365 сказок

Привкус ментола и запах ладана. Я остановился в шаге от бездны и огляделся, пытаясь понять, отчего меня преследуют ароматы. Но здесь, в темноте и почти пустоте, не было ничего, что дало бы подсказку. Пусть так. Я двинулся на ощупь, прилегая к стене насколько возможно ближе, по дуге обходя страшный зев пропасти, распростёртой на полу ничком. Я шёл, но хрупкие плитки под ногами пошатывались, будто намекая, что скоро перестанут терпеть и меня, и мой вес, и вообще какое-либо свидетельство существования жизни. Там, в темноте, в утробе, никого живого не было. Меня должен был окутывать душный страх, густой, липкий, в котором нельзя вдыхать полной грудью, но я опять и снова не боялся. Мне не казался бесконечным хлипкий козырёк, я шёл и видел, куда поставить ногу, пусть сумрак старался обратиться тьмой. Наконец я впрыгнул в открытый рот коридора, бездна осталась позади меня, завыла ветром, угрожая, но уже была совершенно бессильной. Впереди брезжил свет, обманчивый и слабый, такому не хочется довериться, такой даже любопытства не порождает, однако мне нужно было идти именно к нему. В груди гулко бился, дребезжал стрелкой компас. Плитки пола были разбиты временем, раскрошились, став почти пылью, шуршали под ногой, подобно сухим травам. Я шёл, не опасаясь, что встречу кого-нибудь. В этой реальности живого не осталось, и скоро даже камни и остовы зданий обещали обратиться в прах. Наконец коридор повернул. Свет исходил из окна, то располагалось высоко-высоко, напоминало узкую бойницу, и не имело для меня значения. У стены грудой обломков лежали некогда прекрасные статуи. Безжизненное каменное лицо уставилось на меня пустыми глазами. Не удержавшись, я присел на корточки и коснулся недвижимых век, будто желал прикрыть белую пустоту взгляда, но, конечно, ощутил лишь холод камня и не более того. Поднявшись, я заметил новую дверь, наверняка мне нужно именно туда. Но я медлил. И сердце билось неровно. И свет постепенно становился всё более тусклым Пока вдруг не вспыхнул, ослепляя. Это был другой свет, передо мной зависла сфера, и поначалу я зажмурился, но затем понял, что глазам вовсе не больно. Я протянул руку, сфера коснулась пальцев. Она не была тёплой, не была и холодной. И ладонь свободно проходила внутрь. Дверь открылась, и я последовал за светом. *** Сон схлынул, как отступает море в пору прилива. Я ещё мгновение понял темноту коридора и сияние сферы, а потом и это смазалось и ушло, отступило, обнажая илистое дно реальности. Сновидение принадлежало мне, соткалось из меня самого, но я не мог его расшифровать. Впрочем, и не слишком тосковал по этому. Только одно меня интересовало. Привкус ментола и запах ладана. *** День отвлёк и увёл меня прочь. Разговоры, чужие тайны, льющийся с небес свет, аромат весны… Во всём этом было слишком мало места для размышлений о мутных снах. И только к вечеру, когда я замер в собственном саду, наслаждаясь теплом и вглядываясь в закатное небо, снова пришло ощущение. Привкус. Запах. Ментол и ладан. Странное сочетание, которое казалось подсказкой и загадкой сразу. *** Иногда разгадать сновидение можно лишь тогда, когда и сам находишься внутри. Я отбросил мысли, чтобы дать ответам прорасти сквозь меня. Вернувшись в дом, я сделал чай. В тишине и покое я пил его глоток за глотком, удивляясь тому, что чувствовал в нём лёгкий ментоловый вкус. А когда зажёг свечи, они запахли… конечно же, ладаном. Тогда стало ясно, что сны, наверное, ни при чём. Значит, нужно было ожидать гостя. *** Мне не спалось. И к полуночи я уже точно знал, что не усну до утра. Я слонялся по дому, и иногда он обращался видением, манил иной реальностью, открывал двери, которых в нём никогда не существовало. Вот только уходить мне не следовало. Наконец часы пробили два, гулко замерли, и открылась входная дверь. Я стоял в холле, ожидая, когда войдёт тот или та… Всё-таки тот. Он был одет в чёрное, и чёрные его волосы свободным облаком падали на плечи. Белая кожа словно светилась изнутри, тёмный взгляд выдавал настороженность. — Я понимаю, почему ладан, — мой голос растёкся по холлу. — Но почему ментол. Он усмехнулся: — Иначе ты сразу бы отгадал. — Наверное, — я подошёл ближе и протянул ему руку. Он сжал мои пальцы. Мы смотрели друг другу в глаза, как много раз до, как сотни раз после посмотрим, если столкнёмся. — Почему ты здесь? — Потому что меня здесь нет. Это всё объясняло. Он был из тех, кому не предложишь чай или посидеть у камина, а сегодня им владело волнение, и потому он метался по дому призраком, танцем чёрного пламени. Я не удержался от вопроса: — Что так тебя тревожит? — Я не странник, как ты, — начал он. — Мне не найти дверей. Путь даже… Он не произнёс, но я знал, что там было в конце. — Тебе нужна подсказка, — заключил я, он смерил меня взглядом. — Вроде того. — Я могу открыть тебе дверь, куда скажешь… Он поймал мою ладонь и вгляделся в неё. — Ты поишь пустоту кровью слишком часто. — Мне это уже говорили, — отдёрнул я руку. — И что с того? — Такая дверь мне не нужна. — А какая нужна? Он замер, но не нашёлся с ответом. Запах ладана усилился, будто дом мой обратился храмом, от свежести ментола во рту сводило скулы. — В обрядах нет нужды, — прервал я молчание. — Пойдём, я отведу тебя к твоей двери. Мы вышли почти в три часа ночи, в тот тёмный и странный час, когда самая мелкая тень обретает разум и волю, в те самые минуты, когда страх выпускает на волю своих зверей. Мы шли переулками, а за нашими спинами гасли фонари, луна пряталась от нас за крышами, звёзды холодно смеялись с небес. Мы шли, и это само по себе казалось почти что подвигом. Он не спрашивал, куда именно я веду его, и когда над нами сомкнулись кроны деревьев, он не удивился, что перед нами выросла ограда старого кладбища. — Должно быть, и правда здесь, — он коснулся ближайшего памятника. — Странно, но… — Ладан, ментол, только кладбищенской земляники и не хватает, — усмехнулся я. — Куда ты держишь путь? — В мир, где нет света, — он пожал плечами. — Или куда-то ещё. — Что ж, настало время узнать куда, — и я распахнул дверь склепа, и она совсем не вела в усыпальницу, за ней клубилась темнота, но другая, темнота, где рождались звёзды и умирали миры. — Благодарю за помощь, — усмехнулся он и шагнул вперёд. Дверь закрылась. Я стоял посреди мрачного кладбища за каплю до четырёх утра. Привкус ментола едва ощущался, и запах ладана растворился в темноте.