365 сказок

Старый дракон в ожидании лучших времён кофе потягивал, бёдер касался хвостом. Сырость пещеры давно заломила виски, злато и камни заносят и пыль, и пески. Замок на скалах обветрен, а крыша течёт, старый дракон никого не видал вот уж год. Юных принцесс отошла в королевствах пора, принцы не ездят на подвиги в дивных горах. Сплошь дипломатия, войн даже славных и нет. Старый дракон кофе пьёт как всегда на обед. «Было же времечко, — шепчет. — Зачем утекло?» Бьётся, как сонная муха, надежда в стекло. «Может, опять прибегут, понаедут, ну хоть… Пусть даже скажут, что жаждут вкусить мою плоть! Вот бы размяться», — мечтает дракон, но он стар. Даже, наверное, он и от жизни устал, только дракон, как и воин, не может уйти, славного боя минуя златые пути. Чашку кофейную в блюдечко перевернёт, что там не сказано, гущу когтём царапнёт. Только не видится рыцарей или же дев, старым драконам печальный достался удел. *** Рыцарский герб облупился на старом щите, плащ белый-белый от времени весь пожелтел, даже доспехи почти не сияют уже, рыцарь последний на солнце глядит в витраже. Конь боевой давно радугу топчет, увы, и не попросит ни сахара, ни трынь-травы. Меч затупился, точило его не берёт, время проходит, и рыцаря кончен полёт. Были деньки — что ни час, то для подвига знак, был побеждён и упырь, и король-вурдалак, ведьмы и лешие, нечисти разной не счесть, что так хотели чуть рыцарской плоти отъесть. Девы спасённые жёнами стали других, рыцарь принцессу искал, да не сыщешь таких. Ведь настоящих похитить-то должен дракон, но от драконов остался лишь слух или сон. Бродит по комнатам рыцарь, тоскует порой, Бьётся о стёкла минут бесполезнейших рой. Не присягнуть уж короне и слов не сложить, рыцарь забыл уж почти, что такое служить. Было бы здорово с кем-то клинками — и ах! Только в душе затаился коварнейший страх. Что если нет больше места сим ратным делам, так умирать? Неприглядно, хоть вешайся сам. *** Юные годы прошли, не оставив и след, в косах полно серебра да безбрачья обет. Принцы и рыцари мимо проехали, пусть, сердце не гложет ни зависть, ни спелая грусть. Грезит принцесса не старыми днями, отнюдь. Ей бы немножечко знаний, пусть самую суть. С детства она только книги листала — и вот нет королевства, короны, одна лишь живёт. Старой избушке с дворцом не равняться ничуть, главное, разум принцессы так скор — будто ртуть. Главное, что заклинанья послушны губам. Знаний, побольше и разных, нет времени снам! Не допускает мечтаний она и невзгод, книгами дышит и книгами только живёт. Пусть не нашёл её старый дракон как-то раз, пусть её рыцарь в молчании где-то угас. «Ведьмою лучше», — когда-то решила она, выбросив платье, сбежала, себе лишь верна. Время течёт, огибая избушку её, время неслышно ей на ухо что-то поёт. Может, драконьи мечты рассказало уже, может, о рыцаре, солнце чьё лишь в витраже, только принцесса не хочет чего-то менять, согбенной стала её благородная стать. Руки теперь огрубели от ядов и трав, губы пожухли, ведь пробовать надо состав, но своё счастье она предавать не спешит, пусть даже кажется часто, оно и горчит. Пусть даже запах полынный порой у него, больше принцессе не надо совсем ничего. *** Старый дракон с чашкой кофе грустит сотню лет, рыцарь не сыщет покоя, не знает побед. Дева одна совершила для них поворот, под колесо у судьбы и вода не течёт. Чашу смиренья она не пила никогда, мимо проходят теперь, не затронув, года. Старость пусть тело коробит, нет места в душе, ведьма не знает покоя в своём кураже. Если б когда-то её вдруг похитил дракон, рыцарь бы спас её ярким и солнечным днём, правили б вместе, войной бы пошли на других… Ведьме то ведомо, скучно, не хочет о них. Канули в пропасть легенды и память, пускай. Канули в вечность походы за доблесть и рай. Ведьма не в прошлом, а в будущем только живёт, год истекает, другой начинается год. Круг истекает, иной начинается круг, Рыцарь, дракон и принцесса, супруга, супруг… Церковь, венчанье и вот коронации зов… Ведьма не хочет такого, не терпит оков. Снова садится луна, снова солнце встаёт, жизнь затухает и снова с весною цветёт. Нитка прервётся, мученья закончатся вдруг, если за ведьмою рыцарь приедет. И тут новой легенды наступит сияющий час. Юн будет рыцарь, и подвиг свершит он на раз. Космы седые теряя, покатится прочь ведьмы усталой глава, и расстелется ночь… Рыцарь под утро найдёт королевство руин, рыцарь с драконом сразится, не только лишь с ним. Рыцарь принцессу отыщет, не зная ничуть, что оборвал жизнь троих, не постигнувших суть. *** Время над всеми смеётся, и бьётся спираль, времени ведьмы, дракона и рыцаря жаль, только не значит, что им будет легче урок, каждому час свой настанет, отпущен и срок. Юные встанут на место чужое, и вновь будут рога, будут битвы, любовь или кровь. Будут вставать королевства и рушится в пыль, будет легендой врастать в плоть земли эта быль. Только одно неизменно, пожалуй, совсем — неба лицо совершенно, не знает проблем. Солнце бежит по нему, звёзд идёт хоровод, Лунный прекрасный лик всходит в свой только черёд. Это небес не меняет, сплошна синева. Небу не знать колдовства и не тронут слова. Ведьмы и рыцари, сотни принцесс и дракон — небу всё это лишь кажется, кажется сном. Снова весна, и плывёт над землёю туман, небу плевать, оно вечно, ничуть не обман. Даже и солнце погаснет, но сам небосвод будет пусть тёмным, пустым, но таким же вот-вот… *** Старый дракон поднимается из-за стола, ночью к нему очень странные были слова, ночью он в небо смотрелся и видел там знак, что его жизнь оказалась лишь только пустяк. Злата, сокровища — что это, если не пыль? Кто-то легенд не сложил, и не ведает мир, как среди ночи в пустом подземелье грустит старый дракон, и о чём он, пожалуй, молчит. Рыцарь выходит из замка, не носит кольчуг. Сердце его пережило последний испуг, небо над ним прозвенело сегодня с утра, что засиделся, в дорогу пора, уж пора. Рыцарь давно не слыхал, но послушал тот зов. Был он когда-то бесхитростный, нынче – хитёр. Знает теперь он, где нужно дракона искать, что же, теперь не пора мемуары писать. Ведьма вгляделась в зарю и нахмурилась. Что ж, кажется, что-то встревожилось, время — как нож. Ведьма собрать свои склянки спешит до утра. Значит, пора, уж пора, даже точно пора! Время вильнуло, река потекла сквозь неё! Вот почему так вопит над жильём вороньё. Вот отчего красит алым закат небеса. Время приходит, и пусть серебрится коса…