365 сказок

В этом мире точно и вовсе не было ничего, кроме недостроенных зданий, переходящих одно в другое, бесконечных лестниц и пустых пролётов, бетонных плит, обрывающихся в самых неожиданных местах, гулких колодцев с темнотой внизу. Смутно видневшееся белёсое небо маячило за пустыми глазницами окон, туман кутал ступени, уводящие на нижние этажи, и нельзя было сказать, что они приводят в итоге куда-то в конкретное место. Этот мир был клубком невероятной архитектуры — не из-за особенной её красоты, а невероятной с точки зрения привычных законов физики. Казалось, ещё немного — и можно будет пройти по потолку или по стене, ещё мгновение — и двери станут окнами, а окна — люками в полу. Всё было неподвижно и одновременно жило непонятной жизнью, перемещалось, перестраивалось, обрастало новыми этажами, переборками, высвечивало новые проёмы, зияло новыми пустыми окнами или таращилось тёмной пустотой, полной шорохов и завываний ветра. Оказавшись тут, я почти сразу упустил дверь — несложно, если оглядеться внимательно. На этом этаже дверей оказалось не меньше пары десятков. Какие-то проёмы были арочными, в других покачивались косовато насаженные створки, третьи вели в стену… Чутьё на мгновение меня предало, и только чуть позднее я сумел разобраться, что выход из лабиринта всё-таки есть, но где-то этажом или двумя выше, чуть поодаль от меня. Найти лестницу, уводящую вверх, а не в сумрак внизу, я сумел не сразу, потому заметно удалился от того, единственно нужного мне здесь места. Пришлось признать, что знакомиться с реальностью вокруг — необходимость. Ведь скитаться по лабиринту, не подчиняющемуся законам логики, было делом почти безнадёжным. Поднимаясь по крошащимся ступеням, я почти ни о чём не думал, только вслушивался в пространство, стараясь хоть немного принять его в себя, слиться с ним, пусть ненадолго. Ничего не получалось, этот мир меня почти отвергал, при этом вовсе не желая выпустить. Неприятное чувство — точно я птичка в клетке — не желало меня покидать, и в итоге я остановился и пристально вгляделся в кружащуюся за границей ступеней тьму. Никаких перил тут не было, неровные, местами сильно разрушенные и испещрённые трещинами ступени угрожали развалиться от малейшего шага. Тогда бы я сорвался, но всё же мне казалось, что падение длилось бы слишком долго, пока я не забыл бы, зачем вообще тут оказался. Впрочем, конкретного ответа на это самое «зачем» у меня совсем не было. Я перешагнул порог не той двери, когда в очередной раз выбирал дорогу. Эта реальность была живой и мёртвой разом. Никаких существ тут не нашлось, но каждая стена, каждая ступень, каждый камень имели обо мне своё мнение. И вряд ли хорошее. Взглянув вверх, я всё же продолжил подниматься, в то время как туман медленно полз за мной, скрадывая пройденные ступени и площадки. Нескоро я смог наконец-то выйти с лестницы на очередной этаж. Запылённые плиты, покрытые кое-где щебнем, складывались в коридор. С одной стороны зияли провалы, с другой через равные промежутки открывались двери. Конца коридора видно не было. Вновь прислушавшись к себе, я осторожно двинулся по коридору. Дверь ускользала, она вовсе не была где-то рядом, но я слишком желал её отыскать. Я миновал десять проёмов, пока неясное чувство не позвало меня повернуть. Тут уже не было коридора, лишь ряд комнат, переходивших одна в другую. Под ногами неприветливо скрипел песок и гравий, местами попадались серые от пыли кирпичи или открывались провалы в плитах. Несколько комнат спустя пол расчертили трещины в палец толщиной, и я пробрался в следующую вдоль стены, вцепляясь пальцами в неровные камни, потому что ждал обрушения в любой момент. В очередной пришлось обогнуть торчащую из пола ржавую арматуру, после — перепрыгнуть в разлившуюся на всё пространство лужу грязной затхлой воды, на мутной поверхности которой ничего не отражалось. Потом я снова попал в бесконечный коридор, на этот раз загибающийся под немыслимым углом, и двинулся по нему, чувствуя, что уже немного приблизился к искомому. Одновременно меня посетило подозрение, что с дверью не всё будет просто. Каких только я ни встречал — расположенных на дне колодца, кажущихся аркой из сплетённых ветвей, прозрачных, как дымка, схожих с норами и лазами, которые роют лисы, напоминающих пещеры… Эта явно была иная. В ней крылась тайна и свежесть, и ведомый этим чувством я шёл вперёд, в надежде, что лабиринт привык ко мне настолько, чтобы отпустить. Когда я внезапно оказался на открытой площадке — недостроенное здание обрывалось открытыми балками, не было ни стен, ни некоторых плит-перекрытий — сердце моё забилось почти радостно. Здесь гулял опасный ветер и отчего-то пахло дождём, но я, конечно, больше обращал внимание на то, как внутренний компас уверенно тянет вперёд. Пришлось перепрыгивать дыры и осторожно перебираться с балки на балку, пока я не дошёл до обрубка, схожего с колонной… и не увидел рядом с ним мальчишку лет двенадцати. — Что ты здесь делаешь? — удивился я, не понимая, откуда в этом покинутом мире, где не было никаких существ, вдруг взялся ребёнок. Тот смерил меня взглядом. — Пока ничего, — и пожал плечами. — А что должен? — отчего я спросил об этом? Может, то был голос внутреннего компаса. Но мальчишка не ответил, только дёрнул плечом. Он перевёл взгляд вправо, где снова из тумана формировался коридор. Пока что стенки только росли, выстраивались, но ещё были очень эфемерны. — Ты создатель этого места? — удивился я. — Вовсе нет, — он хмыкнул. — Нет, и я тут надолго не задержусь. Теперь. Почему теперь? Этот вопрос вспыхнул почти осознанием, я словно раскрыл природу этого мальчика, но никак не мог вспомнить нужного слова. Но вслух я сказал другое: — Лабиринт отпустит тебя? — Он не сможет удержать, — и мальчишка широко улыбнулся. — Не сможет больше. Интересно, а долго ли удерживал прежде? Но я снова не выдал своих мыслей. И даже отчего-то не предложил помощи. Напротив, был уверен, что сам в ней нуждаюсь. — Ну что? — он обернулся. — Теперь ты должен назвать меня. И я нахмурился. Слова по-прежнему ускользали, а мальчишка ждал, его глаза были тёмными, а губы нетерпеливо подрагивали. Он словно хотел поторопить меня и посмеяться над тем, что я никак не могу правильно ответить на простую загадку. — Ты… — Я?.. Вздохнув, я потёр висок. Он был — то, что я искал. Но я забыл, за чем именно шёл по всем этим этажам. Мальчишка засмеялся. — Так это тебя лабиринт пока не решил отпустить. Да только у него не получится. Потому что я тоже не смогу сбежать, если ты не… откроешь. — Подсказка, — механически отметил я, но уцепился за его фразу и даже сделал шаг вперёд, укладывая похолодевшие ладони ему на плечи. — Да! — он пытливо смотрел на меня. — Ты… Открываешься. Ты — дверь! Ты и есть дверь. Мне стало так легко и свободно. А мальчишка кивнул. — Здесь — я дверь, ты путник. Иди. Мне оставался один шаг, а когда я обернулся — уже в другом мире — мальчишки позади меня не было. Только блестящими каплями обрушился дверной проём. Интересно, кем же живая дверь обернулась теперь? Я ещё чувствовал, как недовольно ворочается мир-лабиринт, но впереди ждала новая дорога.