***
Бубнеж телевизора, вопреки мерному звучанию, нисколько не успокаивал. Диппер переполз к Биллу на диван и устроился в ногах, обнимая за худощавые коленки. После увольнения тот намертво засел дома, пил как проклятый и копался в рассованном по углам мусоре, иногда рассказывая о той или иной безделушке на ходу придуманные байки заплетающимся языком. — Ты потолстел, — не задумываясь, выдал Билл не в меру язвительно. Свои запасы алкоголя он прикончил ещё вчера, а потому целый день был трезвый и нервный — что примечательно, идти за новой порцией выпивки ему было лень, и он настойчиво гнал в магазин Диппера, но в ответ тот стойко посылал его в места не столь отдалённые. Парень невесело усмехнулся. — Ага, как же. А вот тебе бы не помешало. Ты к ужину не притронулся. Снова. — Не хочу быть жирным. — Билл, надменно скривившись, отодвинул тарелку еще дальше, мысленно называя себя конченым придурком. Ему в последнее время кусок в горло не лез — мутило от одного только запаха съестного. — Билл, — вздохнул Пайнс. Он потянулся, чтобы пододвинуть обратно к дивану сразу весь столик с тарелкой и приборами. — Поешь, будь добр. Я ведь с тебя всё равно не слезу. Ещё и с ложечки накормлю, если будешь упрямиться. — Я тебя пополам сломаю, если рискнешь. — Не сломаешь. Каши мало ел, — не удержался от ехидства Диппер и не без труда подавил очередной приступ раздражения. Он не ждал, что всё будет легко и просто, но, откровенно говоря, не представлял, что утопающий может не просто не хвататься за протянутую соломинку, а самостоятельно доламывать её с треском. И её, и кучу последующих. И раз за разом протыкать иголкой спасательный круг. И в целом отказываться совершать любые плавательные движения. — А спорим? — Ухмыльнулся Билл. — Никакого насилия! — Непоследовательно возмутился Пайнс и на пару секунд призадумался. Уставший от нервотрепки последних дней и недосыпа мозг отказывался генерировать здравые мысли и молол какую-то чушь. — Я однажды фильм смотрел, который «сколько-то там недель». Там глаза завязанные были, и кормили с рук. Может, тебе креатива не хватает? Хочешь, верёвку найду? — Ты так настойчиво предлагаешь мне белковую диету, — противно заржал Сайфер и стряхнул с себя плед. Он потянулся, выгнулся — и гибко перетёк на пол Дипперу между ног. — Я, кажется, понял намек. Щеки у того вспыхнули, но голос прозвучал вполне убедительно: — Совсем больной? — Осведомился Диппер, отказавшись от формулировки «никакого секса до еды» только ради того, чтобы не усугублять и без того абсурдную ситуацию. Билл ничего не ел уже больше суток, и оставалось лишь ужасаться при мысли о том, во что превращался его полуубитый организм на затянувшейся диете из таблеток и ежевечерних возлияний на голодный желудок. О том, как Билл себя чувствовал, не думать не получалось — слишком уж явно самочувствие отражалось у того на поведении и внешнем облике. Явно и страшно — без слёз не взглянешь, хотя Диппер глядел. Отводить взгляд он больше не собирался, а плакать устал. — Ой, ну как будто ты в самом деле против! — Усмехнулся Билл будто бы даже задорно и принялся стягивать с Диппера штаны. — Это я на колесах почти импотент, но тебе-то хочется, я точно знаю. — Твоя телепатия лагает, чтоб ты знал. Прекрати, будь добр. Билл. Билл! — Да что?! — Рявкнул тот, мгновенно переходя на военный режим — кулаки сжаты, плечи чуть дрожат от напряжения, глаза прищурены… Как если бы прямо сейчас собирался убивать. — Не дёргайся так. Всё будет хорошо, ладно? А нам больше не надо решать проблемы