Бренди по понедельникам

— До подземелий мы так и не дошли, — бурчит Майлз в собственный стакан с бренди. Сегодня не до медовухи. Он так устал, что, кажется, и моргать не может. — Тебе сейчас только в подземелья, — констатирует Айвен, с тщательно скрываемой тревогой окидывая фигуру съежившегося на кресле Майлза. — Что, братец Лорд Аудитор, где-то опять не сошлись дебет с кредитом? — Почти, — Майлз отставляет стакан и яростно трет глаза. — Черт! Что-то в глаз попало. — Иди умойся, — Айвен кивает на неприметную дверь в углу. Майлз, видно, совсем устал, если забыл о наличии туалетной комнаты в личной гостиной Императора. — Станет полегче. — Точно, — соглашается Майлз и, встав с кресла, начинает расстегивать свой френч, скидывает его, спускает с плеч узорные подтяжки и засучивает рукава рубашки. Лицо у него совершенно серое, и не поймешь от чего: то ли от усталости, то ли прошагал по бездорожью пяток-другой километров. Айвен скашивает глаза вниз — сапоги Майлза блестят. Значит, ставим на первое. Майлз оставляет дверь открытой, и Айвен видит, как тот зависает на секунду перед зеркалом и затем выкручивает краны на полную мощность, чуть медлит и решительно засовывает голову под льющуюся воду. «Ого, — думает Айвен, — дело явно было хреновым», — но вслух предпочитает ничего не говорить, лишь лениво замечает: — Не утопись. — Чего? — Майлз выныривает из-под крана и принимается шарить рукой где-то сбоку. Этажерка с полотенцами стоит поодаль, и Майлз до нее никак не дотянется, тем более с закрытыми глазами, так что Айвен подходит ближе, хватает махровое полотенце и сует его прямо в руки Майлза. Тот бурчит что-то благодарственное и принимается энергично вытирать мокрую голову. — Говорю, если ты такой усталый, то почему не дома? — Ну, во-первых, — говорит Майлз, — сегодня понедельник, и не стоит нарушать традицию, во-вторых, мне нужно было сделать доклад Грегору… — …так вот что его задержало, — догадывается Айвен. — …именно, — соглашается Майлз, — читает мой отчет. А в-третьих, Катерина с детьми гостит у Делии Куделки. — Ого! А ты что не поехал? — Шутишь? Там Марсия, Оливия, Форбреттены… — Кошмар! — содрогнулся Айвен. — Полный! — мрачно соглашается Майлз. — Пятнадцать человек детей! — Не пятнадцать, а всего лишь четырнадцать, — поправляет голос от двери. Айвен оборачивается и видит Грегора, стоящего у порога. — По моим подсчетам, всего-то человек десять-двенадцать, сир, — не соглашается он с Императором. — Лаиса тоже поехала! — Ха! Так у нас холостяцкая вечеринка? — Айвен потирает руки. — Ну, что, папаши, чувствуете вкус свободы? Майлз плюхается в кресло: — Чувствую… чувствую, как у меня все болит. — Что ты там такое расследовал? — интересуется Айвен, наполняя бокалы. — Влияние гамма-лучей на цветение маргариток? — Очень остроумно. — У Майлза нет сил даже на то, чтобы протянуть руку, поэтому Айвен сам впихивает ему стакан. — Проблемы с подрядчиками-монополистами. Ничего особенного. Подробности узнавай у Грегора, они как всегда засекречены. Грегор, только-только устроившийся на своем любимом месте, пожимает плечами: — Действительно, ничего особенного. Заговор, сговор, пара перестрелок, двойная бухгалтерия, нападение на Имперского Аудитора. Айвен настораживается и отставляет свой стакан в сторону: — Нападение, сир? — Все обошлось, к счастью, — Грегор специально повышает голос, — но Мы недовольны, что вы подвергли свою жизнь опасности, лорд Форкосиган. Майлз молчит. Айвен оборачивается и еле сдерживает вскрик: — Ему плохо? Майлз, растекшийся по креслу, производит удручающее впечатление: под гнетом усталости исчезла живая энергия, наполнявшая каждое его слово, каждый жест. Он сейчас словно кукла, застывшая в неудобной, изломанной позе. Грегор наклоняется и выразительно качает головой: — Не думаю, — говорит он, понизив голос, — похоже, он просто спит. — Завтра он встать не сможет… — Черт возьми! — Грегор оглядывается по сторонам. — Давай бери его за ноги, я сверху подхвачу, и перетащим на диван. Ему будет удобнее. — Айвен кивает и уже готов выполнять поставленную задачу, как Грегор начинает махать руками и шипеть: — Погоди, погоди. Иди, скажи Сметани, что нам нужен плед. Айвен идет к двери и краем глаза видит, как Император раскладывает декоративные подушки в изголовье дивана. Они подхватывают Форкосигана и перетаскивают его на новое место дислокации. Майлз так устал, что даже не просыпается, только ежится и пытается закопаться куда-то поглубже в подушки. Грегор стаскивает с него сапоги, а Айвен принимает огромный пушистый горский плед, принесенный Сметани. Он накрывает Майлза и садится на ковер, прямо около дивана, откинув голову: — С ним все будет в порядке? — спрашивает он. Грегор устраивается рядом и беззлобно ворчит: — С человеком, которому прислуживает сам Император, ничего плохого случиться не может! Айвен хмыкает: — Как жаль, что он этого и не вспомнит. С дивана доносится невнятное сонное бурчание. — Спи уже! — рявкают они одновременно, и Майлз затихает. Айвен подливает еще по глотку бренди: — А до подземелий мы так и не дошли.