365 сказок

Когда я только проснулся, с ослепших, скрывшихся за бельмом облаков небес лился дождь, белёсый мертвенный свет проникал в комнату, точно раздвигая шторы тонкими пальцами. Под одеялом же было очень уютно, и совсем не хотелось покидать такое гнездо, где в уголках ещё шевелились неразбежавшиеся сны. В дремоте и покое, я слушал пение дождя и незаметно для себя снова уснул, чтобы открыть глаза, когда непогода утихла. Во сне мне представлялись метро, поющие под колёсами поездов пути, меркнущий свет, искры огней теряющиеся во мраке. Когда же я вырвался из этих хитросплетений, в комнату уже заглянуло солнце. Поднявшись с постели, я приблизился к окну и раздвинул шторы, мгновенно оказываясь в водопаде сверкающего обновлённого света. Над крышами развернулись полотнища синего шёлка, где редкими кляксами плыли белые облака. Притягательный и светлый, наполненный теплом и радостью летний день приглашал на прогулку, подталкивал взяться за пастель, за альбомы, чтобы смешать краски, чтобы рисовать новые миры. Солнечные лучи жаркими котятами ласкались к щекам, целовали плечи, обжигающе дышали в губы. Но память подкинула мне вдруг осеннюю картину. Наверное, я видел это сегодня во сне среди всех тех образов, что приходили и манили меня, приглашая в новые путешествия. Осень таилась в моих снах, замирала в тенях, в закоулках, терпеливо ожидая того мига, когда сможет потеснить лето реального мира. *** Вместо чая или кофе я сделал себе горячего шоколада и вышел с чашкой в сад. Меня не манили дороги, и я не ждал гостей. Возможно ли, что у меня получится прожить хоть один день совершенно спокойно?.. Я долго сидел среди цветущих пионов, даже когда чашка опустела. Гудели шмели и пели птицы, я почти растворился в этом летнем дне. Когда же отправился в дом, свет начал стремительно угасать — с севера на город наползали тучи, облачный фронт, а может сошедшая с ума горная гряда с сизыми пиками и удивительными обрывами, вычерченными сияющим контуром. Я снова поставил чайник, в то время как за окном тоже началось бурление — заурчал, загремел, заревел во всю жестяную глотку гром. Выглянув в западное окно, я увидел только синеву и чистоту, тем удивительнее казалось всё нарастающее ворчание, Дом внезапно разделила едва ощутимая грань: север и восток закрыли тучи, запад и юг всё ещё сияли и переливались. Рассечённые надвое, дом впускал солнечные лучи и звенел стёклами под ударами первых тяжёлых капель. Гроза наступала. Первые её гонцы выскочили на прозрачную синеву, приготовившись откусывать от неудержимого солнечного света по кусочку. И я, заворожённый этим, остался у окна. Наконец туча подтянула к себе солнце лиловыми щупальцами и проглотило его, отправило себе в облачную пасть. Яростный ливень плясал на тротуарах, оставляя на проезжей части ручьи, разбрасывая лужи, заполняя собой всё пространство, превращаясь в это пространство, крича, хохоча, грохоча по крышам. *** Уютнее всего было бы провести это время перед камином, обнимая кого-то, кого нестерпимо любишь… Едва мне пришла в голову эта мысль, как я отвернулся от окна и увидел, как посреди комнаты создаётся из шума дождя, вырисовывается утраченным сиянием солнца дверь. Задумался ли я хоть не секунду, прежде чем открыл её? Нет, вовсе нет. Я смело шагнул вперёд. *** И оказался затерянным среди дождливых сумерек, мягких и пронизанных осенью. Шепчущие прикосновения ливня подталкивали идти, и я послушался этого нежного убеждения, постепенно понимая, что бреду по улицам давно спящего города от одного редкого фонаря к другому. Почти сразу мне стало казаться, что я кого-то ищу. Кого-то столь важного, столь необходимого, что было удивительно уже то, как я жил и живу сейчас без него. Улица за улицей я продирался сквозь ливень, промок насквозь, еда успевал убирать с лица влажные пряди, но не находил, не ощущал даже следа. И не представлял, кого именно ищу. Наконец дорога вывела меня к набережной. Чёрная река — бушующий поток — неслась мимо, глодая каждой волной камень, в который была заключена. Редкие огни тонули в бурных, вспененных каплями ливня водах. Я присел и зачерпнул чернильной воды, в ладони она превратилась в чистое сияние и тут же сбежала. Выпрямившись, я огляделся и направился против течения, вслушиваясь во влажное эхо собственных шагов. Неподалёку выгнулся мост, пустынный и не подсвеченный ни одним фонарём. Возможно, я не должен был его заметить, но компас внутри не обманешь, меня тянуло туда, как магнитом. *** По пропитавшимся влагой доскам моста прыгали капли, дробно стучали, наигрывая странный тревожащий ритм. Я совершенно точно понял, что стоит пройти эти несколько метров, и откроется новая дверь, унося меня куда-то ещё. И именно поэтому замер на середине, глядя на реку. Мне хотелось вместить в себя ещё немного дождя, замешанного на тягучем ожидании, на нетерпеливом поиске. Ливня, который шептал, и толкал в спину, и целовал щёки, убеждая идти, бежать, мчаться. Ливня, уверявшего, что кто-то меня ждёт. Город на обоих берегах устилала тьма. Редкие искры фонарей совсем погасли, влажная мгла шуршала и шумела, укачивала в руках. И я всё же двинулся вперёд, повинуясь её убеждению, её настойчивости. Как будто меня действительно ждали. *** Из мира в мир меня встречали осень, дождь, ожидание. Я переходил из одного в другой, почти не задерживаясь хоть где-то. Искал ли я на самом деле? Нет, совсем нет, только позволял дороге играть со мной. И наконец вышагнул на крыльцо собственного дома. Компас внутри успокоился, но кто ждал меня здесь, кроме камина? Усмехнувшись, я вошёл внутрь и зажёг свет. Электрический, будто неживой, мне не понравился, я тут же щёлкнул выключателем снова и поспешил на кухню доставать свечи. Скоро весь мой дом сиял жадными до темноты огоньками, дрожащими и трепещущими. Я словно впустил внутрь звёздное небо, и теперь мог успокоиться и отдохнуть в любимом кресле. Дождь всё ещё шёл, не грозовой, совершенно обычный. Он уже не манил идти куда-то, только постукивал по подоконникам, шептался с оконными стёклами. И под этот шорох я задался вопросом, нашёл ли то, что требовалось, или же мне предстоит совершить вторую попытку? Не могло бы быть так, что всё это время я носил ответ ровным счётом внутри себя? Свечи дрожали, оплывая воском, а я думал, думал, мысли дрожали от нетерпения, скакали, не укладываясь. Мне казалось, я что-то упускаю. Важное ли? Снова захотелось чашку чая, а может, горячего шоколада или всё-таки кофе? Я не мог договориться сам с собой и, добравшись до кухни, замер в нерешительности, вероятно, впервые не понимая, что именно мне требуется. В тот миг, когда я вытащил банку с кофе, когда поставил турку, собираясь отсчитать ложки и залить молотый кофе водой, дождь прекратился, шёпот утих. На кухне кроме меня кто-то был. Ты.