365 сказок

Казалось, в вечернем воздухе натянулись невидимые струны. Можно было ощутить кожей то, как они напряжены в иллюзорной неподвижности. Тишина словно звенела. В такой атмосфере нельзя было оставаться спокойным. Безграничное небо вокруг походило на океан с пышными тучами-кораблями, иссиня-сизыми, загромождающими беспечную лазурь. Солнце садилось, подсвечивая облака алым, розовым и золотым. А мы… Мы замерли на вершине холма, почти что горы, нависающего над лесом. Он — маг, пригласивший меня в этот мир — наблюдал, как медленно тучи сбиваются в огромную армаду, и на губах его цвела улыбка. Стоит солнцу уйти — настанет час грозы, это знали мы оба. И были готовы, ждали стихию, точно благословение, но пока что воздух оставался пронзительно тих. Ветер спал в травах и кронах, птицы смолкли, звери, чувствуя наступающий грозовой фронт, поспешили найти убежище. — Нет ничего лучше грозы и бури, чтобы пополнить магический резерв! — он осмотрел притихший лес ещё раз, просчитывая, куда будут бить молнии. Ему нельзя пропустить ни одной. Я молчал, понимая, что эти слова вовсе не открывают главную цель. Они прозвучали только для того, чтобы хотя бы немного ослабить пружину внутри. Наконец последний луч солнца блеснул над кронами и скрылся за горизонтом. Тут же ветер несмело тронул листву, но уже через мгновение беснующимся зверем помчался по лесу, набирая силу и склоняя ветви к земле. *** Магический купол — надёжная защита от бури. Из-за него я видел, как Эверик танцует со стихией и магией, а на такое нечасто удаётся полюбоваться. Волны энергии окутывали, струились, бесновались, свивались клубками и вихрями. Они обнимали фигуру Эверика, пока тот ловил молнии. И не всегда было ясно, не сломают ли они хрупкое тело, вместо того, чтобы впитаться, войти и слиться с ним. Эверик был сосредоточен и терпелив. Пусть ливень уже промочил его до нитки, а тёмные волосы блестящими прядями облепили лицо и спину. Самое сердце грозы находилось прямо над холмом, здесь чувствовалось единение с великой и милосердной Матерью этого мира, это именно она дарует здесь жизнь и открывает Врата Смерти. Эверик ждал того мига, когда сможет взглянуть ей в глаза, но ни на секунду не останавливается, шаг за шагом вырисовывая фигуры танца-заклинания. Мне бы тоже мечталось выйти под этот дождь, вместо того я касался прозрачной стены, ощущая её напряжённую холодность. Это не мой танец и не моя музыка. Я — помешаю. Раскаты грома раздавались всё громче, молнии блистали всё чаще, вспарывая воздух от земли до небес, раскалывая и само небо на куски. Тучи изливались холодным ливнем, питающим лес, реку, каждую травинку и каждого лесного великана. Только мне доставалась лишь безобидная водяная пыль, свежесть и прохлада, купол удерживал меня, подобно бабочке в банке. Эверик опустился на одно колено, протянув руки вперёд — сила, что он собрал, чрезмерна, часть нужно было отдать земле, иначе с ней не совладать. Магия может оставить его выжженным калекой. Я смотрел, не отрывая взгляда, и первый увидел, как раскрылся небесный свод, выпуская из себя божественную сущность. Сияние молний обернулось её короной, плащ из ливня обнял за плечи, платье из туч окутало стан. Я слышал и знал, что слышит лес, холм, река — всё вокруг и всё разом: —Ты приглашал меня сегодня, Эверик? Он поднял голову. В тот же миг она опустила ладонь на его влажные волосы. Что можно чувствовать, если тебя касается божество? Я знал, на самом деле знал, и мне пришло в голову, что потому Эверик и обратился ко мне. Миг их соприкосновения длился так долго, что за это время я успел забыть, как дышать. Отделённый от них, я чувствовал себя удивительно лишним здесь и в то же время необходимым. Эверик хотел, чтобы я остался свидетелем. И как бы мне ни хотелось открыть дверь и уйти, я остался и смотрел. Дождь стих в то мгновение, когда она подняла его с колен. Секундой спустя Эверик уже был один и медленно развернулся ко мне. Лицо его сияло. *** Он разжёг костёр под магическим куполом, согрел воды, чтобы заварить травяной чай. Мы молчали снова, так как нужды говорить не было. Сила, щедро отданная самим небом, клубилась под кожей Эверика, и оттого казалось, что под ней блуждают звёзды. Ночь перетекла за середину, а затем подкралась к рассвету, ухватив его за пушистый хвост. — Теперь ты знаешь, — заговорил он. — Зачем тебе нужны были мои глаза? — Ты напишешь о нас, — он откинулся на спину, устраиваясь на траве. Купол дрогнул и наконец-то рассыпался. — Напишешь. — Зачем? — мне захотелось последовать его примеру и в то же время — смотреть ему в глаза. Потому я не шелохнулся. — Так… нужно, — он чуть отвернулся. — Эверик. Что она тебе сказала? Впервые моё сердце тронула тревога. Он долго не отвечал. Слишком долго. Чересчур долго. — Врата Смерти откроются для меня через два полнолуния. Мне показалось, что это прошелестел ветер. Это никак не могли быть его слова. Это никак не мог звучать его голос. Но нет, Эверик смотрел на меня, и я видел в его глазах близость смерти. — Почему? — Так… должно быть, — он усмехнулся. — Напиши обо мне, слышишь? — Напишу. Мне было не впервой умирать, но Эверик ещё не сталкивался с этим. И я знал, как ему не хочется узнать так скоро, как ему страшно. Однако есть вещи, которых не изменишь. — Мы ещё встретимся, — сказал я, поднимаясь. Дверь открылась с первым солнечным лучом. — Ты сам этому удивишься. — Если вспомню, — ни капли недоверия не было в его взгляде. *** …Я закончил сказку. Отпечатанные листы лежали на подоконнике, ожидая, когда я прочту её, строка за строкой. За окном собиралась гроза, ветер сгонял кудлатые тучи, точно отару овец, темнело, в окнах соседних домов загорался свет. Я ждал первого раската грома, вспоминая, как магический купол отделял меня от стихии. Это было… неправильно! Подхватив листки, я выскочил на улицу, как был — в лёгкой рубашке, домашних брюках. Замер под козырьком крыльца, но тут же решительно ушёл в сад. Когда сверкнула первая молния, когда первые капли дождя ударили по траве, я начал читать. Я помнил слова наизусть, даже отбросил листки, едва их промочило ливнем. Белыми птицами они забились под ветви шиповника. Мой голос окреп и спорил с громом, я раскинул руки, точно хотел обзавестись крыльями, точно это через меня лилась магия. Я читал строки, выплетая ими облик Эверика, мага, чей путь оборвался так быстро и странно. Гроза клубилась, в жажде утопить город, пожрать его, присвоить, но с последней строчкой гром замолчал, молнии перестали вспарывать брюхо тучам. Остался лишь спокойный моросящий дождик. Я прикрыл глаза, чувствуя, как ласково он прикасается ко мне. А потом обернулся. Эверик стоял напротив меня, под кожей его сияли звёзды. — Ты здесь. — Ты написал обо мне, — он улыбнулся. — И кто же я теперь? — Странник, — мы пожали друг другу руки. — Тебя ждёт путь. — Да, путь, — в глазах его больше не было страха. В них больше не осталось Смерти. Дождь почти стих. Я стоял один в благоухающем, напитанном влагой саду.