365 сказок

Колодец был совсем пустым. Вода ушла из него так давно, что песок, пыль и сухие листья слежались на дне. Вокруг же простиралась степь, такая пустынная, такая голая, что было неясно, кому же вообще мог понадобиться здесь колодец, да ещё и сложенный так добротно — каменные блоки были идеально подогнаны друг к другу. Рядом с колодцем чахло деревце, длинные листья, похожие на ивовые, всё же были немного иными, потому я не брался искать ему имён. Казалось, здесь всё было выжжено, сухо, пусто. Только травы, да и те желтоватые и безжизненные. Только небо, да и то запылённое. Горячий воздух обжигал горло и сушил губы. Я спустился сюда с холмистой гряды, за которой было вовсе не так жарко. Вчера вечером я ещё любовался на закат по ту сторону, а за ночь добрался до колодца, не ожидая, что с наступлением утра окажусь почти что в пустыне. В гулком каменном жерле гудели ветра, и я, слишком уставший, чтобы бежать от палящего солнца, прислонился спиной к дереву и почти задремал, хоть и было чересчур жарко. Далеко впереди, на горизонте, воздух дрожал, танцевал, словно желал обернуться миражами, а может, я это уже увидел во сне. Дремота подбиралась неспешно, как барханная кошка, но всё-таки одолела меня. *** Мне привиделось, что из колодезного горла бьёт фонтан, такой высокий, что смывает пыль с небес, выбивает облака. И дерево, под которым я уснул, украсилось цветами и качало ветвями под свежим, влажным ветром. *** Когда я открыл глаза, тени стали много длиннее, а духота была такой, будто воздуха не осталось. Во фляге у меня ещё было немного воды, но я раздумывал, стоит ли тратить её сейчас. Наверное, нет, кто знает, сколько ещё мне брести по пустоши, пока наконец не отыщется дверь. С сожалением я поднялся с горячей земли и перегнулся через каменный борт. Но нет, тщетно, ни капельки влаги. Колодец дышал тем же глухим и требовательным жаром, что мир вокруг. Некогда он наверняка приносил путникам пользу, но теперь был бесполезен. Отступив на шаг, я огляделся. И всё же, разве ставят колодец вот так просто? Разве не должно тут быть какое-то жильё? Странный мир. *** Пустошь стелилась под ноги и шуршала травами. Где-то одиноко тренькала птица. Я шёл и шёл, совсем позабыв о жажде и усталости. Солнце пропитало меня насквозь, и теперь я забыл о жаре. Даже тело почти не ощущалось, будто бы я не заметил, когда стал призраком. Быть может, и колодец на деле никогда не был полон водой? Может, его наполняла лишь жара? Улыбнувшись этой мысли, я замер, поглядел назад — солнце слепило глаза — и далеко заметил чахлую крону, в тени которой пытался спрятаться каменный остов. Скоро, конечно, всё это скроется, исчезнет, и я останусь среди пустоши, где глазу даже не за что зацепиться. Подумав об этом, я двинулся дальше и даже ускорил шаг, словно внутри, едва сознавая, мечтал поскорее забыть о пустом и гулком колодце. *** К вечеру, когда солнце стало тонуть в облаках, прятаться, выныривая лишь для того, чтобы бросить длинный алый луч, я выбрался к новой холмистой гряде. Карабкаясь вверх, цепляясь за ветки кустарников, разросшихся здесь невероятно, я уже не думал о колодце. Пока не нашёл ещё один. Издали он показался мне близнецом предыдущего: те же каменные блоки, то же чахлое дерево, чья листва почти не даёт тени вдосталь. Но приблизившись, я обнаружил, что этот полон водой. Вмиг проснулась и жажда, и усталость. Я сел на землю и некоторое время набирался сил, только после этого сумел подняться, зачерпнуть воды и умыться, а после — и напиться ею досыта. Вечер расползался вокруг, и самым верным было остаться. Дверь, которую