сексом, — утомлённо улыбнулся ему Пайнс. — Я знаю, что тебе погано. Честно, Билл, понимаю. Одна тошнота от лекарств чего стоит. Но если продолжишь маяться дурью и не поешь, будет только хуже. Давай хотя бы немного, а? Хоть попытайся, — он за плечи потянул мужчину обратно на диван и снова подтолкнул к нему столик. — А в термосе бульон куриный. Есть не хочешь, так хоть его выпей. — Я не заказывал мамашу, — буркнул Сайфер раздраженно, но все-таки потянулся к еде, не поднимаясь с пола. Вяло прожевав пару кусков мяса и запив это дело бульоном, он напустил на себя такой усталый вид, что Диппер решил больше не капать ему на нервы. У него самого назревал основательный завал. Теоретический курс обучения он закончил, но уже через пару месяцев начиналась интернатура, отсев во время которой был не менее зверским. Нужно было готовиться, поднимать конспекты и освежать знания, но после дня, проведённого с Биллом, сил на что-либо, помимо мёртвого сна, уже не оставалось. Билл, каким он стал сейчас, утомлял даже сильнее учебы, совмещенной с ночной работой. Плюнуть на всё и опустить руки было бы лучшим решением, но Диппер твёрдо знал: он не отступится. Они обязательно выкарабкаются. Вместе. Иначе был ли смысл вообще влезать в это? — Ночь перед рассветом обычно темнее всего, — задумчиво выдал Пайнс и сам смутился того, как дёшево и претенциозно это прозвучало. Билл посмотрел на него, повздыхал чему-то своему и ткнулся лбом в тощую коленку. — Свали уже отсюда куда подальше, — тихо сказал он, невесело усмехнувшись. — У тебя вся жизнь впереди, не трать её на всякую дрянь. — На дрянь я и не собирался, — осторожно погладил его по волосам парень. — Я хочу потратить её на тебя. — Ты совсем тупой, да? — Нервно хихикнул Билл. — Весь в тебя, придурок. — Говоришь о схожести? Это намёк, что я тебе в отцы гожусь? — Нет. Просто дурной пример заразителен, — рассмеялся Диппер и стащил с чужой тарелки кусок мяса, второй такой же сунув Сайферу в рот. Билл вяло шевельнул челюстями. От вкуса — абсолютно, к слову, нормального — снова затошнило, а потому мясо пришлось проглотить, практически не жуя. Диппер сделал глубокий вздох и, наконец, решился обозначить главную новость дня. — Я записал тебя к психотерапевту. На завтра, в пять. Он знал, что Биллу не понравится услышанное, а потому успел отскочить, прежде чем Сайфер вскинулся, гаркнув: — Куда?! — Ну, я знал одного специалиста со времён колледжа… — быстро затараторил Диппер. — К нему все наши перед экзаменами ходили. Он профессионал и делал нам большие скидки на приёмы, мол, откуда у студентов деньги, так? Тебе тоже баксов тридцать сбросит, я думаю, раз уж это я тебя записал. — Ты считаешь меня долбаным психом? — Вкрадчиво поинтересовался Сайфер. — Если ты откажешься от такой возможности по-настоящему себе помочь, то да. Непременно буду считать. — А с чего ты вообще взял, что мне надо помогать? — Однозначно любимая шарманка Билла в последнее время. Если бы только гордость позволяла просить у Диппера прощения за каждую такую сцену, он бы, наверное, неделями ползал перед ним на коленях. Диппер же молча прикрыл глаза, выдохнул и взялся за успокаивающий обратный отсчёт. Десять. Девять. Семь, шесть, пять. — Билл. Четыре. Три. Два. …да сколько ж, блядь, можно?! — Что? — Каркнул тот в ответ, будто бы брезгливо скривившись. — Поедем вместе, — твёрдо припечатал Пайнс и сделал лицо кирпичом, как бы демонстрирующее нежелание продолжать этот бессмысленный разговор. — И не вздумай там выкинуть что-то придурочное, ясно? — Звучит как