365 сказок

Туча дышала свежестью, и город, давно уставший от зноя, словно вытянулся, стараясь проткнуть шпилям собора облачное нутро, вспороть его и умыться хранящимся внутри дождём. До заката было ещё немало времени, туча ничуть не мешала солнечному свету, лишь иногда протягивая кудлатые отростки, на некоторое время даря улицам долгожданную тень. Здесь было лето — сейчас или даже всегда. Я остановился в переулке неподалёку от площади и прислушался. Люди, утомлённые жаром не меньше зданий, прятались за стенами или же сидели на террасах многочисленных кафешек. Жизнь тут будто бы замерла, а точнее, текла совсем-совсем неспешно, наверняка пробуждаясь только после захода солнца. Но я не собирался задерживаться так надолго, мне требовалось отыскать нечто, чему я пока не подобрал названия. Зов тащил меня за собой, настойчиво звенел в ушах, и я замер, только чтобы отдышаться. Ветер пробежал по крышам, он тоже был полон жары, словно вырвался из-за огромной печной заслонки, и ничуть не приносил облегчения. Только изредка легчайший порыв доносил едва ощутимую свежесть от застывшего горной грядой над городом облака. Интересно, разольётся ли оно всё-таки дождём? Глянув на небо, я продолжил путь. Поворот, ещё перекрёсток, вот маленькая аллея, усаженная кипарисами, вот скверик с почти пересохшим прудом… Но нет того, что нужно. Не здесь, не сейчас, не в этих местах, а где-то очень близко. Нечто, шепчущее: «Узнай меня, узнай, узнай, узнай! Забери меня!» Облачное щупальце спрятало солнце, загустело, потемнело, и оттого стало легче дышать. Пока светило путалось в мареве, я пробежал сквер насквозь и снова оказался в лабиринте улочек и улиц. Впереди дома расступались, открывая маленькую площадку, ничем не примечательную, больше схожую с пустырём, разве что тут не было сорной травы. Выйдя туда, я оглядел равнодушные здания с окнами, прикрытыми тяжёлыми веками деревянных ставней, и задумался. Нельзя так просто бегать по городу туда-сюда. Нужно понять, что именно хочет настойчивый голос внутри. Я мог покинуть этот мир в любой момент — в нём жили и звали сотни дверей. Но то, что я искал, было иным. И его требовалось забрать. Утащить, унести, почти что похитить. Ведь оно этой реальности не принадлежало. И, наверное, не было живым. В туче что-то зарокотало, заворчало и грохнуло. Я улыбнулся надвигающейся грозе. Дождю обрадуется и город, но мне отчего-то показалось, что так будет гораздо легче искать. Будто стихия обнажит всё, что нужно, откроет тайны. Я бы поторопил ливень, но в этом мире не имел такой власти. Выбрав новую улочку, я медленно пошёл по ней. Тут то и дело попадались табачные лавки, чайные, маленькие магазинчики, торгующие свежими овощами и мясом, медальонами и ожерельями, сумками, трубками, деревянными фигурками и прочей чепухой. Всё это было смешано и перемешано, всё это пестрило, но покупатели, видать, сидели дома, и рядом с яркими прилавками никого не оказалось. Торговцы скучали в тени, прятались под крышами и тентами, лениво курили или читали, даже не поглядывая в мою сторону. Новый громовой раскат и пролетевший по улице стремительный порыв ветра лишь немного оживил их. — Неужто будет ливень, — выкрикнул, выпустив изо рта сигаретку, хозяин табачной лавчонки. Его голос заметался эхом, прыгая от стены к стене. — Да, Мик, будет, — визгливо ответила ему торговка яблоками, поправляя внушительную пирамиду из краснобоких плодов. — Тебе, что ль, не видно, какая туча пришла?! — Дождя уже недели три не было, — заворчал ещё один, то ли часовщик, то ли сапожник, выглянув сквозь небольшое окошечко, над которым давно истёрлась вывеска. Я свернул за угол, оставив их обсуждать погоду. На этой улочке было просторней и тише, росли деревья, которых я не узнал. У каждого домика за невысокими заборчиками скрывались аккуратные палисадники. Цветы изнемогали от жажды. Вверху опять загромыхало, и я с удивлением обнаружил новый проход — прямо между домами. Нырнув туда, я вышел во дворик, напротив меня зиял просвет арки. Среди скамеек, клумбочек и нескольких качелей крылся маленький фонтанчик. Серебристые струйки взмывали вверх и опадали, взмывали и опадали, журчание и свежесть разносились по всему замкнутому с четырёх сторон стенами пространству. Этот фонтанчик манил меня к себе. Пока ещё не начался дождь, я приблизился и умылся, наслаждаясь тем, как с кожи исчезает пыль. И только после заметил, что на дне каменной чаши, куда попадала вода, лежит монетка. Одна. Очень странно, если бы этот фонтан был из тех, куда любят бросать монеты, то у этой оказалось бы немало братьев и сестёр, всё