я чувствовал всё ещё слишком далёкой, не могла в этом мире закрыться без меня. Ночь подступала тёплая, я не стал разводить огня. Так и сидел, опираясь на ствол дерева и вслушиваясь в шелест ветра. Звёзды постепенно загорались над грядой холмов, точно обозначали дорожку, указывали направление, вот только совсем не то, что было мне нужно. И конечно, я не заметил, когда задремал. *** Снилось дерево. Оно застилало ветвями свет, узором выплеталось на синеве неба. Я же стоял на дне сухого колодца и смотрел вверх, не в силах выбраться. Гладкие каменные блоки были так плотно пригнаны друг к другу, что я не мог ни зацепиться, ни поставить ногу, ни вбить клинок между ними. Не испытывая страха, я всё осматривался и осматривался, будто бы это как-то улучшало моё положение. Нет. Колодец не хотел отпускать меня. Впрочем, я не успел отчаяться, потому что проснулся. *** Вокруг стелилась ночь, на меня смотрело полное небо звёзд. Поднявшись, я подошёл к колодцу, в тёмной воде тоже плыли звёзды. Отчего-то я оглянулся назад, но, конечно, не увидел другого, потерявшегося среди пустоши. Только темнота, только ветер ночной, и всё. Однако я точно видел самого себя, склонившегося над другим колодцем. Будто в какой-то момент, ещё днём, в жару, забыл там свою часть, тень, кусочек себя самого. Странное и тревожное ощущение никак не хотело уходить. *** Я больше не уснул. Набрал флягу воды, но не спешил уйти, отчего-то решив встретить утро именно здесь. Постепенно ночь посвежела, и в какой-то миг на востоке небо стало бледным, как тонкий фарфор. И разбилось, выпустив из трещины огненный сгусток солнца. Тогда я решился идти. Стоило ступить несколько шагов в таких ещё неярких розоватых лучах, как навалилась необычная, злая усталость. Я увяз в воздухе, тщетно пытаясь вырваться. Глаза закрывались сами собой. Не понимая, даже не в силах разозлиться, я опустился на землю, и меня отпустили — но я знал, что на деле пленитель только ослабил путы. Я взглянул на молчаливый колодец и не нашёл там ответов, запрокинул голову и… вдруг понял, что на самом деле сейчас и нахожусь на дне, только этот колодец много больше встреченных скважин. Всё в него поместилось, и небо будто накрыло его крышкой. Куда бы я ни шёл, меня ждали только гладкие каменные стены, сложенные, наверное, из камней ещё более крупных, ещё более древних, чем каждая из встреченных миниатюрных копий колодца. Тогда я разлёгся на траве. Главная загадка отгадалась, и дверь уже не казалась мне далёкой. Скоро она должна была открыться, потому что теперь колодец уже был надо мной не властен. **** — Вставай. Наверное, я заснул, потому что совсем не узнал голоса. С трудом открыв глаза, я увидел парня моих лет. Он склонился надо мной, но вряд ли был так уж озабочен моей судьбой, лицо его было спокойным, почти равнодушным. Сев, я потянулся и уставился на него, не зная, как начать разговор. — Я должен выпустить тебя, — скупо пояснил он, видя моё замешательство. — Выпустить? — ухватился я за это слово. — Ну да. В этом мире тебе больше нечего делать, Путник. — Так ты — Дверь? — Привратник, — он оглядел пустошь, покачал головой. — А ведь до третьего ты так и не добрался, но уже угадал главное. — До третьего колодца? — переспросил я, проверяя, не потерял ли что-нибудь в этом мире. Всё было на месте. — Ага, до третьего, — он хмыкнул. — Ну теперь-то неважно… Меня выбросило из этого мира прямо на крыльцо дома. Я недовольно нашарил ключи. Что же там было, в третьем-то колодце? Чем он-то был полон? Ночной темнотой?.. Но, похоже, эта загадка уже не разрешится. Я вошёл в дом.