инструкция, — хмыкнул Билл. — Дай ему шанс, — покачал головой Диппер, внутренне почти убежденный: ничего хорошего ждать не приходится. Так и оказалось. Во время первого визита доктор предложил Дипперу присоединиться к беседе, и тот вопросительно покосился на Сайфера, пытаясь понять, не против ли тот неожиданного свидетеля. От одного только взгляда на Билла становилось понятно: он хорошо приготовился к спектаклю. Накрашенный, как в последний раз, с чуть подвитыми волосами, на костоломных шпильках, он кривлялся изо всех сил: то принимался строить глазки доктору, то очень многообещающе поправлял чулочки, и дышал при этом так, будто уже сидел у того на коленях. — Наверное, вас неправильно записали, — выдал, наконец, психотерапевт. — Простите, миссис Сайфер, за досадную… — Нет, всё правильно, — ухмыльнулся Билл и под горестный вздох Диппера задрал короткую юбку, демонстрируя доказательства своего мистерства. Пока Диппер с тихим стоном прикрывал глаза ладонями, доктор, на лице у которого не дрогнул ни один мускул, стукнул колпачком ручки по столу и спокойно осведомился: — Ясно. Значит, мистер Сайфер. Предпочитаете это обращение? — А что, не заметно? — Билл одёрнул подол платья и закинул ногу на ногу. — И какая проблема привела вас ко мне? — Он, — махнул Билл рукой в сторону Диппера. — Мы встречаемся, — вздохнул Диппер, не глядя на Билла. — Он просто ломает комедию, не обращайте внимание. Я уговорил его прийти. Наверное, в моем присутствии он говорить не захочет. — Мне нечего обсуждать. Ни в твоём присутствии, ни без него, — отрезал Билл и отвернулся к окну, скрестив руки в браслетах на груди. — Тогда ты не против, если я расскажу всё за тебя? — А давай, — гавкнул Сайфер. Диппер вздохнул и перевёл взгляд на доктора, который внимательно наблюдал за разворачивающейся у него на глазах сценой. — Я много не знаю, — честно сказал он. — Слишком многого. Знаю, что мы влезли в эти отношения, чтобы помочь друг другу, но облажались. Билл бывший врач, и на работе он пережил серьёзную травму, после чего ввязался не в самый лучший способ заработка, и на этой почве мы с ним всё время ссорились. Ситуация была всё хуже… всё становилось хуже и едва не развалилось на куски окончательно. Но вот мы здесь… вроде как. Он ушёл с той работы, но ему всё ещё плохо. Проблема не ушла. Я надеялся, вы сможете нам помочь. — Я не совсем понял, — ответил доктор. — Мистер Пайнс… Диппер. Я же могу так к вам обращаться? — Получив смазанный кивок, он продолжил: — Вы делаете запрос на парную терапию или на индивидуальную? И если на индивидуальную, то для кого именно? — Для себя, естественно, — встрял Билл и снова заржал. Диппер поморщился. Парную терапию он всегда считал ловушкой для отчаявшихся — дорогостоящей пустышкой, кучей бесполезного трепа. — Индивидуальную, — твёрдо сказал он. — Для него, если вам удастся его убедить. — Но… правильно ли я понимаю, что клиент отказывается? — Доктор, фамилии которого ни Диппер, ни Билл так и не смогли вспомнить, намекающе приподнял брови. — Именно! — Весело крикнул Билл и рассмеялся будто бы довольно. У Диппера задёргался левый глаз. — Это не помешает ему исправно посещать все приёмы, — с угрозой в голосе заверил он. — Диппер, — психотерапевт осторожно улыбнулся, — у нас не сталинский режим, и карательная психиатрия, в которой отрицается принцип добровольности, порицается, и порицается справедливо. Если мистер Сайфер не хочет получать помощь… — То помощь идёт нахуй! — Радостно хлопнул в ладоши Билл и под приглушённое звяканье побрякушек поднялся