Post mortem?

5. Они сидели в полутьме — горела только лампа на столике — на кушетке, рядом друг с другом, и когда Джим закрывал глаза, то почти ощущал тепло бедра Боунса. Затем открывал их обратно — и снова видел сквозь Маккоя приоткрытый шкаф, или что там еще было сзади в этот момент. — И как это получилось? — Кирк отхлебнул виски. Пить ему пришлось одному. Боунс с огромным сожалением отказался и назвал его идиотом, потому что «Парень, я призрак, я не могу пить, как бы сильно этого ни хотел!» — Столкновение с риханнсу в 2237. — Ромуланцы? — удивленно поднял голову Джим. — Двадцать лет назад? Что дальше? — Не задавай глупых вопросов. Убили меня, — проворчал Маккой. — А почему ты остался здесь, в этой комнате? — Потому что это мой кабинет, — Боунс ностальгически огляделся по сторонам. — А куда еще было идти? Умер я прямо здесь, дома не было, хоронить было нечего, возвращаться — тоже не к кому. — Что, совсем? — Кирк сочувственно взглянул на него, подавляя желание похлопать по плечу. — Нет, только наполовину! Не задавай дурацких вопросов, парень, — велел ему Боунс и продолжил: — С женой развелись, с дочерью видеться она и так не давала. Родители уже тогда… умерли. Так что куда мне еще было идти, раз уж такая чушь случилась? Кроме того, я отсюда выйти не могу, — буднично добавил он и замолчал. — Погоди, так «Костяной монстр» — это все-таки ты? Боунс? — Кто же еще, — ухмыльнулся Маккой. — И ты убиваешь людей? А где штабеля трупов? — Не неси чушь. Никого я не убиваю, только пугаю, — Боунс помолчал. — Правда, не стоит сюда заходить в Самайн… Джим задумчиво уточнил: — А что будет с тем, кто зайдет? — Лучше не спрашивай, — кинул ему Маккой, отворачиваясь в сторону. — Он станет призраком? — нет, язык у Кирка явно был быстрее, чем мозги. — Наверняка. И очень быстро, — мрачно ответил Боунс. Ткнув его в плечо и выругавшись, когда кулак опять не встретил сопротивления, Джим сочувственно поинтересовался: — И ты сидишь здесь двадцать лет, в одиночестве? Маккой кивнул и развел руками: — Мне не нужно ни есть, ни пить. А уж без компании я как-нибудь переживу. — Хочешь, я буду заходить? — предложил ему Кирк. — В свободное время. — Если тебя не уволят, — Боунс пожал плечами в ответ на его вопросительный взгляд. — Да, я знаю обо всем, что происходит на корабле, хотя и не интересовался этим до последнего момента. Один из бонусов моего… существования. — Так вот откуда ты знал где Спок! — наконец понял Джим и с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал, добавил: — И нет, не уволят. Маккой промолчал. — Ну что, пойдем проверенным путем и продолжим читать друг другу стихи? — усмехнулся Кирк, сделав очередной глоток. — Или сразу перейдем к песням? — Я тебя уверяю, что последнее, чего мне хочется — это петь, — мрачно проворчал Боунс. — Значит, стихи, — решил Джим и начал: — Быть или не быть — вот в чем вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы… ... и Маккой перебил его: — Иль надо оказать сопротивленье? И в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними? — Умереть, — тихо закончил за ним строфу Кирк. — Забыться… М-да. Он отхлебнул виски и примолк на пару минут, уставившись в сторону. — Скажи, я был прав? — Джим выдохнул и уточнил: — Когда пошел на сделку с клингонами. — Не знаю, парень. Я врач, а не капитан корабля, — покачал головой Боунс. — Зови меня Джим, — попросил его Кирк. — Что лучше: стать предателем и этим спасти четыре сотни доверившихся тебе человек, или ценой их жизни потерять корабль и спастись самому? — Хорошо. Если ты ставишь вопрос именно так — то первое, — Маккой открыто взглянул на него. — Человеческая жизнь дороже всего. — Спасибо, — выдохнул Джим, как-то на глазах расслабляясь и опуская плечи. — Я бы пожал тебе руку, но сам понимаешь… — Я уже привык. — А другие призраки могу касаться друг друга? — Кирк отодвинулся, поставил бутылку на пол и взглянул на собеседника. Ну, полупрозрачный, и что? Зато действительно привлекателен: темные вихры волос, ореховые глаза — не зеленые, как ему показалось сначала, но того трудноопределимого оттенка, что в сумраке называют «болотным», а при ярком солнечном свете — «янтарным». Одного с Джимом роста, и с очень даже неплохой фигурой. В общем, из тех, мимо кого проходишь в толпе, не заметив, но, перемолвившись хоть словечком, уже так просто не забудешь. — Могут, — пробормотал Боунс и уставился на него в ответ. — Погоди… Джим! Только не говори, что ты решил… — Даже и не думал, — засмеялся Кирк. — Я хотел спросить, есть ли еще на корабле призраки. — Насколько я знаю — ни одного, — тихо и жестко ответил ему Маккой, поднялся с кушетки и отошел в сторону. — Эй, прости, — Джим шагнул за ним, протянул руку к его плечу и замер, ощущая себя идиотом. — Боунс? Встав к Джиму спиной, он оперся о стол прозрачными руками, а потом вдруг развернулся и заговорил: — Ты первый за двадцать лет, кто заговорил со мной нормально, по-настоящему, не крича благим матом, не убегая и не проклиная, — Маккой почти безумно ухмыльнулся, скрещивая руки на груди. — Спасибо, Джим. А теперь уходи. Они стояли совсем рядом, лицом к лицу, и будь Боунс живым, Кирк бы уже чувствовал его дыхание на своей коже, но сейчас его брал озноб. — Что? Уходить? Почему? — растерянно переспросил Джим. — Я хотел поблагодарить тебя за спасение корабля и все такое… — Ты поблагодарил. А теперь уходи. Дай мне побыть одному.