотелось, — беззаботно махнул Сайфер рукой.
— А может, тебя просто бесит тот факт, что рядом есть кто-то, кого от тебя блевать тянет? — Спросил Диппер всё так же негромко. — Что, неприятно, когда единственное, на что ты можешь поставить, даёт осечку?
— А с чего ты взял, трухлявое полено, что это единственное, на что я могу поставить?
— Потому что ты жалок в своих попытках самоутвердиться.
— Не больше твоего, — спокойно ответил тот и пошёл к выходу из гримёрки, вызывающе качнув бёдрами. — И, знаешь… — Он всё-таки не смог удержаться от финальной шпильки. Остановился в дверях, как-то хитро изогнулся, демонстрируя чудеса растяжки, и объявил: — Мне даже немного жаль тебя. Такая серость, что даже смеяться выходит только через силу. Давай прекратим этот балаган? Надоело возиться с кем-то вроде тебя. Даже самые яркие твои эмоции настолько скучные, что в сон клонит. Не отнимай моё время.
И поспешил уйти, чтобы оставить последнее слово за собой. О том, что эти его слова попали в точку и задели Диппера за живое куда сильнее всех их прежних перепалок, знать он не мог, однако чувствовал это на интуитивном уровне: Пайнс никогда прежде не глядел на него такими глазами.