на ноги. — Приятно было иметь с вами дело, хотя, знаете, было бы неплохо, если бы вы заменили коаксил. У меня лучший друг им закидывается, но меня с него тошнит, как мразь последнюю. — На фоне проблем с алкоголем, — тут же оживился Диппер, — да, я бы тоже попросил прописать что-нибудь без такого явного эффекта привыкания. Вот, к примеру, сертралин… — У вас проблемы с алкоголем? — Обратился доктор к Биллу. — Нет, — фыркнул тот. — Никаких проблем, только радости. — Конечно-конечно, — улыбнулся психотерапевт. — А ближайшее собрание анонимных алкоголиков проходит сегодня в восемь вечера, и на него мы тоже обязательно сходим, — снова встрял Диппер. — А ведущий симпатичный? — Хихикнул Билл. — А какое это имеет значение? — Ну, я же шлюха, а вдруг он миленький. — Глупая ремарка, Билл. Твоя язвительность деградирует с тобой вместе. — Просто ты теряешь последнее чувство юмора! Диппер молча закатил глаза. Кажется, в закромах у него был номер другого специалиста… Спустя ещё минут пятнадцать доктор, как выяснилось, О’Нил, отказался от Билла, почти торжественно объявив его случай вне своей компетенции. Прощался он с парнями сердечно, несколько раз пожал обоим руки — раза по четыре, не меньше, — после чего свистящим шёпотом попросил Диппера больше никогда, ни под каким предлогом не появляться в его кабинете. Билл не мог убрать с лица злорадную ухмылку всю дорогу до дома. Уже в квартире Диппер, ни слова ему не говоря, при нём же набрал пять номеров подряд и назначил встречу у пяти психотерапевтов в ближайших районах. — Не на того напал, — спокойно объяснил он Биллу. — Придуривайся, сколько душе угодно, а я с тебя всё равно не слезу. — И чего ты хочешь этим добиться? — Спросил Сайфер, отшвыривая босоножки в угол комнаты. — Вопрос на миллион. Ты подумай немножко — может, сам себе ответишь. — Мне просто нужно отлежаться, — неожиданно мирно сказал Билл. — Отлежаться, залечить раздолбанную жопу, успокоить расшатанные нервы. Не нужны мне мозгоправы. Диппер только скривился. Он определённо не был впечатлён и уже заколебался выслушивать одно и то же — по кругу, по кругу, по кругу… — Проблема никуда не уйдёт, — отрезал он. — И легче не станет. Билл, ты хотел, чтобы я тебе помог — и я помогаю. Как могу. Я знаю, что легко не будет, знаю, что тебе сейчас тяжелее всего… Но, чёрт, я не знаю, как быть, если ты хотя бы не попытаешься мне довериться! — Проблема… — Билл, очевидно паясничая, почесал подбородок. — И в чем моя проблема, крошка? Диппер молча покачал головой и, стащив с плеч джинсовку, ушёл в сторону кухни, где активно загремел посудой. — Не-не-не, Сосенка! — Ухмыльнулся Билл и отправился следом за ним. — Так дело не пойдет! Хуй тебе, а не отмолчаться! — Ты ищешь, к чему придраться и из чего раздуть конфликт. Что бы я ни сказал, ты к этому прицепишься и разыграешь очередной спектакль, — спокойно ответил Диппер, не поворачиваясь и с грохотом вооружая сковородку на плиту. — Уверен, что стоит продолжать? — Сосна. — Хорошо, — Диппер глубоко вздохнул. — Я думаю, что тебе плохо. Ты больше не можешь развлекаться всей этой темой с саморазрушением и не знаешь, куда себя девать. Возможно, тебе кажется, что жизнь закончена. Что ты никому не нужен, что я с тобой из жалости, или из чувства долга, или из-за чего угодно ещё, но главное — я с тобой ненадолго. Опомнюсь и уйду. И ты плевать хотел на остальных, но хуже всего то, что ты не нужен даже себе самому, а значит, и толку барахтаться больше нет. Что-то типа этого, да? Билл, побледневший до восковой желтизны, что