Бренди по понедельникам

В следующий понедельник Айвен распахивает дверцы бара и замечает прискорбное отсутствие шампанского. Грегор, занявший свою стратегическую диванную позицию еще до их прихода, приподнимается и настороженно щурится. — Поверить не могу, — патетически восклицает Айвен, — просто не могу поверить! Сир, это так мелко и недостойно… Грегор совсем садится и выпрямляет спину: — Что вы имеете в виду, лорд Форпатрил? Майлз закатывает глаза и торопится разлить по стаканам отличный бренди. — Неужели, — Айвен прижимает ладонь ко лбу, изображая то ли сильнейшее волнение, то ли статую Дорки Форбарры в исполнении скульптора-примитивиста, — неужели наша Империя настолько обнищала? — Ноздри у Грегора раздуваются, но Айвен, не обращая внимания на столь явственные признаки императорского неудовольствия, продолжает: — У тебя в баре нет даже орешков! — Он позволяет голосу затихнуть на достаточно высокой ноте и после театральной паузы драматическим шепотом заканчивает: — О чипсах я уже и не говорю! Грегор встает и одергивает подтяжки. Больше одергивать ему нечего, снятый китель валяется на одном из кресел. Лицо у него гневное и суровое. Ни дать ни взять – капитан Форталия перед лицом превосходящих сил противника. — Лорд Форпатрил, — строго говорит он, — ваша наглость не имеет границ. Требовать у императора столь неподобающие вещи — это неслыханно! Майлз почти готов ему поверить, но быстрый взгляд Грегора куда-то в сторону заставляет его внимательнее присмотреться к вышитой подушке в изголовье дивана. Она как-то подозрительно горбится, и Майлз решает, что блицкриг в данной ситуации будет самой правильной стратегией. Он молниеносно подскакивает к дивану и откидывает подушку, под которой обнаруживается целый склад мусорной еды: чипсы «Солстис», сухарики «Дендарийские» в яркой упаковке, на которой большими буквами светится известный всем рекламный слоган «Захрустишь – не убежишь!». — Сир! — Майлз укоризненно качает головой. — Ну, что? — Грегор пожимает плечами. — Лаиса решила, что подобные штуки слишком вредны для наших детей… — Ага, — хмыкает Айвен, — и очень полезны для императора. Грегор выхватывает из рук Майлза сухарики и плюхается обратно на диван. — Приходится заниматься контрабандой… Майлз протягивает ему стакан с бренди в качестве утешения: — Кто же с тобой в преступном сговоре? Не сам же ты бегаешь за этими… дарами природы и химической промышленности. — Сметани, — неохотно признается Грегор. Айвен присвистывает: — Силен мужик! Он в курсе, что его как минимум сошлют на Кайрил, если императрица узнает? — Моя гвардия предана мне! — До самого Кайрила! — вторит ему Майлз и ловко вскрывает пакетик с сухариками. — Что, ностальгия замучила? — поддевает его Айвен. — У матушки Кости такого на кухне не найдешь. Майлз отмахивается и закидывает в рот полную горсть запретного лакомства. Грегор со своего дивана салютует ему стаканом с бренди, Майлз кивает в ответ и продолжает хрустеть, периодически облизывая масляные пальцы. Айвен закатывает глаза: — Ты сюда жрать пришел, братец? А как же подземелья? Майлз, уже почти все догрызший, явно прикидывает, не стоит ли ему облизать пакетик, но, вспомнив, что он почтенный человек, отец семейства, не последнее лицо в Империи, просто запрокидывает голову и высыпает в рот последние крошки. Лицо у него при этом вдохновенно-задумчивое, словно он только что постиг очередную тайну мироздания. Айвен опять закатывает глаза, демонстрируя всю глубину собственного сарказма, но эти два придурка – братец Лорд Аудитор и их императорское величество – плевать хотели на его гримасы. — Хо-ро-шо! — по слогам говорит Майлз. — Сто лет не ел! Он оглядывается по сторонам и откуда-то выуживает бутыль с медовухой. Не иначе она здесь стояла с того, первого раза. — Пресвятые угодники! — Айвен чуть не давится собственным бренди. — Еще и медовуха! — Удовольствие должно быть полным, — Майлз наливает себе полстакана, оглядывает своих высокородных собутыльников и кивает: — Будем! Айвен отпивает из своего стакана, с интересом наблюдая, как ожидаемо перекашивается лицо Майлза после первого глотка этого жуткого пойла. — Ну и как? — не выдерживает он. — Отлично, — сипит Майлз, делая странные пассы правой рукой куда-то в направлении Грегора. Тот понимает все правильно и перекидывает Форкосигану еще один пакетик сухариков. Взамен Грегор кивает на бутыль с медовухой. — Плебеи! — высокомерно цедит Айвен, наливая себе еще высококлассного бренди. Не поймите неправильно, дома у него тоже есть стратегические запасы, но пить за чужой счет — это всегда хорошая идея. По крайней мере, так говорит его опыт. — Разве так надо закусывать? — О-о-о-о-о, — тянет Майлз с этой своей мерзкой ухмылочкой, — профессор Форпатрил сейчас прочитает нам лекцию о кулинарии. — Всякий уважающий себя фор, — нравоучительно начинает Айвен, — должен в первую очередь оперировать закусками горячими, ибо суп и холодные закуски стоит оставить для людей, что не уважают себя и питие свое. Пользуясь тем, что Грегор и Майлз застыли, поверженные его красноречием, Айвен выхватывает пакет фисташек прямо у них из-под носа и с чувством выполненного долга плюхается в кресло. — Вот это вот, — слабым голосом говорит Грегор, указывая пальцем на удобно устроившегося лорда Форпатрила, красу и гордость дипломатического корпуса Барраяра, — это что сейчас было? — Да, — бессмысленно соглашается Майлз, — что? — «Поучение молодым хозяйкам» Елены Форховец, — с апломбом заявляет Айвен. — Охренеть, мужик! — Майлз с благоговением смотрит на кузена. — Ты бьешь нас по всем фронтам! Грегор берет дело в свои руки и решает запить горечь поражения: — Еще по одной? Майлз согласно протягивает стакан. — По одной – и в подземелья!