365 сказок

Останавливаться в этом городке мне было не нужно, однако захотелось поиграть в обычного странника, не в путешественника, шастающего по мирам. Я вошёл в город незадолго до заката, когда свет стал словно теплее, подкрасился оранжевым тоном. Здания здесь были сплошь высотные вычурные, будто много-много замков собрались как-то вместе и решили зажить единым сообществом. Их сплетали между собой ажурные мостики или целые сети водосточных труб. Между тем улицы были настолько широки, чтобы не теряться в тенях от домов. Я шёл, удивляясь подобной архитектуре, но больше заботился о том, чтобы отыскать какую-нибудь кофейню. В этом мире я бродил уже вторые сутки, мне пришлось спать в чаще леса, и теперь хотелось горячего питья и обед. Можно было легко обнаружить дверь — едва ли не в каждом переулке затаилась хотя бы одна, которую не видели другие люди, коренные обитатели этого мира. Но я не хотел торопиться. На самом деле это ощущение присуще каждому страннику: оно намекает, что где-то здесь, совсем рядом бродит чудо, которое нужно изловить, узнать, запечатлеть в памяти. И уходить из реальности, где что-то такое ждёт на самом деле почти что глупо. Так что, пропуская всё новые и новые двери, я шёл квартал за кварталом, иногда поворачивая, иногда выходя на площади, а порой сворачивая в переулочки. Город дышал разными ароматами, но я никак не мог отыскать кофейного, а чая мне совсем не хотелось. Наконец среди множества чайных я учуял другой аромат. Усталость будто вмиг покинула, и я расправил плечи, удивляясь тому, что, оказывается, сам не заметил, когда наступили сумерки. Витрина кофейни мягко сияла в подступающей тьме. Заведеньице занимало часть первого этажа большущего здания, настолько высокого, что когда я задрал голову, так и не смог понять, где оно сливается с потемневшим небом. Отбросив мысли об этом, я вошёл в приветливо распахнутые двери и отыскал для себя столик в углу у окна. Позади меня была стена, и потому это местечко казалось особенно уютным. Почти сразу ко мне подскочил бойкий мальчишка: — Кофе? — угадал он и улыбнулся, когда я кивнул. — Что-нибудь ещё? Глянув на краткое меню, я пожал плечами. Здесь не подавали обедов, только десерты. — Какую-нибудь сдобу. — Минуту! — и мальчишка унёсся. Я прикрыл глаза, чтобы лучше напитаться смесью тёплых вкусных ароматов, чтобы вслушаться в звон вечера. Среди негромких голосов, приглушённого смеха, позвякивания ложечек, я снова уловил присутствие чего-то донельзя странного, какого-то почти свершившегося чуда. Однако когда оглядел помещение, ничего ровным счётом не обнаружил. Народа здесь было немного, кое-кто сидел на диванчиках в дальнем конце, кто-то уселся прямо к стойке, мальчишка-официант шастал между столиками, из кухни доносились едва слышные звуки, навевающие приятные размышления о поднимающемся тесте, турках с кофе и прочих кулинарных хитростях. Я едва удержался, чтобы не пожать плечами. Что же такое мне мерещилось? Что нашёптывал этот город, этот вечер?.. Задумавшись, я даже не обратил внимания, в какой момент передо мной возникла чашка кофе и тёплая булка, загнутая как рогалик. За окном плыли сумерки, они были зеленоватыми, точно сквозь бутылочное стекло, и почти казалось, что скоро в этой бутылочной темноте зажгутся золотом медузы, заснуют почему-то именно ярко-красные рыбки, быть может, даже мелькнёт огромное тело кита. И снова, снова мне почудилось легчайшее дуновение, прикосновение чуда. Словно бы это оно и проплыло мимо, прячась за мыслями о морских обитателях. Только когда чашка кофе подошла к концу, а от булки не осталось ни крошки, я, зарывшись в карманы в поисках монет, заметил, как волной накатывает то же самое ощущение. Но на этот раз я будто бы понял, откуда — хотя бы приблизительно — оно исходило. Сначала я глянул туда искоса, опасаясь спугнуть, но потом уже развернулся открыто: в углу сидела кошка. Разноцветные глаза её мягко светились, едва заметно, отчего казались драгоценными камнями. В меру пушистая и рыжая, кошка таращилась на меня, обернув хвостом лапы, и иногда поводя ушами. Оставив на столике пару монет, я поднялся и подошёл к ней. Кошка не сдвинулась, только посмотрела на меня со спокойным удивлением. — Кто ты? — спросил я, опускаясь перед ней на корточки и протягивая ладонь — не погладить, а только показать, что не желаю ей зла. — Кто — ты? — отозвалась она отнюдь не мурлыканьем. — Не местный. Из-за тебя двери сошли с ума? — Двери? — Да, двери-двери, — она чуть дёрнула кончиком хвоста. — Я слежу за всеми дверями этого города, и сегодня те, что ведут прочь, сошли с ума. Что тебе нужно здесь? — Я странник. — Ах, так вот оно что. Им хочется тебе понравиться, — кошка направилась к выходу. — Иди за мной, не так-то это просто. Нельзя открыть какую угодно дверь, — она выделила голосом «какую угодно». Украдкой я оглянулся, но никому и дела не было, что пытаюсь беседовать с кошкой. Вероятно, они даже и не видели нас. Кошка повела меня по улицам, уверенно поворачивая на самые узкие, лавируя между зданий. В какой-то миг мы оказались в таком странном переулке, где водосточные трубы сплетались, будто плющ. На одну из них и запрыгнула кошка. В темноте она стала рыже-сизой. В этот городской уголок не долетал свет фонаря, и теперь создавалось ощущение, что кошачьи глаза разгорелись и даже освещают всё вокруг, пусть и очень неярко. — Так вот, — она строго фыркнула. — Не любую дверь здесь можно открывать, когда захочется. Не знаю, как там в других мирах, но у нас строгая очерёдность. Ты и так уже разрушил их спокойствие! — Какую же тогда следует открыть? — улыбку я спрятал, очень уж умильный это был страж. — Я покажу, — и она пошла по водосточной трубе. — Не теряй меня из виду. Нам пришлось ещё долго блуждать по подворотням, иногда я почти терял мою провожатую в темноте, но всё же мы вышли к двери. — Вот эта! — и снова кошка уселась, обернув лапы хвостом. — Что ж, я всё равно уже поймал то, за чем приходил, — но я всё же не спешил открыть дверь. — Это за чем же? — она сощурилась, глаза сверкнули ярко и почти зловеще. — Познакомиться с тобой, чудесный привратник. — Ладно уж, погладь за ушком, — и она подставила голову под ладонь. Шёрстка её была очень мягкой и нежной, а вырвавшееся мурлыканье звучным и громким. Но всё же я отступил и отворил дверь. Кошка проводила меня до порога. Уже у себя дома я снова вспомнил её. Что-то я всё же не поймал до конца, а потому сразу задумал вернуться. Отчего там так сложно с дверями? Что это за город такой? И почему его хранит кошка?.. Вопросы только сейчас будто выпрыгнули на меня и не собирались больше покидать. До самой глубокой ночи я просидел за рабочим столом, вырисовывая снова и снова наброски улиц и переулков, плетения водосточных труб… Будто бы такие рисунки позволили бы мне заглянуть под полог тайны. Кошка, наверное, посмеялась бы надо мной. Впрочем, я собирался и это узнать, отыскав её в следующий раз.