365 сказок

В груди крепло странное чувство, непонятное, болезненное, оно росло, заполняя собой всё пространство, потеснив лёгкие, отчего стало тяжело дышать, сердце, отчего каждый удар отзывался болью. Стоя на балконе, я смотрел на протекающий внизу людской поток, я ощущал раскинувшееся над головой небо, я протягивал ладони ветру, но чувство не проходило ни от наблюдений, ни от соприкосновений с вечностью, ни от живого воздушного течения. Словно оно выбрало меня и не собиралось больше отпускать. Вот только и мной оно не стало, я не мог им управлять, а оно не могло справиться со мной. Так я стал сам для себя полем битвы. А вот мой противник — незримый и жестокий — не желал отступиться. Когда я вернулся в дом, то почти не узнал его. Чувство заслонило от меня пространство, отобрало ощущения покоя, любви и даже уместности, потому мне больше не нравились мои комнаты, мои вещи, а некоторые из них казались чужеродными и неприятными настолько, что впору было выбросить их за дверь. Оставаться тут, не имея возможности вытащить из себя весь этот негатив, было почти опасно. И я шагнул в первую попавшуюся дверь, загадывая оказаться в любом мире, который поможет мне в очередной раз вспороть самого себя и извлечь то, что почему-то проросло внутри, но не имело ко мне никакого отношения. *** Поначалу вокруг меня было темно. Я переступил, под ногами негромко чвакнула какая-то жижа. Глаза привыкали к освещению медленно, но я точно знал, что не брал с собой фонарика, да что там — даже спичек. Мне нечем было осветить место, где я оказался. Но вскоре я сумел разобрать, что стою, вероятно, в пещере или гроте. Влага сочилась по стенам, натекая в лужицы на полу, сумрак был холоден, тянуло сырым сквозняком. Я двинулся, вытянув руки, чтобы касаться стен. Пришлось идти медленно, рискуя упасть в холодную и наверняка грязную воду. Однако насущные проблемы потеснили распиравшее изнутри странное чувство, и тем самым я выиграл первый бой в нашей странной войне. Вскоре стало посветлее, свет дробился едва заметными бликами в лужицах и ручейках, где-то впереди, наверное, был выход или же какой-то источник освещения. Теперь я уже мог не придерживаться за стенки, а потому пошёл быстрее, сосредоточившись только на том, чтобы не поскользнуться, и это помогало не задумываться о моём внутреннем противнике. И действительно, вскоре замаячил выход, полукруглый лаз чуть выше пола, оттуда падал косой луч — не солнце, скорее всего, погода здесь сегодня не задалась. С трудом я влез в узкий проём и свалился по другую его сторону, оказавшись на каменистом пригорке. Белое небо смотрело на меня беспристрастно, вокруг не было никаких деревьев, каменистый пейзаж оживляла только сухая трава, шелестящая под порывами ветра. Сперва я устроился на одном из камней побольше, чтобы передохнуть и подумать. Мир сам по себе не сумел мне помочь в решении досадной проблемы, но он должен был хоть как-то ответить на мою просьбу. Теперь требовалось найти, в чём же состоял этот загадочный ответ. Однако я не мог размышлять слишком долго, мой внутренний враг уже начал жрать меня изнутри, а было это больно и противно. Наконец я решил спуститься к реке, видневшейся неподалёку — умыться, выпить воды и, быть может, это прояснило бы голову. Пока я шёл, краем глаза отметил какое-то живое существо, что крадучись проскользнуло по каменному козырьку немного выше того места, где я отдыхал. Нельзя было поручиться, что оно не опасно, но я всё равно не сумел бы сейчас выяснять такие вещи. Слишком уж требовалась сосредоточенность, чтобы не допустить распространение чувства внутри. У реки трава была зеленей, но всё же подсыхала, а сам поток стал жалким ручейком, хотя русло угадывалось широкое. Что же тут случилось, почему этот мир таков? Я бы с удовольствием поискал разгадку, если бы не то, что сидело пока что внутри меня. Вода была грязной, переполненной илом и мусором, так что пить я не стал, лишь посидел на берегу, вглядываясь в камни в надежде обнаружить там то существо, что двигалось, а теперь, возможно, спряталось и наблюдало. Не так ли я старался отыскать и внутреннего противника? Но сколько бы я ни выжидал, а он лишь теснился в груди, не показываясь и не обозначая себя. Так же, как и существо на склоне. Что ж, это ещё не означало, что они связаны. Я отвлёкся, ещё раз глянул на бегущую воду. Представил, как бы резвый поток вымыл из меня это неприютное ощущение… Если бы только был посильнее. Теперь уже захотелось взглянуть на тучи. Почему они не несут дождя, почему не дадут влаги, чтобы эта река вновь обрела себя? А с ней вместе, быть может, и я бы что-то обрёл. Как заклясть дождь, когда выскочил из дома ни к чему не готовым? Как просить чужой мир об одолжении? Я подхватил острый камень и царапнул ладонь, подождал, пока она наполнится алой влагой. Такой способ работал во многих мирах, но получится ли здесь?.. Оборвав себя на мыслях о неудаче, я отдал солёные алые капли ветру. Он вцепился в ладонь, пил с неё, подобный дикому животному, я почти чувствовал прикосновения гибкого горячего языка. — Принеси дождь, — попросил я, когда кровь была слизана дочиста. — Принеси его сюда. Ветер унёсся, но мне недолго было ждать — скоро тучи сгустились, теряя белый цвет. Они налились синим и сизым, почти почернели, а затем грянул грозовой раскат. Теперь я подошёл к пересыхающему ручейку. Поможет ли ему гроза стать рекой? Я хотел верить. А чувство внутри меня вгрызлось в плоть ещё болезненнее, точно поняло, что я задумал, точно хотело лишить меня возможности освободиться. Первые капли прибили пыль, а потом дождь пошёл изо всех сил, полился, помчался ручьями со склонов, вода в старом русле прибывала. Не прошло и пяти минут, а я уже стоял по щиколотку в мутной жиже, смешанной с пылью и мусором. Ещё не река, но в этом уже угадывалось что-то большее. Закрыв глаза, я слушал ливень, я отдавался ему, умоляя про себя вымыть из меня то, что так остервенело впилось в мои лёгкие, в моё сердце, в меня самого. Когда, подхваченный потоком, я так смешался с ним, что перестал отделять самого себя от воды, когда я почти захлебнулся и потерял себя в шуме бегущей реки, меня оставили все чувства. Наверное, в тот миг я победил. Или проиграл. Или… Но лил дождь и текла река. И меня не было, не было вовсе, не было в этом мире, не было ни в каком другом. Я исчез. *** …Я очнулся в гостиной на полу у камина. Вокруг меня натекла лужа грязной воды, я продрог до костей и наверняка заболел. Но вот грудь моя была свободна, дышалось легко, а сердце билось ровно. Чужой мир забрал то, что было чужим во мне. Почти погружаясь в забытьё от высокой температуры, я улыбался. Наверное, это всё-таки была победа.