на его смуглой коже смотрелось немного жутко, шумно сглотнул, после чего натянуто улыбнулся и выдал максимально неуместное: — Что, самый умный тут, да? — Был бы умный, не имел бы тебя в мозг эти полгода, — покачал головой Диппер и, всё-таки повернувшись к нему, попытался ободряюще улыбнуться. — И сейчас на провокацию не поддался бы. Сядь, пожалуйста. У тебя вид совсем нездоровый. — Только не мясо! — Неожиданно гавкнул Сайфер, выхватывая у Диппера из рук тонкую упаковку бекона. — Не переводи жрачку, все равно потом блевать буду. Лучше салата наруби, его хоть не жалко. — Надо Уиллу позвонить, — кивнул Диппер, едва не задохнувшись от пронзительной, скрутившей внутренности в ледяном кулаке жалости. — У него полно было всяких таблеток. Наверное, сможет тебе подкинуть альтернативу коаксилу, пока не выпишут новые. — Не приведи святая макаронина начать закидываться тем, что потребляет Уилл! — Нервно рассмеялся Сайфер. — Я не о тех таблетках, — закатил глаза Диппер и окончательно ушёл в готовку. Нарубил салат, как и просил Билл, всё-таки закинул туда немного поджаренного мяса и не переставал дырявить Билла строгим взглядом, пока тот, давясь, не опустошил содержимое своей тарелки. — Умница. А теперь — на встречу анонимных алкоголиков! — Радостно провозгласил парень. — Только юбку переодень, мало ли кто туда ходит. Ещё побьют ненароком. — Ты, блядь, серьезно? — Они начинают через двадцать минут. Да, я вполне серьёзно. Может, ты и научился хлестать водку незаметно от меня, но пустые бутылки в мусорке я вижу прекрасно. — Полегче, Шерлок, не перетрудись, — фыркнул Билл. — Ну давай, ещё скажи мне, будто у тебя нет проблем с выпивкой. — Как я и говорил, никаких проблем, только радости. — Хуядости. Собирайся и пошли, — огрызнулся Диппер. — Сейчас, только хлеборезку свою смою, а то мало ли кого там штукатурка бесит, — заявил Сайфер и, в результате, потратил на это оставшиеся до начала собрания двадцать минут. Потом еще минут пятнадцать подбирал носки к сумке, ремень к часам, пуговицы на ядовито-желтом джемпере к… В общем, спустя примерно час суетливой и, очевидно, абсолютно бесполезной беготни, Билл, будто не замечая того, какими глазами на него смотрит Пайнс, всплеснул руками и невинно улыбнулся: — Ой. Кажется, я опоздал.***
Подобным образом были сорваны ещё две из пяти встреч с психотерапевтами. С третьим Билл всё-таки поговорил: ровно один сеанс, под конец которого получил рецепт на другие антидепрессанты. Следующую встречу он сорвал, целый час занимаясь подробным перечислением нецензурных описаний своего врача ему же в лицо — причём «пиздоглазая рыгаловка» была самым безобидным из них. Ещё на одной встрече Билл ни разу не раскрыл рта, а к последнему врачу пришёл в стельку пьяным и начинал горланить дурацкие матершинные песенки каждый раз, когда доктор пытался что-то ему сказать. Диппер изображал терпение и понимание. Диппер пытался ругаться, пытался договориться, извинялся перед врачами, сгорал от стыда и не мог спать от тревоги за Сайфера, но чем дальше, тем сильнее у него опускались руки и сдавались нервы. Последний психотерапевт, чей номер ему удалось достать, вежливо сообщил, что наслышан о мистере Сайфере от коллег и, к сожалению, не считает себя достаточно компетентным для работы с сопротивляющимся терапии пациентом. Билл, сидящий рядом и подслушивающий телефонный разговор, победно ухмыльнулся, и Диппер молча повесил трубку. От бессильной злости у него дрожали руки, и он спрятал лицо в ладонях, чтобы не смотреть лишний раз Биллу в глаза.