дно переливалось бы! Но тут она была так одинока… Сев на бортик, я закатал рукав и потянулся к одиночке. Чаша оказалась не так уж глубока, скоро я вытащил поблёскивающее металлическое тельце и удивлённо поднёс к глазам. Монета совершенно точно была золотой, с одной стороны на ней бежал куда-то олень с раскидистыми рогами, с другой высились горы. Трудно было судить, похожа ли она на местные деньги, но я всё же спрятал её в карман, решив, что ей наверняка придётся по вкусу путешествовать. Почти сразу же начался ливень, будто бы кто-то в небе открыл наконец-то кран. Я мгновенно промок до нитки, даже стен домов стало не видно за сплошной пеленой дождя. Чаша фонтана переполнилась, через край хлестала вода, в водостоках гудело и выло, и над всем этим рокотал гром. Раскинув руки, я стоял под дождём, стараясь понять, куда теперь идти. Зов внутри точно утихомирился, и, может быть, именно монетку я и искал. В любом случае, теперь меня ждало что-то другое. Наверняка — дверь. Когда ливень чуть стих, пусть и продолжал выбивать пену на лужах, я побежал сквозь его бодрящую свежесть и очень скоро нашёл проулок, в конце которого раскрылась арка, совершенно точно дожидавшаяся меня. Новая реальность встретила меня вечерними сумерками, довольно прохладными, если уж оказался в них полностью мокрым. Усмехнувшись, я огляделся и заметил следующую дверь. Так мне пришлось прыгнуть ещё в несколько миров, пока я не оказался дома. Пока переодевался, приводил себя в порядок и заваривал чай, о монетке я даже не вспоминал, и только когда кто-то настойчиво постучал в мою дверь, нащупал её в кармане влажной ещё куртки и сжал в кулаке, прежде чем отправился открывать. На пороге замер подросток, его раскосые и почти светящиеся глаза рассматривали меня с подчёркнутым интересом. Длинные волосы походили на серебристую паутинку. — У тебя есть семечко, — заявил он. — Семечко? — Да, ты нашёл семечко, из которого можно вырастить мир, — он нетерпеливо пробарабанил пальцами по дверному косяку. — Отдай. — Даже если оно у меня есть, почему я должен отдать его тебе? — не хотелось мне ему доверять, что-то было в нём совсем уж странное. — Потому что оно моё, — удивился он. — И как ты это докажешь? Он задумался, отвернулся, почесал ногу об ногу. — Никак. Просто это так есть. Привалившись к стене, я смотрел на него и не мог понять, правду он мне сейчас сказал или нет. Он вообще был слишком непонятным, явно прибыл из таких дальних миров, где я бывал очень редко. Одно я знал точно — он не уйдёт, пока я не отдам то, что он просит. Монетка — семечко мира?.. Ничто другое никак не подходило на эту роль. Я разжал кулак и посмотрел на лёгкий металлический круг. Олень всё так же бежал. — О! — он попытался посмотреть на мою ладонь, но я поднял руку повыше. — Отдай уже. — Не уверен, что ты ему не повредишь. Тут он надулся и уселся на крыльцо. Встреча затягивалась, а вечер выдался свежим, так что я начал мёрзнуть. Мои волосы всё ещё не высохли после ливня. Вот только совета было просить не у кого. — Ты можешь потом проверить, — предложил он, вскинув голову. — Найдёшь дверь, и… — Если этот мир прорастёт. Но если ты лжёшь, то ни мира, ни двери не будет, — объяснил я очевидное. — И семечко пропадёт. — Да не собираюсь я его губить! — И кто за тебя поручится? — Да хоть бы и… — он замолчал, подбирая подходящую кандидатуру. — И? — Ворон! Воронов я знал великое множество — и тех, что обращались людьми, и тех, что так не умели, и вещих, и зловещих, и насмешливых, и обманщиков, и… Много-много. Так что пока мне это ни о чём не говорило. — Который? — уточнил я, не надеясь на успех. — Ну я поручусь, зануда! — мне на плечо спланировал один из давних знакомцев. Мальчишка, видимо, и знать не знал, кто это на самом деле, раз звал его Ворон. Я раскрыл ладонь. Блеснув тёмным глазом, ворон-не ворон подхватил монетку и швырнул в подставленные лодочкой руки мальчишки. — А теперь беги, Роро, пора сажать, — хрипло крикнул он. Тот тут же умчался. — Зачем не доверяешь? — моментально ворон преобразился, и напротив меня уже стоял… — А почему должен доверять? — усмехнулся я. — Зайдёшь на чай, отец? — Нет времени, — и это звучало как шутка, и это и была шутка, но только для нас двоих. — Что за мир может вырасти из монетки? — поинтересовался я, зная, что он сейчас же уйдёт. — Завтра увидишь, — пообещал он. — Хорошо, что ты нашёл её там. Иначе она бы проросла, было бы гораздо больше проблем и вопросов. Мы улыбнулись друг другу. И его фигура растворилась в подступившей темноте. Вернувшись в гостиную, я увидел, что моя чашка с чаем совершенно пуста.